День, когда целый мир просто взял и затих

Тишина оглушала, заставляя Лео испытывать боль. Очередной сгусток, лишенный хоть какого-нибудь звука, ударил в барабанную перепонку. Лео наморщился, встряхнул морскую раковину и снова приложил к уху. Ничего. Пустота. Лео поставил раковину обратно на тумбу, опустился на пол и, обхватив колени руками, вжался внутрь. Когда становилось непонятно, больно или страшно, Лео прятался в яйце, из которого когда-то вылупился. Белоснежно белые стены идеального гладкого изнутри овала успокаивали, избавляли от пугающих мыслей и заглушали боль. Но не в этот раз. Со скорлупой тоже что-то случилось. На тонком фарфоре образовались мелкие трещины и Лео почувствовал, как сквозь них просачивается враждебный мир, а другой мир, Хранителем которого он являлся – исчез.

– Валентина, там дохлика из пятой снова накрыло, – обратилась старшая к одной из сестер, закончив вечерний обход.
– Третий раз за неделю. Ольга Ивановна, может, позвать доктора? – Валентина открыла карту пациента и сделала очередную запись.
– Может, ты не будешь умничать? А просто пойдешь и уколешь? – старшая терпеть не могла, когда молодые выскочки умничали.
Ольга Ивановна проработала в психиатрическом отделении пятнадцать лет и повидала столько, сколько этим желторотым выпускницам медицинских колледжей и не снилось. Ей предложили место старшей сестры десять лет назад и она ни разу не подвела ни одного доктора. Иногда, врачи даже советовались с ней, ибо, никто не проводил больше времени с пациентами, чем старшая отделения. Ольга Ивановна знала все повадки, особенности и диагнозы своих подопечных. Могла четко оценить – кому достаточно укола, а кому вызвать бригаду санитаров со смирительной рубахой.

Валентина обиженно надула губки, встала из-за стола и направилась в процедурный. Через пять минут с дозой диазепама медсестра вошла в пятую палату. Лео не отреагировал на ее появление. Он даже не заметил, как она вошла. Просто почувствовал потоки негативной энергии, которые ударили по нему сквозь трещины с новой силой. Лео сильнее обхватил худое тело руками, вжимаясь в скорлупу, в надежде, что его не заметят. Заметили. Скорлупа рассыпалась на сотни мелких осколков, вытолкнув Лео в реальность. Вену проткнула игла – острая и холодная, обожгла изнутри, впрыскивая свой яд. Жидкость понеслась с бешеной скоростью, разнося отраву по всему телу. Лео уже не мог пошевелиться, только наблюдать. Девушка в белом халате подошла к тумбочке и взяла раковину. Он хотел закричать, чтоб она немедленно поставила раковину на место, но язык обмяк и не слушался. Валентина покрутила морскую безделушку, рассматривая со всех сторон, задержалась на отверстии и попыталась заглянуть внутрь. Пожав плечами, вернула на место и вышла из палаты. Лео знал, как только он останется один, явится инквизитор.

Лео открыл глаза и попытался сосредоточится. Голова раскалывалась от боли, спина горела после ударов плетьми, а стопы, зажатые в «железные башмаки», он не чувствовал вовсе. Перед ним стоял человек в коричневой сутане.
– Где он? – очередной удар кулаком прилетел от инквизитора с такой силой, что Лео едва удержался на стуле.
– Я…я не зн-а-ю, – Лео с трудом выговаривал слова.
– Ответ неверный, – на этот раз в лицо ударили коленом.
Из носа потекла кровь.
– Послушай, Хранитель, я ведь все-равно найду. Но ты можешь прекратить страдания сейчас. Просто, скажи, куда ты его спрятал?
– Ни-че-го не пря-та-л.
– Развяжите, в ледяную купель его.
Двое стражников бросились исполнять приказ. Когда расстегнули «башмаки», Лео взвыл от боли. Большие пальцы оказались сломаны: сильно опухли и посинели. Подхватив под руки, стражники поволокли пленника по коридору. Лео не прекращал стонать, но даже грубые каменные стены поостереглись эхом возвращать крик в мраморную пустоту. Стражники небрежно кинули пленника в купель, наполненную водой и кусками льда. Еще минуту назад, тело жгло от боли, теперь – немело от холода. Руки и ноги сводило судорогой, зубы стучали, Лео едва мог дышать.

– Поразительное упрямство, – он услышал знакомый голос совсем близко. – Не хватало еще пневмонии на отделении.
Как только санитары подняли Лео с пола на кровать, Ольга Ивановна накрыла пациента одеялом. Положила ладонь на лоб, покачала головой. Затем, нащупала пульс, потом достала фонарик и посветила в зрачки.
– Кочнев, - обратилась старшая к Лео, - ты слышишь меня?
Лео моргнул.
– Вот и хорошо. Зайду чуть позже, температуру померим. На пол больше не ложись, договорились?
Лео моргнул второй раз. Он не знал почему, но когда на дежурство заступала Ольга Ивановна, эти – из Темного Мира предпочитались держаться от Лео подальше. Константин Олегович, физик из семнадцатой, однажды сказал, что видит вокруг Ольги Ивановны необычное голубое свечение. Надо расспросить его подробнее про это свечение. Если Лео раздобудет такое же, то инквизиторы больше не станут доставать.

Ночь прошла относительно спокойно. Два раза приходила старшая, мерила температуру и давала какие-то таблетки. Лео удалось поспать часа четыре. На завтрак он пришел с намерением переговорить с физиком о свечении Ольги Ивановны, но того не оказалось в столовой. У дежурной медсестры Лео узнал, что Константину Олеговичу ночью стало плохо с сердцем и его перевели в палату интенсивной терапии. Странно. Лео никогда не слышал, чтоб ученый жаловался на сердце. Неужели, Темные постарались? Что же, все-таки, происходит? Создатели доверили Лео охранять мир Равновесия, который он тщательно скрывал в морской раковине. Но три дня назад, раковина затихла. Если бы мир похитили Темные, то они не стали бы подсылать инквизитора и пытать Лео. Но в тот злополучный день, когда целый мир просто взял и затих, что-то изменилось, сдвинулось и пошло наперекосяк. Лео чувствовал разрушение повсюду – внутри и снаружи. Если ему не удастся найти исчезнувший мир раньше Темных, то может погибнуть этот, в котором сейчас существует его биологическая оболочка, а вместе с ней умрет и другая.
Лео решил привлечь к поискам своего единственного приятеля – Сальвадора Дали. Конечно, Лео догадывался, что это не тот самый Дали, который рисовал, но усы очень казались похожими. Длинные и тонкие, как у таракана.
– Они снова за мной приходили, – Лео чуть слышно прошептал Сальвадору на ухо, - и пытали еще страшнее. Темным нужен мир. Я должен найти его раньше. Поможешь?
– Конечно. А что надо делать? – Дали привычным движением оттянул усы, подкручивая к верху.
– Отыскать вора! Я уверен, Равновесие похитили. Если мы не поторопимся, то скоро миры начнут разрушаться один за одним.
– А разве Темные не хотят того же – гибели? – Сальвадор казался задумчивым.
– В этом все дело. Тот, кто владеет Равновесием – устанавливает баланс. Сейчас между мирами все гармонично. Люди в нашем мире, будь то – Хранители или Дозорные не могут влиять на баланс других миров. А вот Темные способны ввергнуть в хаос любой из существующих миров.
– Ты сказал Дозорные? – Дали сощурил правый глаз. – И ты знаешь хоть одного из них?
Как же Лео сам не догадался? Ну конечно! Дозорные все видят, все знают. Найдут Дозорного – отыщется и Равновесие. Наверняка, кто-то из них находится поблизости, но как узнать – кто Дозорный? За ужином Лео и Дали рассматривали тщательнейшим образом всех, кто попадал в поле зрения: люди как люди, никаких Дозорных. Расстроенный Лео попрощался с приятелем и пошел в свою палату. Возможно, завтра им повезет больше.

Лео посмотрел на морскую раковину, одиноко лежащую на тумбе и вздохнул. Как же ему нравилось слушать Равновесие, осознавать, что он – Хранитель, человек, от которого зависит благополучие других миров. Каждое утро с восходом солнца, Лео протирал раковину, ставил ее на подоконник и любовался перламутровым свечением внутреннего края морской безделушки, как называли ее медсестры. Глупые утки, если бы они только знали, что это за безделушка!
Вечерний обход начался, как всегда, вовремя. Лео сидел на полу, посередине комнаты и пытался восстановить скорлупу, собирая крохотные осколки. Вместе с Ольгой Ивановной в палату ворвался сквозняк и сбил хлипкую конструкцию.
– Кочнев, ты опять на полу? – строгий голос заставил Лео вздрогнуть.
– Нет, я ищу. Пуговицу. – Соврал он.
– Твои лекарства. – Ольга Ивановна положила на тумбу таблетки. – Моя смена заканчивается, но перед уходом я к тебе загляну, и очень надеюсь, что увижу тебя в кровати.
Лео поднялся, сгреб с тумбы все четыре таблетки, отправил в рот и проглотил, не разжевывая. Странно, зачем ему вообще их надо принимать? Совершенно безвкусные и бесполезные. За пять лет в клинике Лео так и не понял, от какой болезни его лечат и почему. Он лег в кровать, натянул одеяло по самый подбородок, и потянулся за морской раковиной: все та же тревожная тишина. Лео разочарованно вернул ее на место. И закрыл глаза.

Утром Лео решил не идти на завтрак и вышел из палаты только к обеду. Тут же к нему подошел взволнованный Дали.
– Физик вернулся. Хочет тебя видеть.
Константин Олегович сидел в кресле у окна и что-то судорожно чертил в блокноте. Обычно, это были формулы, сложные расчеты или замысловатые графики. Как только Лео подошел ближе, и посмотрел на листок, голова закружилась и стало нестерпимо душно. Лео схватился за спинку кресла, лишь бы не сползти на пол. Со страницы блокнота на него смотрели знакомые глаза. Глаза, которые он хорошо помнил и любил до того, как стал Хранителем.
– Эта девушка приходила ко мне, когда я был в реанимации. – Чуть слышно произнес Константин Олегович. – Она сказала, что я должен показать тебе рисунок и сказать: «Не бойся стать пеплом, пустить корни или отрастить крылья. Любые формы – это и есть равновесие».
Сальвадор Дали задумчиво крутанул завиток правого уса и выдохнул.
– Ты ее знаешь? – обратился приятель к Лео.
– Это моя жена.
– И где она сейчас? – вступил в разговор физик.
– Умерла.
Лео прижал руки к груди и затрясся, будто его пробил озноб от холода. С тех пор, как Лео стал Хранителем, он почти не вспоминал о ней. Вся его жизнь крутилась вокруг морской раковины, в которой он прятал Равновесие. Раковины? На секунду, Лео показалось, что невидимая сила обмотала тело колючей проволокой, вонзив сотни шипастых колючек в кожу. Как же он мог забыть? Это ведь она привезла морскую безделушку из последней экспедиции. С восторгом рассказывала, как пришлось несколько раз нырять, пока удалось поднять раковину со дна.
– Что она имела ввиду? – Обратился Дали к физику.
– Не знаю. Просила передать только эти слова.
Приятели вышли из палаты Константина Олеговича и направились в столовую. За обедом оба молчали, изредка оглядываясь по сторонам. В столовой появилась старшая сестра.
– Ты видишь это? - Дали слегка тронул плечо Лео.
– Свечение, то самое о котором говорил физик!
– Может, Ольга Ивановна и есть – дозорный?
Старшая сестра внимательно посмотрела на Лео. Затем, что-то шепнула рядом стоящим санитарам и вышла. Обед закончился и пациенты стали расходиться по своим палатам. Лео тоже направился к себе в комнату. У самого выхода его остановили санитары, взяли под руки и повели совсем в другом направлении. Он не сопротивлялся.

– Лео, присаживайся.
Ольга Ивановна указала на стул.
– Доктор считает, что тебе необходимо изменить терапию.
– Вы видели куда он делся?
– Кто, Лео?
– Мир. Равновесие. Он пропал. Я столько лет хранил его в раковине и теперь он затих. Совсем затих. Вы ведь – дозорный? Вы могли видеть. Прошу, помогите мне отыскать его. Если Темные найдут раньше – все миры погибнут!
Ольга Ивановна подала знак санитарам.

Огромный прожектор светил в глаза, не давая Лео рассмотреть людей вокруг. Нет, это не Темные. Слишком много света.
– Доктор, вы уверены, что другого выхода нет?
Лео узнал голос старшей сестры.
– Боюсь, что нет. Мы перепробовали все варианты медикаментозной терапии, но безрезультатно. Крепите электроды и начинаем.
Ольга Ивановна послушно разместила на висках круглые присоски с проводами и отошла к датчикам.
– Разряд.
Последнее, что услышал Лео. Тело прожгло насквозь. Лео почувствовал, как кости обуглились и рассыпались, став горкой пепла. Сквозь серую кучу пробился тоненький росток и потянулся вверх. На хрупких тонких ветках начали появляться листочки. Набирая все больше силы, ветви тянулись к свету. Белое облако отделилось от сильного зеленого растения и, расправив крылья, взметнулось к потолку. Больше ничто не держало Лео. Он свободен. Взмахнув крыльями, Хранитель исчез. Его позвал другой мир – Равновесие.

– Сила тока оказалась критичной. – Доктор заметно нервничал.
– Я выставила половину мощности. – Старшая сестра сняла датчики и выключила приборы.
Санитары унесли накрытое простыней тело Хранителя. Ольга Ивановна поправила воротничок халата и направилась в палату физика. Ее аура стала алой.