Наши незабвенные любимые Учителя

   Я пишу Учителя с большой буквы, потому что иначе и нельзя.
   Видимо уже в восьмом классе моё отношения к школе стало меняться. Я уже пережил свою первую смерть, когда разбился самолёт, на котором первый раз я испытал полёт. Помню пережитый страх, когда во рту появился жар и он пронизал всё  тело и по позвоночнику потёк пот. Я видел глаза папы, когда прибежал в цех, а он стоял около станка с доской в руках и смотрел на меня. Я пережил крик мамы, когда прибежал домой и как она не могла меня отпустить, потому что руки не разжимались.
  Я не помню учителей ранних лет. В моей памяти осталась одна, учительница второго класса школы № 14, что размещалась в авиагородке, недалеко от дома офицеров и парка. Сейчас на этом месте Площадь 70-летия Победы. Своим детским умишком я понял, что Екатерина Ивановна потеряла мужа на фронте и как тяжело ей жилось.
   Екатерину Ивановну  я помню женщиной возрастом чуть более 40 лет. Худощавая или скорее ближе к худому телосложению от голодных военных лет. Жила она одна. Ходила в поношенной серой юбке с красной полоской и поношенной вязанной из серых ниток кофточке и в стоптанных туфлях, которые сохранились, видимо, с довоенных лет. Мы любили её. Екатерина Ивановна никогда не повышала голос, говорила спокойно и убедительно. И мы платили ей своим добрым отношением.
  Остальных учителей помню смутно, а о некоторых не хочу говорить. Мой папа был военным человеком и его судьба гоняла по различных гарнизонам.
    В декабре 1954 года папа демобилизовался. Он прослужил 20 лет и по закону вышел на пенсию, размер которой составлял “огро-о-м-ную” сумму… 800 рублей. В то время когда костюм стоил 1200 рублей.
    Делать папе в авиации больше было нечего. На смену деревянным самолётам  пришли металлические. Пришла реактивная техника. При папе пять реактивных самолётов Як-9 списали, хотя они были готовы к полётам. На смену им пришли самолёты Миг-15. Спустя год пенсию снизили по новому закону до 600 рублей. Много это или мало? Могу только сказать, что наша семья состояла из пяти человек и ещё в 1956 году приходилось стоять в очередях за хлебом по несколько суток.  Офицер служил, а не работал. Помимо работы офицер ходил в караулы, на дежурство, наконец, воевал. Он выполнял рискованные для жизни боевые задания. Офицер нёс военную службу в таких местах, где не могли жить гражданские люди. Потому и продовольственный паёк на военного человека давали. И мы, пятеро человек жили на этот один паёк.
    Мамина сестра, тётя Вера, проживавшая в Большом Мурашкине Горьковской области, пригласила нас к себе. Поезд, шедший на Москву, отправлялся со станции Оловянная ночью. До станции Смагино Горьковской железной дороги поезд шёл пять суток. Это была первая моя длительная дорога. Сколько их будет за мою жизнь! Если бы сложить все километры, что я проехал или пролетел, то получился бы путь, опоясавший земной шар по экватору 70 раз. За свои последующие годы я подолгу жил почти во всех городах, которые мы проезжали сейчас. В них у меня осталось много хороших знакомых товарищей, с кем бы охотно пошёл в разведку.
      На станцию Смагино поезд приходил ночью. Дядя, Анатолий Иванович Купаев, работавший в то время в Райкоме КПСС, на райкомовской машине газике-вездеходе приехал за нами. Утро было воскресным, когда мы приехали в Мурашкино. После отдыха в первый раз вышли на Мурашкино. Никогда ещё в своей жизни я не видел столько мягкого и пушистого белого – белого снега. Мальчишки катались на лыжах, которых я в жизни не видел. Я  не знал, как нужно стоять на них, не только кататься. Не знал, что скоро они, эти мальчишки, станут моими хорошими товарищами, а Мурашкино - моей второй малой родиной. Январские школьные каникулы быстро закончились. И вот мы с сестрой Валентиной пошли в новую школу. Это была  пятая школа в моей жизни. Она размещалась за рекой Сундовик, в нижней части Мурашкино. Деревянная, двухэтажная. Школа была построена в царское время, её возраст приближался к ста годам. В ней учились братья Дементьевы. Оба академики.
   9 “в” встретил нас с интересом.
- «Какие вы, новички? Что принесёте к нам в класс? Впишетесь ли в наш коллектив?»
   Я нисколько не сомневался, что найду единомышленников и друзей. Скажу больше того, я стал их вожаком, лидером. Они приняли меня в свой круг.  И вскоре меня избрали секретарём школьной комсомольской организации.       
-   Почему я стал их лидером? Почему я был лидером в школе на станции Оловянная? – спрашивал я себя, - не знаю. Наверное, было во мне, что-то такое, что объединяло ребят.
    Первый урок математика. В класс вошла молодая женщина. Не скажу, что красивая, но она была в моём вкусе. Лидия Александровна Серова. Умная, спокойная, выдержанная женщина. Она понравилась мне с первого взгляда. И я сказал:
-   Не пора ли нам познакомиться?
Что меня толкнуло на это? Не знаю. Но я сказал. И она поняла меня:
-   Пора и познакомиться!
Лидия Александровна Серова углубит мои знания математики, и я благодарен за то, что она встретилась на моём жизненном пути. Я встал, назвался. Коротко рассказал о себе. Потом встала сестра Валентина и рассказала о себе. На перемене нас окружили ребята.
   Школьные товарищи! Как давно мы были детьми! Вспоминаю себя маленьким, когда мамина сестра тётя Вера взяла меня с собой в Атамановку Читинской области, где жила с мужем, дядей Толей. Маленьким я боялся других детей. Думал, они будут меня обижать. Потом товарищи в Куйбышевке - Восточной. Артур Бурнаев, Алик Аверьянов, Борька Туров, Нина Зотова, Володя Забурдаев, сёстры-двойняшки  Василенко, Додик Лившиц, Валя Юрченко, Виктор Козин, Володя Иванов, Гера Лихачёв, Алик Амосов. Помню, в пятом классе, Алик Амосов привёл пример, прилагательного в роли подлежащего. По аналогии “счастливые часов не наблюдают”, он сказал: “Счастливые бегают по улице”! Сколько прошло времени, как будто это было вчера, а я помню! А мне уже 78 лет. Скоро будет пора готовиться к уходу в новцю жизнь...
   В Большом Мурашкине Юра Курагин. Он жил недалеко от нас, на Красной горке. Его отец погиб на фронте. Был летчиком, и после гибели товарищи отца прислали отцовские вещи. Среди них было кожаное пальто. В этом пальто и ходил Юра. Впоследствии работал в милиции и жил в городе Серове Пермской области. Юра Кураков. Жил рядом с нами на Первомайской улице. Впоследствии стал предпринимателем. Володя Ратанов. Работал в сельхозтехнике токарем. Спился. Последний раз я видел его обрюзгшим с большими мешками под глазами и трясущимися руками. Нина Телицына, Люся Кочуева. Виктор Школьнов. Будущий секретарь партийной организации колхоза. Галя Петрова. Тамара Крылова. Веня Недорезов. Виктор Дашаев. Юра Абросимов. Мы звали его цыганом. Он первый, кто трагически погиб, сгорев в машине. Прошло шестьдесят с лишним лет.. Время начинает стирать имена моих школьных товарищей. Но мои товарищи – это моё самое лучшее время жизни.   
Но сейчас я хочу говорить не о школьных товарищах, многие из которых ушли в иной мир. Сейчас я хочу говорить о моих незабвенных школьных учителях. Во время моей последней поездке в Большое Мурашкино я узнал, что их уже нет. Не знаю, наверное и нет памяти о них. Как-то я написал в редакцию районной газеты ''Знамя'' свои воспоминания о моём самом дорогом учителе Чехлове Анатолии Николаевиче (благо есть интернет и электронная почта). И что вы думаете? Редактор даже не соизволила мне ответить, как будто А.Н. Чехлов не был жителем Большого Мурашкино, как будто он не воевал на фронте,уйдя из Большого Мурашкино на фронт, пройдя пять лет фронтовыми дорогами до Берлина и возвратился домой, как будто не учил нас, детей. Стыдно и горько говорить об этом.
      Вторым уроком была литература. Вошёл сухощавый человек. На голове редкий седой волос. Утончённый нос, острый подбородок, тонкие губы и глубоко посаженные чистые  голубые, глаза. Звали учителя Анатолий Николаевич Чехлов. Никогда в жизни я не встречал такой тишины на уроке. Учитель! С большой буквы! Вы помните кинофильм “Доживём до понедельника”? Так вот при всей несхожести лицом этот фильм про Анатолия Николаевича! Пока Анатолий Николаевич отмечал журнал, в классе стояла необычайная тишина. Но когда Учитель начал гово-о-рить, учащиеся смотрели на него, открыв рот и забыв про всё на свете. Никогда ещё в своей жизни я не видел таких уроков. Каждое слово, каждое предложение были продуманы многими годами работы в школе. Мне думается, что и жесты, и всё, что он делал, также были продуманы. Нет! Это были слова, которые шли от его доброго и мужественного сердца! Спустя годы, когда сам вёл уроки, овладев методикой преподавания, я понял, что Анатолий Николаевич Чехлов был отличнейшим методистом. Его доброе сердце, любовь к людям и детям, вера в человека составляли основу методики!Он был очень добрым человеком! Смерть фронтовых товарищей на глазах, боль за людей, остающихся в оккупации, боль за свой народ, опущенный до формы скота в загоне, и судьба страны закалили Анатолия Николаевича. В каждом ученике он уважал человека. Его доброта, простота, уважение человека и огромные знания притягивали детей, заставляли любить его. Анатолий Николаевич вёл литературу и русский язык. Это был наш классный руководитель. На одном из уроков мы увидели на столе учителя большую амбарную книгу и много вырезок из фронтовых газет. То были стихи, фронтовые стихи, нашего учителя. Анатолий Николаевич рассказал, что великую отечественную войну он начал рядовым пехоты, а закончил фронтовым корреспон-дентом. Служил в редакции Александра Трифоновича Твардовского. Много фронтовых дорог прополз, прошагал наш учитель. Вершиной поэтического мастерства было участие в конкурсе на текст Гимна Советского Союза. Мы спросили учителя:
-  Анатолий Николаевич, почему сейчас не пишете стихи?
-   Во время войны люди жили желанием не только выжить, но и победить. Люди всё отдавали для победы. Стихи сами рвались на волю. А сейчас не пишется. Знаю, придёт время, и некоторые из вас будут писать прозу, стихи. Вот, например, Урусов. Хорошо пишет сочинения. Из него может статься выйдет писатель.
   Не знаю, пишет ли что-нибудь Валерий, но журналист районной газеты из него получился.  Юрий Васильевич Козлов, учитель физкультуры. Ему я обязан школьными рекордами, которые долгое время оставались моими. Архангельский Александр Васильевич. Странный чудак. Из-за того, что отец запретил ему жениться, бросил Московский университет и приехал учительствовать в Большое Мурашкино. Замечательный физик, но, как Аркадий Фёдорович,учитель физики на станции Оловянная, абсолютно не умел вести урок. У него я изучил теоретический материал, но решать задачи, как не умел, так и не научился.
      Март 1955 года хорошо запомнил по общему горю, постигшему нашу страну. Умер Сталин! Никогда не писал стихов. Но смерти Сталина посвятил первое стихотворение: “Мы, молча, стояли у гроба...”. Я показал их Анатолию Николаевичу. Он как-то, молча, просмотрел их и ничего не сказал. Я понял, что не моё это дело писать стихи. Я никогда больше не пытался их писать. Так я понял тогда. Сейчас я думаю по-другому. Анатолий Николаевич знал, кто такой Сталин. Знал и кто такой Ленин. В его тексте гимна Советского Союза не было слов о Сталине и Ленине, но текст нам понравился. Он говорил о великой любви народа к своей Родине и к своему народу. Текст был торжественно певуч, настраивал на высокое служение Родине. Тогда я был ещё глуп. Сейчас понимаю, почему Анатолий Николаевич не писал стихи в мирное время. Это время характеризовалось возвращением многих осужденных людей домой. Одним из таких был муж нашей географички. Сейчас не помню фамилии. Помню только, говорили люди, что он был осужден, как враг народа. На фронте попал в плен, и после освобождения отсидел ещё десять лет.  Если быть честным перед собой и людьми, я порадовался за учителя географии, к которой вернулся муж. Почему? Не знаю, но я от всего сердца, искренне радовался за неё. Внешне учитель географии ничем не проявляла своей радости. Я невольно спрашивал себя, почему? Чему радоваться, если её мужа могли забрать в любое время на новый срок. Она знала об этом, и эта ноша сдерживала их радость.  Перед смертью папа рассказал мне, как он был репрессирован и перенёс адские пытки. Тогда я ещё не мог знать о пытках, которым подверглись все осужденные советской властью. Однажды я написал в школу письмо, адресованное А.Н. Чехлову. Мне пришёл ответ, что А.Н. Чехлов незадолго о моего письма скончался.
   Сейчас я хочу отдать глубокую память моим дорогим учителям, они были нам нашими родителями, такими же, как и родные.
Екатерина Ивановна, город Куйбышевка-Восточная, ныне город Белогорск, Анатолий Николаевич Чехлов, Учитель Большемурашкинской средней школы, Серова Лидия Александровна, Нина Александровна Козлова, жена Юрия Васильевича Козлова, учитель учитель русского языка и литературы, Козлов Юрий Васильевич,  учитель физкультуры, Огнёва Ольга …, учитель математики, Дина Ивановна Петрова, учитель математики, Будеков Владимир Александрович, учитель физики.
Это те Учителя, которые остались в моей памяти на всю оставшуюся жизнь. Однажды через ''прозу ру'' мне пришло письмо от Гражданинова с просьбой разрешить  использовать моё воспоминание о А. Н. Чехлове. Я ему ответил, но от него письма не получил.


Рецензии