Как я уничтожил мир. Глава 7

Глава 7 О лекарях и больных
Всю следующую неделю мы провели в скитаниях по больницам, нас посылали от одного врача к другому, у нас была целая пачка направлений на анализы. Я сидел в бесконечных больничных коридорах и ждал, ждал, ждал. Алена настроилась на победу и я уже сам поверил что чудо ее исцеления возможно.  Тем не менее о второй пробирке я ничего не говорил и спрятал ее надежно внутри своего компьютера. Гидеон не появлялся, Алена тем временем приободрилась, ей прописали какие-то лекарства и у нее прошли головные боли. Кстати пистолет Гидеон у меня не забрал странно это, его я тоже спрятал закопав на даче Алены.
Врачи вели себя порой очень вызывающе и по хамски, Алена раздражалась и грубила. Изо дня в день напряжение росло. Порой возникали скандалы на этой почве, особенно Алена не любила сдавать кровь, натощак.  Уговоры, и ругань утомляли, но я верил что в итоге результат оправдает себя. В тоже время моя девочка приугасла. Стала быстро уставать. В один из вечеров лаская ее я нащупал у нее в груди уплотнение и сказал ей об этом, она тоже его заметила и сказала что это очень не хорошо. На следующий день мы уже сидели у врача. Рентген и узи показали опухоль.  Алену это реально испугала, ведь у нее в родне от рака умерло много родственников. Нас гоняли по врачам пока мы не нашли хорошего как мы думали тогда хирурга.
 И вот операция Алена настаивала на частичном удалении, оно и понятно она молодая и красивая и зачем ей терять грудь. Хирург заверил нас что все сделает аккуратно, да и не было уверенности что у Алены рак ведь анкомаркеры ничего не показали. 
Она перенесла операцию стойко всего один день и она снова на работе, это ее стержень, в этом вся она. Но мы оба ждали со страхом результатов гистологии.
Ожидание сводило нас с ума, я не мог есть и полностью отрешился. Я только обнимал ее и целовал, зарывался в ее волосы. И так и засыпал не отпуская ее, я не хотел ее терять, даже не мог себе представить….
Время шло и мы ждали… Дни, часы, минуты…. Вечность.
Результат нам огласили через неделю. Хотя это был не результат это был приговор. Вдобавок хирург напортачил теперь не только грудь но и лимфо узлы предстояло удалить.
Психика Алены не выдержала такого удара. Это был конец… Алена ушла в штопор. Я потерял ее, она отвергала лечение и мечтала о суициде. Гидеон не появлялся а тем временем, Алена то напивалась таблеток до беспамятства то  ходя по стеночке устраивала скандалы. Меня к себе она не подпускала, она возвела стену и гнала меня. В мой адрес шли тысячи проклятий ведь именно я ей помешал попасть тогда под поезд, ведь именно я вселил в нее надежду на жизнь. И именно я был виновен в ее страданиях. …..
И я чувствовал это вину каждой клеткой и чувствовал эту боль. Я не мог ее бросить, хотя большинство мужчин так и поступают в анко клиниках очень много одиноких женщин. От химии выпадают волосы, портиться кожа, рвет. Но это только симптомы. Химия это яд убивающий и почки и печень и остольные органы. Страдают легкие и пищеварение. У Алены был комплект проблем,  и мы оба понимали что химиотерапия ее доконает.
Приговор уже был подписан, хоть она и была жива. Да она была еще жива …..
Представьте что чувствует человек в 35 когда осознает что все больше ничего не будет, была жизнь и все…. И представьте каково было мне.
Все было как в тумане я сходил с ума. А Гидеона все не было….
Вторая операция прошла неудачно, Алена страдала от ран от боли и от собственного вида. Ее красоте был нанесён непоправимый урон.  Это был ад на который я обрек нас обоих.
Я был в ярости на наблюдателей и вот настал день когда Гидеон появился. Как ни в чем небывало ждал меня на парковке у работы.
«Вы обещали и должны ее спасити.» Ответ поверг меня, это был нож в спину. «Мы ничего не обещали и ничего вам не должны. Если бы не Алена ты бы не спас этот мир, она лишь стимул для тебя. Ее предназначение исполнено, мы с самого начала знали о ее болезни. Мы хотели бы тебя сохронить, но в сложившейся ситуации увы это не возможно.» И Гидеон исчез. Все ….
Это был конец, вот и угасла последняя зыбкая надежда.
Я приехал убитый в конец, дома ждала пьяная Алена. Даже в этом состоянии она поняла что произошло что-то ужасное. Я сказал ей правду, потому что правда… это всегда правда.
Мы сидели на кухне и пили в запой без закуски. Оба все понимали и знали. Оба не хотели говорить , мечтать и думать. Алена посмотрела мне в глаза: «Ты мне торчишь…» Я приподнял брови. «Ты мне должен жизнь…» Я попросил пояснить. «Под поезд я не попала из-за тебя… из-за тебя …. Таблетки отнимал у меня ты… ты… по врачам меня таскал тоже ты… Ты мне должен… Ты должен меня убить….»
Я стал сопротивляться, но было тщетно…. Алена взяла верх, она была спокойна и не истерила… И самое ужасное была права. У нее было два варианта медленная и мучительная смерть в больнице обвешенной аппаратурой и подключённой к куче аппаратов не в состоянии даже самостоятельно дойти до туалета. Мы видели много таких женщин за эти дни. Либо быстрая смерть от моей руки. Так как ей духу и сил уже не хватало это сделать самой, а таблетки и идеи у нее уже закончились.
Мы сидели на кухне, а она мне рассказывала про спектакль. Я молчал и слушал.
Жеребёнок бежал по полю за бабочкой, зеленная травка и такая красивая бабочка. Крестьянин увидел это и решил что пора запрягать. И вот уже трудовые будни, под хлыстом по уши в грязи,  так жеребёнок креп и рос, и вот он уже конь. И его потянула к лошадям, и так сильно что плеть его не могла утихомирить…. Крестьянин пытался его осадить но тщетно и вот коня ведут на кастрацию…  И снова тяжёлый труд без конца и края лишь перерыв на короткий сон. Но годы шли и вот конь стал терять силы. Крестьянин решил не ждать пока тот околеет, а хоть как то ещё выручить денег за коня. И вот коня выпустили в поле и он увидел такую же бабочку… Как та что он видел еще жеребёнком. И поскакал за ней. Но это короткий миг счастья и вот его ведут на живодерню….
 Алена рассказала как она в командировке увидела двух больших махаонов на окне вагона. Это был ее миг счастья в этом кошмаре жизни. Она любила меня и ненавидела, так как миг счастья со мной держал ее тут и делал ее слабой.
Мы ехали на дачу молча. Была уже поздняя осень, участки были пусты и безлюдны. Она молчала я тоже. Меня тресло хотя печка была вывернута на максимум.
Она была рядом, но я был один, ни кого не было уже со мной. Боль застилала все мое сознание. Мы приехали вечером и заночевали в холодном доме, лежа в обнимку под одним одеялом. Не было не поцелуев ни ласк только очень крепкие объятия. Утром я откапал пистолет и мы взяв лопату пошли в лес. Местность была болотистой и безлюдной мы отошли очень далеко, настолько что тут уже не было связи. Очень пасмурный и серый день. Сырой и холодный. Нашли небольшую полянку чтобы не мешали корни деревьев и стали копать по очереди когда я уставал она брала лопату и копала сама. Это было жутко, но я не мог отказаться ведь это была моя вина…
Не знаю сколько времени прошло но вот перед нами яма на три метра глубиной и длинной на два метра. Алена сняла одежду… и увидив мое недоумение «чтобы труп если вдруг нашли не опознали, а то тебя посадят» И вот на ней только нижнее белье… Она спустилась в яму морщась от боли, шрамы от операции еще не срослись. Она легла на вытяжку на дне ямы. Смотря не на меня, а в небо, неожиданно на поляну пробился солнечный луч и осветил ее лицо и я увидел чистые спокойные глаза. Она была готова. Но я все же спросил … она промолчала.  Алена была уже мыслями не здесь, а где то там. Меня уже не существовало. Достовая пистолет я подумал, что до последнего надеялся, что она будет бороться, но с неё хватит. Я уже был один и я выстрелил. Аккуратное отверстие в ее лбу не нарушало красоты. Глаза также были открыты. Она спокойно лежала на дне ямы. Теперь она всегда будет так лежать и уже никогда ее не будет рядом.  Все оборвалось. Я сам поставил точку в череде ее страданий и в наших непростых отношениях. Я сам оборвал все то что держало меня в этом мире. Сам…. Я рыдал засыпая ее магилу. Начал с ног, но вот уже и лица не видно. Я любил ее и мне было больно, так больно что хотелось кричать…. А я только засыпал ее а слезы текли по щекам застелая и размывая взгляд. Вот и все аккуратный холмик. Ни каких крестов или еще каких знаков. Присыпав листвой землю. Я вернулся на дачу  и переоделся. В бочке я сжег черенок лопаты и одежду Алены и свою, до тла, и все ее документы, телефон и остольное. Чтобы сгорело все без остатка пришлось разжечь адское пламя.  Я подливал и жидкость для розжига и бензин. И накидал огромных поленьев. Проверив золу и на всякий закопав ее в лесочке неподалёку я запер дачу и в на машине доехал до местной  речки и выкинул пистолет и полотно лопаты. В голову пришла мысль, что я стал образцовым убийцей, даже убив любимого человека я четко заметаю следы содеянного. Что сломалось во мне, еще тогда ночью когда горел котедж этого мерзавца, я переступил некую черту и стого момента вся моя жизнь пошла по пути хладнокровного преступника. Я уже  не знал что меня тяготило больше, то что Алены нет рядом или то что я стал той самой причиной. А ведь когдато я был хорошим человеком достойным любви и счастья... Или нет??? Может с самого рождения во мне дремало зло? После всего вернулся домой. В пустоту и боль одиночества. Уже никогда не будет обьятий и ласк, смеха и сладких снов с ее дыханием на щеке. Не будет ее заботы и внимания. Не будет ничего того что так неожиданно ворвалось в мою жизнь благодоря ей. Новый круг моей жизни. Дома меня ждал Васька которого забыли покормить, и который принился истошно орать стоило мне переступить порог квартиры.Моя жизнь точно имела спиральный ход. Но я уже знал что буду делать….