Дневник и фото - 1985

3 января 1985 г.
На общередакционной топтушке неосторожно сказал, что ни в одной литературе мира в год не пишутся 150 хороших рассказов. После чего главред сделал свой вывод: «Хотите предложить, чтобы наш еженедельник печатал не полтораста, а  сто рассказов в год?».  Боюсь, меня заподозрили в том, что хочу облегчить свою жизнь.

10 января 1985 г.
Сказал Гуковой, что завтра уезжаю в Ленинград к Конецкому, а Юля посетовала,  что в прошлый раз мы с ней не выбрались к Сёмочкину. Ну так в чём проблема? –   я же всегда выкупаю СВ за сутки.  При этом даже не подумал, что вообще-то я женат, и кто что скажет...

11 января 1985 г.
Дети у Рудика и Тани совсем большие – насели на Юлю, чтобы рисовала им котов и собачек. Так их и оставил за уроком рисования, а сам убежал к Конецкому.
Разговор с Виктором Викторовичем замечательный! –
– Юмор – свойство молодости. До тридцати лет из меня потоки острословия фонтаном били. И флот, конечно, сильно повлиял – он ведь одной ногой стоит  в воде, а другой в юморе. Но с возрастом чувство юмора неизбежно трансформируется, это и по гениальным людям видно. Посмотри на Чехова, Зощенко, даже на Шоу. Как они любили смеяться в юности, и куда это к зрелым годам делось? Чехов в последние годы вовсе перестал быть смешным, Зощенко стал трагическим... Если верить Киплингу, когда смеются слоны, они вообще  не издают звуков. Стоят в тени пальмы и просто трясутся от хохота. А я и пальмой  для смеха не обзавёлся.

17 января 1985 г.
Утром в субботу добрались до Выры – начали с дома станционного смотрителя, залезли на доделанную Ксан Ксанычем пожарную каланчу (двор обретает вполне  завершённый вид). Половину ночи говорили с Сёмочкиным о том безобразии, которое творится в стране: ощущение исторического тупика, в который попали благодаря родной КПСС, и выхода из него не видно.
В воскресенье – прогулка с Ксан Ксанычем в Рождествено, вечером отметили Старый Новый год.
Понедельник и вторник – служебные дела в Питере: встречи с вдовой Фёдора Абрамова (Людмилой В. Крутиковой)  и со Стеллой Лазаревной Абрамович (её книжка «Пушкин в 1836 году: Предыстория последней дуэли» – замечательная). Заглянули в мастерскую к Валере Мишину. В Доме книги выкупил у Люси сорок книжек Чернова «Оттиск», которых ему недостаёт (в Москве она уже разошлась).
Прощальный ужин дома у Ясновых.
-----
Вернувшись, только дома спохватился, что бухгалтерия «ЛГ» мой билет СВ для отчётности за командировку не примет, пришлось тащиться на Ленинградский вокзал, с рук покупать купейный у проводницы. 

28 января 1985 г.
Два года носит мне рассказы симпатичный молодой прозаик Митя Верещагин, а пока дать ему дебют в «ЛитРоссии» не получается. Проза у него вполне годна – умеет подмечать детали, диалоги выдают отличную «магнитофонную» память. И наконец принёс рассказ на пять с плюсом, но... Но этот рассказ уже читали в «Смене», «Сельской молодёжи» и в «Студенческом меридиане» – везде отказы, и у нас тоже. 
Митя  трудится в ГАБТе рабочим сцены и однажды холодным зимним вечером поручили ему отвезти народной артистке СССР на дачу ценный пакет. Добирался несчастный порученец до загородного посёлка своим ходом, заблудился и вконец замёрз, когда дошёл до искомого порога.
Прима была одна на заснеженной даче: отборным матом покрыла тупую бухгалтерию, с живым человеком приславшую ей зарплату, в чём она не нуждалась; отогрела чаем с коньяком продрогшего курьера и уложила его на своих перинах. Сама, сказала, нынче спать не будет – ей нужно статью для журнала «Театр» дописать...
Ночью Митя проснулся, обнаружил на софе в гостиной спящую хозяйку, а на кухонном столе статью, которую сразу же прочёл. Прочитав – привычно принялся править текст, прямо поверх рукописных строчек.  За этим занятием его  и застала утром Прима: как ты, говнюк, вообще посмел мою писанину исчеркать?!  Тут не сдержался Митя:  ты на сцене Прима – царствуй, а на чужой делянке слушай, что понимающие в своём ремесле люди говорят. Умеешь ты быть своей – за кулисами и с рабочим поговоришь,  и матом пошлёшь, если по делу. А эта статья твоя – для кого?  Ты пиши – как говоришь, а говори  проще – чтобы любому олуху понятно было.  И с текстом  в  руках стал объяснять  ей, почему нужно так, а не иначе.  Прима пробовала поспорить, но  скоро махнула рукой: наверно, ты по-своему прав. В конце концов,  за статьёй приехал из журнала на машине нарочный, заодно и Митю в город увёз.
До этого места – рассказ как рассказ, вполне хорошо написанный, и незатейливое повествование Верещагина здесь вполне нормально заканчивается. Подлинной литературой его делает катарсис – через месяц на вахте ГАБТа рабочего сцены окликнул дежурный и передал записочку от Примы:  «Говнюк,  зайди в редакцию журнала и получи свой гонорар – я к этой статье никакого отношения не имею».
Рискнул, конечно, – приклеил к рассказу «собаку»  и сдал Лейкину. На что Наум Борисович ожидаемо ответил: «Майя Михайловна здесь так узнаваема, что этот рассказ при её жизни никто печатать не станет».  Увы. 
За пять лет работы в «ЛитРоссии» – это только третий рассказ, который мне жалко возвращать.

2 февраля 1985 г.
Два дня в Питере – доделываю с Конецким наш диалог  (по-моему, отличный!), снимаю его портреты (в прошлый приезд не до того было).
За шкафом в кабинете Конецкого торчком стоит рулон корабельных карт. Когда этажом ниже жил Олег Даль и наведывался к Виктору Викторовичу выпить, а его жена прибегала искать исчезнувшего мужа (далеко ведь в домашних тапочках не ушёл), артист прятался от благоверной в этом рулоне. Сегодня я попробовал сделать то же самое – не вышло:  там и мальчик-с-пальчик не уместится. Как удавалось Далю – уму непостижимо.
Конецкий мытарит, как я понимаю теорию Шкловского о сходстве несходного и его термин «энергия заблуждения». Уже почти поссорились, когда Виктор Викторович примиряюще сказал:
     – Я сам половины того, что Шкловский написал, вообще не понимаю.

16 февраля 1985 г.
Утром – за книжками к Ефимычу на завод «Калибр» (Герман Гессе, Эйдельман), потом – субботние домашние хозяйственный хлопоты. Тоска и мерихлюндия. Только и отдушина – играть с Вероникой.

21 – 23 февраля  1985 г. / Рязань
Три дня в Рязани на приработках. По пять выступлений в день – постарался Толя Овчинников:  все аудитории институтские или в библиотеках, слушают хорошо.
Поскольку в этот раз я один и ненадолго,  Толя мне гостиницу снимать не стал – поселил у себя.  Дом у него обкомовский,  один подъезд отдали местной «элите»,  и в соседях у Овчинникова – прозаик Боря Шишаев и поэтесса Нина Краснова.  Которые,  понятно,  в последний вечер заявились с бутылками.  Большого труда стоило сдержаться и не нахамить обоим (не стал ссорить их с Толиком): мнения Бори и Нины обо всём, что происходит в стране, равно и суждения о литературе, столь убоги и убойны, что даже спорить бесполезно.  Что оба антисемиты – это само собой: можно подумать, евреи оккупировали Рязань и строят козни всем местным патриотам... Господи, как же тут можно жить?!

25 февраля 1985 г.
Выборы в Верховный Совет РСФСР. Смотреть на это действо страшно: Кучера  держат под руки, и репортаж вглядит так, будто его Травкин снимал в павильоне «Мосфильма»: ей-ей комбинированная съёмка.

26 февраля 1985 г.
Толя Кобенков прилетел на юбилей «Сельской молодёжи» и сразу ушёл в запой. Идиотия в том, что если я могу терпеть Толика в любом состоянии, то моя жена  к  этому никак не готова – забрала Веронику и уехала к родителям. Кобенков понимает, что причиняет нам неудобства, но сделать с собой ничего не может.

11 марта 1985 г.
Новым Генеральным секретарём избран Михаил Горбачёв.

12 марта 1985 г.
За год своего царения Кучер успел наделать много: вернул семье Брежнева всё,  что у них отобрали (в т.ч. Гале – коллекцию бриллиантов), восстановил в партии Молотова, придумал город Устинов, начал выпускать из тюрем посаженных туда Андроповым. Спасибо хоть Сталина не реабилитировал...
Завтра его зароют – и всё. (Всё ли?)

5 апреля 1985 г.
Вышла моя беседа с Виктором Конецким («Пятьдесят на пятьдесят»).
-----
В редакцию  пришёл симпатичный парень  Денис Новиков:  оставил  подборку стихов – замечательную,  но это никак не для «ЛитРоссии».  Вечером у меня с хорошей компанией: смотрели на видео «Репетицию оркестра» и «Город женщин».
-----
Умерла Динара Асанова.  Которую запомнил  после картины  «Не болит голова у дятла», показанной нам на совещании молодых писателей в Софрино в 1975-м.  Во ВГИКе училась у Ромма, свою дипломную короткометражку сняла по рассказу Вал. Распутина, распределилась на «Ленфильм». Сняла десять художественных фильмов, не считая документальных, и после «Пацанов» ей вдруг стали нервы трепать, что, видимо, и определило внезапную кончину  (похоже, теперь 42 года становятся трагическим рубежом не только для мужчин).

7 апреля 1985 г.
В редакцию позвонил странный человек с вопросом:  как «Литературная Россия» отмечает 50-летие Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», по которому высшую меру наказания разрешили применять к детям, начиная с 12-летнего возраста. Никак не отмечаем – «не наша тема», как говорит Наум Борисович. (А чья?)

9 апреля 1985 г.
Пленум Правлений творческих союзов (к 40-летию Победы). Ждали выступления Михаила Горбачёва, но он только присутствовал – сидел во втором ряду, светясь своим родимым пятном («Меченый» – прозвище ему уже прилепили).
Вечером звонил Конецкий – он в Москве на пленуме, но повидаться и выпить за  отличную публикацию нам не удастся – возбуждённый, забегавшийся: сейчас все  в ожидании скорых перемен.

14 апреля 1985 г.
Пасхальную службу отстоял в Храме у Рижского вокзала с Володей и Олесей.  Утром пошли к ним разговляться с друзьями, всего человек десять. По пути разговаривал с 13-летним мальчиком Сашей,  мама которого Наташа вышла  замуж за американского слависта и уехала в Штаты. Спросил, собираю ли я до  сих пор модели железных дорог. Похвастался: отчим ему тоже подарил железную дорогу. Нет, не на 12 или 16 мм – «настоящую» (акции жел. дор. компании). Вот таков он – ИХ образ жизни.

25 апрель 1985 г.
Заглянул Берестов – за газетами и гонораром. Сидеть в редакции не хотелось, пошли на Цветной бульвар. Спросил, ждёт ли он от очередного генсека чего-то путного. «Не только жду, но и уже дождался», – довольно сказал Валентин Дмитриевич.
Этим летом истекает срок аренды переделкинского дома Чуковского, а это значит, что писательская братия снова возобновит борьбу с семейством дедушки Корнея, намереваясь отдать мемориальную дачу очередному нуждающемуся литгенералу. Воспользовавшись приходом Горбачёва,  Берестов написал на его имя письмо, надеясь на участливый ответ (одновременно с Михаилом Сергеичем учился в     МГУ, и хоть с комсомольским  функционером университета знаком тогда не был,  тот мог поэта помнить – имя Берестова в те годы  уже пользовалось в стенах ликбеза достаточной известностью).  Через неделю после отправки письма Берестову поздним вечером позвонил референт генсека – сказал, что его послание получено и прочитано, нужно уточнить некоторые детали. Например, представляет ли детский писатель все трудности, связанные с созданием музея, особенно в столь щекотливом случае, когда в экспозицию явно напрашивается дружба Корнея Ивановича с Солженицыным, да и прецедент создавать опасно – родственники Пастернака на очереди с такой же многострадальной музейной идеей... И тут Берестов подарил референту эпохальную фразу:
     – А вы скажите Михаилу Сергеевичу, что если Пастернака ценят в основном люди культурные, то Чуковского в нашей стране знают все неграмотные!
Очевидно, последовала томительная мхатовская пауза, пока референт переварил услышанное и переспросил:
     – Разве в нашей стране есть неграмотные?
     – Конечно, и очень много. Все дети!
Можно вообразить, с каким шиком назавтра же референт ввернул эту фразу генеральному секретарю – естественно, от себя, находчивого, заранее просчитав изумлённый вопрос Горбачёва и красиво подав «свой» ответ.

26 апреля 1985 г.
Умер Сергей Юткевич. Автор ленинских мифологий, одну из которых я просто люблю, хоть и знаю всю её лживость – «Рассказы о Ленине», где солдат Мухин спасает Ильича в Разливе, и третья новелла про девушку Сашенцию, которая  ухаживает за раненым Лениным и содействует проникновению к нему механика, который чинит вождю «вражеское» радио…

7 мая 1985 г.
За Берлинскую операцию быть бы Павловскому Героем Советского Союза, но  при штурме вокзала проворонил фаустпатронника в своём тылу и потерял весь орудийный расчёт, так что удостоился лишь пятого ордена. Накануне  40-летия Победы получил из ГДР открытку-поздравление от пионеров-эфдеёдлеровцев, с прелестными грамматическими ошибками:
          «Дорогой Пиня Исаакович. Поздровляем Вас! Мы знаем, что Ваша пушка
     обеспечила подход совеских танков к Рейхстагу врезультате чего был  целиком
     разрушан Берлинский вокзал. Такие солдаты, как Вы, обеспечили  Победу над
     гитлерисмом. Желаем Вам крепкого  здоровья и успехов в труде!
     Берлинский вокзал досих пор не восстановлен».
Ай да Павел Исаевич!

27 апреля – 25 мая  1985 г. / Гульрипш
Приехал с рукописью своей книжки – редакционные замечания не то чтобы серьёзные, но всё-таки требуют доработки.  Вообще есть желание переписать  всю свою книжку от начала до конца – то, что неплохо выглядело в двадцать, в тридцать пять лет совсем бедновато, но тут уже ничего не поделаешь.

5 мая 1985 г.
Утром рядом с берегом появились дельфины – за их играми можно наблюдать часами: кажется, что они сбежали из дельфинария – режиссура великолепная! Обитатели Дома творчества любуются дельфинами из своих лоджий, то и дело награждая ...(чуть не написал «рыб»)  животных аплодисментами.

9 мая 1985 г.
Не работается – поехал в Новый Афон. Потрясающая экскурсия в пещеру, где  за миллион лет разве что сталактиты стали длиннее и красивее.  Невероятное ощущение, когда в абсолютной темноте ступаешь по шаткому железному мосту, вдруг зажигается свет, и ты обнаруживаешь себя парящим над пропастью...

15 мая 1985 г.
В этот заезд в Доме творчества «ЛГ» никаких интересных персонажей нет – все путёвки администрация отдала подшефному молдавскому колхозу. Правда, ненадолго появились  «одинокий скрипач с дочерью» – статный седовласый старец  с очень красивой девушкой лет 18-20-ти  и с десятком чемоданов. На завтрак девушка пришла в столовую в лазурной кофточке с блёстками – после обеда  в таких кофточках красовались пятеро молдаванок.  Вечером в кинозале «дочь скрипача» щеголяла в брючной джинсовой паре – поутру три молдаванки   форсили в таких же. А на третий день «скрипач» с дочерью и с чемоданами   уехали  (Автандил сказал, что отбыли в Поти:  здесь им совсем скучно). Глядя, как «скрипач» укладывает свой спекулянтский товар в поданную ему машину, я вдруг подумал, что он очень похож на Георгия Гулиа,  и в тот же момент кто-то спросил: «Это, случайно, не писатель Нагибин?» (этакий собирательный образ стареющего плейбоя).

18 мая 1985 г.
Горбачёв начал, как Наполеон, зная, что драконовские меры нужно применять на заре правления – потом будет не до них. И вчерашнее Постановление об ужесточении борьбы с пьянством ничего хорошего не сулит.
Поскольку я сейчас в Доме творчества «ЛГ» единственный журналист, ко мне с утра явилась депутация Верхнего Гульрипша – принесли замусоленную газету в карандашных вопросах и попросили объяснить всё, чего не понимают:
     – Тут написано, что запрещено производство и хранение в больших количествах домашнего вина и чачи. А большое количество – это сколько? Вот у меня дома сейчас восемьсот литров вина и двести бутылок чачи, на всякий случай, – разве  это много?
И ни только не разобрались, но вообще запутались. Старый грузин сказал:
     – Мы не о вине беспокоимся. Мы боимся, что виноградники вырубать начнут.
После ухода депутации, в углу комнаты остались две канистры с вином и пять закатанных «под боржоми» бутылок с ртутно блестящей жидкостью, которые увезти в Москву теперь наверняка не получится.

21 мая 1985 г.
Женя Бирина (второкурсница журфака МГУ), её рассказ про семью Рыбникова и Ларионовой (она дружит с их младшей дочерью Ариной,  которую я сам помню первоклашкой – в нашей 606-й школе звонила мне «последний звонок», а теперь ей уже 24). В Марьиной Роще эта актёрская семья по звёздности превосходила  чету Лиз Тейлор и Ричарда Бартона, и по рассказам Жени получается, что жизнь советских кинозвёзд полна драматизма (вот с кем с удовольствием поговорил бы под диктофон, так с Николаем Рыбниковым – отличный актёр).

25 мая 1985 г.
Когда улетал в Москву, в Сухумском аэропорту на посадке висело совсем свежее объявление: «За провоз самодельного вина и чачи – штраф 50 рублей».  Вино у меня было в красивом пятилитровом бочоночке, и таможенник сделал вид, что его не заметил, а едва моя сумка выехала из рентгена (на экране высветились пять бутылок – с ткемали, сацебели и две прозрачные), чиновник точно выудил «боржомные», качнул их (чача медленно стекала по стеклу), поставил обе в сетку под столом, а из соседней достал замену – натуральный газированный «Боржом».
     – И какая разница? – спросил я.
     – Хотите, чтобы мы открыли ваши? – переспросил чиновник, косясь на плакат.
     – Нет, конечно.
     – Так счастливого пути! И с бочонком в Москве поаккуратнее.
Во Внукове такого досмотра пока нет.

5 июня 1985 г.
На широкий экран выпустили «Агонию» Элема Климова, с которой сняли наконец цензурный запрет. Алексей Петренко гениальный актёр: сцена, где он выковывает на коленке елдак, – золотой фонд мирового кинематографа.

27 июня 1985 г.
С Поздняевым навестили Чухонцева. Увидев Олега Григорьевича в домашнем халате с кистями, Миша не сдержался:  «Ну вылитый гоголевский старосветский помещик!» и Чухонцев в долгу не остался: «То-то гляжу, Добчинский с Бобчинским пожаловали!».
Был в хорошем настроении – без всяких уговоров прочитал новые (пицундские) стихи. Когда говорили о литературе, предложил своё определение советского метода: «Социалистический реализм – это попытка создать реальность на основе второй реальности» (теоретиков вряд ли устроит, но по сути абсолютно верно).

1 июля 1985 г.
Пленум ЦК КПСС  выпроводил на пенсию питерского градоначальника Г. В. Романова, который в Ленинграде почти десять лет правил без всякого удержу: Горбачёв начал убирать самых одиозных чиновников.

9 августа 1985 г.
Сегодня заседала шахматная федерация – обсуждали поведение Каспарова и  его «выпады»  в западной печати. Похоже, из парня всеми силами хотят сделать невозвращенца, как Корчного.

19 сентября 1985 г.
Самомнение Вениамина Смехова не знает границ – уверен, что название его рассказа «СУПРУГОВОРОТ» замечательное, и разубедить в этом невозможно. Понимая, что все мои аргументы Вене мимо ушей,  я попробовал науськать на  него Лейкина, который только плечами пожал:  «Сами этого актёра зачем-то привели, сами с ним и работайте! Он и актёр-то никудышный!»...

13 октября 1985 г.
Хотел Кир Булычёв получить гонорар (с февраля лежит – за рассказ «Любимый ученик чародея»), а деньги не выдают – выписали не на паспортную фамилию, а на псевдоним. Пошли к ответственному секретарю. Лейкин пожал плечами:
     – Можейко так Можейко.
     – Это еще не всё, – говорит Булычёв. – По документам я не Кир, а Игорь Всеволодович.
     – А Кир откуда взялся?
     – Мою жену зовут Кира.
Тут ответсек не сдержался:
     – Превратили литературу чёрт знает во что!

20 октября 1985 г.
Во Внуково у Георгия Семёнова. Замечательный прозаик и собеседник отличный! И тема у нас богатая: «Пишу свою Москву».

22 октября 1985 г.
4-го октября Чернов пошёл в ДК им. Горбунова на литературный вечер «Москва, я думал о тебе!», а попал на сборище общества «Память», где едва не был бит за длинный язык. Шум поднялся большой, и сегодня с Андреем встретился человек  с площади Дзержинского – поблагодарил за информацию (будто бы ничего они не знали) и предложил... сотрудничать. Кода.

9 ноября 1985 г.
Гарик Каспаров – ЧЕМПИОН МИРА.

12 ноября 1985 г.
Проездом Толя Кобенков. С воспоминаниями, как забирали его из сумасшедшего дома, куда увезли прямо с лекций в Литинституте: ворвался в класс и принялся закрывать окна – будто по всему Тверскому бульвару понавешали динамиков, из  всех орут: «Кобенков графоман!».  На перемене появились два санитара в белых халатах – говорят: поедем с нами, поищем, откуда крик...  Спохватились мы, что  нет Кобенкова, только на следующей сессии: позвонили в Иркутск, а там сказали,  что он домой ещё и с прошлой сессии не вернулся. Еле-еле нашли Толика через медицинское справочное бюро.  Взяли машину, погрузили в неё проректора Женю
Сидорова, поехали на Соловьёвку, кое-как забрали Кобенка с собой. Он тогда молчал целый день, пока сказал: «Я думал, что вы все про меня забыли. Соседи  по палате говорили:  ты тут остался с концами!..»

26 ноября 1985 г.
Марина Дюжева – с рассказом, как её уговорили выступить на киношном пленуме молодых кинематографистов. Забавная тенденция: сегодня начинают выдвигать   на первый план людей, которые сами прежде никуда не лезли и никакой грязью   себя не замазали. Так и узнаёшь, кто есть кто.

7 декабря 1985 г.
В понедельник прилетел Марсель Марсо, сегодня я должен был делать с ним   беседу, а он позавчера угодил в больницу с прободением язвы желудка (Погожева  в роли толмача с Марсо в Боткинской днюет и ночует). Не везёт великому миму в СССР: восемь лет назад за балаган на Красной площади его отсюда буквально выперли,  а теперь не знают, как живым во Францию отправить.

10 декабря 1985 г.
Подписал договор с  «Советским писателем» – ура, книжка тронулась!

12 декабря 1985 г.
Писательский съезд. Одно из лучших выступлений – Евтушенко: умеет Евгений Александрович возмутить протухшее болото.  Распутин и Белов  по-прежнему о своём сокровенном, которое как бы на другой стороне Луны – в Москве их провинциальные  проблемы кажутся несущественными: столица, как всегда, живёт полной жизнью в пределах окружной автодороги.    
Писатели постепенно просыпаются – согнали аплодисментами с трибуны Егора Исаева, Расула Гамзатова, Михаила Алексеева (даже Михалков взорвался:  это  чёрт знает что!). Да, забавно съезд проходит: «инженеры человеческих душ» снова ощутили себя «колёсиками и винтиками» хоть какого-то дела.

24 декабря 1985 г. 
В редакцию привезли фильм  Алексея Германа «Проверка на дорогах». Отличное кино!  И какой смысл в том, что он 14 лет пролежал на полке в спецхране?
 

ФОТО:   «ЛитРоссия»,  редактор отдела по борьбе с молодыми авторами  / Москва, зима 1985 г.
© Georgi Yelin  /  Съёмка Жоры Бове

ФОТОАЛЬБОМ  к дневнику этого года – все 24 снимка привязаны к датам:
https://yadi.sk/a/BDFHoxVVIfuiOQ


–––––