Крылья

«Джон, почему ты здесь, на крыше библиотеки, в самый разгар грозы?»

Он сидел, свесив ноги вниз, в пропасть. Его голову уже не занимали глупые вопросы о том, что может произойти. Горевшие неподалёку в углу крыши книги давно погасли, оставив после себя лишь кучку чёрной несгоревшей мокрой бумаги. Дождь разыгрался во всю, начал ручьями стекать с волос, по спине, ногам и падать в темноту. Изредка город внизу освещался вспышками молний. Они возникали так близко, будто их можно было схватить рукой. Оглушительный грохот совсем не пугал Джона, наоборот, был похож на оркестровые акценты в кульминации грандиозной симфонии. Этот небоскрёб - партер, сцена - тонны воздуха вокруг. Под музыку самой природы юноша смотрел на одинаковые постройки под ногами, бесконечными рядами устремляющиеся вдаль, словно огромное серое одеяло в клетку. А закрывая глаза, он хватал из чёрных туч самые яркие фантазии и воспоминания. И всякий раз, сидя на крыше, он задавал в пустоту один и тот же вопрос: «Где ты, Солнце?»

Джон помнил совсем немного из своей прошлой жизни, до того, как приехал в Тёмный город. В его памяти не осталось лиц родных и друзей, он забыл краски, запахи и вкусы, наполнявшие окружающий мир. Он помнил лишь своё имя и то, как по утрам яркий свет  через окно заливал всю комнату. Это невероятно приятное ощущение тепла на щеке…

Он посмотрел туда, откуда который час уже падают мокрые бриллианты дождя: ничего, кроме тьмы и ярких вспышек. Джон не мог понять, как далеко до этого чёрного полотна, но он чувствовал, как оно сдавливает, словно пресс, весь городской воздух и его самого. Мечтая, он думал, что будь у него огромная лестница, то он смог бы подняться к тучам, разорвать их одним движением рук и увидеть жёлтый диск яркого, тёплого и нежного Солнца. Жаль, что люди не умеют летать…

Юноша не помнил, когда он приехал в этот город и с какой целью. Иногда ему казалось, будто он жил здесь всё время, а прошлая жизнь - всего лишь сон. Но Джон гнал эти мысли от себя как можно дальше, ведь он искренне верил, что есть другой город, другой мир. Он знал, что существует выход из чёрного лабиринта одинаковых улиц и зданий, и что однажды он найдёт его, несмотря на многие неудачные попытки. Бывало, он шёл вдоль улиц по прямой, никуда не сворачивая, но каждый раз он приходил к одному и тому же зданию - книжному небоскрёбу, где, как и сейчас, часто проводил время наедине с собой.

Едва различимы за завесой дождя и темноты машины на улицах. Приезжают из ниоткуда и уезжают в никуда. А смысл? Какой смысл ходить под дождём из одного дома в другой, сидеть за одним столом с другими и всё время молчать? Зачем? В глазах юноши каждый шаг тёмных жителей был лишён всякого разумного мотива, любое их действие было подобно переливанию из пустого в порожнее, не более, чем примитивный инстинкт. Инстинкт принадлежности к обществу? Или всего лишь попытки пустить пыль в глаза самим себе? А чем он сам отличается от этих жителей?

«Меня зовут ДЖОН!» - вырвался крик у него из груди. Он сидел очень высоко, наверняка его никто не услышал кроме туч, ответивших очередным громовым залпом и порывом больших холодных капель дождя. «Тебе не сломать меня!» - кричал он вверх, к немногословному чёрному небу.

Однажды Джону приснился сон. Он видел гнездо орла на заснеженной горной вершине. Там сидел не так давно оперившийся птенец в ожидании пищи. Очень скоро прилетел взрослый орёл, но в этот раз он ничего не принёс своему отпрыску. Больше всего юношу поразило то, как эта огромная птица расправила свои крылья и начала прыгать по краю гнезда вокруг молодого орлёнка, будто тот был чужим. Гнездо раскачивалось на краю пропасти, птенец отрывисто пищал о помощи, но её ждать было неоткуда. Толчки шли один за другим, пока наконец маленький серый орлёнок не потерял равновесие. Он покатился по гнезду и с очередным толчком перескочил через край своего соломенного дома, устремившись в пропасть. Дальше Джон ничего не помнит, на том моменте он проснулся в холодном поту. Этот сон глубоко пустил свои корни в память юноши.

Молнии начали сверкать чаще. Подул резкий ветер, подняв остатки сожжённых книг. Обугленные и разорванные листы полетели мимо юноши, пытаясь потеряться в бесконечном каменном лабиринте города. Но один из них был пойман Джоном в последний момент. Он достаточно хорошо сохранился, видимо был последним в книге. На листе белым по чёрному каллиграфическим почерком были выведены слова: «В биении сердца хранится Жизнь». Юноша интуитивно приложил руку к груди: там, за рёбрами, билось его сердце. Толчки, один за другим…

Джон встал на самый край крыши. Истина пронзила его мозг, отразившись восхищением на лице. «Я ЖИВ!» - крикнул он, и изо всех сил оттолкнулся от бетонного возвышения. Капли дождя теперь не догоняли его. С таким же радостным лицом и ощутимо бьющимся сердцем он летел вниз… И вдруг раздался хлопок, будто две огромные ладони сошлись за спиной с оглушительным шумом. Нет, он не достиг мокрого асфальта. Сейчас он стремится ввысь, сквозь тучи, к Солнцу, потому что теперь за спиною есть крылья.