Пираты Лоннфорна. Глава 30

                -30-

Непринуждённое очень-очень долгое парение. Без ориентиров. Бесконечное лёгкое движение в сияющем бело-голубом благодатном радостном... Это парение не птицы и не левитация телесного существа. Нет тела. Нет ничего оформленного и структурированного. Что-то исключительно лёгкое и неосязаемое. Ни мыслей, ни воспоминаний. Только растворение в вездесуще-бело-голубом, протекание через него в нескончаемые белые бездны. Остановка. Прекращение всякого движения и малейшей вибрации. Полное тождество с сияющей неопределённостью, неописуемостью, невыразимостью. И снова лёгкое свободное парение. Среди тонких едва уловимых нитей, образующих бесконечные вариации узоров.

«Сгорели ткани всех миров и дней,
Но мы друг с другом в вечности своей»

Слова звучали то громче, то тише, уносясь далеко-далеко, приближаясь, вращаясь,  рассыпаясь. Бело-голубое сияющее превращалось в ярко-сапфировую точку и вновь расширялось, мерцая видениями бесчисленных картин, узоров, изображений и слов.

«Нет тканей и основ миров и дней,
Есть только радость вечности своей»

Зэтт открыл глаза. Разметавшиеся белые волосы Офиры лежали на его руке. Ему не хотелось будить Офиру. Её тихий сон был так прекрасен...

                ****  ****  ****

- Им удалось разложить мозги Б’нафа по полочкам, также как и нам, - Зэтт был мрачен как никогда, - но у нас есть просто информация, а у них эта информация при помощи Арифура, Мегефа и ещё целой армии учёных теперь внедряется в производство дифференцированного меон-аннигилятора.

- У Б’нафа была интересная идея экпирозиса, - сказал Иф. – Идея полного сжигания Универсума. Вернее это была очень древняя идея, которую эллинские философы-стоики использовали в своём учении. Космос, согласно их философии, периодически самосжигался, а затем вновь восстанавливался. Б’наф пытался оживить старую идею и внедрить... устроив последний, окончательный вселенский пожар... однако он отбросил её как тотально-самоубийственную... слишком любил он свою шкуру... А мы можем эту идею поднять...

- Но... – Эллф бросила на Ифа взгляд полный отчаяния.
- А ты хотела жить вечно? – тёплый взгляд Ифа сглаживал всю боль в душе. – Мы любим, и поэтому живём вечно в любви, а в телах нет жизни вечной.
- Если этим ублюдкам удастся изобрести меоновое оружие, то... даже трудно себе представить... – Зэтт не находил себе места.

- Огонь – самая чистая субстанция в Универсуме. Он очистит весь мир от всех идиотских идей и от всех идиотских поступков, - сказал Иф.
- Но огонь уничтожит не только плохое, но и хорошее, - возмутилась Алагилла.
- Хорошее? Хорошее есть только в душе, а не в мире. А что такое душа так до сих пор никому и неизвестно. Смертна она или бессмертна...

- Гаденько нам будет жить в этом раю, когда там... – голос Зэтта стал твёрдым. – Экпирозис – не зло. Но и не добро. Это просто очищение.
- И если мы ничего не сделаем, сможет ли Лоннфорн оставаться Лоннфорном? – как будто у самой себя спросила Офира.

- Но также нам и неизвестно, получится ли у нас экпирозис, - сказал Эсфор.
- Тем более нам надо попытаться это сделать, - глаза Зэтта светились решимостью. – Спасение человека не в бегстве, а в жертвоприношении. Да и вообще, что такое спасение?.. Не спасаться, а гореть... гореть как огонь... и сгорать.
- Древние эллины называли огонь «пирос», - Офира посмотрела на Зэтта. – Мы пираты, то есть несущие огонь. Пираты Лоннфорна.