Тот, кто убил меня...

«…Я не хочу брать веревку и вены
Вскрывать. Я слаб для того, что бы
Так  умирать…»

гр. «Дубовый Гай»

1.

- Ты меня не понял? – Парень делает шаг вперед, демонстрируя нож. Этот показательно-грубый голос, почему-то совсем не внушает страха. Не вооруженным глазом заметно, как бегают его глаза и трясутся руки. – Считаю до трех…
Момент истинны. Я жду дальнейших действий. Уголки губ тянутся вверх, в глазах мелькает надежда. Еще немного, и все. Появляется желание, самому прыгнуть на этот кусок дешевой стали. Прервать никчемную череду дней. Эту сплошную серую полосу, что никак не кончится.
- Раз…
Я слишком слаб для того, что бы жить. А сильным быть просто не хочу. Глаза видят все в черно-белом свете. Мозг заполняют потоки мыслей, отравляющих жалкое существование. Ноги носят меня по проклятой земле, в каком-то бесполезном круговороте. Как я устал от всего этого.
- Два…
Жизнь – это постоянная борьба. Только за что? Власть, уважение других, деньги. Нет никакого желания отдавать приказы. Мне абсолютно все равно, что думают другие люди обо мне. Ну а деньги, это ведь не само счастье. Скорее средство, к его достижению. Только даже они мне не помогают.
Бесконечная борьба. Слабые погибают, или прогибаются под более сильных. Так было и будет всегда. Всех людей, которых я знаю, можно поделить на два типа. Первые напоминают кусок резины: очень легко гнутся, в любую сторону, и не ломаются, что бы ни произошло. Подстраиваются, под кого угодно. Принимают любой вид. Со временем, конечно, приходят в негодность. Как и все на Земле. Ничто не вечно, даже такой мягкий и пластичный материал. Вторые же, словно стальной прут. Их не согнешь просто так, можно только сломать. Этот материал не теряет свою форму. Остаются только маленькие зазубрины, от соприкосновения с другими твердыми частицами. На первый взгляд даже незаметные. Стоит присмотреться лучше – и ты удивишься, как же их много.
- Три!
Я сразу его заметил. Грабитель долгое время шел за мной по людной улице. На несколько лет младше меня, зато на голову выше. Спортивные штаны, побитые кроссовки, спортивная куртка с капюшоном, приблатненная походка. Не приметить этого индивида не возможно. Тем более – довольно легко понять, чего он хочет. Желая увидеть продолжение, я свернул в тихую улицу и замедлил шаг. Преступник моментально догнал меня, схватил за плечо и толкнул. Спиной я почувствовал холод старой кирпичной стены.
Он мог бы, не раздумывая, всадить в меня нож, и забрать то, что хочет. Никакого сопротивления, только медленно угасающая жизнь. Лежащее на грязной земле тело, которое покидает тепло. Выходит вместе с кровью и последним предсмертным хрипом.
«Глупая смерть» - могли бы сказать вы. Нет. В смерти нет ничего глупого. Нет ничего красивого. Она ужасна всегда. Но вместе с ней приходит покой. Освобождение от оков, связывающих нас всю жизнь. Пусть мое тело-кокон выпустит на волю то прекрасное, что ютится в неволе. Тогда душа, словно бабочка, вспорхнет куда-то ввысь. В более прекрасный и дружелюбный мир…
«Три» уже прозвучало. Сказав это, налетчик поставил себя в глупое положение. Сразу видно – применить оружие, он не готов. Клинок слегка поблескивал в свете одиноко стоящего уличного фонаря. Было заметно, как он слегка подрагивает, в неуверенной руке.
Оценив всю глупость ситуации, парень еще раз оттолкнул меня к стене, подошел ближе. Сталь коснулась горла, оставив не глубокий порез. Тогда я, не прекращая улыбаться, запрокинул голову, открыв шею. Прикрыл глаза.
- Долбанный псих! – В его голосе промелькнули нотки отчаяния. Грабитель давно потерял контроль над ситуацией, и явно не был готов к такому повороту. – Тебе жить надоело?!
Жалкий неудачник. Теперь во мне начинала закипать ярость. Увидев, как по лезвию течет струйка крови, он сам перепугался не на шутку. Видимо становиться убийцей он не желал.
- Тварь никчемная! Что в этом сложного?! – Я кричу. Во взгляде мелькнула такая злость, что преследователь попятился назад. Необычайно жалкий вид. Напоминает щенка, на которого хозяин повысил голос. Повинуясь вспышке гнева, я достаю из карманов ценные вещи и с силой швыряю в дилетанта. – Телефон хотел?! Забирай! Бумажник, часы! Все бери, придурок, только сделай это!!
Внезапно я представил, как бегу за ним, с этими криками. Комичная ситуация. Кролик догоняет шакала, и кричит: «Сожри меня!». А четвероногая бестия, у которой едва прорезались клыки, только быстрее перебирает лапами, округлив от страха глаза.
Видя, как сверкают его пятки, я поначалу смеюсь. Только в глазах появляются маленькие соленые капли, скользят вниз по щекам.
- Ненавижу тебя! – Говорю, даже сам не зная, к кому обращаясь. Смех резко сменился истерикой. – Ненавижу…
Я плачу.

2.

Это утро было пасмурным. Я долго не мог заснуть. Вспоминая события вечера, лежал в кровати и пялился в потолок. Подворотня, молодой человек, желающий быстро заработать. Странно. В мире полно людей, которые убили бы, меня, не задумываясь. Почему же я их не встречаю? Вероятно, плохо ищу.
Сон все-таки пришел ко мне. Не видя сновидений, я пребывал в нем несколько часов. Открыл глаза, и продолжил разглядывать свою комнату. Вчерашние мысли не отступили от меня ни на шаг. Соль на мою, и без того не заживающую, рану.
Над кроватью висел плакат. На нем, вокалист моей любимой группы, держал в руке свою отрезанную голову. В другой был нож, с капающей с него кровью. Голова скалилась, улыбкой вампира. Забавный такой рисунок. В этот момент, я подумал: «какой нормальный человек будет вешать подобные плакаты в своей комнате?». Каждому свое, как говорится. Картины с пейзажами, или гламурные девушки на стенах раздражали бы меня не меньше, чем банда тараканов, ползающих по обоям.
Многих людей пугает боль, пугает смерть. Почему же я так и не научился бояться этой абстрактной старухи с косой? Эдакий ангел, который не навязывает тебе бредовые догмы, а наоборот дарит облегчение. Внушает ужас тем, кому есть, что терять в этой жизни. А что терять мне? Проблемы и трудности, которые человек обязан преодолевать изо дня в день.
Кто-то, очень давно придумал эту схему. Ты должен получить образование, найти себе девушку, устроиться на работу, жениться, завести детей. С понедельника по пятницу трудиться, вечера посвящать семье. В субботу или воскресенье видеться с друзьями, озабоченными тем же, чем и ты. Говорить об извечных проблемах, накачивая себя алкоголем. И жить в этом кошмаре, пока не склеишь ласты.
Я пытался. Честно. Пытался стать таким, как все. Но почему-то не заладилось. С детства я копил сплошной негатив, разочаровываясь в этом мире каждый день своей жизни. Все мои планы рушились, черная полоса не думала кончаться. Начиная снова, я вновь упирался в не проходимую стену. Люди, окружающие меня, поражали своим безрассудством. Глядя на мои неудачи, они только посмеивались. Каждый, строя из себя умника, пытался дать не нужный мне совет.
В один прекрасный (или не очень?) момент, я пересмотрел свои взгляды на жизнь. По-другому воспринял такие понятия, как «дружба», «любовь», «честь». Перестал верить в справедливость, честность. Заглянув в себя, понял, что и я ничем не лучше окружающих. Вот только становиться шестеренкой этого огромного проржавевшего механизма не хотелось. Нет ни любви, ни дружбы, ни взаимопомощи. Есть только я, и ненавистный мне мир. Каждый сам по себе. Каждый сам за себя. И ныне, и присно, и как там дальше? ...
По статистике, каждая пятая попытка суицида в России заканчивается смертью. Остальные четыре со временем повторяются. Во всем мире количество самоубийств, приближается к огромной отметке: около одного миллиона человек в год.  Забавно, что около восьмидесяти процентов из них, были доведены до этого проблемами в семье, на работе. На секунду я представляю состояние человека, который сует свою голову в петлю. Обреченность, депрессия, нестерпимая душевная или физическая боль. Он добровольно уходит из жизни, оставляя этому миру только мертвое тело. После, его зароют в землю или сожгут в печи, как какой-то израсходованный материал.
Некоторые пытаются уйти из жизни красиво. Например, одна голливудская актриса предприняла подобную попытку. Она помылась, надела красивое платье, окружила свое ложе цветами, усыпала постель лепестками роз. После приняла яд, и стала дожидаться момента своей гибели. Некоторое время спустя, произошедшие события вышли за рамки сценария. Организм, нормально среагировав на таблетки, выплеснул наружу содержимое своего желудка. Платье вмиг испачкалось тем, что актриса съела на ужин. Опрокидывая цветы, она рванула в ванную, где и поскользнулась на собственной блевотине. Ударилась головой об унитаз и задохнулась в рвотных массах. Слишком не эстетично, по-моему…
Я могу придумать очень много способов самоубийства. Вот только сам я этого делать не стану. Дело даже не в смертном грехе, нет. Напоследок, хотелось бы громкого события. Пусть меня зарежут, и убийца долгое время проведет за решеткой, мучаясь в неволе. Или может, переедет трамвай. Тогда прохожие начнут падать в обморок, видя то, что от меня осталось. В тот момент мне хотелось напоследок дать пощечину этому нелепому миру. Умереть сильным, демонстрируя свою решимость. Даже в смерти выразить свое отвращение к этому бесполезному процессу, под названием «жизнь».

3.

Пару месяцев назад из жизни ушел человек, живущий неподалеку от меня. Об этом случае писали все газеты. Соседи почувствовали мерзкий запах, куда-то позвонили. Беспробудный пьяница повесился, и уже через двенадцать часов его тело начало разлагаться. Никчемный человек погряз в долгах, на работу его никуда не брали. Родственники отвернулись от него и, более того, пытались отобрать жилплощадь. Видя в перспективе только жизнь никому не нужного бомжа, он предпочел смерть. Привязал к крюку, на котором держалась старая люстра, веревку. Старательно обработал ее мылом. Допив последнюю в своей жизни бутылку, встал на стул, просунул голову в петлю. Я не знаю, долго ли продолжалась агония после того, как алкаш сделал шаг вниз. Его тело рефлекторно дергалось, легкие пытались глотнуть воздуха. Далее разжались сфинктеры заднего прохода и мочеиспускательного канала. Все, что было в кишечнике, вытекло наружу. Некоторое время он еще раскачивался на веревке, из стороны в сторону. Под трупом образовалась лужа…
По всему телу сильные гематомы, синяки. Кожа пошла трупными пятнами, особенно на ногах, куда оттекает кровь. Изо рта вывалился, торчащий набок, синий язык. Догадываюсь, как нецензурно выражались в морге, пытаясь запихнуть его назад в мерзкую пасть.
Представьте, какая картина открылась взору его родственников, шагнувших внутрь квартиры. Что они испытали: радость или ужас? Может сочувствие? Так сразу и не скажешь. Никчемный был человек, и умер так же жалко, как и жил.
Работая психологом, я часто видел неуверенных в себе людей. Тех, кто, как и я сдался и не хотел жить. Хорошо запомнилась одна шестнадцатилетняя девушка. Банальная история неразделенной любви. Она страдала, мальчик не обращал внимания. Кончилась вся это трагедия вскрытием вен, в теплой ванне. К счастью, глупышку успели откачать. Мать раньше времени вернулась с работы и вызвала скорую помощь. Уже выйдя из больницы, она описывала мне свои ощущения.
Малышка, прежде чем потерять сознание, успела помучиться. Чувствовала, как оттекает кровь, медленно подступает агония. Судороги сводят милое личико, в то время как медленно темнеет в глазах. Становится трудно дышать. Ее бы так и похоронили, с судорожной маской на лице. Вернись родители домой во время,  обнаружили бы абсолютно белый труп любимой дочурки, плавающий в собственной крови и дерьме.
Девушка вряд ли бы осмелилась сделать это еще раз. Уже в больнице она осознала, какую боль причинила родителям. На красивых ручках четко выделялись два глубоких пореза, напоминание об ошибках молодости.
В моей практике были и те, кто не собирался умирать. Они резали себе вены, исключительно с одной целю – обратить на себя внимание, поднять свою самооценку в глазах других. Такие люди знали, что их обязательно спасут, вернут в сознание. Приедут врачи и промоют желудок, наложат швы. И спустя пару недель они с гордостью демонстрируют порезы на руках, направо и налево рассказывая истории на тему «как я чуть не умерла». Подобные позеры не редкость. Кажется, они постепенно входят в моду.  Мне хочется искренне засмеяться, когда слышу, что ту или иную так и не успели спасти. Какого же бывает удивление, когда осознаешь, что доигрался?
В моей голове мелькали сотни картинок, так или иначе связанных со смертью. Я примерял на себя множество вариантов, не находя подходящего. Гибель может настигнуть где угодно, и когда угодно. Одни добровольно накладывают на себя руки, вторые наоборот. Просыпаются, и бояться, как бы этот день не стал для них последним. Мальчик утонул в реке, рабочего убило током на заводе, старика сбил автомобиль, мать спустила новорожденного сына в мусоропровод. Наша жизнь наполнена подобными ужасами. Вот только тех, кто действительно не хочет жить, судьба почему-то не радует таким подарком…
Мимо проносились машины, мелькали угрюмые лица прохожих. Моя работа тесно связанна с людьми, с их проблемами. Каждый день я слушаю грустные рассказы, оцениваю их со стороны. Вижу проблему, нахожу рациональное решение. Только покидая кабинет, становлюсь главным героем своей собственной драмы. Изо дня в день. Последние несколько лет. Когда иду по улице, всегда обращаю внимание на лица. Эти маски, что скрывают искрение эмоции, словно люди боятся демонстрировать их. Ощущение собственной предсказуемости пугает, делает слабым и занижает самооценку. Так и сейчас. Равнодушие, гнев, усталость, хамство, осуждение. Все что угодно можно увидеть здесь. Нескончаемый поток актеров, в этом театре грешников.    
               
4.

Не помню, когда в последний раз заходил в церковь. Наверное, когда меня крестили. Кажется, тогда еще и в школу не ходил. Будучи маленьким ребенком, я не мог уловить смысл всего происходящего. Монотонный голос батюшки, огромное количество свечей. Мы ходим по кругу, свеча в моей руке гаснет, ее зажигают снова. После меня заводят в какую-то специальную комнату, опять что-то говорят. Помню еще, как брызгали холодной водой, повязали на шею тонкую ленту, на которой висел маленький крестик. Было много людей, что слегка меня смущало. Человек в черной рясе, стоящий рядом с батюшкой, немного напугал меня своим видом. После того, как я заглянул ему в глаза, по спине пробежали мурашки. Совсем он не был похож на служителя бога. В нем было что-то демоническое.
Сейчас же, когда я, спустя столько лет переступил порог церкви, все открылось в ином свете. Бросились в глаза многие вещи. И запах ладана, который слегка опьяняет, погружая в странное состояние. И сама архитектура церкви, с ее точно рассчитанной акустикой. В таком помещении голос оратора кажется громогласным. Несомненно, все продумано до мелочей. Направленно на подавление воли прихожан. Введения в некий транс. Здесь многие действительно чувствуют себя рабами, преклоняя колено перед священнослужителями, относясь к ним с трепетом и уважением.
Я не стал накупать кучу свечей, как это сделали многие передо мной. Стоя в очереди, я вновь принялся оглядывать окружающих. Выражения на их лицах были похожи, многие опускали глаза в пол. Как раз за мной стоял парень, комплекцией примерно, как три меня. В образ полностью вписывалась толстая цепь, с массивным золотым крестом, на его шее. Видимо, он действительно любит бога, раз не экономит на символах веры.
Мне порой кажется, что людям важен не сам крест, а метал, из которого он сделан. Символ победы рая над адом, искупления. Или дорогая бижутерия, подчеркивающая уровень дохода. Увалень заметил, что я рассматриваю его украшение, и надменно улыбнулся, выпрямив спину.
Покрутив в руках купленную свечу, я воткнул ее около первой попавшейся мне иконы. Понаблюдав за другими прихожанами, попытался все сделать правильно. Зажег от другой свечи, перекрестился, скорбно склонив голову.
Впереди тянулась еще одна очередь. Присмотревшись, я понял – это как раз то, что я искал. Шла исповедь. Народ переминался с ноги на ногу, изредка делая шаг вперед. О чем говорили впереди, я не слышал. Мог только наблюдать.
Вот батюшка и грустная женщина о чем-то тихо говорят. После он накрывает ей голову тканью, перекрещивает и отпускает с миром. Лицо женщины светится счастьем.
Подходит моя очередь. Я здороваюсь, меня спрашивают о предмете моего беспокойства.
- Я не хочу жить. – Специально говорю чуть громче, чем нужно. Краем глаза замечаю, как удивленно вытягиваются лица людей, ожидающих своей очереди. – Но и убивать себя сам тоже не хочу. Не знаю, что мне делать.
- Грех говорить так. Господь всем нам подарил жизнь, и забирать ее у себя, мы не имеем права.
- Почему?
- Мы должны посвятить свою жизнь богу, что бы после смерти он принял нас в свое царствие. – Голос и тон священнослужителя успокаивали, от этого человека прямо исходили волны спокойствия и умиротворенности. В этот момент я подумал, что в принципе мы с ним коллеги. Он так же морально помогает людям, снимает груз с их души. И делает это довольно профессионально. – Даже думать о самоубийстве грех…
Мне очень не хотелось обидеть этого человека, поэтому, извинившись, я развернулся и направился к выходу. Толпа долго провожала меня взглядами.
Выйдя на улицу, я с радостью вдохнул в меру свежий воздух. Сознание прояснилось. На самом деле, мне не следовало сюда приходить. Если я и признаю существование господа, то уж точно не питаю к нему светлых чувств.
Рядом остановилась дорогая иномарка. Открылась дверь, и вышел упитанный бородатый мужик. Мгновение спустя, я понял, что это батюшка. Скоро начинается служба. Он приехал на работу…
В последний раз, глянув на церковь, я стал замечать резкую перемену в людях. Добрые и отзывчивые внутри, при выходе они возвращались в свое обычное состояние. Лица приобретали все те же обыденные выражения, маски на каждый день. Идя сквозь толпу, они продолжали пихать друг друга плечами, ворчать. Вести себя как обычно.
Так что же это было: терапия, самовнушение? Они замаливают свои «грехи», что бы после совершать их с чистой совестью? По-моему, если кого-то обидел, прощения нужно просить только у него самого. Хотя нет. Ведь гораздо проще поставить свечку, помолиться за здравие. Обида никуда не денется, зато «христианину» на душе будет спокойно. Он повторит это еще раз, и вновь милостивый господь его простит.

5.

Оставляя позади шум и гам центрального рынка, и не понятную мне церковь, с ее законами, я шел дальше. Шаг за шагом, все больше погружаясь в свои мысли.
Настроение не то, что упало. Его совсем не было. Я вновь почувствовал себя бесполезной частицей. Нет прошлого, нет будущего. А настоящее режет меня по горлу тупым ножом. Не убивает, только причиняет боль.
Я шел по тротуару. Впереди стояли несколько парней, преградив мне дорогу. Они шумно общались между собой, громко смеялись. Обычно, таких обходят стороной. Часть слов на не понятном мне языке. Граждане с Кавказа. Кто именно не разобрать. Да и какая разница?
Специально не стал их обходить. Двинулся прямо, и само собой задел кого-то из них плечом. Мне что-то прокричали. Я никак не отреагировал, и это еще больше разозлило «обиженного». Он подлетел ко мне сзади, и резко развернул. Послышалась нецензурная брань, почему-то на ломанном русском.
- Пошли на х…й  пи…ры! – Говорю, понимая, что эти слова бесследно не пройдут.
Так и вышло. Удар. Еще один. Кровь, двумя ручьями, хлынула из разбитого носа. Я упал на одно колено, прижимая руки к лицу. В это время к товарищу присоединились остальные. Удары посыпались со всех сторон, причиняя боль.
Не знаю, сколько это продолжалось. Я уже валялся на земле, в луже крови. Меня с азартом добивали ногами. Трещали ребра, перед глазами стояли красные круги. Еще немного, и сознание покинет меня. Надеюсь навсегда.
- Хорош! Ты его так убьешь! – Вмешался кто-то, судя по голосу, русский.
- Образина черножопая! – Выкрикиваю я, выплевывая крошки сломанных зубов. – Сюда иди, бестолочь!
- Да оставь его! И так уже еле дышит. – Русский вновь оттолкнул кавказца от меня. – Хватит с него…
Я уронил голову на асфальт, слушая звуки удаляющихся шагов. Хотелось смеяться, но из груди вырывались только странные хлюпающие звуки. Подняться сил не было. Не помню, сколько так пролежал. Из этого состояния меня вырвали визг тормозов и чьи-то голоса. Ко мне приближались две фигуры.
«Что это может быть?» - подумал я. На самом деле, нисколько бы не удивился, если бы какие-нибудь грязные бомжи принялись чистить мои карманы. Такая легкая добыча, истекает кровью на дороге. Однако, насколько я знаю, бомжи не водят автомобиль.
Мне даже руками шевелить больно, ни о каком сопротивлении речи идти не может.
Ко мне подошли два человека в форме, помогли встать на ноги. Поняв, что я трезвый, они принялись засыпать меня вопросами. Проверили документы.
- Да говорю вам, что не рассмотрел их. Со спины напали. – Отвечаю им, еле ворочая распухшим языком, продолжая сплевывать кровь.
- Заявление будешь писать? – С усталым выражением на лице спросил один из стражей порядка. Получив отрицательный ответ, они сели в машину. Я огляделся.
Сделал несколько шагов вперед, улыбаясь. Приближался трамвай, я встал на рельсы. Главное, прекратить все это. Не важно, каким путем. Так, что бы уже наверняка. Пусть он меня размажет, превратит в кровавую кашу. Протащит несколько метров по рельсам, под звуки криков обывателей. Быть может, это самый простой выход.
Я стоял и думал о том, сможет он резко затормозить или нет. Все вокруг отошло на задний план. Только несколько тон железа, стремительно приближающихся ко мне.
На самом деле, стоило дождаться, когда УАЗик отъедет на приличное расстояние. Сзади хлопнули двери милицейской машины. Четыре руки вцепились в меня и с силой дернули назад, за несколько секунд до столкновения.
- Ненавижу вас всех! – Кричал я, с пеной у рта. Сжимал кулаки, размахивал руками, целясь в лица этим чертовым спасителям. Только удары получались слабыми, почти не ощутимыми. Силы покидали меня. – НЕНАВИЖУ…

Теперь я отчетливо вижу их всех. Они говорят со мной, делятся самыми сокровенными мыслями и переживаниями. Что бы я делал без вас? Давно бы свихнулся.
Да, я помню тебя милашка. Умница, ты теперь не оставляешь порезы на своих хрупких ручках. Никогда так больше не делай. Родители любят тебя, ты самое дорого, что у них есть. Ни один парень в мире не стоит этого. Не будь как тот алкоголик, что болтается в петле в дальнем углу. Кстати, он иногда отвечает. Спроси, счастлив ли он? Нет. Он многое бы отдал, что б вернуться и исправить свою жизнь. А у тебя она вся впереди.
Найди в себе силы и живи. Проблемы есть у всех. Но, только преодолевая их, мы приобретаем бесценный опыт. Чувствуя трудности, потом сполна можем насладиться победой.
Батюшка, и вам спасибо, что пришли. Я очень нуждаюсь в вашем совете. Хочу покаяться, ибо согрешил. Хочу перекреститься, только еще не могу шевелить руками. Они привязаны. Кажется, врачи боятся за меня. Говорят: «Это для твоего же блага».
Они странные все. У них совершенно другие маски на лицах. Добрые, заботливые. Не как у остальных людей. Только глаза грустные. Прям как у вас, батюшка. Помните? На той исповеди, в церкви…
Я слышу шаги в коридоре. Вам пора. Доктор будет ругаться, если увидит посетителей в столь поздний час. Приходите лучше завтра, буду рад вас всех видеть.