Глава 4

С вы­яс­не­ни­ями от­но­шений у ме­ня выш­ла птич­ка об­ло­мин­го. Во-пер­вых, ме­ня за­вез­ли ис­клю­читель­но, что бы я мог кое-что из ве­щей взять, ибо зав­тра с ут­ра бу­дет не до это­го. И, во-вто­рых, Але­ны не бы­ло до­ма!
Вер­ский, с ви­дом ко­роля, су­нул­ся во все угол­ки квар­ти­ры (и че­го это­му га­ду на­до, мог бы в ма­шине по­дож­дать), про­вел сво­им цар­ским паль­чи­ком по пол­кам, скри­вил­ся и за­явил, что по­дож­дет на кух­не. Ага, по­дож­дет он! Я-то слы­шал, как двер­ца хо­лодиль­ни­ка хлоп­ну­ла! Че­го, спра­шива­ет­ся, он там най­ти пы­тал­ся? Мышь дох­лую? Кол­ба­су не­дель­ной дав­ности? Ке­фир прос­ро­чен­ный? Что б ты то­го ке­фиру-то на­пил­ся… ну-да, не лю­бит моя де­вуш­ка уби­рать­ся и го­товить! Да и мы тут не столь­ко жи­вем, сколь­ко прос­то но­чу­ем! Вот толь­ко, по­чему не смот­ря на все это, мне все рав­но стыд­но за не обус­тро­ен­ный быт?
Быс­тро поб­ро­сав в сум­ку са­мое не­об­хо­димое на па­ру-трой­ку дней, об­вел ком­на­ту взгля­дом и по­мор­щился. Да­же та квар­ти­ра, где «до­рогие» гос­ти оби­та­ют, выг­ля­дит бо­лее… жи­лой, чем моя. Рань­ше как-то и не за­мечал, а тут на­до же... все эта сво­лочь се­рог­ла­зая ви­нова­та!

Вер­нувшись в «оби­тель зла», Вер­ский, рас­пре­делив про­дук­ты, вы­пихал Па­шу с кух­ни, а мне всу­нул в ру­ки нож и ку­чу ово­щей, тре­бу­ющих чис­тки, со сло­вами:
- Ему в та­ком тон­ком де­ле до­верять нель­зя. – Пос­ле че­го, пос­верлив ме­ня взгля­дом, и ткнув паль­цем в ово­щи, до­бавил, - на­де­юсь, ты в сос­то­янии с этим спра­вить­ся?
Ар­мия учит мно­гому! Ме­ня она осо­бен­но хо­рошо учи­ла чис­тить кар­тошку, так что спра­вил­ся я с пос­тавлен­ной за­дачей до­воль­но быс­тро и, что не ма­ловаж­но, яв­но уди­вил этим на­шего «ге­нера­лис­си­муса».
- Ког­да ты по нес­коль­ку раз на не­деле на всю ро­ту кар­тошку чис­тишь, труд­но не на­учить­ся. – Про­бур­чал я в от­вет на не­выс­ка­зан­ный воп­рос Вер­ско­го.
- По­даль­ше от на­чаль­ства, поб­ли­же к кух­не. Ве­зун­чик! – По­нима­юще хмык­нул Каш­танка. – А ме­ня все боль­ше скла­ды сто­рожить от­прав­ля­ли.
По­ка я на­резал то, что до это­го на­чис­тил, Вер­ский вов­сю кру­тил­ся у пли­ты, где уже что-то буль­ка­ло и шквар­ча­ло, по­пут­но за­нима­ясь мя­сом, на­тирая, ук­ла­дывая его в ло­ток и свер­ху при­сыпая ово­щами. Во всю, эту, пред­став­шую пе­редо мной ком­по­зицию, Каш­танка впи­сывал­ся го­раз­до лег­че, чем в об­раз де­лово­го че­лове­ка. Вро­де как на сво­ем мес­те был. Я да­же пой­мал се­бя на том, что лю­бу­юсь лов­ки­ми дви­жени­ями это­го па­рази­та, его спо­кой­ным, да­же ка­ким-то, оду­хот­во­рен­ным ли­цом.
- Вот в та­кие мо­мен­ты, - вы­вел ме­ня из со­зер­ца­тель­но­го тран­са, го­лос Па­ши, под­ка­тив­ше­гося к Вер­ско­му и чуть при­об­нявше­го его со спи­ны, - мой ар­кти­чес­ки ле­дяной друг, я за­да­юсь воп­ро­сом, по­чему же я до сих пор на те­бе не же­нил­ся?
- А это по­тому, га­мад­рил ты мой, хо­лодиль­ни­ко-опус­та­шитель­ный, что у ме­ня си­сек нет, за­то кое-что дру­гое име­ет­ся. – Фыр­кнул этот гад, да­же не по­думав ски­нуть с се­бя граб­ли ко­лоб­ка. И ме­ня из-за это­го так зло взя­ло! Его ла­па­ют, а он сто­ит и лы­бу да­вит! Ско­тина гла­зас­тая! И, глав­ное, во­об­ще со­вес­ти нет! Пря­мо при мне! Так бы и…
Стоп! А че­го это я, собс­твен­но го­воря? Ну, по­дума­ешь, при мне… я тут во­об­ще, чис­то в ка­чес­тве ме­бели, ну и там – при­неси-по­дай, по­шел на ***, не ме­шай! Я же вро­де как сам все пе­режи­вал, на­де­ял­ся, что не бу­дет по­куше­ний на мою пя­тую точ­ку, их и нет! Так ка­кого хре­на ме­ня дол­жно вол­но­вать, что это­го коз­ла ла­па­ют? Да, ****ь, с то­го что при мне! И вов­се это не рев­ность! С че­го тут рев­ности-то быть? Прос­то… да бе­сит прос­то!

Я по­нял, по­чему Па­ша так ста­ратель­но ула­мывал Вер­ско­го на го­тов­ку! Да мне в жиз­ни ни­чего вкус­нее есть не до­води­лось! У пар­ня нас­то­ящий та­лант! Не знаю как там у них в ме­гапо­лисе, а у нас тут, мес­тные рес­то­раны, его бы с ру­ками отор­ва­ли!
Ужи­нали мы в за­ле, пе­ред те­леви­зором, где по­казы­вали ка­кую-то оче­ред­ную аме­рикан­скую ко­медию. Свою пор­цию я уп­ле­тал, по­жалуй, да­же ак­тивнее ко­лоб­ка. Вер­ский, в от­ли­чии от нас, ел не спе­ша, яв­но нас­лажда­ясь. Мне да­же стыд­но ста­ло, что сам на­кинул­ся на еду так, слов­но с го­лод­но­го края при­был. Я да­же пос­та­рал­ся свои го­лод­ные по­рыва сдер­жи­вать, прав­да пло­хо по­луча­лось.
- Сов­сем ре­бен­ка го­лодом за­мори­ли. – Про­наб­лю­дав за мной не­кото­рое вре­мя, тя­жело вздох­нул этот гад се­рог­ла­зый. Я хо­тел воз­му­тить­ся! Очень хо­тел! Но с на­битым ртом го­ворить не при­лич­но, так что я прос­то мно­гоз­на­читель­но по­давив­шись, за­каш­лялся. – Ну че­го ты то­ропишь­ся? Ешь спо­кой­но, ник­то не от­бе­рет! – Хло­пая ме­ня по спи­не, Вер­ский по­косил­ся на Па­шу. – Ма­ло бу­дет, так мы вон, Па­шу об­де­лим. Ему все рав­но мно­го есть вред­но! – Пос­ле это­го за­яв­ле­ния за­каш­лялся уже ко­лобок, а Каш­танка, с чувс­твом вы­пол­ненно­го дол­га, рас­плыл­ся в ехид­ной ух­мы­лоч­ке.

У ме­ня проб­ле­ма.
Нет, не так…
У ме­ня ПРОБ­ЛЕ­МА! Да, так пра­виль­нее. И проб­ле­ма эта очень серь­ез­ная! Хо­рошо хоть спаль­ню вы­дели­ли в мое пол­ное поль­зо­вание, а не то она, бо­юсь, всплы­ла бы еще до то­го, как се­рог­ла­зая тварь, вы­пол­зла из ду­ша в од­ном по­лотен­це. И да, я его еще в пер­вый день в та­ком ви­де наб­лю­дал! Толь­ко тог­да это ско­рее раз­дра­жало, чем… нет! Я не на не­го воз­бу­дил­ся! Прос­то… прос­то сек­са у ме­ня дав­но не бы­ло! Я ж тут тре­тий день с ни­ми тор­чу! Ну, в смыс­ле, се­год­ня на­чал­ся тре­тий… гос­по­ди! Еще толь­ко на­чал­ся тре­тий день, а у ме­ня уже… ПРОБ­ЛЕ­МА! Еще хо­рошо, что ее ник­то не за­метил, ну, кро­ме ме­ня ес­тес­твен­но. Хо­тя я ее не за­метить и не мог! Она ж у ме­ня! Вот и стою я… под хо­лод­ным ду­шем… уже зу­бами сту­чать на­чал, а ОНА все ни­как тол­ком не про­ходит! Сколь­ко мне еще тер­петь это из­де­ватель­ство над со­бой? Ког­да они там от­ва­лива­ют об­ратно в свой ме­гапо­лис? В сре­ду, ка­жет­ся? Гос­по­ди, дай мне сил!
- Глеб, ты че­го в ван­ной зас­трял? Ты там не по­мер? Мо­жет по­мочь чем? – Го­лос ко­лоб­ка как же­лезом по стек­лу! Так же раз­дра­жа­ет.
- Па­ша, пин­гвин ты мой, си­зок­ры­лый, чем ты ему соб­рался по­могать? До­бить что ли, ес­ли еще жив? – Фыр­кну­ли с кух­ни. – Не ме­шай че­лове­ку мыть­ся!
- Да что там двад­цать ми­нут на­мывать мож­но? – Воз­му­тил­ся ко­лобок.
- Те­бе опи­сать под­робно весь про­цесс пол­но­го… - че­го пол­но­го я не по­нял. Они во­об­ще час­то до­гова­рива­ют не сло­вами а жес­та­ми, так что мне ос­та­лось лишь до­гады­вать­ся. – Маль­чик дол­жен быть всег­да го­тов!
- Упа­си ме­ня Гос­по­ди, от выс­лу­шива­ния это­го тво­его, пол­но­го… про­цес­са!
Ин­те­рес­но. О чем они во­об­ще? Так, вро­де бы ус­по­ко­ил­ся… на­до и прав­да вы­лезать уже, а то, че­го доб­ро­го, МЧС вы­зовут.
Кста­ти, вче­ра, ког­да за­бегал до­мой за ве­щами, прих­ва­тил «досье» на Вер­ско­го. Пе­ред сном пе­речи­тал. Те­перь по­нял что там в этом Мит­ру­хино, ку­да мы, собс­твен­но го­воря, се­год­ня и едем. И воп­рос о де­тях, за­дан­ный мне в ма­шине, то­же стал по­нятен. Под­шефный дет­ский дом там.
- Ну, на­конец-то! – Всплес­нул руч­ка­ми ко­лобок, от­пи­хивая ме­ня в сто­рону и шус­трень­ко за­пира­ясь в ван­ной.
- Иди зав­тра­кать. Па­ша уже и ко­фе сва­рить ус­пел. – Хит­ро при­щурил­ся Вер­ский.
Уп­ра­шивать ме­ня не приш­лось. Быс­тро одев­шись, Каш­танка, кста­ти, то­же уже оде­тый вос­се­дал на та­буре­те, плюх­нулся нап­ро­тив не­го и при­нял­ся пог­ло­щать пред­ло­жен­ный ом­лет.

Дет­ский дом за но­мером че­тыре, встре­тил нас уди­витель­ным спо­кой­стви­ем и ти­шиной. Чес­тно го­воря, я не ожи­дал! Но, как ока­залось, нас то­же не ожи­дали. Вы­бежав­шая на встре­чу не вы­сокая ху­доща­вая жен­щи­на лет пя­тиде­сяти, толь­ко ру­ками всплес­ну­ла.
- Па­шень­ка, Ар­та­мир! Да как же это? Да что ж вы не пре­дуп­ре­дили? Мы бы вас встре­тили! – Об­ни­мая обо­их по оче­реди, зап­ри­чита­ла она. – Как по­худе­ли! Сов­сем о се­бе не за­боти­тесь!
- Так его, Та­мара Ива­нов­на! – Вста­вил свое вес­кое сло­во «по­худев­ший Па­шень­ка». – Сов­сем он мое здо­ровье не бе­режет! И так не кор­мит, так еще и на ди­ету по­садить гро­зить­ся! Ко­фей­ную! А ви­дели бы, ува­жа­емая Та­мара Ива­нов­на, до че­го этот ирод, Гле­ба до­вел! – Ткнул в ме­ня паль­цем ко­лобок. – Он же вче­ра чуть от ин­фар­кта не по­мер, ког­да еду уви­дел!
- Ой. – За­мети­ла мое при­сутс­твие жен­щи­на. – Прос­ти­те. Та­мара Ива­нов­на. – Кив­ну­ла она.
- Глеб. – Нес­коль­ко ско­ван­но пов­то­рил ее ма­невр.
- Да что ж мы на мо­розе-то сто­им? Пой­дем­те в мой ка­бинет, а де­воч­ки по­ка на стол нак­ро­ют. А вы, Глеб, ра­бота­ете вмес­те с на­шими маль­чи­ками? – По­вела она нас за со­бой.
- Та­мара Ива­нов­на, вы­дели­те ре­бят­ню, пусть па­кеты из ма­шины зах­ва­тят. – Про­дол­жая дер­жать серь­ез­ное вы­раже­ние ли­ца, про­из­нес Вер­ский. Но я-то ви­дел, как у не­го взгляд из­ме­нил­ся! – А не со­об­щи­ли мы вам, по­тому что в го­род по де­лам при­еха­ли и по­пут­но вот, ре­шили про­ведать. Что до Гле­ба, то нам его вы­дели­ли в ка­чес­тве… соп­ро­вож­да­юще­го, что бы мы в го­роде не заб­лу­дились. – Пря­мо по пун­ктам раз­ло­жил этот гад.
- Вы? В собс­твен­ном го­роде? – Рас­сме­ялась жен­щи­на, а я опять при­фигел. А уж пос­ле сле­ду­ющей фра­зы ох­ре­нел окон­ча­тель­но. – Вы бы ви­дели, Глеб, этих сор­ванцов в детс­тве! От них же вся ок­ру­га го­рючи­ми сле­зами… ой.
- Та­мара Ива­нов­на. – С уко­ром в го­лосе, по­качал го­ловой ко­лобок.
- Так вы что… - оша­раше­но ус­та­вил­ся я на Вер­ско­го. Нет, я вни­матель­но чи­тал «досье» на не­го! Там ни сло­ва нет о том, от­ку­да он во­об­ще вы­лез! Про эту сво­лочь се­рог­ла­зую во­об­ще ин­форма­ция до­воль­но скуд­ная. Ког­да кон­то­ра соз­да­на, ког­да ка­кой-ни­будь очень важ­ный кон­тракт зак­лю­чен, ког­да что-то там куп­ле­но, что-то пос­тро­ено – это все да. Да­же сек­су­аль­ные пред­почте­ния упо­мяну­ты! При­чем это единс­твен­ная всем из­вес­тная ин­форма­ция лич­но­го ха­рак­те­ра. И все! Кто, от­ку­да, как зо­вут (зва­ли) ро­дите­лей, в ка­кой хо­дил са­дик, шко­лу и т.д. и т.п., нап­рочь от­сутс­тву­ют!
- Мне сто­ит ждать вы­пус­ка зав­траш­них га­зет со столь «важ­ной» но­востью для на­рода? – Смот­ря мне пря­мо в гла­за, спро­сил он, та-аким го­лосом, что я толь­ко и смог, что го­ловой от­ри­цатель­но по­мотать. – Ну-ну.
Вот же… удав хре­нов! У ме­ня аж му­раш­ки по все­му те­лу та­буном раз­бе­жались! Ага, с пе­репу­га… это ж так уметь на­до! Те­перь я да­же ес­ли бы за­хотел до­нес­ти но­вость в мас­сы, то по­бо­ял­ся бы!
По­ка шли по ко­ридо­рам, Та­мара Ива­нов­на, тор­мознув про­бега­юще­го па­рень­ка, лет че­тыр­надца­ти, от­да­ла рас­по­ряже­ние на счет раз­груз­ки на­шего ав­тотран­спор­та, под за­вяз­ку за­тарен­но­го по пу­ти сю­да. Нет, мы нем­но­го при­об­ре­ли, все­го-то пол­ма­гази­на ску­пили… да­же по­доз­ри­тель­но, что все это в ма­шину влез­ло, да еще и вмес­те с на­ми. Она, ма­шина в смыс­ле, хоть и боль­шая, но по­ка мы все по­куп­ки ту­да за­пихи­вали, я чес­тно опа­сал­ся, что не­кото­рые лич­ности не по­мес­тятся!
Ди­рек­три­са се­го за­веде­ния, а это, как ока­залось, имен­но она – Та­мара Ива­нов­на, всю до­рогу до ка­бине­та тре­щала без умол­ку. Мно­гие из, сну­ющих по ко­ридо­рам, де­тей, под­бе­гали к на­шей про­цес­сии и вис­ли на ко­лоб­ке и Вер­ском, то­же что-то рас­ска­зыва­ли. Те, что пос­тарше, здо­рова­лись и про­вожа­ли взгля­дами, пе­решеп­ты­ва­ясь за спи­ной. В об­щем, идил­лия блин!
Наб­лю­дая за тем, как мой се­рог­ла­зый кош­мар об­ща­ет­ся с ре­бята­ми, уви­дел его со сто­роны, о су­щес­тво­вании ко­торой в нем да­же не по­доз­ре­вал. С не­го слов­но сле­тела мас­ка хо­лод­но­го вы­соко­мер­но­го че­лове­ка, под ко­торой в ито­ге ока­зал­ся впол­не нор­маль­ный и доб­рый ру­баха-па­рень. И да, я в оче­ред­ной раз ока­зал­ся в глу­боком шо­ке! А все по­тому, что, вдруг, уви­дел его улы­ба­ющим­ся! При­чем не де­жур­но, а по нас­то­яще­му, от­кры­то и счас­тли­во! Я за эти нес­коль­ко дней ви­дел толь­ко ух­мылки. Да, они бы­ли раз­ны­ми – со­чувс­тву­ющи­ми, по­нима­ющи­ми, вы­ража­ющи­ми пре­вос­ходс­тво, ехид­ны­ми… но то, что я наб­лю­дал сей­час!..
Он не прос­то улы­бал­ся, он сме­ял­ся! Что-то рас­ска­зывал, слу­шал… не так как в ка­бине­те мо­его ше­фа, а с ис­тинным удо­воль­стви­ем! Здесь и сей­час он был дей­стви­тель­но жи­вым! Блин, да я бы пол­жизни от­дал, что бы он так же улыб­нулся мне!
Ть­фу ты, черт! Опять ме­ня не ту­да за­нес­ло… что за бред в го­лову ле­зет?

До ка­бине­та, рас­по­ложен­но­го на вто­ром эта­же, мы пол­зли час. По пу­ти по­обе­щав по­лови­не вос­пи­тан­ни­ков, обя­затель­но, пос­мотреть их са­моде­ятель­ность. Груп­па ре­бят пос­тарше, в свою оче­редь, поп­ро­сили по­казать ка­кие-ни­будь тан­це­валь­ные дви­жения. На что ди­рек­три­са толь­ко гла­за за­кати­ла, и тай­ком шеп­ну­ла мне, что жаль, что я не ви­дел, ка­кой но­мер от­че­бучил пе­ред вы­пус­ком Вер­ский. Хм… охот­но ве­рю! Ко­роче, за вре­мя, что уш­ло у нас на до­пол­за­ние до ка­бине­та, я по­нял, что мы тут на­дол­го.
В не­боль­шом ка­бине­те Та­мары Ива­нов­ны бы­ло свет­ло и у­ют­но. При­мос­тившись на сту­ле, в уго­лоч­ке, что­бы не от­све­чивать, в пол уха слу­шал раз­го­воры о нуж­дах дет­до­ма, ког­да ди­рек­три­са, гля­нув в ок­но, всплес­ну­ла ру­ками:
- Вот же, па­разит! Сно­ва явил­ся!
- Кто это? – По­дой­дя к ней, по­ин­те­ресо­вал­ся Вер­ский, смот­ря на ули­цу.
- Да де­ятель один, за­раза па­рази­тиру­ющая! – Вспых­ну­ла жен­щи­на. – Зем­ля же у нас го­сударс­твен­ная, так этот, прос­ти Гос­по­ди, сво­лота, зак­рыть нас хо­чет! Ре­бят по дру­гим дет­до­мам рас­форми­ровать, а зем­лю-то вы­купить. Вро­де у не­го и по­купа­тель ка­кой-то есть, то­ли тор­го­вый центр хо­чет тут пос­тро­ить, то­ли еще че­го, не знаю. Вот он и тас­ка­ет­ся сю­да. Все смот­рит, при­киды­ва­ет, за­меря­ет! На той не­деле явил­ся и, го­ворит мол, все, сей­час мэр до­кумен­тик под­пи­шет и вы все, мы в смыс­ле, тю-тю от­сю­да!.. ой… - ди­рек­три­са рез­ко за­мол­ча­ла, гля­дя на сво­его быв­ше­го вос­пи­тан­ни­ка. – Ар­та­мир…
- Па­ша… - хо­лод­но про­из­нес Вер­ский, и ко­лобок тут же кив­нул:
- Сде­лаю.
- Та­мара Ива­нов­на, - в го­лосе Каш­танки по­яви­лись теп­лые нот­ки. – Я отой­ду. На ми­нут­ку.
- Ой… ду­ра я ста­рая… - прик­ры­ла жен­щи­на ла­дош­кой рот, пе­рево­дя взгляд с зак­рывшей­ся за Вер­ским две­ри на Па­шу. – Что ж я ляп­ну­ла-то… Па­шень­ка, что ж сей­час бу­дет-то… он же его то­го…
- Да ни­чего не то­го, ну раз­ве что по­кале­чит нем­ножко. – Фи­лософ­ски за­метил ко­лобок, по­жимая пле­чами. Даль­ше я слу­шать не стал, сор­вавшись вслед за этим при­шиб­ленным.
Дог­нать Вер­ско­го я не ус­пел, что и не уди­витель­но, я ж по­ка че­рез глав­ный вход выс­ко­чил, по­ка по кру­гу зда­ние об­бе­жал… он-то, по­ди, че­рез ка­кой-ни­будь чер­ный ход путь сре­зал… в об­щем, по­ка я до не­го до­бирал­ся, он, в свою оче­редь, ус­пел доб­рать­ся до «па­рази­тиру­ющей за­разы», и, эта са­мая, «за­раза» при­жатая к пруть­ям за­бора, в дан­ный мо­мент что-то виз­жа­ла.
Что Каш­танка ве­щал то­щему му­жич­ку с хит­ро­жопой ро­жей хорь­ка, я не слы­шал, но пред­по­чел от­та­щить, боль­но уж у нес­час­тно­го «па­рази­тиру­юще­го» ви­док был блед­ный, да гу­бы тряс­лись, то­го и гля­ди сер­дечко прих­ва­тит. Вер­ский осо­бо и не соп­ро­тив­лялся, так толь­ко, в пер­вый мо­мент дер­нулся, но я его, от гре­ха по­даль­ше, за­фик­си­ровав ру­ки, при­жал к се­бе пок­репче.
- Еще раз уви­жу, убью! – Ти­хо про­шипел мой плен­ный, то­щему. По­лучив­ший же сво­боду му­жик, рез­во от­ско­чив, на доб­рых пя­ток мет­ров, за­голо­сил:
- Это что ж де­ла­ет­ся-то, лю­ди доб­рые? Средь бе­ла дня! За­коно­пос­лушно­му граж­да­нину! Рас­пра­вой уг­ро­жа­ют! – А пос­ле, ткнул в на­шу с Вер­ским ком­по­зицию паль­цем и за­явил – вы, мо­лодой че­ловек! Да-да, вы! Вы бу­дите сви­дете­лем! Вы же все ви­дели…
- Ви­дел. Бу­ду. – Кив­нул я. – Я им все рас­ска­жу! Ты мне толь­ко ад­ре­сок свой чер­ка­ни…
- За­чем это? – Вы­лупил­ся на ме­ня му­жик.
- Ну как за­чем? Они ж вче­ра при­ходи­ли и твой ад­рес спра­шива­ли, еще зай­ти обе­щались, так я им его и пе­редам.
- К-кто за­ходил? – Хо­рек еще и за­икать­ся на­чал.
- Как кто? Зе­леные че­ловеч­ки!
- Ка­кие еще зе­леные че­ловеч­ки? – Взвиз­гнул он. – Из­де­вать­ся взду­мали? Ну я вам по­кажу! Вы у ме­ня еще по­жале­ете!
- Шел бы ты… - со­чувс­твен­но ос­матри­ваю это­го при­дур­ка. – А то у ме­ня ру­ки его дер­жать ус­та­ли. Сей­час вот от­пу­щу… а он у ме­ня, ког­да го­лод­ный, очень аг­рессив­ный! – Вер­ский, слов­но в под­твержде­ние мо­их слов, дер­нулся. Му­жик взвиз­гнув, под­прыг­нул и шус­тро по­семе­нил к сво­ей ма­шине, про­дол­жая рас­сы­пать уг­ро­зы.
- Мо­жешь от­пускать. – До­нес­лось из-за спи­ны, го­лосом ко­лоб­ка.
- Че­го? – Ну да, знаю, иног­да я бы­ваю жут­ким тор­мо­зом.
- Я го­ворю, ты уже мо­жешь его от­пустить. – Чуть ли не по сло­гам пов­то­рил Па­ша. А до ме­ня вдруг дош­ло, что я все еще стою, при­жимая к се­бе Вер­ско­го, на­до ли го­ворить, что свои хва­тал­ки я раз­жал мо­мен­таль­но?
Не­кото­рое вре­мя Каш­танка про­дол­жал сто­ять стол­бом, за­дум­чи­во гля­дя в «го­лубе­ющую даль». Ко­лобок, по­ходив вок­руг не­го, по­цокал язы­ком со сло­вами «ну на­до же».
- Па­ша, с этим на­до ра­зоб­рать­ся в пер­вую оче­редь. – От­мер, на­конец-то, Вер­ский, трях­нув го­ловой.

Сле­ду­ющий час про­шел до­воль­но мир­но, все в том же ди­рек­тор­ском ка­бине­те. Ко­лобок ку­да-то наз­ва­нивал и от­да­вал ко­рот­кие рас­по­ряже­ния. Я си­дел на об­лю­бован­ном мной мес­те. Вер­ский… ну этот как всег­да око­пал­ся в ку­че бу­маг, пре­дос­тавлен­ных Та­марой Ива­нов­ной, из­редка выс­лу­шивая Па­шины ми­ни-док­ла­ды. Наб­лю­дать за их тан­де­мом бы­ло при­ят­но. Ни еди­ного лиш­не­го сло­ва, и иног­да они да­же не го­вори­ли, об­ме­нива­ясь по­нят­ны­ми лишь им, зна­ками. Чес­тно го­воря, я се­бя здесь чувс­тво­вал со­вер­шенно чуж­дой это­му еди­нению час­тичкой, так что, по­наб­лю­дав нем­но­го, ти­хо под­нялся и вы­шел в ко­ридор.
- Ты Глеб, да? – Ме­ня дер­ну­ли за ру­кав, при­зывая к вни­манию. Пе­редо мной ста­ял маль­чиш­ка лет шес­ти, с лю­бопытс­твом та­раща свои боль­шие и свет­лые гла­зен­ки. – Я слы­шал, как те­бя Мир на­зывал! – Ше­потом со­об­щил он и по­тянул за ру­ку, та­рах­тя без ос­та­нов­ки. – А ме­ня Ди­ма зо­вут. А те­бе скуч­но, да? А хо­чешь, я те­бе по­кажу свои ри­сун­ки? Я хо­рошо ри­сую! Прав­да Ма­рин­ка ри­су­ет луч­ше! Ма­рин­ка это моя де­вуш­ка! Но я те­бя с ней не поз­на­ком­лю! Она очень кра­сивая! А ты взрос­лый! А я ког­да вы­рос­ту, то­же бу­ду кра­сивым! Как ты! Или еще кра­сивее… и тог­да я на ней же­нюсь! Она сог­ла­силась! Я спра­шивал. А по­том у нас де­ти бу­дут, но мы их ни­ког­да-ни­ког­да не бро­сим!.. – он про­дол­жал ме­ня вес­ти за ру­ку, не умол­кая ни на ми­нуту, а я шел и ду­мал, что за га­дос­тный мир, где ре­бенок в шесть лет рас­сужда­ет о том, что ни­ког­да не бро­сит сво­их де­тей? – Вот! Это я ри­совал! – Гор­до со­об­щи­ло мне это чу­до, ткнув паль­чи­ком в ви­сящие на сте­не ри­сун­ки. – А это Ма­рин­ка! Прав­да, кра­сиво?
- Очень. – Под­ни­мая его на ру­ки, сог­ла­сил­ся.
- А это вот, Ви­талик ри­совал. Ну, он нем­ножко… - Чу­до по­мор­щи­лось, пок­ру­тило в воз­ду­хе ру­кой и вы­дало – не то­го. Я прав­да не знаю что это зна­чит, прос­то слы­шал, как стар­шие маль­чиш­ки го­вори­ли. Вот. Ви­талик он не пло­хой, прав­да у нас кон­фе­ты от­би­ра­ет. Толь­ко он их не есть… а Радь­ка зас­тавля­ет их на­зад нам от­да­вать… - Ди­ма при­нял­ся вы­ливать на ме­ня но­вую пор­цию ин­форма­ции, пе­рес­ка­кивая с од­ной те­мы на дру­гую, а я сто­ял и как иди­от улы­бал­ся. Эта дет­ская ла­буда, ко­торая для маль­чиш­ки ка­залась очень важ­ной, с ка­кой-то стран­ной лег­костью отог­на­ла ощу­щения мо­ей чуж­дости в этом мес­те.
- Вот ты где. – Раз­да­лось за спи­ной и я обер­нулся, что бы встре­тить­ся взгля­дом с нас­мешли­выми гла­зами Вер­ско­го. – Смот­рю, уже дру­га за­вел? Дим, по­вели гос­тя, смот­реть кон­церт?
- Пош­ли! – За­ело­зив, сполз с мо­их рук маль­чиш­ка. – Те­бе пон­ра­вит­ся! Ой, Мир, а ты прав­да по­том тан­це­вать бу­дешь? А ког­да я под­росту, ме­ня Гри­ша обе­щал на ги­таре иг­рать на­учить! А еще… - ух­ва­тив те­перь за ру­ку еще и Вер­ско­го и про­дол­жая свои рас­ска­зы, это чу­до по­тащи­ло нас вверх по лес­тни­це.

Кон­церт дей­стви­тель­но был не­боль­шим. Не­кото­рые ре­бята пе­ли, три дев­чонки ус­тро­или нам на­род­ные пляс­ки, млад­шие стиш­ки по­чита­ли. Боль­ше все­го мне пон­ра­вилось как тот са­мый, обе­ща­ющий на­учить иг­рать на ги­таре Ди­му, Гри­ша, за­бацал нам на шес­тис­трун­ке что-то со­вер­шенно не­во­об­ра­зимое. Во­об­ще бы­ло ве­село. Осо­бен­но ког­да нас вы­тащи­ли на сце­ну и зас­та­вили от­пля­сывать «ка­лин­ку-ма­лин­ку». Я в жиз­ни не чувс­тво­вал се­бя боль­шим де­билом и в мес­те с тем, ни­ког­да так не от­ры­вал­ся. Воз­можно, по­тому что преж­де на ме­ня не на­пяли­вали та­кую… да­же не знаю, как на­зыва­ет­ся этот го­лов­ной убор… ко­рона-не­коро­на… ну, да не важ­но, и не со­вали бе­лый пла­точек в ру­ку, ко­торым я дол­жен был раз­ма­хивать в раз­ные сто­роны, ска­ча впри­сяд­ку по сце­не. В об­щем ржал я по­том та-ак… и са­мое стран­ное – пос­ле все­го это­го дур­до­ма, ус­тро­ен­но­го на­ми на сце­не, я со­вер­шенно пе­рес­тал чувс­тво­вать се­бя лиш­ним на этом праз­дни­ке жиз­ни! Н-да, а еще, Вер­ский те­перь ржал как конь, сто­ило ему толь­ко на ме­ня пос­мотреть. Са­мое страш­ное в про­изо­шед­шем то, что ВЕСЬ кон­церт зас­ня­ли на ви­део и обе­щали ски­нуть его мне на поч­ту!
Пос­ле кон­церта мы еще нем­но­го по­тол­клись в ак­то­вом за­ле, и от­ча­лили за стол. Спер­ва, ко­неч­но, от­ча­лила, до ужа­са до­воль­ная, ре­бят­ня. А уж ког­да их всех от­пра­вили вос­во­яси, стол нак­ры­ли и нам, стар­ше­му по­коле­нию.