Пульхериада-7. Танцы масок

Тучи заволокли небо накануне, обрекая шагающих по земле жить в серости. Пять десятков всадников разбрелись по деревушке на опушке леса с неказистыми деревянными домами.  Они ступали под тёмно-зелёными княжескими стягами с чёрным силуэтом Дворцовой горы, флагами Ниместии и штандартами регентши лиственного оттенка. На широкую грунтовую дорогу выехало пятеро. Вёл барон Кау с золотой цепью до груди, чуть позади Пульхерия в простой тунике и в плаще с капюшоном и забранными волосами. По правую руку ехал на серебристой кобыле граф Артарекс, взятый для придачи весомости посольству. Замыкали хмурый усач Бостанр, возглавивший охрану в этой поездке, и ниместийский молодой жрец.

Дремучий тёмный преимущественно еловый лес тянулся справа бесконечной линией. Слева раскинулись поля, за ними виднелась условная деревушка. Где должны была состояться встреча с Нуатиссом. Вскоре из-за острых макушек показалась далёкая каланча Тихрина. Пульхерия еле сдерживалась, чтобы не пуститься напрямик через поле. Держать величественный державный вид, когда эта самая держава ускользает на глазах, становилось невыносимо. Наконец показался поворот. Отряд в полном молчании завернул. Пульхерия поравнялась с Тевроном.

- Где же они? – удивилась она, всматриваясь в безлюдные подъезды к домам крестьян.
 
- Не беспокойтесь раньше времени, выше высочество, - сказал барон. – Давайте подъедем ближе.

Кучка домов и поместье из белого камня с башенками неотвратимо приближались. Пульхерия не смогла понять, что ощутила – удовлетворение или обречённость – когда заметила выехавших навстречу пятерых всадников под знаменем Ондара. Обернувшись, она попыталась рассмотреть оставленную незадолго деревушку.
 
«Если, что они меня защитят», - подумала она. – «Если не разбегутся»

Громкая ухмылка Артарекса направившего толстый палец на подъезжавших заставила её вновь на них обратить внимание. Все пятеро оказались в стальных полированных масках, что надевают иногда на арене или в сражении. Одеты они были так же одинаково – в чёрное с золотым.

- Что за маскарад вы устроили, дядя? – громко спросила княжна, выехав вперёд.
Группа застыла в пятнадцати шагах. Один их них качнул головой и засмеялся глухим смехом, потом двумя руками снял маску. Под ней оказалось стареющее утончённое лицо, скуднотой черт напоминающее более молодую родственницу.

- Извини, моя дорогая племянница, - с улыбкой произнёс Нуатисс. – Хотел узнать узнаешь ли ты меня со скрытым лицом. Рад тебя видеть после стольких лет. И вас, господа хорошие.

- Пусть остальные тоже снимут маски, - потребовала Пульхерия.

- Хорошо, хорошо, но давай сначала поговорим…

- Нет, дядя. Я не буду играть в ваши игры, - твёрдо осекла его княжна.

Вместо него ответил знакомый звонкий голос.

- А жаль, - сказал ближний к Нуатиссу всадник и снял маску первым. Длинные тёмно-русые волосы упали ему на плечи, гордый уверенный взгляд устремился на княжну уже понявшую всю тупиковость своего положения.

- Привет, Пульхи, - сказал Сатенрикс. Она содрогнулась. – Здравствуйте, барон Кау, граф Минокский. Удивлен, признаюсь, вас увидеть здесь, Артарекс.

- Её высочество даровала мне должность маршала…, - начал оправдываться граф.

- Вот как?! Пульхи, зачем тебе два маршала? – спросил он, смотря без стеснения.

Ещё не так давно его взгляд казался Пульхерии храбрым и чистым, сейчас же наглым и притворным. Каким образом этот змей смог меня околдовать?

- Ты…больше не маршал, - стараясь сохранить твердость, ответила Пульхерия. – Ты обвиняешься в измене, организации заговора и захвате власти.

- Что есть, то есть, - усмехнулся высокий человек с прямой спиной – Повелитель войны Беррит, недавний наместник.

В стоящем рядом юноше с бородой и косой, державшим древко со стягом, Пульхерия узнала старшего сына Нуатисса. Пятым неизвестным оказался верховный жрец с впалыми глазами.

- Господа, - вмешался Теврон Кау. – Мы приехали на переговоры.

- Тогда скажи своей правительнице перестать пытаться превратить их в судилище, - грубо ответил Беррит.

- Я законный представитель его высочества князя Ондара Селевкида Первого  и имею  полное право обвинять кого угодно, - вспылила Пульхерия.

- Ошибаешься, Пульхи, - сказал Сатенрикс. – Решением регентского совета ты отрешена.

- Какого ещё совета?!

Нож обиды с каждым новым словом бывшего возлюбленного заходил всё глубже в сердце княжны. Однако слёз допустить она не могла. Это означало бы, что он победил окончательно.

- Понимаешь, твоё правление стало вызывать вопросы. Я столкнулся с этим, став маршалом.

«Но это я назначила тебя на должность?» - хотела крикнуть Пульхерия.

- Неравнодушные люди, патриоты своей страны, задавали их мне, но что я мог ответить. Ты совершила ошибки, Пульхерия. А за них надобно отвечать, как бы высоко не было твоё рождение. Ведь так, господа?

Граф Артерекс неуверенно кивнул. Барон Кау насупившись, сидел в седле. Пульхерия поняла, что должна в одиночку отражать нападки заговорщиков.

- О каких ошибках ты мне тут говоришь? – резко спросила она. Будь у неё при себе кинжал она, не медля, пустила бы его в ход.

- Несколько дней назад царь Август Ципий объявил войну Анзарской республике,- заговорил Нуатисс.

Его тут же подхватил Сатенрикс:

- Он любезно известил тебя в письме, очевидно не зная, что ситуация немного поменялась. Так вот в такой выгодный момент ты заключаешь с ним очередной ненужный союз и собираешься продать треть нашего пороха.

- Как?! – не сдержалась Пульхерия. О договорённости знали лишь немногие в свите. Хотя чего сейчас удивляться.

- Нет, это я тебя хочу спросить. Как ты могла пойти на столь значительное ослабление страны? Вот, что преступно по настоящему. Анарцы нанесли нам грубое оскорбление сорок лет назад, а ты едешь на свадьбу к внуку тирана Лентула, - продолжал изображать гнев Сатенрикс.

- Глупец, именно после той поездки я вернула Югондарию.

- Вернула? Но провинцией правим не мы, а местная знать.

- Преданная Ондару.

- Преданная лишь самой себе, а может и Анарии. Слишком долго мы жили под слабой властью.

Её успех, её триумф растоптали, сбросив с пьедестала побед в яму поражений.
- Предки покарают тебя, вас всех, - выдавила она.

- Барон Теврон, повлияйте на мою племянницу, прошу, - вмешался Нуатисс. Меньше всего нам бы хотелось выслушивать проклятия. Мы же собирались переговорить.

Он оторвал взгляд от лошадиной гривы, поднял длинное бледное лицо, пробежав глазами по присутствующим.
 
- Ваше высочество, давайте выслушаем предложения, - сказал он.

Пульхерия насмешливо посмотрела на него.

- Зачем? Я и так их знаю. Отдать Селевкида и вспороть себе живот.

- Что ты, Пульхерия, - сказал Нуатисс. - Если мы договоримся миром, тебе гарантируется жизнь и свобода. Я лично гарантирую.

- Недавно вы гарантировали мне головы предателей, а сейчас сами носите её на плечах. Как я могу вам верить, дядя?

- Ситуация изменилась,  - фальшиво широко улыбнулся Нуатисс.

- А, что если вы дадите слово, а верховный жрец его заверит, - продолжал искать выход Теврон Кау.

«Он хочет помочь мне или сдать меня?»

При упоминании священнослужитель встрепенулся, склонив голову в согласии. Нуатисс и Сатенрикс переглянулись.

- Можете не стараться, - сказала Пульхерия. – Я не приму вашей клятвы. Вы же сами хотели стать жрецом, по-моему. Снять дань обещания с самого себя окажется не сложно.

Теврон хотел подъехать к княжне, но первым двинулся Сатенрикс, встав напротив.

- Пульхи, пойми всё кончено, - сказал он ласково. Слишком ласково, возбудив все совместные воспоминания. – Заклинаю духами, отступись, отдай мальчишку и живи дальше. Ты столько раз говорила, что хотела бы настоящую семью. Птолем…

Она возвела на него гневные глаза.

- Ты дал клятву любить меня, защищать меня, беречь нашего ребёнка, - она говорила достаточно громко, чтобы слышали другие. – Дал перед ликом неба и звёзд, взяв, в законные жёны. Я исполнила свои клятвы, Сате, чего нельзя сказать о тебе. Как же мне можно верить твоим словам?

Маршал нервно улыбнулся. Княжна засчитала себе это как победу.

- Отдай Селевкида и сможешь уехать со своим ребенком, куда глаза глядят. Обещаю.

- Я уже сказала, что не верю ни единому слову, данному тобой, - огрызнулась Пульхерия.

- Что же, - Сатенрикс схлестнул руками. – Надо было взять его с собой, он захворал к несчастью. Двухмесячная разлука с матерью далась мальчику не легко.

Материнское сердце рвалось из груди, согласное на всё лишь бы повидаться с сыном. Обнять, пригладить его колючие волосы. Услышать смех и бойкий голосок. Удерживал её разум правителя, увидевшего перспективу жизни без власти. Без подчинения они снова станет бесправной Пульхи-дурнушкой. Вечным орудием принадлежащим другим, а не самой себе.

- Почему, Сатенрикс? Зачем ты сделал это, ведь у тебя было больше чем всё?!

- Лучше быть в стае, чем отбиться, - лукаво подмигнул он. - Подумай пару дней, Пульхерия. Встретимся здесь же в полдень. Подумай хорошенько и не пытайся рассылать письма или скрыться. Я контролирую все дороги в округе.

Не желая отвечать, княжна плюнула в маршала, но промазала. Он повеселел, отступив на шаг назад.

- Граф Артарекс, прошу, останьтесь с нами! – предложил он. – Должности маршала, конечно, не обещаю, но думаю, вы нам пригодитесь. А мы вам в свою очередь.

Пока тучный аристократ колебался, говоря, что в Ниместии осталась его супруга, Пульхерия и остальные поехали прочь. Жрец устав держать знамя положил его на плечо. Стяг мрачно свисал, отражая настроение и думы путников. Артарекс их так и не догнал.


Ниместия встречала возвращающихся головами на стенах и висельниками над каменным основанием главных ворот. Жадные до кровавого мяса птицы кружили над укреплениями, придавая им зловещий вид.

«Словно кладбище», - с ужасом подумала Пульхерия, заметив парящих падальщиков.

Уже наступил вечер, хотя было и светло, когда отряд княжны зашёл за ворота. Их встречал Родоакр, оставленный охранять Селевкида. Рядом стоял бледный Хиллес, вздрагивающий каждый раз от птичьего крика. Встречающие угрюмые лица солдат подсказывали о произошедшем.

 - Дезертиры? – спросила правительница.

- Да, ваше высочество, - поклонился Родоакр. – Через час как вы отбыли, прибыло с десяток зазывал. Они смутили солдат и несколько десятков побежали. Я был во дворце с князем и не смог вовремя пресечь. Когда же доложили, пришлось самых строптивых наказать, дабы остальные поуспокоились.

- Что с зазывалами? – поинтересовался Теврон.

- Большинство сбежали, господин барон. Но одного мы поймали. Сейчас он в темнице под дворцом.

Пульхерия призадумалась, подъехала поближе и наклонилась.

- Подошли кого-нибудь по смышлёней, пусть выведает всё, притворившись сочувствующим. Только скорей, ночью мы уходим.

- Слушаюсь. Думаю, Бостанр справится.

- Отлично, - кивнула княжна, зашептав тише. – И ещё, Родоакр, с Кау глаз не спускать.

«Слишком рано меня списали со счетов»

В этот вечер, плавно перетекающий в ночь, выстланный шкурами, хангорский зал стал истинным центром длинного дворца. Пульхерия вместе с картографом прокладывали маршрут к спасению по небольшим дорогам в обход крупных городов и крепостей. Понятно, что им предстояло ехать налегке без кучи вещей и людей. Идея бросить свиту полную зложелателей Пульхерии понравилась больше всего, хотя она и лишалась возможности влиять на родовитые фамилии.

- Возможно. Парочка заложников не помешает, - размышляла она, поглядывая на чучело белой рыси.

Мёртвое животное смотрело в сторону, стоя в позе изготовки к атаке. Ещё чуть-чуть и она прыгнет, вцепившись в горло жертвы. Или её постигнет неудача. Всё решал правильно выверенный миг. Бедной рыси не повезло, поэтому княжна отвернулась от её застывшего оскала.
 
- Как бы вы не настроили этим против себя, их родственников, - предупредил Теврон. Его выражение лица говорило, что он понимает, что теперь и сам заложник. Пара воинов Родоакра уже пару часов следовали за ним по пятам. Пульхерия назвала их «охраной».

- Но так они воздержатся в действиях против меня, - возразила княжна.

- Нужна ли вам дурная слава? Тем более отдельные люди мало что могут.

- Тут я с вами не соглашусь, барон.

Она чувствовала прилив сил. Жизнь била ключом. Встреча с Сатенриксом, поначалу выбив из колеи, потом настроила ум на решение задачи. Быстро её решить не удалось, но она обязательно решит, держа рядом с собой законного монарха.

- Собирайтесь, мой друг. Ступайте. Мы пойдём одни, никого тянуть я не хочу.

«Кроме вас»

- Разрешите узнать, куда же мы всё-таки направимся?

- На восток, больше вам знать не надо, - решила солгать Пульхерия. Если барон шпион Сатенрикса, то это станет дополнительной мерой в запутывании следов.

Высокий человек с белым морщинистым лицом почтительно поклонился, прежде чем удалиться. Стоя уже в дверях, он обратился к ней напоследок.

- Я слышал, старина Алефард согласился стать наставником юного князя?

- Да, - подтвердила Пульхерия. – Он очень переживал, что не может выполнить одно моё поручение, однако новое стало для него неожиданностью.

- Понятно, он не смог вам отказать, - догадался Теврон Кау. – По крайней мере, будет с кем поговорить. До встречи, ваше высочество.

 Решив вздремнуть прямо в зале, Пульхерия задула свечи и прилегла на софе, не ожидая пока никого более. Какое-то время были слышны шаги слуг за дверью, едва различимые голоса. Мысли замкнулись в кольцо, события застыли в дремотной дымке. Усталый разум не сопротивлялся. Погрузившись в манящую чёрную трясину.


Казалось, прошло не больше нескольких мгновений, когда страшный грохот выдернул княжну из объятий сна. Машинально она кинулась на пол, повсюду лежали стёкла. В спину бил прохладный ночной воздух. В темноте комнаты она напоролась на осколок стекла. Не успев ещё ничего осознать, как в комнату ворвалось двое стражников. Один бросился к княжне помочь подняться, другой к ближайшему окну, откуда слышались крики и звон металла.

 - Что случилось? – прошептала Пульхерия, подойдя к разбитому прямоугольному окну.

Вид стал ей ответом. Далеко впереди через силуэты содовых деревьев светило адское пламя гигантского костра на месте ворот. Через столбы огня внутрь проникали всё новые и новые противники. Бой шёл и у разворочённых створок и на объятых пламенем стенах. К палаточному городку нападавшие не приближались.

- Значит, решился, - произнесла Пульхерия, заматывая пораненную руку обрывком туники. – Где Родоакр? Где ваш командир?

- По-моему, там, - солдат неуверенно ткнул пальцем в сторону зарева.

«Спокойно, - сказала себе Пульхерия. – Всё потом, сначала дело». Она приказала позвать к себе командира стерегущего дворец вместе с подопечными.
 
Накинув лиловый плащ из крашеной шерсти Пульхерия сопровождаемая служанкой Титой, что-то боязливо шептавшей под нос, поспешила на этаж ниже в спальню Селевкида. В коридорах было полно народу, кричавших о начавшемся в довершении всего пожаре, однако детская была безлюдна. Игрушки мальчика лежали на ковре, пастель разложена.

- Ещё тёплая, госпожа, - сказала Тита, потрогав ложе с занавесками.
Они вновь выбежали в коридор. Чувствовался запах гари. Спустились на нижний этаж. Первым делом взгляд падал на распростертого, на полу седого старика с растекающейся лужей крови у расколотой головы. Пульхерия в одночасье узнала Алефарда, вокруг которого кружилась Касарота.

- Мёртв, - констатировала старшая служанка, заметив хозяйку.

- Где князь?! – взревела она.

- Точно не здесь, - ответила она.

«Всё потеряно»

- Госпожа, нужно уходить, - заныла Тита. – Все нас бросили.

Снаружи к дымящемуся дворцу подъезжали вражеские всадники, тот час спешиваясь. Проверяли каждого, кто выбегал или выпрыгивал.
 
- Идёмте,- согласилась княжна.

Старшая служанка пошла первой, преодолев пару комнат, она остановилась перед дверью.

 - Там есть ход, - сказала она ровным голосом, несмотря на задымлённость. – Он ведёт в лес к северу.

- Знаю, - кивнула Тита.

- Припоминаю, - отозвалась павшая княжна.

Женщины ухватились за массивную дверь в попытке её сдвинуть. Та нехотя отъехала в сторону, через зазор тут же вырвался неуправляемый огонь, опалив Касароту. Нечеловечески взревев, она бросилась прочь, ударилась о стену.

Огненный вихрь перекинулся на занавески, вспыхнули полотна, дорогая мебель. Не успела Пульхерия сообразить, как Тита кинулась в нужное помещение. Пламя танцевало повсюду, теперь безопасного места просто не было. Юркая девушка с прыгающей косой добежала до низкой двери под очередной лестницей. Створка легко поддалась удару плеча. Служанка зазывно махнула госпоже, всё ещё стоявшей у отодвигающейся дубовой двери, и скрылась из виду. Дым щипал глаза, а кашель раздирал горло, отовсюду наступал несносный жар. Гарцующий всадник изображённый на роковой для старшей служанки двери – один из старых князей – смотрел в последние мгновения своей жизни в дереве на правнучку лишившуюся всего. Смотрел и гадал вместе с ней, лишится ли она в эту ночь ещё и жизни.