Откровение

Тихо вскрипнула дверь, тяжелая, металлическая. Тюремная. Серж вошел внутрь в полумрак кабинета. За столом, опустив голову, сидел мужчина. Ему было около 45 лет, он только приподнял голову и внимательно посмотрел на вошедшего и ждал. Серж сел на стул напротив, достал бумаги и положил на стол.
- о чем будем говорить, Роман, вы сами изьявили желание побеседовать со мной?
- я хочу все рассказать. Я долго думал, ни перед кем не хотел откровенничать, но видимо время пришло. Да и вы, Серж, человек порядочный, вам наверное можно рассказать все, что произошло, потому что мне надо выговориться еще потому, что позже я не хочу возвращаться к этому ни здесь, ни в другом месте. Вы обещаете мне, что больше никто не будет пытаться со мной беседовать?
- конечно, Роман, если вы не захотите, то насильно этого никто не сделает. А почему вы вообще заняли такую позицию - молчать с самого начала? Разве это лучший способ?
- для меня - лучший. Вы готовы? Это будет непростая история.
- я готов - ответил Серж, удобно устраиваясь на стуле и продолжая смотреть в лицо мужчины.
Мужчина сидел, смотря на свои руки под столом, потом поднял глаза и, глядя в глаза Сержу, начал тихо говорить:
- Мы познакомились года 4 назад. Все произошло достаточно быстро, мы не заметили, как из обычной симпатии друг к другу вдруг возникла любовь. Первые наши встречи были подогреты взаимным интересом, но он был скорее внешний, ничто пока не затронуло наши души, мы встречались на свиданиях, ходили в кафе, в кино - ну как обчно проводят время взрослые, смпатизирующие друг другу люди, мужчина и женщина, свободные в своих поступках. Она молодая 33-летняя женщина, с первого взгляда привлекающая внимание своей глубиной, которую хочется познать.  Начало наших сексуальных отношений тоже было обычным, я даже не запомнил этого первого секса. После кафе, после легкого выпитого вина я пригласил ее домой и просто предложил пойти в душ, зная, какое должно быть продолжение. У нас с собой была бутылочка белого хереса, знаете - это такой настоящий испанский херес, сухой херес без сахара, он мужской напиток и одновременно по женскому легкий, оставляющий еле заметный ореховый привкус на губах.
Она в тот момент посмотрела на меня, грустно улыбнулась, наверное смирившись с неизбежным, и молча пошла в душ. Я не стал откладывать время и ждал ее уже в постели. Закрученная в полотенце она просто легла рядом на кровать и зарыла глаза.
- ты будешь меня любить? - спросила она, лежа на постели.
Я тогда еще  не осознавал - о чем это она говорит, и спокойно развернул полотенце, разлядывая ее и тело. Я сейчас скажу простую вещь - она не была какой-то исключительной красавицей. Достаточно стройная фигурка, очень маленький, чуть намечающийся животик, придающий особую сексуальность в постели своей мягкостью и поддатливостью, небольшая грудь. Она лежала с закрытыми глазами, я начал трогать, ласкать ее, и вдруг почувствовал в ней разгорающееся пламя. Это было необычно и неожиданно, чаще женщины достаточно трезво и эгоистично ведут себя в постели, ожидая удовольствия для себя и разочаровываются, если получили его не в таком виде или количестве, как представляли себе до того.
Она,  Дагмар, занималась сексом совсем по другому. Это даже трудно назвать занятием сексом, она отдавалась любви и любила самозабвенно и полностью проникая в некую соствляющую часть любви, которая мне была в начале не доступна. Я наблюдал ее в процессе, она жила этим чувством и никогда не разделяла и не осозновала - каким образом, какими частями своего тела любил ее тело. Я понял, что это было всепоглощающее чувство любви и она в моменты близости любила меня целиком. Мой язык, пальцы вытворяли с ней чудеса, но ей было все равно - что и как я делаю, она просто любила.
Шло время, наши встречи становились все более насыщенные сексом.
Я иногда приходил к ней домой. Это моя буддисткая кошечка - говорила она, лаская кошку на коленях, и я видел, что ее чувства распространяются на все, живущее в этом мире. Мы гуляли по парку, она с нежностью подходила к деревьям, говоря - а вот оно меня греет и дает силы. Улыбалась и светилась своими эмоциями.  И я все более проникался ее миром. Мы забирались в постель, секс захлестывал нас, но мы уже не различали - где она и где я, мы растворялись друг в друге, мы становились единым целым, испытывая необычное наслаждение в проникновении тел и душ. Оргазм ее начинался с моих первых прикосновений и заканчивался только через некоторое время, когда я, обессиленный, уже лежал рядом.
Она отходила от этих эмоций с закрытыми глазами, сотрясаемая последними конвульсиями. Влажное, горячее тело дышало наслаждением и любовной негой, распластавшись на взмокшей от нашей любви простыне, истекало соком, который я чувствовал руками и конечностями, этот сок как жизнь наполнял нас необычайным ощущением близости.
Мы мало разговаривали. Язык — для тех, кто не влюблен. Для влюбленных молчание — достаточный язык. Наши души и тела говорили между собой. И я вдруг понял, что люблю, да - люблю эту женщину. Прекратились некие семнения, попытки смотреть на нее оценивающим взглядом. Она просто - была и мы составляли единое целое. Я читал, что в каждом мужчине живет женщина, а в каждой женщине - мужчина. И вот как бы странно не звучало, но любовь приходит тогда, когда мужчина в женщине полюбит другого мужчину, а женщина в мужчине - другую, ральную женщину. Это - тонкое пространство отношений мужчины и женщины. Мало кто задумывается об этом. И тогда это - не отношения, это - единое целое.
Но случилось непредвиденное.  В одну из наших встреч, когда она в постели сидела на мне, погруженная в любовь и секс, разгоряченная, с закрытыми глазами, когда проникновение в ее тело было сочным и глубоким, ее лицо искажалось в гримасах чувственного наслаждения, дыхание было отрывистым и сильным, надвигающиеся ощущения оргазма, уже 4-го или 5-го за встречу, накатывались на нее, когда тело начинало вибрировать, откликаясь на внутренние спазмы и сокращения, на пробегающие по всему существу молнии, которые мелькали в мозгах, создавая мощнейшее напряжение, которое вдруг прорывалось необьяснимыми вибрациями и сладостной разрядкой, космическими ощущениями, когда я приближался к пику и готов был взорваться, в этот момент в оргазмической судороге она резко двиула бедрами и я в начале услышал хруст, а потом пришла боль.
Я не сразу понял, что случилось. Боль заполняла полностью меня. Это потом уже врачи мне обьяснили, что произошел разрыв всех мышц пениса. И все было кончено...
Меня лечили. Долго, но безуспешно. От пениса осталось только одно - мочеиспускательная функция.
Дагмар все время была со мной. В больнице, после больницы. Мы гуляли, взявшись за руки, разговаривали, но о сексуальной части наших отношений не могло быть и речи. Мысль о моей слабости мучала меня все время, блуждая по подсознанию невнятными эмоциями, которые омрачали мое настроение. Так прошло 8 месяцев, я не находил места в этих скрытых переживаниях. И я заметил, что Дагмар стала чуть другой - более чувствительной и готовой плакать по любому поводу, более раздражительной.
-ты меня разлюбишь - говорил я ей, так суждено жизнью и природой.
- чудик - отвечала она мне не раз- я тебя люблю до бескнечности и ты - это я,  моя душа  слилась с твоею.
- но что делать тебе с твоим либидо, что делать тебе и твоему телу? тело хочет ласки и физической любви, душа - да, это все, но заменить физических ощущений она не в силах. Я тебя заставляю страдать и ничего не могу с этим сделать. Разве тебе не хочется сексуальных ощущений?
- Роман - я люблю тебя, я конечно помню все, твои руки, твои ласки, ощущения близости, эмоции взрыва и наслаждения, и мне трудно об это вспоминать, но ведь это пройдет, забудется и станет легче?
И я понял, что она скрыто мучается и переживает. Воспоминания не давали ей покоя и терзали ее изнутри. Я начал лихорадочно искать выхода, мой мозг кипел, мне казалось, что я в горячке и заболел сильно и глубоко.
В моем мозгу роились разные расплывчатые идеи, пока в один день мне не пришла в голову одна мысль. В начале она мне показалась дикой, я боялся думать о ней, но она все навязчивее появлялась в моей голове, пока я решился открыться Дагмар в своих сомнениях.
- Дагмар - есть выход, есть мысль - ты только не пугайся ее, я не хочу обидеть твои чувства и изменить своим эмоциям. Я придумал, что возможно, а это возможно - найти мужчину, который будет тебе симпатичен, и вы будет заниматься сексом в твоей квартире и чтобы я присутствовал при этом, незримо, видя тебя, видя твои глаза, а ты будешь думать обо мне и будешь представлять, что это мое тело, мои руки, ты будешь знать - где я, и это придаст ощущение единства наших душ и тела. И это даже не измена мне, ты будешь продолжать быть со мной.
Я очень волновался, говоря об этом и не представлял,  как она может прореагировать.
Она сидела на диванчике и долго молчала.
- Роман - я тебя слишком люблю. Я готова на все, если это поможет тебе.
Понимаете, Серж, наверное мы оба зажглись этой идеей. Мы сели в интернет, нашли массу мужчин в поиске, переписывались с ними, цепляя их на крючок, который готовили вдвоем, шутили, смеялись, наталкиваясь на смешных и ограниченных личностей. Это было даже весело и отвлекло нас от других мыслей.
Мы нашли его. Он нам понравился, и видна была его взаимная симпатия к Дагмар. Я за это время вырезал проем в ее спальню и вставил толстое зеркальное стекло, глядя на которое невозможно было предположить. что в соседней комнате находится человек и наблюдает, что происходит в спальне. Зеркало и зеркало. А с внутренней строны соседней комнаты - чистое и прозрачное стекло.
-Я счастлив буду увидеть тебя вновь голенькую - говорил я ей.- Я так давно не ласкал твои груди и мои ласковые пальчики соскучились по твоим влажным и горячим прелестям.
- нахал, ох какой ты сладкий нахал - отвечала она.- У меня озноб по телу идет и пробирает дрожь - когда я вспоминаю свои сексуальные ощущения с тобой - отвечала, и улыбалась задумчиво и грустно. Во всех наших приготовлениях был некий оттенок печали, который я осознал гораздо позже. Возможно - это было предощущение прощания. Возможно...
Здесь не важны детали - как она встретилась с этим мужчиной, как он с первой встречи пытался подтолкнуть ее к сексу. Важно только то, что происходило в ее спальне. Вы же помните ее убранство? Широкая кровать, знакомая мне до каждого скрипа, притемненное окно, косметический столик. Все со вкусом и скромно.
У меня было ощущение, что мы ждали этого первого их свидания. Мне, да и ей казалось, что в нас повторятся те эмоции нашей близости и любви. Сейчас грустно об этом говорить, но тогда именно такие чувства нами владели.
- ты мне очень близок - говорила она - лежа у меня головой на коленях в соседней со спальной комнате. - Очень - и закрывала глаза, погружаясь в свои чувства.
Я же в это время мучительно размыщлял о своей судьбе. Я думал - и эта мысль все чаще приходила мне в голову, что освобождением был бы мой уход из жизни. Я только не представлял себе - как это сделать, чтбы не утопить в горе Дагмар.
Мы волновались. И когда я увидел его, входящего в спальню с букетом цветов, у меня внутри трепетало и сердце стучало до боли в горле. Я сидел на кресле напротив постели. Дагмар была скована, зажата. Он пытался ее целовать, она отворачивала голову, но поддалась раздеванию и я видел ее обнаженное тело в руках этого мужчины. Влад - его звали Влад. Или Владимир...или Владислав..Он был напорист и взял ее как молодой жеребец, без предварительных ласк и нежностей, разложив на ковати, раздвинул ноги и вошел быстро и стремительно. Дагмар вмиг обмякла от его вторжения, она раскинула руки, он держал ее за руки и входил в ее жаркую плоть без остановок. Дагмар пыталась охватить его руками, и изредка открывала глаза, пытаясь разглядеть меня за зеркалом. Я видел, что все слишком быстро происходит и она не успевает догнать его в ощущениях и получить истинное наслаждние от секса.
- ну, остановись, жеребец, затормози, затормози, поласкай ее клитор, чурбан, поцелуй ее! - думал я со злостью, глядя на соединение их плоти.
Но Влад даже не пытался, и это злило в тот момент, он, я бы сказал, ловко перевернул ее на коленки и мне открылось лоно и зад моей любимой девочки. Это было красивое и сексуальное зрелище, я множество раз видел эту картину, которая в сексе досставляла максимальное удовольствие любимой. Она тогда закрывала уши ладонями, отдаваясь своим физическим и душевным эмоциям, издавала страстные нечеловеческие звуки, и влажной раскрытой вагиной подавалась навстречу моему пенису, и мы кончали одновременно и замирали, истощенные волнами нахлынувшего оргазма. Когда я видел Влада, проникающего внутрь тела Дагмар, у меня тряслись руки, онемело в горле и мне хотелось кричать вместе с ней,  поддавшись нахлынувшим воспоминаниям. Но Дагмар молчала, а Влад с радостью самца-победителя с коротким  стонами - А...А...А - кончил, на последней волне прижал к себе зад Дагмар - и отвалился на бок.
Дагмар распласталась на живот, я видел, что она дышит прерывисто и глубоко, переживая свои внутренние ощущения.
Потом они о чем-то разговаривали, лежа в постели. Улыбались, я видел, что Влад шутит и ведет себя свободно. Но я больше не мог смотреть, отошел вглубь и с бешенно стучащим сердцем лег на диван.
Я ощущал себя мертвым. Никаких мыслей и чувств не было. Я не заметил - сколько прошло времени, почувствовал Дагмар рядом, она сидела молча.
Потом произнесла - мне кажется  что-то шевельнулось во мне. Я представляла твои глаза. Я представляла твои руки. Но не могу сказать - получилось у меня или нет. - и все.
Нет смысла описывать их вторую встречу. Возможно - какое-то  настроение изменилось в их движениях, может ладонь гладила и ласкала больше, может ласки приобретали тонкость и изощренность. После второй встречи Дагмар пришла в мою комнату и легла рядом. Повернулась боком, смотрела на меня долго, не отрывая взгляд, как бы впитывая меня или пытаясь насытить меня собой.
- ты знашь - он интересный, этот Влад. У него теплые руки. Он легкий и веселый - и замолчала, задумавшись о чем-то своем.
- что ты чувствуешь? - спросила она меня.
- я не знаю, Дагмар. Я не смогу описать свои эмоции. Я счастлив видеть твое тело, тебя, твои глаза. Я чувствую будоражущие сознание и кровь чувства, меня трясет и заставляет гореть изнутри вид секса, твоего секса. Но что-либо конкретное я просто пока не могу сформулировать. Давай как-нибудь позже.
Их третье свидание...Оно у меня перед глазами. Я видел, как Дагмар к Владу, уже лежащему в постели, пришла из душа, обернув себя полотенцем. Она улыбалась, улыбалась Владу, улыбка была ясная и открытая. Она скинула полотенце, став на постель на колени. И, смотря в глаза Влада,охватила его руками. Влад целовал ее долго, я видел, что они испытывают удовольствие от этого. Что-то необычное появилось в их движениях, он медленно ласкал ее, целовал пах, живот, я отчетливо увидел, как на нее накатила первая волна оргазма, судороги сводили руки и ноги, ее трясло от этих ощущений. А он медленно,  медленно продолжал любить ее тело,их руки сплетались, искали друг друга, находили и дальше продолжали гладить и любить тело. На лице Дагмар я видел блуждающую улыбку чувственного наслаждения, видел, как Влад, не переставая, целовал плечи, руки, грудь, как  он медленно входил в ее плоть, лежа на ней,ее раскинутые ноги охватывали его бедра, ноги, ее руки все сильнее и сильнее прижимали его к себе, и на лице светилась, именно - светилась улыбка счастья.
Я слышал ее оргазмические крики и вдруг начал понимать, что вижу не эрзац своей и Дагмар любви, что это не попытка поддержать наши с ней отношения, я видел Любовь Дагмар и Влада. Да - я видел все признаки любви, которые слишком хорошо знал, потому что их испытал. Я видел, что их души соединились в любовном экстазе!
Я вдруг понял, что вечной любви не бывает, что она заканчивается, и заканчивается по-разному у каждой пары. Я вдруг понял, что те 75-летние пенсионеры, гуляющие за ручку, насыщены не любовью, а элементарным чувством благодарности. И любовь их давно или убита в прошлом, или растворилась и исчезла в каждодневных заботах и мелких дрязгах. Я понял, что испытал с Дагмар высшую любовь и ее уже никогда не вернуть, что Дагмар и Влад находятся сейчас на вершине своих чувств, любви души и плоти, такой, какую могла только подарить эта жизнь.
Буря чувств захлестнула меня. Решение пришло внезапно и спонтанно. Я достал из-под подушки то, что держал для себя и собирался воспользоваться, чтобы избавить свою и Дагмар жизнь от своей беспомощности и мучений.
Тихо открыл дверь в спальню и подошел к нему и ней. Он был на пике возбуждения, лежа на ней, слышались его возбужденные хрипы и стоны, наверное среди этих звуков при желании можно было услышать слово - любимая, в таких же конвульсиях оргазмического наслаждения содрогалось ее тело, распластавшись на простыне.
Они, счастливые, кончали вместе, слившись в единое целое.
В какой-то момент Дагмар открыла глаза, и сквозь помутневшие от счастья зрачки увидела меня и улыбнулась, ласково и счастливо. Она протянула мне  руку, я левой рукой сжал ее пальцы, крепко, со всей силы, и нажал курок револьвера. Выстрел прозвучал отрывисто и неожиданно тихо. Влад и Дагмар умерли мгновенно и одновременно вместе с последними судорогами оргазма.
 Револьвер был мощный, большого калибра, прострелил их тела без труда.
Она улыбалась. Улыбка не сошла с ее лица и в тот момент, когда сердце перестало биться.
Я перевернул тело Влада на спину. Смотрел на Дагмар, лежащую в бестыжей и прекрасной позе на спине, с раздвинутыми ногами и открытой, влажной и горячей плотью, истекающей даже после  смерти любовным соком.
Я сел на кровать, и припал лицом к паху Дагмар, вдыхая запах любви и секса и наверное отключился.

Я сам вызвал полицию и Скорую. И пока они приехали, сидя на кровати, я думал о том, что Любовь — это редкость. В человеке есть центр, к которому подходит лишь влюбленные. В нем и ней.  И встретиться с человеком в его центре — значит самому пережить революцию, потому что, если вы хотите встретиться с человеком в его центре, вы должны позволить ему добраться и до вашего центра. Вы должны стать для него совершенно уязвимыми, открытыми. Это рискованно. Позволить кому-то дойти до вашего центра — очень рискованно, опасно, потому что вы никогда не знаете, что этот человек может с вами сделать. И когда все ваши секреты известны, когда все тайники открыты и вы полностью обнажили себя, вы не представляете, как может поступить с вами другой человек. Это страшно.

И я думал о природе отношений мужчины и женщины, о том, что существует два вида обольщения - когда мужчина соблазняет женщину, он агрессивен. Он пользуется любыми способами: проявляет инициативу, ставит ловушки; он прикладывает любые усилия. Женщина соблазняет совершенно по-другому. Она не проявляет инициативы, она не добивается мужчины; по сути она делает вид, что не слишком заинтересована в этом. Мужчина поэтому может потерпеть неудачу, женщина же — никогда. Таково женское соблазнение. Ее ловушка более утонченна. Вы не сможете выбраться из нее; из ловушки нет выходов. И даже не преследуя вас, она на вас охотится. Она не дает вам покоя в ваших мечтах — она никогда не стучит к вам в дверь, но преследует вас в мечтах; никогда не выказывает своего интереса, но становится самой глубинной фантазией вашего существа. Такова женская хитрость.
Женская энергия ускользает. В этом — суть игры. Дело не в том, что женщина сама хочет ускользнуть, она просто играет в эту игру. Если мужчина подходит к женщине и она с легкостью ложится с ним в постель, он начнет немного волноваться: «Что же с этой женщиной не так?» А просто игра не была сыграна. Красота любви заключается не столько в самой любви, сколько в прелюдии. Вы прикладываете столько усилий, вы ухаживаете. Но ухаживание возможно только в том случае, если женщина отступает. Только посмотрите! Если вы заинтересованы женщиной и будете говорить с ней, она будет отступать, а вы — наступать. Но где- то всегда есть стена, поэтому женщина отступает — к стене. И вот она поймана! Она всегда отступает к стене, и это неспроста! Все, что происходит, преднамеренно. Это целая игра, и эта игра — прекрасна. Но насколько она прекрасна, настолько она и опасна потерей этого чувства.
Вот и все, Серж, я рассказал о себе все. Мне больше добавить нечего.

Серж сидел на стуле и чувствовал себя опустошенным наверное больше, чем Роман. И он понимал, что ему нечего сказать на эту откровенную исповедь. Он подал Роману протокол, в котором записал все рассказанное. Роман молча подписал его и только спросил - вы помните, что обещали мне, что больше никто и никогда не будет задавать мне вопросов по этому делу? И я больше нигде - ни на следствии, ни в суде не хочу говорить об этом, пусть все происшедшее останется во мне.

Серж вышел из здания тюрьмы. Шел тихо и молча по улице, замечая пары мужчин и женщин, молодых и красивых, влюбленных и равнодушных друг к другу. Старых. И думал.
Он ушел из прокуратуры в адвокаты. Что-то толкнуло его на это и он продолжал уже другую деятельность,  но никогда его не отпускала эта история, он подсознательно продолжал думать о ней. Спор с собой или Романом продолжался. И в какой-то момент он вдруг ясно представил, чтобы он сказал суду присяжных, если бы защищал Романа.
- господа присяжные. Из вас, 12  человек, минимум 8  развелись или живут в не очень счастливом браке. Еще 4 просто не могут сказать -  какая их семья. По сути - наше общество состоит из несчастных людей, скрывающих это от всех и тайно мучающихся своим несчастьем. Наше общество стоит на нравственных основах религии, что наши души после смерти продолжают жить. Но так, как их жизнь и тело прожило эту жизнь. Роман - человек, который нажал на курок не с целью лишить кого-то жизни, такие случаи вам хорошо известны. Его единственный мотив - спасти души Дагмар и Влада от будущей неизбежной потери любви. Они, души этих несчастных, соединились вместе в экстазе любви на самом ее пике, и поэтому несчастны могут быть тела, а они бренны, а души их вместе и навсегда. И они счастливо пребывают вместе там, где Библия и мы себе представляем. Понимаете - они счастливы. И счастлив был момент, когда эти души покинули эти бренные тела с их капризами и изменчивыми чувствами. Многие из вас сейчас вспомнят про себя свою изломанную и несчастливую жизнь и вероятно позавидуют Дагмар и Владу. Поэтому он не виновен в убийстве, он  сохранил гораздо большее,  чем примитивно радуется мирская жизнь.
И вы должны вынести оправдательный вердикт.

И когда Сержу пришла в голову эта мысль - он  почувствовал внутреннее освобождение.
Все сложилось в этой истории.
Он, спокойный, шел по улице, лишь в голове тихо звучала млодия Лунной сонаты Бетховена.