Элеонора Сергеевна. Глава 4

Начало http://www.proza.ru/2016/12/21/844


Самолет набрал высоту. Снизу, в каких-то десяти тысячах метров, медленно проплывали одна за другой страны Восточной Европы. Лайнер уходил на северо-запад, плавно огибая по внешней дуге территорию Украины.

Нора сидела в кресле у иллюминатора, твердя про себя одни и те же слова: «ты свободен, я свободна, завтра лучше, чем вчера». Она уже решила, что ничего не расскажет Никите Романовичу. Чем черт не шутит, может быть, все сложится, и этот рохля решится сделать ей предложение. Хотя, с другой стороны, связывать свою жизнь с человеком только из-за того, чтобы не остаться одной, наверное, не совсем правильно, точнее, совсем неправильно.

В Пулково все влезли в одно такси, Олька решила, что сначала завезут Элеонору на проспект Гагарина, а затем поедут к себе на «Ваську»*, где Петя приобрел престижную трехкомнатную квартиру на 12-й линии.

Никиты Романовича в квартире не было. Это обстоятельство оказалось для Норы неприятным сюрпризом: она надеялась, что дома ее ждет как минимум приготовленный ужин. Кроме отсутствия самого Никиты, выяснилось, что в холодильнике совершенно пусто, зато на столе в комнате обнаружилась записка, из которой следовало, что потенциальный жених решил, что он во всем ошибался и, осознавая недостойность своего поведения, отбыл по месту своего основного проживания, одним словом, «прощай, позабудь и не обессудь».

Осознание того факта, что Никита Романович решил трусливо покинуть Элеонору, привело к несколько странному результату: во-первых, возникло чувство некоторого облегчения от того, что не будет никаких выяснений отношений, а во-вторых, Нора поняла, что хочет есть. Она спустилась на первый этаж, удобно все-таки иметь магазин в собственном доме. Купив пакет дежурных пельменей и бутылку венгерского токая, вернулась к себе, быстренько отварила полуфабрикат, проглотила получившееся блюдо из слипшегося теста и чего-то, притворяющегося мясом. Никакого вкуса у этой биомассы не было, поэтому запивать съеденное вином совершенно не захотелось. Самым сильным желанием было настойчивое требование организма перевести его в горизонтальное положение и дать возможность немного поспать.

Проснулась Нора около двух часов следующего дня и, как ни странно, чувствовала себя прекрасно. В конце концов, всё вернулось в привычное русло одинокого существования. До конца отпуска остается еще две недели, можно позволить себе расслабиться, посидеть дома с любимыми книгами, а не готовиться к этим дурацким урокам. Мысли о школе сразу напомнили о том, что придется ежедневно встречаться с Никитой Романовичем и этой лахудрой Кларой Эдуардовной, которая будет смотреть на Нору с фальшивым выражением тайного сочувствия, что переводится с бабского языка как плохо скрываемая радость от того, что кому-то опять не повезло.

– Три часа дня. Вася должен уже прилететь. Правильно я сделала, что решила прекратить отношения. Не судьба! Да и все вокруг стали бы за спиной шушукаться, что старая кошелка связалась с молоденьким парнем, – Нора подошла к зеркалу. – Ну что я такое говорю? Я совсем не старая, да и Васька выглядит вполне солидно. Интересно, позвонит он мне или не позвонит: «ведь телефон-то рядом! Звони друг другу на дом!».

Нора прождала до поздней ночи. Вася так и не позвонил.

– Вот так, очередной облом в жизни!
Пригодилась купленная вчера бутылка токая. Нора, быстро опьянев, заснула в кресле перед телевизором. Разбудил ее телефонный звонок, на часах было пять утра.

– Элеонора Сергеевна? – в телефонной трубке звучал совершенно незнакомый женский голос.

– Да, я вас слушаю.

– Извините за столь ранний звонок. Меня зовут Ксения Александровна, я мама Васи Фельдмана.

– Доброе утро, Ксения Александровна. Что с Васей? Что-то случилось?

– Да, но сейчас уже самое страшное позади. Вчера по дороге из Пулково машина, на которой ехал Вася, попала в аварию. Его на скорой доставили в Институт Джанелидзе**. Он был не пристегнут и ударился головой о лобовой стекло, потерял сознание. Сейчас уже лучше, мы с Аркадием Наумовичем смогли даже поговорить с Васей, и он попросил позвонить и передать, что очень любит вас и, как только сможет, позвонит сам.

– Я сейчас же еду в больницу! Это на Будапештской улице?

– Да, но ехать никуда не надо, Аркадий сейчас заедет за вами на машине.

– Ксения Александровна, прежде чем ваш муж заедет за мною, скажите, вы знаете, кто я? Точнее, вы помните меня?

– Да, Элеонора Сергеевна, сын мне всё рассказал, да, собственно говоря, я и так всё поняла после той истории с романом «Что делать?».

Аркадий Наумович приехал через полчаса. До института добрались быстро, утренние пробки еще не успели заблокировать движение по петербургским улицам. Ксения Александровна ждала, сидя на небольшом диванчике в холле. Она с нескрываемым интересом рассматривала Нору.

– Вы знаете, Элеонора Сергеевна, я помнила вас несколько иной. Вы тогда пытались казаться строгой, чтобы выглядеть старше своих лет, а были совсем девчонкой.

– Да, вы, наверное, правы. Я могу пройти к Васе?

– Немного позже. Сейчас его переведут в общую палату, и вы сможете с ним поговорить.

Нора почему-то испытывала чувство вины перед этой женщиной, хотя, собственно говоря, ну в чем она виновата? В том, что двое взрослых людей пытаются как-то найти общую точку опоры в этой жизни? В том, что она намного старше Васи?

– Элеонора Сергеевна, хочу вам рассказать про листок бумаги, который еще со школы висит у Васи над письменным столом. На нем написано только одно число, и это число 589. Сегодня ночью Вася мне рассказал, что это означает, а вы хотите знать?

– Раз вы спрашиваете, то, наверное, это имеет отношение ко мне. Да, хочу знать.

– Это имеет отношение к вам обоим. А число означает пять лет, восемь месяцев и девять дней.

– Поняла. Но я не знаю, бояться мне этого или нет.

– Я тоже не знаю, но решать только вам. Уже половина восьмого, Аркадий Наумович показывает, что можно пройти в палату.


* «Васька» – разговорное название Васильевского острова.
** Санкт-Петербургский Научно-исследовательский институт скорой помощи им. И.И. Джанелидзе.

Перейти к Главе 5. http://www.proza.ru/2016/12/27/642