Лучинка

отрывок из ненаписанного романа

Год 1952. Это были тяжелые времена для Советского союза, и все средства шли на восстановление страны после войны с Германией. Не скажу, что в семье Метёлкиных голодали, и но и разгуляться особо было не на что, а потому уговаривать по нескольку раз детей садиться за стол, было излишне. В ту пору Валентину шел седьмой год, но он уже почти освоил азбуку при содействии старших братьев, и даже мог писать некоторые слова...
– Мам, дай чё-нить поесть. – Попросил запыхавшийся Валька, который последние два часа бегал с соседскими мальчишками по сосновому бору.
– Я тоже хочу, – сказал Борька. Он был на шесть лет был старше Вальки, учился в школе и уже пробовал курить как взрослый.
– Потерпите, – ответила мать. – Гена с отцом с работы придут, все вместе и поедите.
– Ну, мам, дай хоть хлеба... – канючил Валька гнусавым голоском, изображая обиду.
– Нече всухомятку есть... Ладно, мойте руки. – Поставив на стол большую миску молока, Анфуса покрошила в неё ломоть хлеба и дала сыновьям ложки. – Ешьте, – сказала она, и принялась готовить ужин на всю большую семью.
Усевшись друг напротив друга, братья начали отчаянную атаку на еду. Борис ложку, и Валька ложку, старший другую, и младшой не отстает. Но Валька видел, что проигрывает. У Бориса и ложка была больше, и кусочки хлеба он цеплял чаще.
– Так не честно! Тебе больше достается, – насупился Валька. – Это не по-братски.
– А ну, тихо там, не ссориться, – крикнула мать из кухни.
Борис посмотрел на брата и усмехнулся. Затем взял возле печи лучинку и, бросив ее плавать посередине миски, сказал:
– Вот смотри. С одной стороны – моя половина, с другой – твоя. Поровну?
– Поровну, – обрадовался Валька, и их ложки опять замелькали.


Пермь
17 декабря 2016