Сочельник

Новелла носит сугубо философский характер и не связана с религиозными воззрениями автора.

                СОЧЕЛЬНИК

Кто знал, что такое произойдет именно в нашем поселке?

Случилось это в самый канун Рождества.

Вряд ли кто-то теперь вспомнит, в какой день, и в каком приходе это произошло. Никто тогда не придал этому значения. Ведь в конце декабря и в начале января ночи вьюжат снег, а люди ждут чуда с одинаковой силой.

Исстари сложилось так, что в поселке на самых западных рубежах страны нашей, половина населения почитала традиции Римской Церкви, вторая же половина хранила православные устои.  Так и жили. Кто в Костел, а кто в Церковь.  Вполне разборчиво и уверенно. А еще несколько десятков лет назад, мало кто перебирал в какой клуб пойти на танцы: большой, тот, что под сводами костела после революции устроили, или малый, что оборудовали в православной церквушке.

Теперь западная и восточная конфессии поделили  паству.

Однако же праздники…

В отправлении праздничных обрядов толерантность населения нашего не знала предела.

И католики, и православные отмечали Рождество с одинаковым размахом, как по григорианскому, так и по юлианскому календарю.

Стало быть, история эта приключилась в самый канун Рождества.

Кот был первым, кто Его заметил.
 
Когда Он вошел, зверек блаженно дремал в стенном выступе храмового притвора под теплой лампадкой. 

Кот давно уже жил при храме и часто спал прямо под образами. Служители и прихожане полюбили пушистого молельщика и никогда его не гоняли. 

В храме проходила литургия. Было довольно шумно, но монотонные звуки богослужения приятно убаюкивали Кота.  Нега его прервалась, только после того, как входная дверь громко хлопнула и на стене затрепетали тени от свечного света, взбудораженного потоком воздуха.

Чуть встрепенувшись от неожиданности, Кот распахнул дремотный прищур и не поверил своим глазам.

В дверном проеме стоял Он и размашисто крестился.
Недоуменно проурчав, Кот склонил голову и бросил оценивающий взгляд на Вошедшего: «Неужели все-таки явился?»

На вид Он был лет  четырнадцати, не совсем уже ребенок, но и не взрослый. Над верхней губой едва заметно пробивался юношеский ус.

Изящно, как только это умеет делать кошачья порода, зверек растянул свое  тело в изгибе. Спрыгнул на пол и принялся ласкаться о ноги Подростка. Терся он  о набитые снегом валенки и разбитые в кровь колени с должным почтением, степенно.

- А-а-а, здравствуй, приятель! Я тебя тоже рад видеть, особенно в эту опасную минуту!

- Урр? –понюхал Кот кровоточащие ссадины.

- Да, ты не беспокойся! Видишь ли, друг, я совсем позабыл, с какой стороны заходят в храмы, и пытался пройти через черный вход. А там Сторож! Подумал, видать что-то недоброе. Как подскочит ко мне. Я наутек. Да вот крепко поскользнулся. Еле удрал.

От сочувствия Кот прижался к ногам еще плотнее и зажурчал всем своим невеликим организмом.

- Ну да вот, что, старина, - Мальчик поднял кота на руки, и заговорщицки принялся шептать ему на ухо, - ты просьбу мою выполнишь? Сдается мне, что люди последнее время совершенно перестали верить. Хотя бы верить в чудо. Я уже не говорю про все остальное. И это в эпоху, когда перед человечеством каждый день открываются такие горизонты. И чем больше они открываются, тем больше люди забывают, о том кто они есть и где они находятся.  Проблема с жилищным вопросом остается актуальной, а о том, что  сделали с людьми масмедиа, права человека и законодательство об обращениях граждан, даже подумать страшно. Вот и решил я, друг мой, что не плохо бы людям узреть чудо, хотя бы самое простецкое. А разве может быть для этого лучшее время, чем Рождество?

Кот утвердительно блеснул зрачками.

- Хороша идея, кончено, - горячо продолжал шептать Подросток, - да вот только некогда мне. Слышишь хруст снега? Это Сторож меня разыскивает. Помоги мне, братец, выбери среди всей паствы наиболее достойного и нуждающегося в чуде, да прислонись к нему и только. Верно говорю тебе, и ночь не успеет просиять утренними лучами, как исполнится самое славное для избранника твоего чудо. Ну что, поможешь мне?

- Урр! - только и успел ответить Кот.

- Вот и славно, - Подросток, как мог аккуратно поставил Кота на пол, да и был таков.

Некоторое время поразмыслив, и, тщательно себя вылизав, Кот все же решил, что миссия на него возложена серьезная и отказаться от нее никак нельзя.

Бодро задрав хвост, он направился в сам наос, где в праздничную ночь скопилось множество народа.

Кот давно жил в храме и уже довольно неплохо научился понимать, о чем молятся люди. Иногда мог он разгадывать даже самые сокровенные мысли их и желания.

Вот  худощавая, отчего-то острая в плечах женщина. Фигурой устремлена ввысь. Она прижимает к подолу своего сынишку - мальчика Сашу пяти лет, Сашу с мягкими волосами, светлыми и блестящими будто рожь в полуденный зной.

Мальчик цокает языком, запракидывает голову, целится пальцем в библейские сюжеты, будто в руке у него пистолет. Ему скучно. Он молится о том, чтобы ему не было скучно, чтобы его отвезли в детский мир, что в городе, а потом незамедлительно взяли в солдаты, а еще лучше в генералы, однако не в такие генералы, которые старые и толстые, а такие которые самые сильные и красивые, которые каждый день спасают мир и живут в Америке. Он припадает лбом к маминому бедру, мается. Молится, чтобы, когда они вернулись домой папа был трезвым.

- Я могу подарить ему тысячи игрушек, устроить  блестящую военную карьеру. Могу даже отвратить его отца от выпивки, - подумал Кот, - славное будет чудо, да только, чем оно явится в сравнении с тем, чего обретет он вскоре?

Содрогаясь в мелкой зыби песочного тела, сидит старуха. Все чего в ней осталось  твердого  - лишь трость, на которую опирается она выжатыми руками, да прозрачный дымковый взгляд, что изо всех сил тянет она к образам. Она молится о прожитом , но еще более молится о грядущем. Молится,  а потом забывает о чем  молилась.

- Я могу сделать ее снова молодой, сделать ее, не знающей войны и голода, не хоронившей сыновей, - смотрел на нее Кот, - славное будет чудо, да только, чем оно явится в сравнении с тем, чего обретет она вскоре?

А вот не лава, вот кресло. Вот инвалидное кресло. В нем девушка, совсем еще молодая, совсем еще красивая.  Она тоже молится. Смиренно, немо ласкает губами слова молитвы. Она просит жить. Жить как все. Просит бегать, играть в волейбол в коротких шортах, носить мини-юбки и высокие каблуки. Она  просит детей, чтобы катать их на санках, на санках даже в горку.

- Я могу сделать так, чтобы она сей же час встала и пошла, или даже побежала прочь отсюда в новую, красивую жизнь, где ее уже давно ждут счастливые дети, успешный  муж и десятки завистливых подруг, - рассуждал Кот, - славное будет чудо, да только, чем оно явится в сравнении с тем, чего обретет она вскоре?

В первых рядах, ближе всех к алтарю горячо и яростно шепчет человек с воспаленными глазами. Не молится, заклинает.  Губы его тонкие ссохлись от трепета. Это убийца. Знал об этом лишь он один и едва догадывался прокурор.

- Я могу сделать так, чтобы он никогда не помнил о содеянном. Думал, что брат его уехал далеко и живет в радости, или что вовсе не было у него брата. Славное будет чудо, да только…

Истошный крик раздался под сводами храма. От неожиданности споткнулся церковный служка, послышался грохот падающих предметов. Священник умолк.

Среди толпы размахивал руками полный мужчина в засаленном, но  дорогом костюме.

Глаза его выражали испуг, ловко  обращенный в гнев.

- Что же это такое творится у вас! - по-бабьи вопил он, потрясая священнику позолоченным пальцем, - по дому Божьему, звери бегают, кошки! В ноги бросаются! Напугали до смерти!

***

Случай этот долго еще вспоминали в нашем поселке как дурной знак. Так прожили в плохом предчувствии до следующего Рождества. Потом успокоились.

Вот только председателя сельского совета Александра Александровича Митникова с тех пор никто не видел.

Он просто пропал. На следующий день после того, как устроил скандал в храме.

Поселковый почтальон  утверждал, что видел его на вокзале месяц тому назад, будто брел он по платформе с  пустым пластиковым стаканчиком в руках, потрепанный весь и в ссадинах. И подошел бы к нему почтальон, да вот побоялся обознаться. Всем бродяга был похож на Митникова, только килограмм на двадцать легче смотрелся и больно уж радужно улыбался.

Однако большая часть нашего населения была склонна верить не рассеянному почтальону, а законной супруге бывшего председателя, которая без тени смущения утверждала, будто уехал благоверный с молодой любовницей за границу, где вполне успешно ведет свои дела и исправно выплачивает детям немалые алименты…