Часть 11. Прощание

               
                1

- Ночь прилетела! – Адена вбежала в дом, на ходу распахнув дверь.

- Вовремя она, беги, настала пора прощаться, - Яра показала рукой куда-то в сторону амбара.

Белочка вытащила дубинку из-за спины, рассудив, что к друзьям не ходят разговаривать вооружёнными, не торопясь вышла из дома, пересекла двор, взобралась на крышу и уселась рядом с совой. Адена наблюдала, как Белочка что-то говорит, а Ночь согласно кивает ей в ответ, затем, ухнув напоследок, сова тяжело взмахнула крыльями и исчезла за крышей сарая, улетев в сторону зарослей кустарников вдоль ручья.

- Она пообещала мне никогда не таскать ваших цыплят, - сообщила вернувшаяся Белочка, - и, кроме того, Ночь будет охранять ваш двор от других хищников.

- Ну и хорошо, - приняла к сведению эту информацию Яра, впрочем, по её интонации стало понятно, что она не очень-то и поверила в сказанное Белочкой.

Адена подставила руку, Белочка уселась в ладонь, как в кресло, и они вдвоём скрылись в своей комнате, Яра хотела сказать им, видимо, нечто важное, даже открыла рот, но в последний момент решила, что может помешать, подошла к закрытой двери детской комнаты, приложила ухо, несколько секунд прислушивалась, а затем вернулась к сбору пропитания в дорогу.

Тем временем Белочка тщательно собиралась в путешествие, обещавшее завершиться исполнением её заветной мечты: переоделась в свой любимый зелёный костюм с самым удобным карманом для дубинки за спиной, выбрала мягкую кожаную обувь с утолщённой подошвой, посмотрела на себя в зеркало, провела рукой по голове, подумала, и попросила Адену:

- Обрежь, пожалуйста, волосы, как можно короче.

- Ты что? Такую красоту резать не буду, только косичку начали заплетать, и на тебе – снова вернёшься к своему чудовищному лесному виду? Да тебя замуж никто не возьмёт! Аденаурата Арадотофетти Поретио протестует!

- Если не ты, то мне самой придётся это сделать, а ты помнишь, как у меня это криво получается?

Адена обречённо вздохнула, взяла в руки ножницы и в одно движение обрезала волосы малышки чуть выше уровня плеч. Белочка снова посмотрела в зеркало, удовлетворённо кивнула, оглянулась, убедилась, что больше ей в этой комнате ничего не нужно и начала прощаться со своими соседями по жилищу:

- Пока Вела! Пока Свими! Пока, Сопиро! Слушайтесь свою хозяйку. Оро, не обижай уточку! Она постоянно жалуется на тебя. Прощай, мой любимый дом!
Белочка нырнула вглубь уменьшенной копии жилища Порето, зашла на свою половину, бросилась на свою постель, вдохнула через подушку такой знакомый и любимый запах, полежала немножко, вскочила и вышла наружу.

- Смотри, вот твои вещи, я собрала по всему дому то, что может тебе пригодиться – твои вилка, ложка, столовый ножик, расчёска, зеркальце, обувной рожок для туфелек, платочек, две конфеты, короткая иголка, на неё намотаны нитки трёх цветов, амулет от сглаза, ракушка на память обо мне, спички, наверняка твои сородичи испытывают проблемы с добычей огня, а ещё…

- Я возьму только зеркальце и ракушку.

- Как это? Я старалась, собирала, половину убрала, чтобы не перегружать тебя, потом ещё половину от половины, а тебе и это не нужно? Вот так ты относишься к своей любимой мамочке? – Адена встала напротив Белочки, упёрла руки в бока и склонила голову набок, укоряюще глядя в глаза малышке.

- Извини, Адена, в лесу всё это может только помешать, - Белочка засунула зеркальце в карман брюк, а ракушку в левый внутренний карман куртки.

- И мешок с платьями не возьмёшь с собой?

- Свими и Вела расстроятся, если я это сделаю.

- Я с ними договорюсь.

- Не надо, не представляю, как залезть на ель в платье до пола.

- Зачем залезать на ель? Иди по тропинке.

- Вот лиса обрадуется, если я буду идти в этом платье по тропинке и не смогу быстро залезть на ближайшее дерево.

- Она в обморок упадёт от удивления.

- Если бы так и было, в лесу все ходили бы в платьях.

- Было бы красиво, - Адена ещё раз вздохнула.

- Давай прощаться, - Белочка приготовилась к мокрой сцене.

- Давай, - запросто ответила Адена и раскрыла объятия.

- И ты не будешь плакать? – удивилась Белочка.

- Не вижу повода.

- Как же так? Мы, ведь, больше не увидимся.

- Вот это никто не может сказать точно, вдруг, вы никого не найдёте и через неделю ты снова будешь спать в своей постели в этой комнате? – и, немного помолчав, Адена добавила, - А, во-вторых, ты моя дочка, а в отношениях дочери и мамы рано или поздно наступает момент, когда дочь уходит из родительского дома искать своё собственное счастье.

Тут уже Белочка не выдержала и зарыдала в голос, бросившись Адене на шею, прошептав сквозь слёзы:

- Тебе откуда это знать?

- Вот, теперь знаю, - Адена сначала держалась, затем начала всхлипывать, задрожала, и заревела, не в силах сдержаться.

Яра открыла дверь, подошла к девочкам, присела обняла обеих и тоже заплакала.

- До свидания, Белочка! – Адена всё ещё надеялась, что её любимая кукла вернётся.

- Прощай, доченька! – Яра вспомнила, как она вышла замуж, покинула родительский дом в Мелинаро, поселившись здесь, в Арадоте.

- Прощай, мама Яра! Прощай, мама Адена! - и все втроём с новой силой принялись плакать.

- Пора ехать, - на пороге комнаты стоял Димен, - скоро Торно заявится.

- Да, да, ещё минуточку, - Адена растирала одной рукой слёзы на глазах, - вот ещё секундочку, и мы всё.

- Так я и знал, - сзади к Димену подошёл Тэну, - женщины расстаются, значит обязательно будут слёзы, обнимания, поцелуи, пойдём, сынок, не будем им мешать, так надо.

                2

Когда Тэну, Свяло, Димен и Белочка на трёх конях пропали из вида в одном конце улицы, с другой стороны той же улицы, где жила семья младшего из братьев Порето появился мэр города Арадота, идущий пешком, размахивая телеграммой в правой руке. Вслед за ним, боязливо поглядывая на ворота двора Тэну Порето, шли вооружённые ружьями кузнец Горнео и угольщик Веснор. Как и надеялся Торно Пур, они опоздали, пташки выпорхнули из гнезда.

Димен ехал последним и всё время оглядывался, но до самых окраин Арадота преследователи так и не показались, редкие жители, встреченные нашими путешественниками, приветствовали всадников, весьма спокойно отнесясь к привычной в городе картине – Порето едут на охоту.

А за последними домами, проезжая мимо огородов и полей за чертой города, не встретили вообще ни одной живой души – в самый солнцепёк горожане предпочитали отдыхать где-нибудь в тенистом и прохладном месте, пережидая пик зноя.

- Можно вылезать? – Белочка выскочила из своего душного укрытия.

- Можно, - ответил ей Димен, хоть и было ясно, что его разрешения не требуется.

Белочка спрыгнула на седло, прошла по холке коня и уселась между конских ушей, свесив ноги вперёд. Конь забеспокоился, затеребил ушами, заводил по кругу зрачками, кося на свесившиеся чуть не на самые глаза ноги девочки, пошёл неровно, но Димен успокоил его, погладил несколько раз ладонью по шее, затем и Белочка прошептала ему что-то в ухо и тоже погладила, но по голове чуть впереди себя. Конь пошёл ровнее, сосредоточился на тропе перед собой, только иногда дрожь пробегала по его телу и уши дёргались непроизвольно.

- У вас там всё нормально? – обратил внимание на сына ехавший посередине Тэну.

- Лучше не бывает, - ответил ему Димен.

- Конь волнуется, или погоню чует, или зверь дикий рядом.

- Первым Зан бы занервничал, просто у него ни разу в жизни никто на макушке не сидел, непривычный он к этому.

Тэну обернулся, посмотрел на Белочку и заметил:

- Да, он у нас не цирковой бездельник, а горный трудяга.

- Цирк – тоже тяжёлая работа, - обиделась за всех артистов манежа Белочка.

- Может и тяжёлая, да бесполезная, - не сдавался Тэну, - мы добываем себе на пропитание, и другим пользу приносим, а конь тут первый помощник, а что твой цирк добывает?

- Цирк делает людей чище, добрее и даёт возможность отвлечься от бесконечного труда.

- Вот, вот! Сделал всех настолько чистыми, что мы вынуждены бежать в горы от их добрых намерений. И отвлекаться от труда цельной натуре никакой необходимости нет, вот так отвлечёшься раз, другой, отвыкнешь, а потом никогда уже трудиться не станешь. С голода будешь умирать, дети твои милостыню будут по дворам просить, а ты к труду уже не вернёшься. Или в мэры придётся подаваться, как наш Торно. Блажь это – цирк ваш.

- Адена так не думает, - Белочка оглянулась, - И Димен с вами не согласен, скажи, Димен!

Но Димен ничего не сказал в ответ, только кончики его губ чуть приподнялись в улыбке, с одной стороны он чувствовал правоту отца, а с другой стороны, и в словах Белочки тоже был свой резон. Белочка покрутила головой, поняла, что ответа не добьётся и замолчала.

Тропа пролегала между небольших холмов, поросших растительностью, скрывая путешественников от посторонних человеческих глаз, однако за ними наблюдали невидимые с первого взгляда обитатели этой местности. Белочка вспоминала свою жизнь в лесу, подмечая важные для той, прежней своей жизни детали, размышляя: может, и главное – хочет ли она вернуться к своей прошлой жизни среди белок, найдут ли они её сородичей, как они выживают среди дикой природы, как выглядят её родители что они скажут ей, когда найдутся.

Охотятся ли они или занимаются сбором того, что даёт природа, воюют ли они с себе подобными, как эти большие люди, приютившие её, есть ли у них что-то похожее на ружья, в домах они живут, в пещерах, делают ли себе гнёзда на деревьях, как птицы, или копают норы, словно барсуки?

Готовят ли они себе на завтрак так полюбившуюся ей яичницу, пекут ли блины и оладьи, знают ли они, что такое творог со сметаной и свежими ягодами, умеют ли они делать мороженное? Какую одежду они носят, на чём передвигаются, задумываются ли они о полётах в космос, или их мечты так же малы, как и их размеры? Сможет ли она, Белочка, или Омо, Утренняя Звезда, как назвали её при рождении её настоящие родители, влиться в эту неведомую, таинственную и оттого пугающую жизнь? Много ещё о чём предавалась она раздумью, покачиваясь в такт голове несшего её коня.

Димен тоже задумался, но совсем о другом: ему постоянно казалось, что их вот-вот настигнет погоня из Макаса и присоединившиеся к ним Тороно Пур с дружинниками Арадота. Сумеет ли он выстрелить в человека? Да, он много раз ездил в лес с отцом на охоту и стрелял в зверей, один раз даже в волка, но не попал, лишь отпугнул, но это бессловесные твари, как ему тогда казалось. А Белочка утверждает, что они умеют говорить, но на своём, непонятном ему языке, Димен уже сомневался и в том, что в белку сможет выстрелить, не то, что в человека.

А возникни сейчас перед ним улыбающееся лицо Торно, сможет ли он выпустить в него заряд картечи? А что они сделают с Белочкой, если сумеют поймать её? Зачем она им нужна? Зачем им нужны её сородичи? Димен тревожно оглядывался назад, высматривая возможных преследователей и крепко сжимал лежавшее перед ним поперёк седла ружьё.

Свяло тоже опасался погони, но он боялся не того, что не сможет разрядить своё ружьё в человека, а того, что не сможет сделать это первым. Однажды они с Тэну отстреливались в лесу от грабителей, рассчитывавших поживиться лёгкой добычей у двух сельских простачков.

Дело было на рассвете, в его очередь караулить, в те самые часы, когда спать хочется больше всего, вот он и опустил голову, окунувшись в сладкое сновидение, из которого его выдернул Зан. Да, спас он тогда братьев Порето, бесстрашно бросился с лаем на разбойников, приблизившихся к их костру метров на двадцать. Свяло вскочил, ударившись о ветку дерева, под которым сидел, и тут же присел от боли, что и спасло ему жизнь, пуля сбила ту самую ветку, которая ещё раз стукнула его по темечку, как бы приговаривая: «А ты не спи!».
Он и не спал больше никогда, наученный горьким опытом, предпочитая разговаривать с Заном и рассказывать ему истории из своей жизни, подкармливая лишним, не положенным псу куском, благодаря таким образом за спасение. А тогда отбились они, изрядно постреляв по мелькавшим в ещё сером утреннем лесу теням. Лихие люди, убедившись, что просто так поживиться не удастся, и противостоят им хорошие стрелки, предпочли раствориться в зарослях, пообещав напоследок в следующий раз быть осторожнее и добиться успеха в своём башибузукском деле, а в первую очередь отомстить их бешеному псу.

Свяло наблюдал за бежавшим впереди Заном, во многом полагаясь на его чутьё и слух.

Тэну же ни о чём не думал, прикрытый с двух сторон надёжными попутчиками, доблестный охотник просто-напросто спал, приноровившись к неспешному ходу своего коня.
                3

- Стоп! Привал! – Тэну очнулся от громких возгласов Свяло, огляделся, да, они уже на месте – у того самого оврага, невдалеке от которого они с братом нашли прошлой зимой Белочку.

- Я первый дежурю, - занял очередь Тэну, выспавшийся, если не на всю ночь, то уж на первую её часть точно.

- Ну, хорошо, я второй, - согласился Свяло, - тем более, что ты основательно подготовился к этому дежурству.

Тэну поджал губы, да, его хитрость не ускользнула от брата, он обернулся к сыну, тот улыбаясь слезал с коня, стараясь не встретиться взглядом с отцом – он, хоть и ехал сзади, но хорошо видел безвольно качавшиеся добрую часть пути голову и туловище Тэну, иногда казалось, что только чудо удерживало его в седле. Даже Белочка, повернувшаяся к нему спиной на голове коня, вздрагивала всем телом, наверное, смеялась над ним.

«Ну и ладно! Ну и пусть! Ну и пёс с ними! Кстати, где Зан? Вот он, нет он не скалит зубы над своим хозяином, хороший пёсик, иди сюда. Да, заснул, да надолго, но это не просто так, всё было глубоко продумано, эти сейчас спать завалятся без задних ног, а я свеженький, как огурчик, как и планировалось ещё вчера. И сна ни в одном глазу, ничего они не понимают в тактике и стратегии дальних переходов в условиях преследования коварным противником.»
- А моя очередь когда? – подал голос Димен.

- Подрастёшь, тогда и получишь такой ответственный пост, - Тэну рад был показать сыну, кто здесь главный.

- Когда я подрасту, я не буду лазать по горам в поисках зверья всякого или убегать от властей, я выучусь и стану инженером, буду искать полезные ископаемые, чтобы человек жил всё лучше и лучше.

- Ненадёжная профессия, - посчитал нужным выразить своё мнение Свяло, - вот охотник, это другое дело! Человек тысячи лет охотился, добывая себе пропитание, и ещё тысячи лет будет охотиться, есть-то хочется каждый день.

- Посмотрим, - Димен сглотнул комок, организм напомнил ему, что, действительно, есть желательно чаще, чем они это делали сегодня, - вы живёте вчерашним днём, научно-технический прогресс сделает ненужным занятие охотой.

- Ага, сейчас, а грызть ты будешь свои минералы? А жене шубу из железа подаришь? – не сдавался Свяло.

- Ты чего? – Димен только сейчас обратил внимание на Белочку.

Она вовсе не смеялась над Тэну, она вообще не слышала, о чём разговаривали большие люди, её охватила самая настоящая лихорадка от мыслей о том, что будет, если им удастся найти её народ, что произойдёт, ей стало по-настоящему страшно. Жизнь уже устоялась, вошла в привычную колею и снова всё кардинально менять, с одной стороны, не хотелось, с другой стороны, она так долго шла к этому. Неизвестность пугала, но, ведь, они, её сородичи, как-то живут где-то там, на Оранжевой горе, и она сможет! Или не сможет?

- Не волнуйся, я не буду охотником, я не буду стрелять в белок, - успокаивал её Димен, а она не слышала его, обнимая за шею этого ставшего таким родным великана и продолжая дрожать.

- Что с ней? – кивнул на Белочку Тэну, он уже понял, что она вовсе не смеётся над ним, а плачет по какой-то не ведомой ему причине.

- Сам не знаю, - пожал плечами Димен, - может, потому, что я могу стать охотником?

- Глупый ты, - вдруг раздался голос Белочки, - дело совсем не в этом.

- А в чём, - хором спросили Димен и Тэну.

- Не смогу объяснить, - Белочка махнула рукой, как бы показывая, чтобы они забыли, не думали об этом.

Да и как тут объяснишь, что она им минуты покоя не давала, все уши прожужжала заветным желанием найти своих родных, а вот тут, когда до исполнения мечты рукой подать, она, вдруг, идёт на попятную, сомневается, нужно ли ей это? Они сразу начнут говорить, что все девочки на свете сами не знают, чего хотят, а она знает, просто немного сомневается!

- Я тебе схему не нарисовал, - вспомнил Тэну.

- Обязательно рисовать? Я и так запомню.

- Не обязательно, дальше всё легко, до сих пор мы ехали на запад, теперь тропа повернёт на северо-запад, если с неё никуда не сворачивать, то всё равно упрёшься в Оранжевую гору.

- Так просто?

- Есть только одно место, где можно чуток заплутать. Километров через семь тропа расходится в разные стороны, надо держаться левее, а у самой Оранжевой горы тропа уходит вправо, огибает гору и ведёт на север, к границе.  В том самом месте, где тропа прощается с горой, надо повернуться к горе лицом и подняться вверх метров на двести. Там никаких следов нет, не обращай на это внимание, мы специально всё время поднимаемся разными путями, чтобы дорожка до домика не образовалась и наше секретное место не выдала.

- А зачем мне ваш домик? Мне нужна сама Оранжевая гора.

- Во-первых, там заложен запас провизии, во-вторых, это надёжное укрытие от посторонних глаз, если нас и будут искать у Оранжевой горы, попробуй, найди наш дом, это не так просто. И, наконец, в-третьих, это место, где мы встретимся, если придётся разойтись в разные стороны. И последнее – если мы не сумеем добраться до нашей базы, а ты доберёшься и твои поиски затянутся, ты сможешь прожить там много месяцев без посторонней помощи.

- Ну, хорошо, - все эти доводы убедили Белочку, и она закрепила в памяти полученную информацию, повторив услышанное вслух, - идти по тропе, которая теперь ведёт на северо-запад и на единственной развилке через семь километров выбрать направление левее. У Оранжевой горы идти по тропе вправо до того места, где тропа начнёт уходить от горы в сторону, развернуться и подняться по склону на двести метров.

- Молодец! – похвалил Тэну девочку, - Устраиваемся на ночлег.

- Есть хочется, - похлопал себя по животу Димен.

- Сегодня на ужин сухой паёк, - констатировал Свяло, - костёр разводить нельзя, могут нас по нему учуять или увидеть. Поднимемся немного по склону, чтобы быть выше тропы и наблюдать за ней.

Больше всего были рады привалу кони, третьи сутки им приходилось почти без отдыха везти сначала телеги, а затем седоков на десятки километров по каким-то неведомым смирным животным делам. Хоть им и спутали передние ноги, но зато отпустили на длинной привязи погулять у места привала.

- Всем спокойной ночи! – Белочка вскочила на ветку, на другую, и исчезла в кроне дерева.

- И тебе спокойной ночи! – Димен не ожидал такого поворота событий, впрочем, действительно, так безопасней для неё, а это самое главное на данный момент.

                4

- Доброе утро! Просыпаемся! – Димен открыл глаза, повернулся лицом к разбудившему его и отца дяде Свяло, опять откинулся назад, свинцовые веки сами собой снова захлопнулись и он мгновенно провалился обратно в сон.

- Встаём, встаём, кто будет лениться и встанет последним, тот дом убирает, - продолжал шуметь Свяло.

Димен вскочил, не открывая глаз, на ощупь, спотыкаясь, побрёл к тому дереву, на которое накануне вечером взобралась Белочка:

- Спускайся скорее, а то они заставят тебя убираться в доме, - Димен заколотил ладонью по стволу дерева.

- Поздно, ты проиграл, - раздался за спиной радостный голос Тэну.

Димен, не без помощи пальцев, наконец-то, открыл глаза, отец и дядя уже оседлали двух коней, собирали свои вещи, его, Димена, конь всё так же стоял стреноженный на длинной привязи невдалеке.

- Лёгкий завтрак и последний рывок, - Свяло закинул на своего коня две связанные сумки так, что они повисли с обеих сторон за седлом, - где твоя любимая … сестричка? Или кем она тебе приходится?

- Сестричка дома, а Белочка - моя лучшая подруга, - Димену совсем не хотелось самому снаряжать коня, ещё не так давно отец сначала всё делал за него сам, потом помогал Димену, а теперь ребёнок вырос и никто больше ему помогать не собирается.

- Привет, Белочка! – Димен снова повернулся на голос отца и увидел свою лучшую подругу, как он только что её назвал.
Малышка никому не ответила на приветствие, молча прожевала кусок сыра, закусила его парой крошек хлеба, слизнула несколько капель росы с травы и произнесла:

- Надо торопиться.

- Надо, так надо, - согласился Тэну, ни капельки не обидевшись на невежливость девочки.

Димен бросился седлать коня, показав рукой отцу, что справится сам, когда тот попытался помочь и ускорить сборы, есть не стал, взяв узелок с едой с собой. Собрав все вещи, путешественники вернулись на вчерашнюю тропу, выстроившись всё в том же порядке продолжили путь. Хорошо отдохнувшие кони понесли их ощутимо живее.

- Что там, наверху? – снова попытался разговорить малышку Тэну, но она снова промолчала в ответ.

Прожевав свой завтрак, Димен уставился на сидящую к нему спиной между ушей коня Белочку, гадая, что послужило причиной её утреннего неважного настроения. Наконец, он решился:

- Что-то случилось?

- Да.

- Что?

- Очень плохое.

- Что могло случиться за ночь? Ты не с той ноги встала? – Димен начинал злиться на маленькую упрямицу.

- С той.

- Хватит уже, почему я тяну из тебя слова, словно клещами? Скажи, что произошло?

- Мама Белка умерла, - если до сих пор девочка говорила достаточно тихо, отвечая лишь Димену, то эти слова она чуть не прокричала, - её убили охотники.

Тут уже Димен расхотел разговаривать, особенно на эту тему, но Белочка всё рассказала сама, снова понизив голос:

- Встретила Лентяйчика, своего брата из беличьей семьи, он мне всё и рассказал. Это весной произошло, хорошо, что малыши уже научились сами лазать по деревьям. Лентяйчик стал им мамой, вырастил и в лес отпустил, когда пришло время уходить. Это я во всём виновата. Если бы я не ушла, этого бы не произошло.

Димен хотел сказать, что она ни в чём не виновата, тогда кто виноват? Отец и дядя? А, может, это он виноват? Нет, лучше ничего не говорить. Так и ехали до самого охотничьего домика, словно воды в рот набрав, значит, Тэну и Свяло всё слышали.

К домику поднимались спешившись, разными путями, чтобы кони смогли легче взобраться в гору и, опять же, чтобы не создать тропинку, которая могла бы их выдать. Димен достал с притолоки изогнутую проволоку, размером чуть меньше кочерги, пошурудил ею в отверстии по центру двери, чуть потянув ручку на себя и затем толкнул в самую левую доску, открыв проход в домик.

- Вот и приехали, - констатировал Тэну, скосив глаза на голову коня сына, но Белочки там уже не было, - Димен, заноси вещи.

- Сейчас горяченькое соорудим, - Свяло потёр руками в предвкушении.

- Да, я тоже соскучился по тёплой еде, - согласился Тэну с братом.

- Белочка, будешь яичницу? - вспомнил любимое блюдо малышки Свяло.

- Может, тебе ягод нарвать? – Тэну знал, где рядом с избушкой есть заросли ежевики и малины.

- Картошечки с зеленью, может отварить? – Димен оглядел домик изнутри, своего коня, окрестные кусты, Белочки нигде не было видно, - Куда она подевалась?

- Не бойся, тут невозможно потеряться, вокруг только колючие заросли, если что, Зан её в два счёта отыщет, - успокоил сына Тэну.

- Белочка, выходи, - прокричал Димен, - мы сочувствуем твоему горю.

- Зан, ко мне, - скомандовал Тэну, - ищи, ищи Белочку.

Но пёс лишь покрутился меж конских и людских ног, понюхал землю, воздух, ко входу в домик даже не приблизился, сел, всем своим видом показав, что здесь он бессилен что-либо сделать.

- Ладно, не расстраивайся, сынок, сейчас обед приготовим, она сама на запах прибежит.

Дом стоял на одном из зелёных выступов, за которые брались пальцы великана, окунавшего гору в оранжевую краску, на самой его макушке, чуть загнутой в левую сторону, отчего дом не был заметен снизу даже с пятидесяти метров, было полное впечатление, что никакого дома там нет, а начинаются сплошные непроходимые заросли облепихи. Именно с таким расчётом Тэну и Свяло выбрали место для своего охотничьего убежища.

Белочка на обед не появилась. И на ужин. Она, словно сквозь землю провалилась. Испарилась с утренней росой к моменту, когда Солнце достигло зенита.

                5

- Будить его? – Свяло задал этот вопрос шёпотом, но Димен всё равно его услышал.

- Зачем? Он лёг неизвестно во сколько, пусть отдохнёт, - с этими словами Тэну подтолкнул брата к выходу и они оставили Димена в доме одного, закрыв за собой двери.

Во сколько он лёг, Димен и сам не знал. После ужина он пошёл исследовать окрестности, взяв с собой по настоянию отца ружьё, да ещё и Зан увязался за ним. До сих пор Димен никогда не углублялся в облепиховые джунгли – не было необходимости, охотились они всегда в окрестностях Оранжевой горы, и никогда на ней, используя её, как труднодоступную и укрытую от посторонних глаз базу.
В надвигающихся сумерках Димен начал поход к вершине горы, сам не зная, чего именно рассчитывая добиться этим. Белочка упоминала южный склон, а они были на северном, понимая, что сегодня туда не попасть, он пытался хоть немного продвинуться в нужную сторону. Колючие заросли облепихи с большим успехом дополняли почти сплошные стены ежевичных кустов и малиновые островки, если бы не специальная плотная одежда для таких походов в горы, Димен сразу превратился бы в исцарапанное существо нечеловеческого вида в изодранных окровавленных лохмотьях.

Зану, казалось бы, должно было приходиться сложнее, но у земли ходов и лазов было больше. Несколько раз Димен проползал вслед за псом, но, в конце концов, сдался, так и не достигнув вершины до наступления темноты. До дома Димен с Заном добрались уже в полном беспросветном мраке, чуть не на ощупь, к тому же начал накрапывать дождик, ещё немного, и склоны превратились бы в непроходимые скользкие катки из грязи и травы.

Димена встретил в доме отец, снова была его очередь дежурить, впрочем, с приходом мальчика необходимость караулить отпала.  Дверь изнутри закрыли доской, которая вставлялась в пазы по бокам поперёк дверного проёма, исключая всяческую возможность проникнуть внутрь без ведома обитателей. Если даже кто-то и искал их, то дождливой ночью эти люди не стали бы карабкаться по горам.
И, вот, Димен лежал на своей лавке, укрывшись чьим-то старым плащом, он давно проснулся, но лежал, не открывая глаз, дождался, когда встанут отец и дядя, выйдут наружу, но всё равно глаза не открыл. Димен загадал, что всё будет, как тогда, совсем недавно, когда он готовился к экзаменам, и ему снился странный сон, а проснувшись, он обнаружил в своей комнате Белочку.

Вот и сейчас она наблюдает за ним, как он дёргает веками, как дрожат его ресницы, и, как глазные яблоки ходят под тонким слоем кожи. Она посмеялась над ними, спряталась вчера где-то на чердаке, впрочем, чердак он обыскал, неважно, пусть не на чердаке, это игра такая, а сейчас она сидит на краю стола и болтает ногами, тихонько посмеиваясь над большими и неуклюжими людьми.

Димен открыл глаза, но никого на краю стола не обнаружил, и на печи никого не было, и на полках, и на других лавках, а больше в доме ничего не было. Мальчик прошёлся по комнате, заглядывая в каждый укромный уголок, приподнимая всё на своём пути, под чем можно было бы найти его маленькую подругу.

- Ты уже проснулся? – в дом зашёл Свяло, - Чисти зубы, умывайся, завтракай, едем к южному склону.

- Я мигом! – и действительно, Димен всё сделал мигом, чуть брызнув себе в лицо парой капель воды, чуть коснувшись зубов щёткой и чуть заморив червячка небольшим кусочком лепёшки.

- Я готов!

- Поехали, раз готов, - Тэну уже запряг и коня сына.

В этот раз уже позволили себе немного расслабиться в пути: нет, Зан всё так же бежал впереди и Свяло поглядывал на него, ожидая проявления знаков беспокойства, но именно поглядывал, а не наблюдал не отрываясь; ружья взяли с собой, но они уже покоились в чехлах позади седоков, а не лежали поперёк сёдел перед ними; да и сами путешественники смотрели по сторонам не в ожидании внезапного нападения, а, скорее, с интересом.

Если бы их хотели найти, то с имеющейся у предполагаемых преследователей информацией, давно бы уже это сделали. Но самое главное – с ними не было Белочки, а без неё, как было изначально понятно, они никому особо не нужны.
Только Димен внимательно вглядывался в покрытые облепихой склоны горы, теша себя слабой надеждой разглядеть в оранжевых дебрях очертания маленькой девичьей фигуры. Он даже не заметил, как тропа закончилась, нырнув влево, в сторону Арадота и они поехали по косогору, пока отец не остановил их движение криком:

- Эй, вожак, тормози! Мы на юге Оранжевой горы!

- А то я сам не знаю, - откликнулся Свяло, он показал на ветку ели, повязанную красным флажком.

Когда-то, давно, когда братья подбирали место для строительства своего убежища для охотников, они исследовали все окрестности Оранжевой горы, пометив северный склон синим флажком, западный чёрным, восточный жёлтым, а южный, как уже было отмечено чуть ранее, красным. Со временем братья сняли восточный и северный флажки, чтобы не демаскировать место сооружения домика, а вот до остальных руки так и не дошли.

Свяло направил коня к ели, встал на седло и только так дотянулся до флажка и сдёрнул его, а, ведь, когда-то он привязал его на уровне глаз к нижней ветке этой ели, да, время идёт.

- Сынок, здесь тебе придётся продолжить путь без нас, - Тэну спешился и взял коня Димена под уздцы, - с тобой пойдёт только Зан, ружьё тоже придётся оставить, оно тебе будет только мешать. Осторожнее, внимательно смотри под ноги, ещё земля не просохла, не упади в овраг где-нибудь в зарослях.
- Хорошо, отец, а вы будете меня ждать здесь?

- Нет, дойдёшь до вершины и спускайся с обратной стороны к дому, а мы спокойно вернёмся по тропе вокруг горы обратной дорогой.

- Умный в гору не пойдёт, умный гору … - Свяло так и не закончил фразу, встретив угрюмый взгляд младшего брата.

- Там макушка лысая, как у Свяло, - Тэну нашёл, что ответить, голова у старшего из братьев, действительно, начала лысеть с затылка, - только на горе уже совсем ничего нет, а кое-кому это ещё только предстоит в ближайшее время.

- Хочешь заглянуть в будущее – ползи наверх, - ни капельки не обиделся Свяло, - удачи тебе!

- Встретишь, передавай привет от нас, и скажи, что мы не англичане, чтобы вот так, не попрощавшись по-человечески исчезать, - Тэну протянул руку Димену и тот крепко пожал её в ответ.

- Племянник повзрослел, в тот год, когда я повязал этот флажок, он только на ноги встал и сделал первый шаг, - Свяло смотрел вслед удаляющимся Димену и Зану.

- Летят годы, летят, - согласился Тэну, вскочив на коня, - тронулись. Завтра утром уезжаем домой.

                6

Димен вернулся к охотничьему домику уже за полночь. Сначала Зан заскрёбся лапами в дверь, и бросился на грудь Тэну, ожидавшему сына, пробудив нехорошие предчувствия, но через несколько секунд сам же Димен их и рассеял самим фактом своего появления.

Да, они достаточно быстро взобрались на вершину, которая действительно оказалась лишённой абсолютно любой растительности, только голые камни, на которых грелся огромный варан. Завидев Димена и Зана, коричневый дракон нехотя завилял хвостом в сторону колючих дебрей облепихи.

Причём, вершина оказалась плоской, словно кто-то срезал макушку горы гигантской пилой. Снизу по этой причине увидеть то, что скрывалось на самом верху, было невозможно. Димен с Заном полюбовались пейзажем, открывшемся с вершины горы, Димен покричал: «Белочка! Омо!»; но никто не отозвался. Даже эхо, такое привычное в горах, скромно промолчало в ответ.

А вот спускаться оказалось гораздо тяжелее, если южный склон Оранжевой горы солнце неплохо просушило и, держась за колючие ветки, обползая непроходимые кустарники, подниматься было вполне комфортно, то северная часть осталась мокрой. А под густой растительностью земля представляла собой сплошные опасные для жизни ловушки из скользких мест и плюс к этому - регулярно освежающие ушаты холодной воды с веток деревьев обдавали мальчика и собаку.

Путь вниз занял гораздо больше времени, чем подъём в гору. Перед Тэну Димен и Зан предстали мокрыми и грязными с головы до ног; дрожащими от холода; с блестящими от голода и усталости глазами. Оставшаяся им перловка с мясом была честно поделена пополам и съедена в секунду. Димен переоделся в сухую одежду, а Зан прижался спиной к печи и мгновенно заснул, напрочь забыв об обычных для пса обязанностях сторожа.

Дождавшись, когда дыхание Тэну станет едва слышимым и ровным, как у давно заснувшего Свяло, Димен свернул свою простую постель, состоящую из набитого сеном мешка, заменяющего подушку и куска брезента, служащего ему одеялом, выскользнул за дверь и оглядел домик, думая, как взобраться на крышу.

С той стороны, что была к вершине, лезть было ближе, Димен упёр в землю толстую часть упавшей невдалеке верхушки сваленной ветром ели и по веткам взобрался наверх. Уклон на крыше был круче, чем дома на амбаре, но здесь вся поверхность поросла толстым слоем мха, отчего устроиться было даже легче, чем на сооружённом Дименом специально для ночёвки на крыше амбара месте.

Закопавшись среди мха на северной части крыши, устроившись, как птица в гнезде, подложив под голову мешок с пахучим сеном и укрывшись брезентом, Димен нашёл на небосводе Малую Медведицу, Полярную звезду и задумался, что маленькие люди имели в виду, когда назвали Белочку  Утренней звездой? Они тоже знают о Венере или их представление о звёздах отличаются от тех, которыми пользуемся мы?

- Откуда вы наблюдаете за звёздами? – спросил Димен непонятно у кого, глядя в небо, - С вашей Оранжевой горы? С её гладкой лысины? Может быть, мы с Заном сегодня спугнули вашего самого большого учёного в области космических исследований? Очень у него был недовольный вид. Зан даже лаять на него не стал, как можно беспокоить такое светило науки?

Димен огляделся вокруг, не подслушивает ли его кто-нибудь? Но не различил ни единого постороннего звука в наборе обычных для ночного леса шумов. Отец, дядя и Зан спали далеко внизу, под ним, устав за день, хорошо, что у охотников никак не доходят руки до того, чтобы почистить крышу от мха, сейчас пришлось бы как-то устраиваться на досках, да ещё и придумывать, как не скатиться вниз.

- На амбаре тоже хорошо было, но здесь особенно уютно, да, Белочка? – Димен снова оглянулся, особо не надеясь увидеть свою маленькую подругу, так, на всякий случай, - Где ты сейчас? Надеюсь, ты нашла своих маленьких сородичей, а не попала в зубы лисе. А, может, тебя сова унесла? Нет, нет, нет, конечно, у тебя всё хорошо и ты в эту минуту сидишь у маленького камина среди своих многочисленных  родственников, рассказывая о тех удивительных приключениях, которые тебе пришлось пережить.

Димен сел, всмотрелся в окружающую темноту, он начинал злиться:

- Они спрашивают у тебя, как Омо удалось обмануть огромных великанов, которые схватили беззащитную маленькую девочку в лесу и силой удерживали в своём жилище? А ты рассказываешь им, как долго усыпляла бдительность коварных гигантов, втиралась в доверие, даже заставила полюбить себя всех этих простаков, а особенно глупого Димена. Мы настолько наивные, что сами помогли найти Омо родню и привезли её к порогу её дома.

Димен перевёл дыхание и снова обратился к своей невидимой собеседнице:

- А теперь я ищу тебя в надежде узнать, что у тебя действительно всё в порядке, что ты жива, что твоя мечта исполнилась, что мы все вместе не зря так старались всё это время. Вся семья Порето, обе семьи Порето последние недели жили только тем, как бы нам найти для маленькой Белочки таких же маленьких человечков, чтобы она обрела свою настоящую семью и стала счастлива. Чтобы ты обрела своё самое верное из имён, то, которое тебе больше всего подходит –Омо,  Утренняя Звезда.

Голос Димена становился всё громче, он практически перешёл на крик:

- Я не могу вернуться домой и на все вопросы Яры и Адены ответить, что ничего не знаю о тебе, что ты просто растворилась в окружающем нас мире, не оставив ни одного следа, кроме рубцов на наших сердцах. А, поверь мне, эти рубцы станут очень глубокими и будут кровоточить всю жизнь, если мы так и останемся в неведении о том, что с тобой случилось, где ты, сбылась ли твоя мечта?

Димен прислушался: лес затих, казалось, все его обитатели подобрались поближе к охотничьему домику, вслушиваясь в слова мальчика и стараясь понять, чего он хочет. Вдохновлённый этими мыслями, Димен продолжил:

- Эй, жители Оранжевой горы! К вам обращаюсь я, человек! Меня зовут Димен! Я живу в Арадоте, городе, который расположен к востоку от вашего дома. Обращаюсь к вам за помощью: где-то здесь живёт девочка, она такая же, как я, только маленькая. Их тут живёт много, как минимум двадцать маленьких двуногих, но меня интересует только одна из них, её зовут Утренняя Звезда, Омо на языке этих маленьких человечков. Если увидите её, передайте ей…

Тут Димен запнулся, промедлил несколько секунд и, наконец, решился произнести:

- Передайте ей, что я её люблю! – Димен снова задумался, - Мы все любим её, Яра, Адена, Тэну, Свяло, Мета, Зан, Силементрий, Ночь, так зовут сову, которую она поймала в лесу, приручила, а потом отпустила на свободу, потому что свобода – это самое дорогое, что есть у живого существа. Мы все вместе искали для нашей любимой Омо эту гору, где она смогла бы обрести свою свободу, хотя и у нас её никто не неволил.

Димен снова окинул взглядом крышу, но, нет, ни Потеряшка, ни Замарашка, ни Белочка, ни Омо так и не появились:

- Прощай, Омо! Завтра утром мы уезжаем в Арадот.

На несколько минут повисла тишина, Димен выдохся, в нём больше не осталось никаких сил, он выплеснул из себя все эмоции, без остатка, поэтому только и смог, что привстать, когда услышал над самой своей головой:

- Значит, до рассвета у нас время есть.

                7

- Омо! Я потерял всякую надежду! – малышка стояла там, где взгляд Димена только что искал её, да так и не обнаружил.

- Называй меня Белочка, - малышка улеглась рядом с Дименом, и тот прикрыл её краешком брезента, - Омо я для родителей и моего народа.

- Белочка, так Белочка, главное, что ты снова нашлась, - Димену действительно сам факт появления девочки был в сто раз важнее того, как её называть.

- Разве я терялась? – притворно удивилась Белочка.

- Ты всю свою жизнь только и делаешь, что теряешься и находишься.

- Ха-ха-ха! А, ведь, правда! До сих пор так и было, но теперь я точно знаю, что нашлась последний раз в жизни.

- Не зарекайся.

- До меня среди моих маленьких братьев и сестёр никто ни разу не терялся и не находился, я первая.

- Рассказывай, как тебя встретили? Где ты увидела первого из своих? Кто они? Где вы живёте? Почему ты пропала? И почему решила  снова появиться?

- Мне надо было со всеми заново познакомиться, всех повидать, всех расспросить и хорошенько подготовиться к нашей новой встрече, - Белочка говорила тоном хозяйки дома, принимавшей гостей и объяснявшей правила поведения в своих владениях, - я ни за что на свете не позволила бы себе просто так взять, и исчезнуть. Ты всё правильно сказал, только забыл упомянуть, что я теперь тоже немного Порето, что я член и твоей семьи.

- Ты всё слышала?

- Конечно, когда мне сегодня передали, что вы завтра утром уезжаете, я сразу сказала, что этой ночью я занята и мы будем с тобой болтать до самого утра, лёжа на крыше.

- Откуда ты могла знать, что этой ночью я буду здесь?

- Если бы ты сам не додумался сюда забраться, я бы тебе подсказала.

Димен хотел было спросить, как бы Белочка подсказала: силой мысли, передав свои слова на расстояние; прокралась в дом и разбудила бы его, если бы он уснул; или, может быть, написала бы на стене что-нибудь напротив той лавки, на которой он спал. Но затем он решил не спрашивать, в самом деле, какая разница как бы это могло произойти, если это уже произошло и они встретились? Вместо этого он спросил:

- Помнишь ту ночь на амбаре?

- Разве её можно забыть? У вас это называется первое свидание, так?

- Уже – «у вас»?

- Так было всегда.

- А мне казалось, что, когда мы тогда сидели на крыше, потом ловили сову, встречали мэра, ели в столовой все вместе, искали в книгах дома и в библиотеке сведения о маленьких людях, ездили в Макас, бежали от Тосо Тосо и директора цирка, ехали сюда, в конце концов, это были именно «мы», это происходило «у нас».

- Всё изменилось, Димен, и это теперь навсегда. Вы – это вы, мы – это мы.

- Это жестоко, - вскричал Димен и вскочил на ноги, - ещё скажи, что мы никогда больше не увидимся!

- Мы больше никогда не увидимся, - спокойно ответила Белочка, - это наша последняя встреча.

Димену показалось, что это вовсе не та Белочка, с которой он был знаком, которая жила у них последние полгода, которая обожала смеяться и веселиться, которая заводилась по любому поводу с пол-оборота, которая так радовалась, когда он сделал для неё свой собственный дом, которая называла Яру мамой, а его, Димена – братом. Как будто все те нити, которые их связывали до этого момента, вдруг, оборвались вмиг и всё то, что они пережили вместе больше ничего не значат для малышки.

Такое впечатление, что в её глаз попал осколок волшебного зеркала и сердце девочки превратилось в кусок льда, или Белочку просто подменили. Вдруг, они, маленькие люди, все на одно лицо и их злой король специально прислал другую девочку, похожую на Белочку, как две капли воды? Не могла та самая Белочка, которую Димен, как ему казалось, хорошо знал, вот так бездушно, без единой эмоции, без слезинки в глазу заявить ему в лицо, что они больше никогда не встретятся. Она другая, та, прежняя Белочка, да, не всегда справедливая, но вспыльчивая и эмоциональная, не способная в такой ситуации оставаться спокойной.

- Кстати, Тосо Тосо – наш друг, - Белочка продолжила удивлять Димена, - а Чинз с ним заодно. Когда директор цирка и мэр Макаса решили поработить мой народ и сделать из него подневольных цирковых обезьянок, Тосо и Чинз освободили нас из плена.

- Ты ничего не путаешь? Они погнались за нами, как только узнали, что ты у меня во внутреннем кармане.

- Гастар подозревал Тосо в том, что он предал его и постоянно следил за ним, подсылая разных людей, чтобы тот себя выдал. Тосо Тосо приходилось быть осторожным. А вот о том, что его родной сын – Чинз, заодно с дрессировщиком, директор цирка понятия не имеет.

- Но это ведь Чинз отвёл нас к Тосо.

- Вот именно, он был уверен, что его отец снова проверяет Тосо Тосо и мы должны вывести несчастного на чистую воду. Он подал Тосо знак и тот был настороже, но, когда убедился, что я это я, и что мне нужна помощь, он сказал мне то, что и должен был сказать. Только ты слишком быстро бегаешь и он успел передать мне не всё, что было необходимо. Тогда он вызвался добровольцем на охрану того самого выезда из города, где мы точно не должны были появиться. Он был уверен, что мы будем пытаться вырваться именно там, где нас не должно быть, и не ошибся. И тогда он рассказал мне последнее, а я подумала, что у него горячка.

- Подожди, но он кричал, чтобы нам перекрыли южный выход из цирка.

- Если бы он не прокричал это, откуда бы ты узнал, как быстрее вырваться из здания?

- А я тогда подумал, что это они с Чинзом такие глупые, сами указали нам путь к спасению, - Димен снова сел рядом с Белочкой, - а откуда ты всё это знаешь?

- Меня всё это время искали.

- Как искали?

- По-разному. В цирке постоянно жил один из наших, была надежда, что, если я найдусь среди людей, то меня обязательно захватят в плен - Гастар или кто-нибудь из его многочисленных шпионов, никто не ожидал, что я приду в цирк сама.

- Никто не ожидал, а «мы» смогли, - с гордостью произнёс Димен.

                8

Белочка слегка отстранилась от Димена, посмотрела на него, подумала, и, наконец, решилась:

- А мы смогли.

- Значит, всё-таки, «мы» - это мы?

- Я же сказала, что я теперь тоже немного Порето.

- Ну, вот, наконец-то, а то я уже начал сомневаться.

- На меня за последние сутки свалилось так много, что я, наверное, сама на себя не похожа, да?

- Совсем не похожа.

- Я пытаюсь разложить всё в голове по полочкам, а оно валится со всех сторон в одну большую кучу, а я снова раскладываю, а оно снова валится. Главное – головой не трясти, а то там снова всё смешивается и потом тяжело распутать, откуда что взялось.

- Кстати, а как ты про Тосо Тосо узнала?

- Я же тебе сказала, там постоянно жил наш человек. Как только он узнал, что я появилась, и Тосо Тосо дал мне подсказку, где их искать, он немедленно отправился сюда. Когда мы приехали, нас уже ждали.

- Но как он сумел так быстро добраться? Мы почти без отдыха ехали из Макаса сюда почти двое суток, а каким образом один маленький человечек добрался до Оранжевой горы быстрее нас?

- В пяти километрах отсюда, севернее, в ущелье расположилась та самая засада, которую мы так опасались. Они выехали по прямой, на свежих лошадях, минуя Арадот, верхом, их семеро, они ждут вас.

- Но почему они ждут нас там?

- Куда Тосо Тосо указал, там и ждут, кстати, он среди них, привёз в своей сумке маленького гонца, выпустил его и теперь делает вид, что ждёт нас. А мой брат домчался до Оранжевой горы и предупредил родителей и остальных моих сородичей, что я скоро приеду с несколькими хорошими людьми в этот домик.

- Твой брат?

- Да, у меня есть ещё один брат, ты не один на этом свете такой. Кстати, это он потерял меня тогда в лесу, когда меня нашла Мама Белка.

- Потерял? В апреле? На земле? Голую?

- Так получилось. Когда моим родителям, брату и ещё нескольким из наших удалось сбежать от директора цирка, они добирались домой пешком. Оставалось совсем немного, когда у них на пути повстречался волк, пришлось всем разбегаться в разные стороны и отвлекать серого, а брат положил меня под кустом завёрнутую в большой высохший лопух, как у вас завёртывают в пелёнку, присыпал листьями, чтобы сбить с моего запаха волка, и присоединился ко всем. А я, наверное, раскопалась, тут меня Мама Белка и обнаружила. Я этот момент своей жизни не помню, поскольку была ещё маленькая, а брат рассказывать подробности того дня, почему-то, не любит, - Белочка улыбнулась, оглянувшись назад, словно тот, другой брат стоял у неё за спиной, - тогда ему досталось от родителей по первое число. Я только родилась в клетке, в плену у твоих больших братьев-великанов, сбежала вместе со всеми, и тут же исчезла по пути домой в нескольких шагах от родного порога, практически.

- В плену? Значит, всё-таки, твоих родных держали в цирке насильно?

- А давай тебе всё это мой брат расскажет, или мама, или папа, я могу что-нибудь неправильно пересказать с их слов, уж больно много новой информации носится в моей голове в абсолютном беспорядке.

- А как они мне это расскажут? Мы пойдём к тебе в гости? А я помещусь у вас в гостиной?

- Нет необходимости никуда ходить, - Белочка снова оглянулась себе за спину, затем посмотрела по сторонам, махнула обеими руками, загребая воздух с разных сторон к своей груди, и отовсюду на крышу посыпались маленькие человечки разного возраста, роста, пола, что их объединяло, так это почти одинаковая одежда из листьев разных деревьев.

Они прыгали с ближайших к крыше веток, перебирались через верх с обратной стороны крыши, выбирались откуда-то из-под нижней кромки и боковых краёв, помогая друг другу забраться на поверхность, просто появлялись, как казалось, ниоткуда, заполняя всё пространство вокруг Димена, рассаживаясь, прижимаясь друг к другу всё плотнее, пока вся крыша не покрылась живым ковром из маленьких человечков, внимательно рассматривавших великана и тихонько переговаривающихся друг с другом на каком-то непонятном языке.

Судя по недовольным голосам, раздающимся с другой стороны крыши, с ближайших деревьев, да буквально отовсюду, рядом с Дименом поместились далеко не все. Димен застыл в одной позе, только крутил головой в разные стороны, осматривая армию малышей, давно потеряв в этой однообразной толпе лицо Белочки, он боялся неосторожным движением невзначай придавить кого-нибудь из них, даже дышать старался тише.

- Спрашивай, - Димен повернулся на голос и снова встретился взглядом с Белочкой, она была рядом с тем местом, где сидела до того, как позвала себе на помощь своих сородичей, просто немного сдвинулась вместе со своими соседями, уступая место прибывавшим маленьким человечкам.

- Кого? - растерянно оглянулся Димен, выискивая того, кто возьмётся ему всё разъяснить.

- Всех, - пояснила Белочка, - а кто сможет, ответит тебе.

Димен попытался найти кого-нибудь одного, чтобы было удобнее обращаться, он искал те самые глаза, которые часто ищут артисты разговорного жанра во время публичного выступления, опираясь на этот взгляд, подпитываясь от него эмоционально и успокаивая волнение. Но остановился он снова на Белочке, и получилось, что обращался он снова к ней:

- Как вы попали в цирк и почему вас там держали насильно?

Первые слова Димен даже смог разобрать, но не смог связать их в понятное смысловое предложение - несколько малышей явно говорили на понятном ему языке и постарались ответить на его вопрос. Некоторые взялись, как показалось Димену, перевести тем, кто не понял его вопрос, сидящие ближе к нему, передавали переведённые слова по цепочке, тем, кто сидел дальше от него. Кто понял, начинал отвечать, присоединяясь к тем, кто понял вопрос раньше, при этом каждый следующий старался говорить громче, справедливо полагая, что так Димен его лучше услышит в этом многоголосом гомоне. Те, кто понимал его язык, закончив свой ответ, брались переводить ответы других, в свою очередь, стараясь перекричать остальных.

В конце концов, убедившись, что так он никогда не сможет узнать ничего, Димен поднял руки вверх, покачал ими, показывая, чтобы все замолкли, но это не оказало на малышей никакого воздействия. Уровень шума возрастал, Димен даже начал волноваться, как бы не проснулись отец и дядя, но особенно удивительным было молчание Зана. Димен нашёл взглядом Белочку, но та лишь пожала плечами, улыбнувшись.
                9

- Стоп! – Димен рывком вскочил на ноги, с трудом удерживая равновесие на покатой крыше, боясь упасть или наступить на кого-нибудь из многочисленных собеседников.

Малыши вскочили со своих мест, волнами расступаясь к краям крыши, с опаской наблюдая за раскачивающимся и балансирующим руками великаном, но, пока последний из них не сказал всё, что считал нужным, Димен не смог продолжить диалог.

- Белочка, а кто у вас старший племени? – в этот раз, учтя предыдущую ошибку, Димен обратился к одному маленькому человеку.

- У нас нет старшего, да и племени нет, - Белочка единственная осталась на своём месте, хоть и тоже встала, опасаясь неуверенно стоявшего на ногах мальчика, - каждый сам по себе.

- Я вижу, и слышу, - рассмеялся Димен, - хотите, я буду вашим вождём?
Малыши снова восприняли это, как обращение ко всем, и вакханалия с ответом повторилась в точности, как и в первый раз, только теперь Димен понял, что никакой вождь им не нужен, им и так нравится жить без начальников и старших, вождей и президентов, мэров и председателей парламентов.

- Белочка, а можно поговорить только с частью твоего гордого народа? С теми, кто понимает и способен ответить на том языке, на котором говорим мы, больше люди из Арадота?

Не говоря ни слова из толпы малышей стали выходить некоторые из них , они подходили к Белочке и располагались рядом с ней. Димен снова сел, расселись и остальные, оставив вокруг понимавших Димена небольшой круг, чтобы ему было удобнее выделять их зрительно из общей массы малышей. Димен насчитал двадцать семь говорящих на его языке маленьких человечка, включая Белочку. «Наверное, это те самые, кто выступал в Макасе в цирке», - подумал Димен.

- Давайте, я буду разговаривать с кем-то из вас одним, - предложил Димен.

- Хорошо, - ответила Белочка, - только мы сначала будем совещаться между собой.

Сидевшие рядом с ней тут же перевели их слова другим, не понимавшим языка великанов малышам, и волна негромкого пересказа разговора пробежала по крыше, стихнув ближе к краям.

- Так, всё-таки, как вы оказались в цирке Макаса и почему вас держали там в плену?

Малыши пошептались, ещё раз перевели вопрос остальным, и, наконец, один из них приготовился говорить, но его опередила Белочка:

- Это мой отец, его зовут, Жна, большой и сильный.

- Спасибо, очень приятно, - Димен кивнул отцу Белочки.

- Мне тоже, - Жна кивнул в ответ, - но к делу, оставим церемонии. Если честно, то идти в Макас нас побудило строительство этого дома. Да, да, именно этого дома, на крыше которого мы сидим. Давным-давно, не знаю, сколько лет назад, мы не ведём летописи, наши предки жили на том самом месте, где ваши предки построили Макас. Когда пришли великаны, наш народ молча ушёл, поселившись там, где затем возник Арадот. Мы ушли и оттуда, поселившись на этой горе, но и здесь мы не нашли покоя, даже горы не защищают от вас, вы и здесь начали строить свой город…

- Никто не начинал строить на этом месте город, это охотничий домик, он спрятан здесь именно для того, чтобы другие люди его не нашли, - Димен позволил себе перебить отца Белочки.

- Где возник один дом великанов, там обязательно будет второй, третий, а в итоге, на этом месте будет целый город великанов, так учит нас история, которую мы не записываем, но очень хорошо помним. Чтобы понять, чего вы хотите, мы специально следили за вами, учили ваш язык, и снарядили делегацию для переговоров. В Арадоте мы узнали из подслушанных бесед местных жителей, что всё ваше начальство живёт в Макасе и мы отправились туда, мы хотели договориться, нам надоело убегать. Но в самом большом и красивом здании оказалось вовсе не ваше руководство, а городской цирк. Директор этого цирка – Гастар Тро, пообещал познакомить нас с главой города, района, губернатором и даже президентом всей страны, а сначала предложил остановиться у него на ночлег.  Мы понятия не имели, что это окажется ловушкой, нас закроют в клетке, заставят выступать на потеху публике, обзовут безмозглыми обезьянами и не захотят даже выслушать нас.

- У нас никто и никогда не врёт, даже в мелочах, - снова посчитала нужным пояснить Белочка.

- Наверное, это здорово, а ты тоже теперь никогда не будешь врать? – спросил у неё Димен.

Сидящие рядом с Белочкой перевели вопрос своим соседям, те передали его дальше, и, в конце концов, взгляды всех присутствующих сосредоточились на малышке, впрочем, молчаливое ожидание было недолгим.

- Конечно, ведь я часть своего народа, - и отовсюду раздались одобрительные возгласы, почему-то, все и без перевода поняли, что сказала Белочка, нисколько не сомневаясь в её ответе.

- И что было дальше? – вернулся к теме разговора Димен.

Группа избранных снова посовещалась и вперёд выступила женщина.

- Моя мама – Маркат, знающая истину, - снова представила собеседницу Димена Белочка.

- Очень приятно, - искренне обрадовался Димен, он вспомнил Яру и подумал, что ей тоже подошло бы это имя, она тоже всегда старалась найти суть всех вещей.

- И мне приятно познакомиться с тобой, Димен, спасший мою дочь! - Маркат слегка поклонилась в сторону мальчика, - Итак, мы были закрыты за решёткой, под угрозой жизни нас заставили готовиться к выступлению в цирке, я должна была вот-вот родить дочь, меня держали в отдельной клетке и угрожали, что, если остальные не будут выступать на арене перед великанами, меня и Омо убъют. Тосо Тосо оказался очень хорошим человеком, он притворялся, что злой и противный, а сам сразу предложил устроить нам побег, только я не могла бежать, пока не рожу. Мы вынуждены были принять предложение Гастара Тро, Тосо Тосо придумал номер, пока остальные репетировали, я родила, и мы уже были готовы к побегу, но Чинз уговорил нас остаться только для того, чтобы дать одно представление.

- Он тоже хороший человек? – уточнил Димен.

- Он смог найти компромисс: мы обрели свободу, а Макас получил уникальное представление, которого никогда не было ни в одном другом цирке всего мира, - продолжила Маркат, - Чинз сын своего отца, но и нас он жалел всей душой. Мы рады, что смогли помочь Тосо Тосо и Чинзу, но вот своей цели мы тогда так и не достигли, с вами невозможно договориться.

- Я же говорю: никто не собирается возводить на Оранжевой горе город, кроме охотничьего домика здесь никто и ничего строить не будет, - Димен был абсолютно уверен в своих словах, - мы достигли больших успехов в науке и технике, но жить в горах очень неудобно.

- Вполне удобно, - вперёд выступил ещё один малыш.
- Лешоп, мой брат, я тебе о нём говорила, - представила Белочка очередного собеседника.
- А среди этих людей есть не твои родственники?
- Нет, мы все, в той, или иной степени приходимся друг другу роднёй.
- И много вас здесь живёт?
- Около миллиона, точного числа не знает никто.
- И как вам удаётся оставаться незамеченными? Почему Зан не лает постоянно на вас?
- Мы подружились, - Белочка продолжала общаться с Дименом, словно забыв, что сейчас была очередь её брата.

- С Заном? Подружились? Да он самый злобный пёс в Арадоте.

- Сначала мы тоже так думали, но оказалось, что он очень добрый и ласковый, и очень любит играть, а злобный он только по службе.

- И, что, вы постоянно следили за нами, когда мы приезжали на охоту? – обратился Димен к Лешопу, ибо тот стал проявлять признаки нетерпения.

- Да, нам было очень важно не пропустить, когда здесь появится второй, третий и следующие дома, - с удовольствием вступил в беседу брат Белочки.

-И днём и ночью следили?

- Конечно.

- Всегда, всегда?

- Ни секунды не пропускали.

- Вот же, - замешкался Димен, - да я давно уже подозревал… у меня всегда было чувство, что за нами следят… сколько раз говорил отцу, что надо поставить туалет.
                10

- А почему вы поселились среди облепиховых зарослей?

- И вовсе не мы не поселились среди облепихи, а мы засадили ею гору, - Белочка с Дименом остались на крыше одни, постепенно маленькие жители покинули крышу, последних прогнала Маркат, посчитав, что дочери лучше попрощаться с великаном наедине, - видишь, больше нигде облепихи нет совсем?
Действительно, оранжевая гора сильно выделялась среди окружавших её соседних, в основном зелёных, возвышенностей с проступающими сквозь зелень голыми скалами.

- А отец и дядя всегда удивлялись, почему только на этой горе растёт так много облепихи, а на других её нет совсем.

- Теперь ты знаешь ответ на этот вопрос и сможешь им рассказать, когда они проснутся. Огромных трудов стоило покрыть всю гору колючими растениями, малина и ежевика тоже часть нашей защиты от внешнего мира, - Белочка посмотрела на небо, - светает, скоро появится солнце, и мы расстанемся навсегда.

- С первыми лучами солнца ты исчезнешь? Растворишься в воздухе?

- Просто уйду.

- Я буду часто приезжать к тебе, два раза в месяц, или ещё чаще.

- Твой отец будет больше охотиться?

- Нет, я буду приезжать один, к тебе.

- Мы больше никогда не встретимся.

Губы у Димена скривились, он сглотнул накатившийся откуда-то изнутри ком, переждал, когда пройдёт дрожь и только после этого спросил:

- Почему?

- Так надо, - Белочка начала эту фразу тоном мудреца, обучающего своего любимого ученика законам мироустройства, - Нам надо распрощаться и забыть друг о друге. Мы настолько разные, что ты даже представить себе не можешь, насколько. Для нас обоих будет только лучше, чтобы мы разошлись сегодня в разные стороны и не оглядывались назад.  Тебе надо закрыть за собой эту дверь, поступить в университет, познакомиться с красивой и умной девушкой, такой же большой, как и ты, жениться на ней, нарожаете много, много детишек…

- Мне никто не нужен, кроме тебя. Я уже встретил красивую и умную девушку, - голос Димена предательски задрожал, - я, …, я.

- Есть слова, которые лучше говорить всего лишь раз в жизни. Это очень важные слова. Быть может, самые важные, - и снова Белочка была похожа на учителя, разъясняющего сложный материал, - надо хорошо подумать, прежде чем произносить их вслух.

- Я тебя люблю! – выпалил Димен, и, словно гора рухнула с его плеч.

- И я тебя люблю, - Белочка бросилась на шею Димену, обняла его и положила голову ему на плечо, вмиг сбросив с себя менторский тон, - и буду любить всю свою жизнь. Мне безумно жаль, что нам приходится расстаться навек, но так будет лучше для нас обоих.

- Я не хочу расставаться даже на миг, - Димен очень старался не расплакаться, он тоже обнял малышку двумя руками.

- Так надо, - повторила свои слова Белочка, решительно освободилась из объятий, спрыгнула на крышу и пошла наверх, - обещай, что будешь рассказывать своим детям и внукам сказки про меня.

- Обещаю, а ты будешь рассказывать своим про меня?

- Обязательно, - Белочка добралась до верхнего уровня и направилась к коньку крыши.

- Жаль, что я не такой же маленький, как ты.

Белочка дошла до края и снова оказалась в центре луны, как в ту ночь, когда они сидели на крыше амбара во дворе их дома в Арадоте, она махнула Димену рукой, и сделав сальто в воздухе, рухнула вниз.

- Прощай, - раздался из темноты её голос.

- Прощай, - отозвался эхом Димен.


P.S. Когда очень много лет назад мне рассказывал эту историю мой дед, я не поверил ни одному его слову, восприняв её за сказку, выдумывать которые мой дед был мастак. Дед давно умер, а в прошлом году мы с отцом побывали на Оранжевой горе, хотя до сих пор я был уверен, что её не существует, что её придумал дед   для этой сказки.

Крыша охотничьего домика прогнила и провалилась, судя по всему, в тех местах уже очень давно никто не появлялся, а вот деревенский туалет сохранился очень хорошо. Отец сказал, что поставили его позже, чем построили сам домик, и, видимо, соорудили на совесть.

Мы всю ночь сидели у костра и он заново пересказывал мне всю историю удивительного знакомства моего деда и таинственной маленькой девочки, живущей со своим многочисленным народом где-то здесь, среди непроходимых зарослей облепихи. А я постоянно озирался по сторонам, мне казалось, да что там казалось, я был уверен, что тысячи маленьких глаз смотрят на нас из темноты и тысячи маленьких ушей внимательно вслушиваются в каждое слово этой самой правдивой из услышанным мной когда-либо историй.