Полицейский веник

Мы пылим по сухой горячей степи. Иногда кажется, что главное назначение нашего автобуса, именно, пылить. Впрочем, пылят тут все. Днём подкрасться к «площадке» невозможно. Машину ещё не видно, а пыльный «хвост» в прозрачном стоячем воздухе, виден издалека. Вся степь как шрамами изрезана колеями. Иногда она напоминает огромный кусок ткани «в полосочку». Осенью и весной, на недолгий месяц в степи распутица. Техника, что снуёт во всех направлениях, за день раскатывает такую колею, что уже на следующий день нужна новая. С наступлением жары раскисшая почва вначале твердеет, а потом начинает нещадно пылить от малейшего движения. Колонны здесь идут не как все «порядочные колонны», друг за другом, а уступом, чтобы не попасть в шлейф впередиидущего. Или растягиваются на многие сотни метров. Вот и сейчас. Впереди идёт ЗИЛ-131 с солдатами площадки, следом «Урал» с громыхающими кроватями и замыкаем колонну мы – автобус АС-38 с офицерами. На «гражданке» я такой автобус и не видел. Говорят, делают специально для полигона. Оба моста ведущие, база ГАЗ-66, особо прочные стёкла. Впрочем. Стёкла хоть и прочные, но уже помутнели. Слишком много песчаных бурь пережили. В автобусе весело. Две группки играют в преферанс, приспособившись на чьих-то чемоданах. Азартно шлёпают картами и сыплют прибаутками: «Под игрока с симака, с длинной масти без туза», «Под вистуза с туза», «Ну, ты борзый, без двух «хозяек» - на мизер!». Аркаша, как обычно, «травит» что-то о любовных похождениях дружка Витьки. Многие думают, что Витьки не существует, просто Аркаша при всём своём любвеобилии очень корректный офицер и никогда не называет в лёгкой беседе женских имён. Старший машины – старший лейтенант Пырко. Ему бы давно быть майором, но любит Вова Пырко выпить. А когда он выпил, он любит пошутить. Именно эти шутки и стоили ему звёзд. Я пригрелся на заднем сидении автобуса и смотрю сквозь мутное стекло на степь. Я первый год здесь. Всё для меня новое. Только что отцвела степная весна. Буйство красок! Синее-синее небо. Густая зелёная трава. Маковые ковры. Красные, жёлтые. Сайга, как сумасшедшая, бросается под колёса. Однажды я попытался нарвать букет из маков и привезти в город. Друзья отговаривали. Мол, всё равно не довезёшь. Но, я упрямо рвал нежные, удивительные дикие маки. Да, уже при въезде в город от цветов остались лишь стебельки со свисающими с них бесформенными тряпочками. Степная красота не для города.
Сейчас уже лето. Степь одела, обычный свой, жёлтый наряд. Жара и пыль. Пыль проникает везде. Скрипит на зубах, оседает на одежде, лицах. После десятичасовой поездки вид, будто цемент разгружал. Автобус подпрыгивает на колдобинах, скрипит и раскачивается. При каждом толчке над полом взлетает облачко пыли, повторяющее контуры пола. Последний толчок и мы выбираемся на Бетонку. Пыли тут уже меньше. Ветер – пылесос обдувает дорогу и она темнеет серыми, будто вымытыми, плитами. Колдобин тут меньше. Можно и прибавить скорости. Почему же водитель медлит? Обычно, выбираясь на трассу, он разгоняет автобус, со скрежетом врубает максимальную передачу и «полный вперёд». Только ветер свистит в щелях. Только мелькают редкие кустики и километровые столбы. А, всё ясно. Впереди медленно тащится «крокодил» или «утюг» - ЗИЛ–157, с кунгом. Водитель, видимо молодой, шарахается от каждой ямки, к обочинам не подъезжает, старается ехать по середине дороги. И скорость держит около 40. Наш ЗИЛ-131 сигналит не переставая, моргает фарами. Сейчас он похож на молодого стажёра-участкового, стеснительно стучащего в квартиру к ночным дебоширам: откройте, милиция! Бесполезно. Водитель «крокодила» слишком увлечён дорогой, не до глупостей ему, не слышит он автомобильного сигнала. Мощный «Урал» пошёл на обгон нашего ЗИЛа, словно засучивший рукава старый «тёртый» мент: а ну-ка, сынок, посторонись. ЗИЛ послушно отстаёт. «Урал» подобрался впритык к слепоглухому «крокодилу» и мощно загудел воздушным сигналом: а ну, открывай, зараза, кода приказывают! А воздушный сигнал, это вам не электрический. Дунет, так дунет! И точно «утюг» точно ударом в скулу отбросило к обочине. В салоне радостные крики: ага, салабон, обделался! «Урал» с торжествующим рёвом проскакивает мимо поверженного противника. Следом словно приклеенный прошмыгнул ЗИЛ. Автобус, сунулся было следом, но «крокодил» невозмутимо вернулся на осевую. Даже скорость, вроде добавил, до 45. Как и во всяком мужском коллективе, этот манёвр нашёл дружное порицание со стороны уставших офицеров, которым так нетерпится домой, под душ, «стопарик» и в «люлю». Старший машины, человек очень справедливый. И он всегда бурно реагирует на несправедливость. Сейчас, он почти лишился дара речи. Слышно только вежливое порицание, хоть и нечленораздельное:
- Твою, … ха- муха, … дыркоделец ... нутый, ездюк … аный, ездец … аханый…
Рука судорожно нащупывает что-то, на чём можно было выместить своё справедливое недовольство. Но, под рукой чисто. Кроме сумок офицеров и канистры с водой нет ничего. Наконец с великой радостью найден веник. Старый, почти стёртый, в нескольких местах перемотанный красной изолентой. Он чем то отдалённо напоминает ГАИшный жезл. Пырко вскидывает его как Чапаев шашку и рычит на водителя:
- Обгоняй!
Автобус, кренясь на обочине и поднимая столб пыли начинает обгонять наглеца. Вот крен всё больше и больше. Сумки начинают скользить к левому борту, камешки стучат по днищу. Вот уже пройдено полкорпуса.
- Жми!
В нескольких сантиметрах от окна проплывает ребристый бок кунга. Явственно слышен гул работающего двигателя обгоняемого. Вот мы уже чуть-чуть вырвались вперёд. Из форточки старшего машины высовывается вовина рука с полицейским веником и яростно, вымещая всю злость несколько раз наотмашь бьёт по лобовому стеклу «утюга». Слышен торжествующий вовин рык:
- … чтоб тебе … на гражданке так девки давали, как ты ездишь!
Второй раз за короткое время «утюг» отпрыгивает к обочине. В кабине видно испуганное, перекошенное лицо водителя и старшего машины.
- У, сука, получил!?
Уже наступила летняя ночь, вязкая, тёмная, звёздная. Мы триумфаторами въезжаем в город. Все ещё под впечатлением рискованного авторалли. Полицейский Веник - на почётном месте в салоне. Вова – герой дня. Первый же пост ГАИ тормозит нас. Скорость в городе – 60. А вы едете сколько? Нет, не 65, а 70. Нудный гаишник не понимает нас. Как нам хочется домой, как мы устали… Вдруг, Володя задушевным голосом, сразу насторожившим всех, интересуется у гаишника:
- А как твоя фамилия, сержант?
- Старший сержант Самсонов.
В ответ Вова задумчиво роняет:
- Вот уйду на «дембель». Будет у меня домик, куплю поросёнка и назову его – Сержант Самсонов…
Этот аргумент, почему то сразу убеждает Самсонова. Он молча отдаёт документы и исчезает во тьме. Путь домой свободен!