Psychonet

               
Вадим Новосадов

               
 Ознакомительный фрагмент.



                Psychonet

                (Психосеть)         
 

Продолжение приключений героев «Маски Гермеса» и «Стражей Панацеи». Учёный и он же бизнесмен, ставший изгоем, снова защищается от правящих элит, желающих получить его новейшие технологии, чтобы использовать их в интригах и провокациях для утоления жажды власти и наживы. Но их враждебность опутывает их же как липкая паутина. Ещё и капля благородства отступников разрушает мстительные планы обидчивых себялюбцев.      























1

Григорий Бескудников не мог понять, что с ним происходит, в его-то особняке, сквозь пелену застолья, которое ещё минуту назад так грело его душу в компании самого преданного соратника. И вдруг - зловещее наваждение, сон. 
Его бывший заместитель Авдеев смотрел на него с прищуром ложного сожаления, пока один из его охранников и напарник, взявшийся неизвестно откуда, подсели к нему, с видом убийц, готовых  хладнокровно прикончить отставного директора ФСБ.
- Не беспокойся, Григорий, мы тебя не собираемся убивать, - произнёс Авдеев сухим голосом. - И охранники твои будут жить. Мы их на время обезвредили.
- Объясни в чём дело? - возмутился хозяин.
- Мне нужны некоторые сведения от тебя.
- Какого чёрта? Сбрендил ты, что ли? Тебя же достанут из-под земли, Олег, - ядовито недоумевал бывший директор, быстро пришедший в себя, благо опыта и мужества ему не занимать.    
Успокаивала мысль, что начальство подослало ему допросчика для непротокольного дознания, прибегая к двойной психологической уловке: унизить изменой бывшего подопечного и дерзостью самой сцены.
- Кто тебя подослал? - сдержанно продолжил Бескудников.
- Тебе лучше этого не знать, - отрезал Авдеев, почти не глядя на пленника, тут же окунув его в первоначальный страх. – Так же как и мне. Впрочем я и не знаю...
- И какие же сведения тебе нужны?
- Сейчас узнаешь. Но потом забудешь, поскольку это в твоих интересах.
- Ты продался иностранной разведке, - заключил Бескудников, глядя собеседнику в его непроницаемые зелёные глаза, скользившие однако мимо него.
Авдеев слегка вздохнул и подал знак своему напарнику, молодому спортивному человеку в куртке и джинсах. Бескудников ощутил прикосновение металлического предмета к шее, пневматический спуск и лёгкий укол. Мгновенно он почувствовал слабость тела, до невозможности шевельнуться, хотя мозг его сохранял ясность.
Укол совести сейчас расслабил его не меньше транквилизатора. Как «Отче наш» он знал, что в разведке ловят на любые прегрешения. После тридцатилетия безупречной службы он дал себе послабление, решил пожить в своё удовольствие: развёлся с женой, подарив ей роскошный особняк, устроил детей, сошёлся с молодой деловой женщиной, управляющей его бизнесом, который он взращивал в тени, чтоб было куда приземлиться после отставки. Теперь ему приходилось платить за это заслуженное вознаграждение, а точнее – за роковую ошибку быть самим собой. 
Возлюбленной то в доме как раз и не оказалось. Она была в очередной командировке, взяв на свои плечи их общий бизнес, пока он всё ещё переваривал свою отставку, так и оставшись службистом: увлекался застольями с бывшими сослуживцами и половину времени ночевал один в просторном доме под охраной двух человек. На этом его и подловили.
В комнату вошёл ещё один человек с сумкой и кейсом, поставив их на диван рядом с пленником. На него, откинувшегося к спинке дивана, надели прозрачный пластиковый шлем с сенсорами внутри, экраном на глаза и жёстко стянули у подбородка, на руки натянули специальные перчатки с сенсорами на кончиках пальцев и всё это присоединили проводами к компьютеру в кейсе.
Бывший директор одной из самых могущественных спецслужб мира испытывал дискомфорт, но не мог вымолвить и слова, ему даже язык не подчинялся. «Как же вы будете меня допрашивать», думал он. Один из команды Авдеева наполнял шприц из пластикового флакона.
«Вот оно что, сыворотка правды. Сейчас, значит, язык мой развяжется», соображал Бескудников. Они ввели ему раствор через онемевшую руку, опустили экран шлема, который вспыхнул ярким светом, что пришлось закрыть глаза; слабые потоки электричества пронзили его мозг. Авдеев сидел напротив, наблюдая за дисплеем ноутбука.
- Ты знаешь, кто такой Дюран? - прозвучал голос допросчика, эхом раздавшийся в голове пленника сквозь электронный зуд. 
- Знаю, - отвечал допрашиваемый гортанно, то есть почти мысленно, поскольку язык его онемел.
- А его корпорацию «Media Tech»?
- Конечно…
- Он в бегах. Но он передал нашим властям самые последние достижения своей корпорации. Так или нет?
- Так.
- Меня интересует перечень этих разработок и степень их реализации в России.
- Ты предатель.
- Это не имеет значения. Лучше бы тебе отвечать на вопросы.
Бескудников хотел было обложить нецензурной бранью подопечного, но гордыня и воля к сопротивлению как-то вдруг растворилась, он ощутил жалость к себе, освободив внутренний голос, начавший перечислять всё, что хранилось в его памяти, и что он с трудом бы вспомнил в обычном эмоциональном состоянии. Яркий свет, бивший в глаза, будто бы осветил все тайные уголки его сознания, а магнитные потоки считывали нужные сведения, превращая мозг в электронный носитель.
«Плазменные двигатели, психотронное оружие, водородная энергетика, генная инженерия», - высвечивалось у Авдеева на дисплее.
- Вот так-то лучше, Григорий. Как далеко Россия продвинулась по этим позициям? - уговаривающим тоном продолжил Авдеев.    
«Дюран поставлял готовые образцы и технологии для производства. Правительство сразу выделило огромные деньги на научно-производственные центры, многие специалисты из «Media Tech» приехали сюда работать».
- Как далеко продвинулись наши учёные в этих технологиях?
«В Свердловской области ударными темпами построили коллайдер».
Около получаса продолжался  сеанс электронного гипноза, пока допросчик не убедился, что из объекта выкачана вся информация, включая имена некоторых участников прорывных технологических проектов.
- Уходим, - скомандовал Авдеев.
Его подручные сделали укол хозяину и двоим охранникам. Покинули они особняк на машине, которая давно примелькалась охране территории этого элитного посёлка, поскольку Авдеев был довольно частым гостем у бывшего директора ФСБ и имел пропуск.

                ***

Бескудников очнулся на диване у накрытого стола от назойливого сигнала мобильного телефона.  «Вот это надрался», подумал он сквозь дурноту, слабость и головную боль.  «И не помню, как гости то ушли. А кто у меня был то?».
Он так и не успел взять телефон, для чего нужно было подняться с дивана. Зато дотянулся до бутылки воды, чтобы утолить жажду. Минут через десять снова разрывался телефон, тут он напрягся, чтобы придвинуться к дальнему концу стола. Звонила его новая жена, Марина. Ответил Бескудников каким-то потусторонним гортанным голосом.
- Гриша, что с тобой? - обеспокоено верещала она. - Пятый раз тебе звоню, ты же так рано не ложишься спать? Ты что, заболел?
- Да нет, всё нормально. Друзья были, - как на духу признался Бескудников. 
Марина принялась его отчитывать за частые посиделки, как вдруг дверь гостиной открылась и вошли две девицы в нижнем белье с изящными спортивными фигурами.         
- Мы уже в бассейне успели искупаться, пока вы отсыпались, - пролепетала одна из них звонким весёлым голоском. - У вас что, сонное царство?
После короткой паузы его возлюбленная разразилась гневной тирадой, услышав женские голоса. Неожиданно для себя, Бескудников ощутил полное равнодушие к ней, опустил телефон и нажал кнопку отбоя.
- Кажется мы не во время? - виновато спохватилась одна из девиц.
- Вы как раз во время, - ответил хозяин, возбуждённый и ободрённый изящными фигурами девиц.
«Зачем мне эта стареющая шлюха? - думал он про Марину, - выросла на моих связях, разъезжает по всему миру, постель её вряд ли пустует, а мне и развлечься нельзя. Не жениться ли мне на молодой, средств удержать около себя хватит».
- Знаете, девочки, хочу жениться на одной из вас. Но кого выбрать, вы так хороши. Может, сыграем в лотерею?
- Ооо… - сценично восторженно протянули девицы и подсели к нему с двух сторон, демонстрируя соблазнительные части своих тел, прикрытых узкими полосками ажурного белья.
- Хотя нет. Одну я возьму в жёны, а другую – в любовницы. 
- Мы согласны, - фальцетом вторили красотки.

                ***
 
Женщина камердинер внесла поднос с куском ростбифа и осторожно поставила на край длинного стола, за которым супруги почти всегда ужинали вместе. Большой вилкой и ножом она принялась нарезать его на тонкие куски и укладывать на тарелки, добавляя тушёных овощей.
Когда прислуга удалилась из этой просторной гостиной, муж,  человек лет семидесяти, с седыми редкими волосами, аккуратно зачёсанными назад, поднялся с места и налил вина в бокал супруги, женщине лет на десять младше, скрывающей свою седину в рыжей окраске.
- Ну что же, ещё за один удачный день, - произнёс он тост.
- Много сегодня написал страниц? - улыбаясь, спросила жена.
- Целых пятнадцать. Давно не было такой продуктивности. Предчувствие окончания вдохновляет. Думаю, через неделю закончу. А когда поставлю последнюю точку, устроим пикник для издателя.
- И у меня давно созрело желание написать книгу.
- Надеюсь, ты не станешь перемывать мне косточки, как Хилари Клинтон своему Биллу?
- Там было за что, - бойко ответила супруга с хитрым прищуром.   
- Это точно, - поднял брови муж  в снисходительной ухмылке.
- Возьму отпуск на год в своём фонде.
- Только имей в виду дорогая, бестселлеры не должны выходить одновременно, или сразу друг за другом, - шутливо объяснил муж. - Так сказал издатель.
- Ничего, я не тороплюсь.
- А мясо как всегда великолепное, тает во рту, - похвалил он блюдо, закрыв предыдущую тему. 
Власть научила его не рассусоливать один и тот же вопрос, а обсуждать всё по существу, в аргументах, которые вели к результатам. И от советников требовал чётких доводов, не утруждая себя выработкой решений и рефлексией, этим главным врагом уверенности и действенности. 
Не успели супруги допить по бокалу вина, как в гостиную вошёл глава охраны дома с неизвестными двумя людьми, принёсших сумку и кейс.
- Прошу прощения сэр, нам нужно с вами переговорить, - твёрдо произнёс начальник охраны, крепкий высокий мужчина лет пятидесяти. 
- Что случилось, Роджер? - возмутился хозяин. - Кто эти люди, где охранники?
- Всё будет в порядке, никто не пострадает, - бесцеремонно отчеканил подчинённый. 
- Это что, ограбление, Роджер? – недоумевал хозяин. – Денег здесь нет… Разве что картины?
- Ты что, болван? – крикнула на него супруга. – Ты довёл их до такого хамства своим панибратством. 
- Извините мэм, я вынужден, - ответил ей злоумышленник и в ту же секунду его напарник приставил к её шеё пистолет, к счастью он оказался пневматическим; солидная женщина вскрикнула, её обмякшее тело охранник деликатно удержал, чтобы она не опрокинулась на стол. – Поговорим в спокойной обстановке.
- Значит это убийство, - тихо проговорил хозяин, обречённо отклонившись на спинку стула.
- Нет, сэр. Нам нужна некоторая информация, которой вы как глава страны, должны обладать.
- Бывший глава страны, - крикливо поправил хозяин. - Если ты набрался такой наглости, то твои заказчики влиятельные люди, - добавил экс-президент удручённо.
- Разумеется.
- Если я останусь в живых тебе не сносить головы. Да тебя итак уберут, как свидетеля, - пытался злорадствовать хозяин.
- Свидетеля чего? Вы забудете, что с вами произошло этим вечером, так же как и все домочадцы. Останется лёгкое ощущение «дежавю». В нашей спецслужбе имеется нейроаппаратура и нейропрепараты, которые способны списать всю память у человека, а затем стереть её. Разве вы этого не знаете? – с превосходящей издёвкой  объяснял охранник. 
- Я не вникаю в подробности. Зато я убедился, что опасно приближать людей к себе. Это чревато предательством. Ты был моим личным телохранителем во время моего президентства, и теперь спокойно меня предаёшь. А в моём лице и страну. 
- Что вы называете страной? Кучку властолюбивых маньяков, которые перекраивают мир и развязывают войны в своих интересах?
- Это демагогия. Разве тебя не эти люди наняли?
- Но вы только подтверждаете правоту моих слов.
- На кого ты работаешь? - спросил экс-президент безнадёжным тоном.
- На себя. У меня нет времени, сэр. Первое моё требование – будьте добры, подпишите эту бумагу, - главный охранник вынул из кейса документ и положил перед хозяином с ручкой.
- Что за бумага?
- Рапорт о моём увольнении, двухнедельной давности.
Насупленный экс-президент подписал после некоторой паузы сомнения.
- А теперь, пожалуйста, пересядьте на диван. Мы не причиним вам страданий, - настаивал охранник, пронзительно вглядываясь в глаза своего бывшего высокого начальника.
- Только не трогайте меня своими лапами, - пробурчал хозяин в ответ на угрожающий вид двух напарников предателя.
Пока он подымался, один из них ловко сделал инъекцию пневматическим шприцом в шею, схватившись за неё, бывший лидер страны через секунду бессильно опустился на стул и свесил руки. Его деликатно перенесли на диван, глаза его оставались открытыми, и он пытался что-то произнести, издавая лишь приглушённый стон, как немой.
На голову ему надели прозрачный пластиковый шлем, прикрывающий глаза, крупные пластиковые перчатки, с проводами от кончиков пальцев, - и все эти сенсорные аксессуары присоединили к ноутбуку в кейсе, за которым наблюдал уже бывший глава охраны, усевшегося рядом на диване.
- Ну что же, сэр, приступим. Меня интересуют секретные технологические разработки американского правительства, включая имена ведущих учёных этих проектов. А также, одно из самых главных, если это не фантастика – связь с внеземными цивилизациями. Итак, первый вопрос – имеется ли у Соединённых Штатов психотронное оружие?
 
                ***

После дознания, длившегося около часа, охотники за государственными секретами, сделали дополнительные инъекции усыплённым домочадцам в особняке бывшего лидера страны и прежде чем скрыться, стёрли записи с камер наружного наблюдения за последний месяц.

                ***
         
Докатив тележку из гипермаркета к своему «Форду», и став перекладывать гору продуктов в багажник, она и не заметила как к ней подошли двое спортивных мужиков,  – похоже, спецназовцев, соблюдающих униформу - джинсы и куртки – даже на гражданке, с явным видом серьёзности их намерений. Она сразу в панике поняла, что их появление связано  с её новым мужем, который кстати и предупреждал о подобных неожиданных выходках как недругов, так и бывших сослуживцев. 
- Ирина? - спросил один из них.
- Могли бы и не спрашивать, раз подстерегли меня, - она хоть и пыталась преодолеть страх, но истеричность прорвала эту оболочку. 
- Верно. Мы поедем с вами, к вашему мужу.
- Что вы хотите?
- Мы объясним по дороге. Не волнуйтесь. Мы не причиним никому зла. Просто нам нужны кое-какие сведения. 
Взяв курс на Большую Дорогомиловскую, Ирина сразу заметила увязавшийся новенький джип «Нисан».
- Извини, я ничего не могла поделать, - произнесла она мужу, когда в квартиру с осторожной настойчивостью вошли трое мужчин.
- Ты ни причём. Они всё равно проникнут куда угодно, когда им нужно, - ответил супруг, гораздо старше жены, мужчина лет под шестьдесят, подтянутый и ещё обладавший запасом сил.
Его опытный взгляд сразу оценил, откуда эти визитёры.
- Чем могу служить, господа? - обратился он к ним, скрестив руки. 
- Не будем же мы разговаривать в прихожей, - заметил главный из них.
- Ира, подожди в спальне, - успокаивающе попросил хозяин.
- Но под присмотром нашего человека, - настаивал главный из них.
Они расселись в просторной гостиной трёхкомнатной квартиры в доме советского классицизма, или «сталинки» - в народе, с высокими потолками и свежим косметическим ремонтом.
- Вижу вы - с подарком, - хозяин указал взглядом на кейс у помощника главного из непрошенных гостей.
- А вы наблюдательный, - холодно ухмыльнулся незнакомец.
- Если вы пришли меня убрать, то не понимаю, по какой причине, - пожилой мужчина откинулся на спинку кресла, напротив дивана, который заняли визитёры.
- Что вы? Нам не нужны такие жертвы, - снова ухмыльнулся главный, человек лет сорока, с типичным пронзительным взглядом службиста. - Вы ветеран спецслужб, на заслуженном отдыхе, вас и упрекнуть то не в чем, ни со стороны врагов, ни со стороны друзей. Но нас интересует, где скрывается ваш сын. Некто Александр Визант.
Хозяин горестно ухмыльнулся.
- Вы действуете неофициально, - делал вывод он. - Уполномоченные лица легко бы его нашли. Насколько я знаю, его не обвиняли в измене, значит, он состоит на службе. Но поскольку он секретный агент, то даже я не знаю где он, и что в данный момент делает. 
Собеседник брезгливо сморщился.
- Он навещал вас полгода назад, когда вы задумали жениться. Ему ваша невеста не понравилась, как и любому сыну, кто потерял любящую мать. К тому же она имеет долги, и её связь с вами не бескорыстна.
- Это не ваше дело, - рявкнул хозяин.               
Визитёр злорадно смотрел на него.
- Вижу, что дело серьезно. Поэтому вы и поссорились с сыном, - заметил он хладнокровно. - А эта роскошная квартира в центре - не меньше миллиона долларов стоит.
- Ближе к делу, - сдержаннее высказался хозяин, преодолевая гневную дрожь в груди.
- Но я уже сказал, что мне нужно. Мы узнаем, как выйти на вашего сына. И вы это отлично понимаете. Не откроете добром, мы применим психотропные препараты. А они рискованны для вашего возраста.
- Делайте, что задумали, но я не знаю, где мой сын.
- Я так и думал. Вы – мужественный человек.

                ***

Визант проснулся как всегда с рассветом, с мутным привкусом подозрительного сновидения, - не ясно - соотносился ли он с реальностью. Он не очень верил в вещие сны, будучи человеком расчетливого ума, но мог согласиться с тем, что подсознание посылает кодированные импульсы, когда сознание в забытьи. Другое дело, что не всегда сигналы можно правильно распознать в запутанной игре сознательного и бессознательного.
Одевшись в лёгкий спортивный костюм, накинув миниатюрный армейский рюкзак с береттой и двумя обоймами, он вышел из своего небольшого дома на склоне пологой горы, в двух километрах от Адриатического моря. 
Дав солидную нагрузку пробежкой и купанием у скалистого безлюдного берега, он не мог избавиться от беспокойства даже после завтрака, от которого наступает лёгкая усталость, требующая дополнительного отдыха примерно с получас. Не выходил дурацкий сон из головы: отец лежит на диване с закрытыми глазами; его новоявленная жена стоит у изголовья и злобно ухмыляется. В свои шестьдесят семь он был крепкий мужик и на здоровье не жаловался. Трудно было поверить в его внезапное недомогание, а тем более в кончину.
Может, думал Визант, это совесть пробуждается в нём по ночам, из-за того, что он рассорился с отцом, оставив его один на один с этой молодой паучихой. Теоретически, она могла бы закрыть все свои банковские долги за счёт его солидной пенсии. К тому же квартира в центре, полученная от государства, стоила более миллиона долларов. Продав её и купив что-нибудь поскромнее на окраине, можно было бы безбедно прожить на разнице в стоимости.
Рано или поздно её корыстная мотивация обнаружилась бы, и отец почувствовал бы себя брошенным и преданным, в полном одиночестве, а гордость не позволила бы ему первым идти на примирение с сыном. Это был бы сильный удар по нему, которого он мог и не вынести. Возможно, так и случилось. Впрочем, у Александра была договорённость с его бывшим начальником, тоже ушедшим в отставку, Моториным, что тот его будет извещать по своему каналу о делах и здоровье отца. Но Александр почувствовал, что должен сделать первый шаг.
Однако он не мог не остерегаться и ловушки, которой следует ожидать при любом событии в его профессии. Охотники могли следить за отцом и при контакте с ним, нашли бы самого Византа. А то, что на него рано или поздно появились бы охотники, он не сомневался.
Разумеется, от официального розыска ФСБ скрыться невозможно, тем более во времена сотрудничества спецслужб. Хотя он и купил несколько домов на юге Европы, благодаря щедрому вознаграждению со стороны магната Дюрана, на подставные имена и переезжал с места на место, всё равно бы нашли, когда им нужно было. Биометрические характеристики нельзя изменить, разве что уехать к чёрту на кулички, к примеру, в Латинскую Америку, прожигая там свои миллионы.
Но он там уже побывал, быстро и остро ощутив культурное различие, а главное нисколько не заинтересовался политической жизнью этого континента, от чего можно было сойти с ума от тоски. Европа казалась куда роднее и интереснее. Да и русских девушек здесь хватало с лихвой, после десятилетий коммерческой экспансии новых русских. Конечно, он сходился и с иностранками, но с русскоязычными славянками у него происходили романы, что называется с первого взгляда. Хотя и в этом неизбежном удовольствии таился риск – среди них могли оказаться и агенты враждебных группировок. Но, рассудил Визант, уж если бросят здесь в тюрьму, или шлёпнут, то это всё равно лучше, чем медленная гибель от алкоголизма на каких-нибудь островах в тёплом океане.   
Он открыл сайт с объявлениями, где Моторин посылала ему сообщения под условленным псевдонимом и в шифрованном виде. И тут Александр убедился к своему огорчению, что всё же бывают вещие сны. Моторин извещал, что его отец плох и находится в реанимации. Визант отправил ему запрос уже на личный электронный адрес, чтобы выяснить подробности. Моторин ожидал контакта, поэтому пришёл быстро на электронный адрес Византа. Теперь, если его искали люди серьёзные, используя союзника, то определили бы его местонахождение по этим сообщениям. 
У отца случились инсульт, несовместимый с жизнью. Осталось ждать неизбежного конца, как передавал Моторин, оставляя номер телефона врача, который бы подробнее всё рассказал. Хотя зачем уже детали, когда человек при смерти.
Некурящий Визант отыскал сигареты, припасённые для гостей и закурил. Второй раз он испытывал это трагическое чувство с момента смерти матери, которое сейчас ещё усугублялось и тем, что он мог бы и не попасть на похороны. Не исключено, что его там ждали охотники.
Александр отвлёкся тем, кому бы он понадобился и по какой причине? Разумеется охотникам за ультрасовременными разработками корпорации Дюрана. Визант получил от него целый архив на технологии уже реализованных корпорацией «Media Tech» и передал всё российскому правительству в лице тогдашнего директора ФСБ. Но кто-то из осведомлённых людей, затеявших какую-то свою игру, мог и не поверить в то, что Визант не оставил себе копий, за которые многие не поскупились бы.
Речь шла о прорывных достижениях, способных значительно укрепить обороноспособность и развить экономику. Разумеется эти технологии бесполезны таким странам как Гондурас. Но есть амбициозные гиганты Китай и Индия, конкурирующие с США и Европой; нельзя сбрасывать со счетов и арабский мир. Такие страны заплатят любые деньги, а их спецслужбы пойдут на всё, чтобы заполучить эти разработки, если, конечно убедятся, что они стоят того.
А ведь Дюран, ушедший в подполье, передал, по крайней мере, часть своих секретов европейцам и американцам. Возможно теперь, они решили получить оставшиеся разработки, и одновременно не допустить их распространения среди конкурентов. Ставки в такой игре были высоки, чтобы чувствовать себя в безопасности. Надеяться можно было на то, что официальное руководство ведомства не имело мотивов устранять Византа, или вообще преследовать его. Не исключено даже, что они нуждались в его услугах в предстоящем раунде шпионского противоборства.
Визант размышлял, стоит ли ему навещать отца, или точнее, ехать уже на похороны, тем самым обнаружить себя перед возможными преследователями. Он решил немедленно изучить прессу в поисках подозрительных событий и открыл Интернет, не покидая столовой, где только что закончил холостяцкий завтрак из омлета.
За те два дня, когда он не просматривал прессу и новости по телевизору, его ожидал заинтриговавший его информационный улов. Бывший американский президент был госпитализирован из-за сердечного приступа, и хотя состояние его улучшалось, - о летальном исходе речи не шло, но врачи констатировали амнезию, с подозрением на болезнь Альцгеймера.
Странно то, что бывшему лидеру страны ещё не исполнилось и семидесяти; не страдал также он серьёзными заболеваниями, о чём знала вся страна, наблюдая за его утренними пробежками. Да и болезнь Альцгеймера развивается постепенно. Или семья и власть скрывали эти недуги от общественности, или… Или его посетили инопланетяне, подвергли допросу и накачали какими-то психотропными препаратами, чтобы отбить у него память.
Визант стал подозревать, что случаи с его отцом и бывшим американским президентом были чем-то необъяснимо пока схожи. Отправив вопрос Моторину, следует ли ему навестить отца, он получил ответ: «Пока тобой никто не интересовался. Я попрошу своих коллег, чтобы тебе предоставили охрану. Что-то неладное происходит с его женой, будто бы она потеряла память. Видимо, вопрос касается наследства. По-моему, нужно расследование».
И вот одно совпадение – амнезия. Очевидно, что его отца и экс-президента кто-то навещал, применив какие-то препараты, но тогда злоумышленники должны были также поступить и со свидетелями, - домочадцами, прислугой и охраной. Но в прессе об этом ничего не было сказано, значит, американские спецслужбы начав расследование, полностью засекретили его.
Какая связь между этими событиями? Византу пришлось бы это выяснять, хотя отправлялся домой он с горечью и чувством беспредметной мести, в отличие от всех предыдущих дел, которые он всегда принимал со здоровым азартом.

               
2

Находясь в подавленном состоянии на следующий день после похорон, Александр выпивал в квартире отца в одиночестве, привыкнув даже курить с момента этого трагического события. Ему много предстояло выяснить в связи с внезапной смертью отца, а ещё взяться за дело, которое приготовило ему начальство, уже известив его накануне. Но сейчас пустота сиротства в нём была настолько сильна, что размышление и воля к действию просто поглощались этим чувством как космической чёрной дырой. Начальство предложило ему двух охранников на время пребывания здесь, но он отказался, не вынося какую--либо компанию.
Выпив очередную рюмку хорошего коньяка, он вынул сигарету, держал её в пальцах и убеждал себя в том, что хватит ему курить, дабы не приобрести пагубную привычку. Так ведь можно и физическую форму потерять. Но эмоции требовали возобновления, в какой-то своей тяжелой мрачности обещая проблеск надежды, - нужно только выжрать эту прорву трагизма. Нельзя же вечно горевать. Он закурил, вспоминая, как тепло, по-отечески его принял Моторин, как много сослуживцев пришли провожать отца в последний путь, отставных офицеров ГРУ и ФСБ.
Однако же врач, сознавшийся Моторину ещё до кончины о применении отцом неизвестных препаратов, официально заключил, что пациент скончался от обширного инсульта, присущего для такого возраста. Александр хотел лично встретиться с ним вместе с Моториным, чтобы тому труднее было отказаться от первоначальных слов, но врач наотрез отказался, жёстко повторив диагноз по телефону.
Если его вынудила молчать спецслужба, тогда почему она нанимала Византа на некое задание, скрывая истинные причины смерти близкого родственника? Ему следовало бы потребовать правды, прежде чем браться за дело. Или врача запугала преступная группировка, - тогда выяснить причину смерти было бы труднее. В любом случае, пока всё не станет известным, Александр не успокоится.
Среди мёртвенной тишины и тяжёлых раздумий раздался звонок стационарного телефона. Александр не был расположен говорить сейчас с кем-либо, даже отключив сотовый телефон, но видимо кто-то настойчиво разыскивал его.
- Это звонит Лапин, заместитель директора ФСБ, мой человек уже говорил с вами. Моторин тоже знает меня, - чётко объяснил твёрдый голос.
- Чем могу служить?
- Вы готовы к серьёзному разговору?
- Раз обещал, значит готов.
- Тогда машина подъедет за вами через полчаса.   
Взбудораженный Александр тут же отправился принять холодный душ, привёл себя в порядок, выпил пару таблеток аспирина, чтобы немного отрезвиться и оделся в лёгкую куртку и джинсы.
Бежевый «Мерседес» с охранником въехал в подземный гараж штаб-квартиры на Лубянке, откуда его сопроводили по длинным коридорам в одну из комнат без таблички на третьем этаже. Помещение имело вторую дверь, было меблировано столешницей, диванами по бокам, креслами у стен и шкафом с утварью.
Несколько минут Визант ожидал, облокотившись на подлокотник дивана, пока вторая дверь бесшумно открылась, и в комнату вошли двое мужчин, одного из которых он знал по фотоснимкам, тот самый Лапин, мужчина лет пятидесяти, широколицый, облысевший, с упругой полнотой и в очках, привыкший носить костюмы, которые сглаживали его сутулость. Второй – помощник - моложе, лет сорока, подтянутый, в расстёгнутом пиджаке. Они поочерёдно поздоровались, Лапин бросил на гостя широкий изучающий взгляд.
- Мои соболезнования, - произнёс он сочувственно. - Сейчас нам принесут воду и кофе, - он говорил отчётливо и быстро, манеры его также были динамичны, хотя он мог слушать не шелохнувшись. - У меня для вас неприятная новость, - добавил он после паузы, вопросительно вглядываясь в собеседника.
- Я догадываюсь, о чём вы, - спокойно ответил Визант.
- Вашему отцу помогли уйти на тот свет. Его кололи психотропными препаратами, чтобы он выдал некие сведения, и потом замолчал, навсегда, или просто впал в амнезию. Возможно, его и не хотели убивать, но пожилой организм не выдержал нагрузки.
- И кто это сделал? - с тихой яростью спросил Александр.
- Мы бы хотели сами это узнать. Эти люди использовали препараты, производимые в наших секретных лабораториях. Утечка оттуда маловероятна.
Визант сомнительно вздёрнул бровями.
- Аналоги имеются и в других спецслужбах, да и производить их могут в частных лабораториях, - отвечал на немое сомнение заместитель директора.
- Что они могли от него узнать, - он ведь на пенсии?
- Информацию о вас. А через вас, мы полагаем, они надеялись выйти на некоего Дюрана. Вы с ним были когда-то связаны, и он передал вам внушительную документацию разработок своей компании.
- С тех пор я с ним не имел контакта, а все файлы передал личному связному директора ФСБ.
- Мы знаем. Но охотники за этими технологиями думают, что вы оставили где-то копии. Не раздобудут у вас, попытаются вынуть их из Дюрана, который инсценировал свою смерть. Официально, как гражданин Греции, он мёртв.
- У меня нет копий. А если бы они хотели меня похитить, чтобы развязать язык, то уже сделали бы это, - рассудил Визант.
- Здесь вы под нашим наблюдением, и то, что до сих пор вас не схватили, доказывает, что группировка эта серьёзная, - имеет своих информаторов, или «норушку» не хуже нашей. Они объявятся, когда вы останетесь без защиты.
Разговор прервала вошедшая молодая секретарь в брючном костюме, с тележкой и кофейным сервизом.
- Надеюсь, вы знаете, что произошло с бывшим американским президентом, - продолжил заместитель директора, сделав глоток кофе.
- С ним тоже кто-то поработал? - утвердительно спросил Визант.
- Именно. То же, произошло и с Бескудниковым, бывшим директором ФСБ. Только в газеты, это, разумеется, не попало. У него амнезия на краткосрочную память, то есть он не помнит, что происходило с ним последнюю неделю, плюс сердечный приступ. Память отшибло и у его двоих охранников, правда, без инфарктного состояния, так как сердце у них здоровее. Они все подверглись психологической обработке в сочетании с психотропными препаратами.
Ларин повернулся в сторону своего подчинённого. Тот протянул планшетник гостю. На нем изображались прозрачный шлем и ноутбук.
- Не встречали этого прибора?
- Детектор лжи?
- Намного совершеннее. Технология производства этого прибора была среди файлов переданных вами от Дюрана.
- Я просматривал файлы из любопытства, но вскользь, поскольку мало смыслю в технике. 
- В междусобойчике, мы его называем «Правдуй», - Лапин коротко усмехнулся. – От «правду дай». В официальном кодовом названии - «Альфа», психотронный, или телепатический аппарат, уж как угодно. Почему «Альфа»? Это грубый аппарат, разрушающий организм человека. «Омегой» будем называть самый совершенный, дистанционный, безопасный и незримый для объекта, который может быть изобретён в ближайшее время. Американцы называют его «Truscan», от  true scanner. Мы используем его в особых случаях, с разрешения самого директора. Выкрасть прибор невозможно, но кто-то его всё же применил. Известно, что такой есть и у американцев, и им обработали бывшего американского президента, судя по симптомам. Их спецслужбы засекретили расследование. Но у них вездесущая пресса, и уже известно, что и супруга президента госпитализирована, пережив шок от нездоровья мужа. Родственников охраны и прислуги запугали, поэтому про них нет сведений. Однако нас не обманешь. Произошла утечка. Некая третья сторона имеет эти технологии. Подозрение падает и на Дюрана, ну и на другие страны, вроде Китая. Разумеется, что американский экс-президент и экс-директор ФСБ, всегда владеют теми сведениями, которые многие бы хотели получить.
Пока Лапин всё это живо объяснял, Визант успел выпить кофе, взбодрившись от выпитого недавно спиртного.
- И что, нет никаких зацепок? - спросил он. - Куда подевалась жена моего отца?
- Никуда. Она у нас, под присмотром.
- Вот как.
- На неё тоже воздействовали, она не помнит, что произошло в тот день с вашим отцом.
- А что Бескудников, он ведь живёт в охраняемом посёлке?
Лапин снова дал знак помощнику и тот перелистал планшет на снимок с мужчиной лет пятидесяти, с острыми чертами лица, мужественным подбородком и прищуренным холодным взглядом.
- Это некто Авдеев, человек Бескудникова, бывший начальник одного оперативного отдела. Мы подозреваем его в предательстве. Он был частый гость в доме у своего бывшего босса. И в тот день - тоже. Охрана посёлка зафиксировала его машину. Две элитных проститутки подтвердили нам, что он  лично привёз их, но уже под конец вечеринки. Уехали они на такси, поскольку охранники и сам хозяин были, по их словам в доску пьяные, или как заподозрили девки, под дурью.
- И где же этот Авдеев?
- Исчез. Он был подходящей личностью для вербовки. Холостяк, «перекати поле», честолюбивый, в самом рассвете сил сравнительно потерявший высокую должность в ФСБ. 
- Но для него такая измена самоубийство, - вставил Визант. - Ему ведь тоже должны стереть память, или шлёпнуть. Таких людей не вербуют за неделю, значит и память у него длинная. Согласился бы он получить амнезию на полжизни?
- Всё правильно, - одобрительно воскликнул собеседник. - Этот прибор может стереть всю память, но человек становится растением. Конечно, такой как Авдеев не захочет выйти из игры, и в этой неизвестной нам организации он притязает на солидную роль. Мы будем искать его, мёртвым, или живым.
Лапин сделал паузу, допив кофе.
- У нас есть подозрение, что Авдеев подсунул невесту вашему отцу, - продолжил он. - Надеялся, что её обвинят в умышленном убийстве. Она ведь фармацевт, да и мотивация на лицо – кредитные долги. Нотариус вас ещё не уведомлял о наследстве?
- Нет.
- А её уведомил. Ваш отец не оставил завещания, а по закону вы оба делите имущество пополам. Квартира и дача, тянут миллиона на два долларов. Ради такого приза, многие бы рискнули на убийство. Её могут отдать под суд, - высокое должностное лицо побудительно взглянуло на Византа.
- Месть - не по мне, когда враг повержен.
- Вы согласны выплачивать ей миллион долларов?
- Нет, не согласен, но по закону придётся, - сухо ответил Визант, раздражённый намёком на незаконную услугу.
- Мы можем уговорить её отказаться от наследства. Это будет справедливо и законно, - сдержанно объяснил прозорливый Лапин. - А ваши враги, они же и наши, и далеко не повержены. Мы даже не знаем их имён и что они затеяли. Вы готовы к участию? - уже без снисхождения спросил заместитель директора, итак достаточно потративший время на рядового агента.
- Что я должен делать?
- То же, что и раньше. Отправляйтесь в Европу. Нужно выйти на этих людей.
- Понятно, опять роль наживки, - хладнокровно резюмировал Визант.
- Если бы только это, разве бы я с вами разговаривал? - насупившись, ответил Лапин. - Прежде всего, нужно выйти на этого Дюрана. Мой помощник опишет вам суть дела в деталях.
Лицо помощника оживилось, а Лапин отклонился на спинку, скрестив руки, внимательно собравшись наблюдать за собеседником.
- Вам известно о Бильдербергском клубе? - спросил помощник.
- Да уж наслышан, ещё с академии. 
- Представители России туда не вхожи. Впрочем, как и весь Восток, исключая Японию. Понятно, что Китай, Индия, исламский мир, хотели бы усилить своё влияние. Но внутри этого, так называемого третьего мира, много вражды, а относительно сплочённый Запад прибегает к испытанной стратегии - «разделяй и властвуй». Грядёт ряд войн в недалёком будущем.
Помощник остановился на секунду, а Визант бросил насмешливую реплику:
- Они и не заканчивались. А конспирология - наша профессия.
- Нас интересуют детали, поэтому вы здесь, - отчеканил Лапин.      
- Случай с вашим отцом, с бывшим директором ФСБ и американским президентом говорят о том, что некие силы охотятся за секретными технологиями, - продолжил помощник. - Или, как минимум, хотели бы знать потенциал соперника. Вот нам и нужно выяснить кто это.
- А имеются ли такие технологии?
- Вы ведь знакомы с некоторыми образцами благодаря Дюрану? - спросил Лапин.
- Он их передал англичанам, американцам и нам. К тому же, насколько я знаю, не каждой стране под силу их производить. Нужен определённый научно-технический уровень.
- Дюран ведь всё это создал не в США, заметьте, - возразил помощник Лапина, - которая считается самой развитой в технологическом отношении страной. Почему этого не сделают китайцы, индусы, иранцы, с помощью тех же учёных Дюрана? Ведь его «Media Tech» больше не существует. Куда делись специалисты?
- Абсолютного превосходства среди крупных стран нет, - снова вмешался Лапин, - но есть амбиции гегемонии, и поэтому ситуация напоминает времена первой и второй мировых войн. Тогда схватились несколько европейских держав примерно одного уровня развития.
Заместитель директора замолчал, помощник продолжил.
- Нельзя списывать и террористов, которые могут завладеть миниатюрными ядерными зарядами. Нам нужны конкретные сведения обо всём этом, чем больше, тем лучше. И есть ещё одна политическая проблема. Наше руководство хотело бы партнёрства с европейцами и американцами. Но пока «его» там не принимают как своего. Он не вхож ни в один политический клуб, как не относись к вероятности мирового правительства. Нам не плохо было бы знать, какие разговоры там ведутся.
Воцарилась пауза. Визант был обескуражен масштабностью и абстрактностью задачи, в чём он подозревал какой-то подвох из-за несоразмерности своей личности. 
- У вас будет серьёзная поддержка, - подбадривал его помощник. - Вы единственный среди нас, кому доверяет Дюран, к тому же он ваш должник в некотором роде, - аргументировал он.   
- Ещё кофе, или может чего покрепче? - предложил Лапин.
- Нет, спасибо. У меня есть пожелание.
- Всё что в наших силах.
- Не трогайте эту девицу.
- Жену вашего отца.
- Её. Но мне надо с ней переговорить. Как частное лицо.
- Нет проблем, - одобрительно ответил Лапин.
 
                ***

Он встретил подавленную молодую женщину на одной из улиц, где они договорились о встрече.
- У меня к вам разговор, но не здесь, - произнёс Александр тоном, не терпящим отказа. - В каком-нибудь ресторане.
Когда они сделали заказ, приехав в какой-то итальянский рыбный ресторан и заняв кабинку, вдова его отца, Ирина, взглянула на него с упрёком и надеждой.
- Вы отказываетесь от наследства, а я выплачиваю ваши банковские долги, - предложил Александр. – Эта квартира – родовое гнездо. 
- Зачем нужно было меня сюда приводить? - спросила она, подняв брови в натянутом удивлении, как показалось ему.
- Деликатность.
- А у меня есть выбор? Как-то не по-джентельменски.
- У меня, его тоже нет. Да и вы - не в институте благородных девиц. Кто вас подсунул моему отцу?
- Вам не говорили, что у меня амнезия, - она вынула пачку сигарет и жадно закурила с брезгливым видом.
- У вас амнезия на недавнее событие, но вы замужем были около года. Не валяйте дурака. 
- Для того, кто меня подставил, я нежелательный свидетель, - заключила она с горечью.
- Я вам сделаю надёжные документы.
- Боюсь, что это не поможет. Если за всем этим стоит контора, - сделала она ударение на последнем слове.
- Я тоже в этой конторе. 
- Тогда вы знаете не хуже меня, что в ней разные группировки. Их действия не всегда совпадают с официальной позицией, - высказалась она, наклонив голову и смотря на него исподлобья широкими блестящими глазами.
- Если вы не расскажете мне всю правду, я не смогу вам помочь, - подхватил Александр.
Она отвела увлажнившийся взгляд, как бы борясь с отчаянием.
- А может и всё наоборот, - она достала платок из сумочки. - Хотя, семь бед, один ответ. Меня свёл бывший водитель вашего отца, Попов. С недавнего времени он занимается возвратом банковских долгов. Ну, я и позарилась. Ваш отец был состоятельным человеком.
- Не совсем… Хотя его квартира сделала бы вас миллионершей, - строго заметил Визант.
- Ну ладно, - раздражённо бросила она. - Многие бабы охотятся за деньгами. Чем я хуже? Вы-то - за деньги друг друга убиваете, а мы лишь играем роль.
- Мне льстит ваша откровенность. Но Попов только пешка, если он вообще в игре.
Она взглянула на него с лукавым недоумением.
- Вам что-то известно? - спросил Визант.
Выдержав паузу, она ответила:
- Я сама, когда-то работала в ФСБ, в химической лаборатории. Затем уволилась, решив, что надо зарабатывать деньги. Пошла в аптечный бизнес, мечтала иметь аптеку, а лучше сеть аптек. Но мечта не приближалась, время шло, а наш бабий век короток. Тут и подвернулся Попов, когда я перестала оплачивать кредит.
Она намеренно выдерживая паузу.
- Он объяснил мне, что сын исчез, то есть вы, и нет претендентов на наследство, - продолжила она, не торопясь притронуться к своей фаршированной рыбе. 
- Ну, а причём тут контора?
- А вы не поняли?
- Пока нет.
- Чтобы обвинить меня в случае насильственной смерти вашего отца.
- Но вас не обвинили.
- Отпала необходимость. Кто-то хотел, чтобы вы объявились. Если бы этого не произошло, прокуратура повесила бы убийство на меня. А так, за дело взялось ФСБ, засекретив его. Всё шито-крыто. 
- Попов знал, что вы работали в лаборатории ФСБ. Ведь он из ГРУ, и то - водитель.
- Нет, он не говорил, что знает о моей бывшей работе. Хотя это можно выяснить без особого труда. Всё произошло как бы само собой – он коллектор, а я оказалась в списке его должников. Он знал вашего отца и сосватал нас. Я не девица и не старуха, тандем казался удачным. Уверена, что Попова свели со мной. В подобные совпадения я не верю.
- Я могу это выяснить...
Она взглянула на него, потом потупила взгляд.
- Думаете, напугаете меня самостоятельным расследованием? – спросила она ядовито. - Вам он ничего не скажет, разве только с помощью вашего начальства. Но им я уже рассказала то, что и вам. Оно должно было его допросить и поставить вас в известность, если оно не имеет отношения к тем, кто всё это затеял.      
- Может моё начальство действует осторожно, чтобы избежать лишних жертв. Если б оно хотело всё скрыть от меня, оно бы не позволило мне общаться с вами, а вам посоветовало бы молчать.
Александр выпил вина и решил закончить разговор.
- Ну, так вы согласны с моим предложением?
- Отказаться от наследства? У меня всё равно нет выбора.
- Нет… - сухо бросил Александр.
- зачем тогда этот вопрос? - ядовито прошипела она, а Александр стал отсчитывать деньги за заказ.
- Здесь вам и на такси, - сказал он и встал из-за стола.
 
                ***

Этим же днём он связался с помощником замдиректора и поинтересовался относительно бывшего водителя своего отца. Тот признался, что его втайне допросили, однако Попов якобы ничего не сказал про заказчиков, если они вообще и были. Начальство явно темнило с Александром, раз скрывало от него ту часть расследования, которое касалось лично его. Куратор, правда, объяснил, что они не хотели лишний раз тревожить его, тем более что эта цепочка обрывалась. На всякий случай он пообещал помощь для встречи с Поповым, чтобы Визант сам удостоверился в безнадёжности этой версии.
Александр и трое приданных ему напарников проникли в загородный дом бывшего водителя, ставшего владельцем коллекторского агентства. Ворота хозяин открыл благодаря женщине в их команде сыгравшей роль почтовой посыльной. Увидев серьёзных людей, он не стал сопротивляться: посадил овчарку на цепь и провёл их в одну из комнат.
- Они уже были, - обратился он к Александру, которого знал ещё с детства, усевшись за письменный стол и закурив.
- А я лично хочу удостовериться, ведь дело касается моего отца, - спокойно настаивал Визант.
- И этот хренов полиграф применяли, - бросил Попов, лисье лицо которого раздражённо осклабилось.
- Скажи спасибо, что только его, есть и другие методы, - угрожающе произнёс Визант. - А если тебе нечего скрывать, то волноваться незачем. 
Попов больше не возражал, а допрос на полиграфе, чья программа была заложена в ноутбук, проводил напарник Византа.
Бывший водитель не помнил, как свёл новую жену с отцом Александра, по своей ли воле или по чьему-то поручению. 
- Прибор показывает, что он не врёт, - констатировал помощник.
- Такого факта нельзя забыть. Или этого не было. Но жену он всё же знает, а вспомнить, как с ней познакомился - не может, - делал вывод Визант.
- Мы можем применить к нему сыворотку правды, - предложил напарник.
- Да хватит меня мурыжить, - возмущался Попов, когда с него сняли сенсоры, и тут же прикурил сигарету.
- Вряд ли это что-то даст, - подумав, ответил Визант. - Поехали.
«Ему стёрли память о том, как он свёл с отцом эту Ирину и по чьему заказу, - думал Александр на обратном пути. - Она утверждала, что именно он сосватал её, и вряд ли она врёт. Они обрывали каждую нить к себе. Люди работают на уровне спецслужбы».
Александр не обсуждал допрос с начальством, да оно и не интересовалось, - напарники обо всё донесли. Его угнетало и раздражало подозрение, что кто-то управлял ситуацией, чтобы мотивировать его к участию во всей этой туманной истории. Или, по крайней мере, хотел поместить его в эпицентр предстоящих событий. У него появилась непреодолимая личная заинтересованность, противоречиво смешанная с местью и профессиональным азартом, и он сейчас желал отквитаться не только с убийцами своего отца, но и с теми, кто использовал его злобу.


    
3
 
Он вернулся в Италию, отказавшись от сопровождения агентов, с чем согласилось начальство, по крайней мере, на словах.   
Сеяв номер в заурядном римском отеле, купив новый айфон, он разместил сообщения на нескольких сайтах для объявлений о продаже антиквариата, пользуясь словесным шифром специальным для людей Дюрана. Не прошло и получаса, как он получил ответ, где ему предлагали приехать в Венецию.
Уже следующим днём его встретили двое молодых мужчин по условленному паролю, и отвезли его в гавань.
Яхта средних размеров, комфортабельная, с каютами на стабилизаторах против качки, выйдя в море, набрала скорость километров сто в час (чуть более 50 узлов), по его опытному ощущению. Узнавалась привычка Дюрана к современным вещам и конспиративности, - яхту видимо предпочёл самолёту, чтобы избежать паспортной регистрации в аэропорту и место прибытия гостя. На вопрос куда предстоит путь, сопровождающие ответили – в Индийский океан через Суэцкий канал.
Команда состояла из пяти человек, к его приятному удивлению, включая двое русских, девушек: шатенки Светланы, и светло-русой Ананстасии. Они сразу объяснили – никаких вопросов о них, также как и с их стороны - о нём. Взамен – свобода всех его эротических фантазий.
Так они провели две великолепных недели по тёплым водам океана, с трапезой из деликатесов и дорогими спиртными напитками. По подсчётам Александра могли бы уложиться и в десять дней, но корабль делал остановки, - искупаться и половить рыбы, которая тут же и готовилась.   
Пришвартовались они в порту Бомбея, пограничники поставили всем штамп в паспорте, после чего Александр распрощался с девушками, чьи атлетические тела с бронзово-серебристым отблеском, пропитанные ароматом моря долго бы ещё будоражили его воображение. 
Его встретил связной, русский, мужчина средних лет, и отвез к аэропорту. Оттуда они провели в воздухе ещё час на частном самолёте, в аэропорту Дели пересели на вертолёт, и ещё через час приземлились при сумерках в горной местности, на одном из плато среди Гималаев. Переночевали в частном доме, достаточно роскошном для этих мест – с двумя комнатами, со всеми удобствами и даже с верандой.   
Встал он на рассвете и вышел на веранду, где сидящий в кресле тибетец встретил его предупредительным и насмешливым взглядом, потом снова уткнулся в газету, когда гость очарованно вглядывался в размытые туманом горы Гималаев.
Вскоре появилась и молодая азиатка, в брюках и куртке, предложив на английском Византу завтрак, тоже скорее английский, из ветчины, омлета и лепёшки. Сомнений не было - Дюран сотрудничал с тибетским правительством в изгнании, и вероятно - с индийским. 
Теперь его сопровождало только двое европейцев и трое тибетцев, продолживших свой путь по горным каменистым дорогам на двух джипах. К вечеру они добрались к какому-то одинокому дому со скромной утварью и без кроватей, где их встретил буддийский монах, судя по бордовой накидке и бритой голове, в одной из комнат которого они и переночевали.
Визант и здесь проснулся раньше всех, выйдя промозглым холодным утром, чтобы полюбоваться на скудные растительностью горы. Неутомимый монах заварил ему зеленый чай на сливочном масле. Часа через два со стороны гор послышался автомобильный рык, и появилось два джипа «Ровер». Из одного вышло двое крепких европейцев, в куртках и штанах военного стиля, за ними последовал знакомый мужчина, с бритой головой, но одетый по-светски – в джинсы и куртку, заулыбавшийся, увидев Византа.
- Рад вас видеть, - произнёс Дюран, обняв руку Византа.
- Какими судьбами вас сюда занесло? - воскликнул взволнованный Александр.
- Я вам всё расскажу, - бойко ответил Дюран и дал знаки своим людям, и сопровождающие Византа уже не обращали на него внимания, быстро собираясь в обратную дорогу.
Александр сел на заднее сиденье с Дюраном и новый кортеж продолжил путь вглубь гор.
- Вы что, стали монахом? - спросил Визант.
- Нет, буддистом, а точнее стараюсь им быть.
- Под присмотром каких спецслужб? Индийских, или китайских?
- Индийских…Только до той зоны, где вы ночевали, - весело ответил Дюран. - Там, где моё временное прибежище, нераздельное царство буддистских монахов.
- Значит, временное. Уже обнадёживает.
- Естественно, - рассмеялся собеседник. - Я не анахорет, но время от времени посещаю эти места для очищения души и тела.
По пути Дюран оживлённо рассказывал о буддизме, китайской философии, кухне и прекрасной суровости здешних мест, пока их машины не упёрлись в  бездорожье и где их ожидали монахи с мулами, на чьё попечение они оставили джипы, продолжив путешествие на животных по узким тропам. Только к вечеру они добрались до поселения из нескольких глинобитных домов, от непривычки у Византа ломило кости и болела голова от разреженности воздуха.
- Я вижу, вы утомились, мой друг, - обратился к нему Дюран не слишком потерявший своей бодрости. - У нас есть кислород.
Византу тут же принесли кислородный баллон с маской и через пару минут он ощутил его исцеляющее действие: усталость как рукой сняло и головная боль отпустила. Хозяин провёл его в просторную комнату без мебели с низким столом уже сервированным, и лежаками.
- Сейчас нам подадут ужин, европейский, сегодня я не стану вас принуждать к местной кухне. Пока выпейте вина, - предложил Дюран и удалился.
Александр пробовал вино, всё сильнее чувствуя благостное расслабление. Через полчаса стол был основательно накрыт жареной бараньей ногой, копчёной уткой, запеченной рыбой, бутербродами с красной и чёрной икрой и всякими салатами и фруктами. Дюран принёс бутылку русской водки и сел у стола скрестив ноги, что не получалось у Александра, который всё время менял позу, перекатываясь с одного бедра на другое.
- Ничего, привыкнете, - заметил Дюран. - Монахи вегетарианцы, но мне иногда можно отступить от правил, а для вас вообще нет запретов.
После третьей рюмки, когда они утолили острый голод и первоначальную жажду в алкоголе, Дюран спросил:
- Ну, и что вас привело ко мне?
Визант открыл ему историю с гибелью своего отца, тайну манипуляций с бывшим директором ФСБ и упомянул о госпитализации экс-президента США и его супруги, связав эти факты воедино. 
- Сожалею о вашем отце, - заключил Дюран, взглянув на собеседника широким взглядом и тут же нахмурившись. - Об американском президенте я разумеется, знаю из прессы и ожидал, что ваша спецслужба будет искать со мной контакта, впрочем и не только ваша. Но пока никто больше не обращался. А эта психотронная аппаратура была разработана моей корпорацией давно. Первоначально проект задумывался как средство для повышения интеллектуального потенциала человека. Но как это часто в науке бывает, получился побочный продукт, психооружие, мечта всех спецслужб. Можно вытянуть из человека всю информацию и превратить его почти в растение. Я передал технологию изготовления русским, англичанам, американцам, китайцам и индийцам, чтобы избавить мир от монополии.
Визант удивлённо поднял брови.
- Да, да, индийцам тоже и как видите, получил у них убежище. Западные спецслужбы открыли на меня охоту, а власти стали разрушать мою корпорацию, хотя я предоставил им свои современные технологии. Капиталы я перевёл в азиатские банки, и сохранил свои научно производственные центры. Так что корпорация «Media Tech» существует, правда, в сокращённом варианте.
- И под контролем каких правительств? - вставил Визант.
- Я нашёл с индусами компромисс, в отличие от американцев, но полностью меня никто не контролирует.
- А индийское правительство не может обмануть?
- Может, как и любое другое. Тогда я стану работать на русское правительство и так далее. Я лавирую между конкурентами, - с ухмылкой изрёк миллиардер Дюран.
- Раз и у китайцев есть эта аппаратура, значит и они в игре? С их современными амбициями?
- Вероятно.
- И смысл этой игры – выяснить военно-технический потенциал вероятного противника? Шпионаж велся всегда, но сейчас кто-то слишком дерзко действует. Превращать первых лиц страны в подопытных кроликов, тут и до горячей войны недалеко.
Собеседник задумчиво взглянул на гостя.
- Не исключено, что это не спецслужбы, или неофициальная их часть.
- Третья сила, как всегда, - иронично поддел Визант магната.
- Разве я не лучшее доказательство тому, что государство - неумеха? Меня ведь спецслужбы так и не могли уничтожить, или хотя бы полностью подчинить, - с ответной иронией отвечал Дюран.
- Но вы так далеко и не заходили.
- Конечно. Таранить власть бесполезно, если ты не революционер. Лучше иметь там союзников. А то, что произошло и последует за этим, могут приписать и мне. Следовательно, я заинтересован выяснить, кто стоит за этими действиями и какова их цель.
- Насколько вы намерены действовать самостоятельно?
- Насколько смогу, - уверенно ответил Дюран.
- И вы намерены сотрудничать с разными разведками?
- Если понадобится.
- Вы рискуете навлечь гнев всех участников.
- Это не опаснее, чем отсиживаться в своём углу. Нет ничего вне политики, а в моём положении, я обязан участвовать в ней, или бросить своё дело и уйти в монастырь. Наступает время новой технологической революции, а она вызовет геополитические сдвиги. Соперничать будут не только великие державы, но и их элиты. И то, что произошло, является проявлением этой борьбы, которая только начинается. 
- Наверное, вы об этом знаете больше меня. Я-то довольствуюсь только домыслами газетчиков. 
- Не прибедняйтесь, вы знакомы со всеми моими достижениями.
- Но политические механизмы – не мой уровень. 
- Я постараюсь вам их приоткрыть.
- Зачем тогда вам буддизм? Я слыхал, что это религия смирения, - весело воскликнул Александр, ощущающий, как спиртное сильно ударило в голову от высокогорья.
- Смирение это разновидность влияния. Известно, что тибетские ламы оказывали духовную поддержку нацистам.
- Ооо…куда вы махнули, - удивлённо пробормотал Визант.
- Буддизм, почему-то,  не остался в стороне, когда нацисты искали мистический источник власти.
- И видимо не нашли, раз проиграли Красной Армии.
- Может, ламы и не открыли его им, а ввели в заблуждение. Существует версия, что если бы не нацистская Германия, то и вся Европа оказалась под сапогом Сталина. Фанатизм Гитлера питался мистицизмом, без этого, возможно он не был бы так уверен в своих силах.   
- Лучше бы его вообще не было.
- Как и Сталина, и Ленина. Но до сих пор Западный мир и Россия враждуют, хотя относятся к одной цивилизации.
- И что из этого следует? – вяло пробормотал Визант, быстро устававший от политологического пустословия.
- А то, что нам нужно сделать перерыв.
Дюран принёс ему небольшой кислородный баллон с маской, с которым Визант вышел на веранду, вглядываясь в пугающе тёмные силуэты гор под мерцанием звёзд. Кислород взбодрил его настолько, что он хотел ещё выпить.
- Вы, учёный, верите в мистическую сущность истории? - продолжил Визант, несмотря на раздражающую его тему.
Дюран внимательно посмотрел на него.
- Мистика тоже наука, только непознанная, - ответил Дюран. 
- Хорошо, допустим. Какое это имеет отношение к нашему делу?
- Самое прямое, - собеседник взглянул на Александра своими широко раскрытыми карими глазами. - Ламы являются членами восточного ордена тамплиеров.
Визант насмешливо вскинул бровями, но, вспомнив, как куратор из ФСБ наставлял его по поводу тайных сообществ, решил отнестись к этой теме терпимо, хотя бы в силу того, что разведчик должен принимать к сведению любую информацию.
- Они входят в международную масонскую сеть. Хотя Восток и Запад всё ещё не могут сойтись, и войны нельзя исключать до сих пор. Но всегда есть силы, которые стоят над конфликтами, кризисами и другими потрясениями. И эти силы надправительственные.
- Мировое правительство, значит, - изрёк Визант, терпеливо избегающий издёвки над теорией заговора.
- Именно. Там и нужно искать, кто и что замыслил, начав свою зловещую игру с вашего отца и бывших директора ФСБ и президента США. Думаю, это только пролог, к какому-то очень серьёзному плану. А в чём причины, я догадываюсь. 
- И в чём же?
- Всё в той же научно-технологической революции. Технический прогресс всегда пытались затормозить, - церковь, иногда корпорации, авторитарные государства, хотя думаю все государства авторитарные, в той или иной степени, под предлогом того, что достижениями воспользуются соперники или злоумышленники. Говорят, что радио было изобретено ещё при Пушкине. Пример с моей корпорацией тоже показателен. Вы сами убедились в наших сверхмощных компьютерах и невидимой оболочке. Всё это я передал нескольким правительствам, но на рынке гражданских товаров этого ничего не появилось. Однако, кто-то сейчас решил монопольно владеть сверхсовременными технологиями, чтобы получить преимущества во власти. 
- И как же мы будем действовать? - спросил Визант, когда Дюран завершив свою чёткую и обстоятельную речь, разливал водку.
- Через моего партнёра, буддистского монаха высшего уровня. Я вас познакомлю с ним, только вам придётся задержаться здесь ещё на несколько дней.

                ***

Продолжение пути оказалось ещё более сложным и утомительным, по узким тропам скалистых гор с холодными ночёвками под открытым небом в спальных мешках. Зато организм Александра адаптировался, горная болезнь почти не давала о себе знать. На третий день они прибыли в монашеское селение на плато с дюжиной домов и храмом на террасе, упиравшегося в горы, который был заметен с любой точки этого места и узнавался благодаря буддистским символам и статуям у стен.
После приветственных поклонов со встретившим их пожилым монахом, их экспедиции с пятью сопровождающими, двое из которых были телохранители Дюрана, предоставили отдельный дом с привычным уже аскетическим убранством. Охранников Дюрана попросили отдать оружие на хранение. Трое молодых монахов принесли лёгкий ужин из риса и овощей, а Дюран из своих запасов ничего не предложил, и чтобы не думать о полупустом желудке Визант отправился осматривать деревню до темноты. Жители встречали его хитрой улыбкой, избегая прямого взгляда, а, выйдя за территорию плато, на горную дорогу, чтобы полюбоваться закатом, он заметил за собой слежку из двух монахов, сокращающих расстояние до него по мере того, как он отдалялся от селения.
Наутро, после такого же растительного завтрака, Дюран предложил ему посетить храм. Они поднялись к террасе и вошли в здание, над арочным входом которого восседала статуя Будды, у стен здания его охраняли изваяния драконов. Зал был почти пуст, на алтаре также была воздвигнута статуя Будды, более величественная и фрагментарно позолоченная.
Лицо Дюрана стало задумчивым и смиренным, хотя и он не собирался молиться, хотя бы потому, что по правилам нужно быть облачённым в традиционное монашеское платье. Поняв всё без слов, замечая как напарник погружается в себя, Визант подал знак, что прогуляется и получил скупую одобрительную улыбку.
Вернулся Дюран, одухотворённо улыбаясь и сообщив:
- Сейчас мы встретимся с одним ламой. Он стоит на высшей ступени в иерархии буддизма, - Дюран пытливо смотрел на собеседника, подразумевая серьёзность встречи.
- Я понял, - с готовностью ответил Визант.
Вскоре их сопроводили в один из домов, в просторную комнату, с низким столом, без стульев, где они сели на ковёр, скрестив ноги. В другую дверь вошёл обритый мужчина в очках, лет шестидесяти, в буддистской бордовой накидке поверх свитера, из-за прохладной погоды, в сопровождении двух более молодых монахов.
Гости встали и низко поклонились ламе, который отвечал слабыми кивками в их сторону. Дюран что-то произнёс на тибетском, видимо, кивнув в сторону напарника  - и лама ещё раз одарил небольшим поклоном Александра. Они сели друг против друга, скрестив ноги, двое служек удалились. Лама оглядывал их пронзительным улыбчивым взглядом. Визант понял, что Дюран накануне поведал ему всю предысторию.
- Борис много мне о вас рассказывал, - вдруг обратился религиозный мастер на английском языке к гостю. - Вы готовы выполнить вашу миссию? - спросил он мягким баритоном, рассматривая собеседника беспристрастным взглядом.
- Я не совсем понимаю, в чём моя миссия, - тихо ответил Визант, растерявшийся оттого, что с ним говорит сам лама.
Монах снисходительно улыбнулся.
- Вам придётся сразиться с более серьёзными и опасными людьми. Вы уже проявили бесстрашие, но сейчас ставки куда более высокие. У вас тоже сильные союзники, но тем разрушительнее может оказаться конфликт. Мало того, иногда ваши союзники будут допускать ошибки, становясь невольными врагами, - и наоборот.
Александр смиренно и вопросительно взглянул на монаха из-за туманного наставления, вызвав у того доброжелательную улыбку. 
- Но вы сами будете определять настоящих врагов, - добавил лама.
Собеседник разочарованно опустил взгляд.
- Почему именно меня? - осмелился возразить Визант. - И что это за враги?
Лама с лёгкой хитрецой посмотрел перед собой.
- Вы оказались в центре событий, - объяснял он. - И вы способны повлиять на них. Конкретных недругов назвать не могу. Знаю только, что они из числа самых влиятельных людей мира. Но они люди тьмы, их цель - обогащение и власть; есть среди них и идеалисты, считающие себя мессией.
Визант усмехнулся в душе, но лицо его выразило лишь сдержанное сомнение.
- Мало того, они практикуют выборы персоны на эту должность, - продолжил мудрец с долей горькой иронии. - Это звучит как бред, но они обладают властью и способны принести много вреда человечеству. Гитлер ведь то же был безумец, лишив разума целый народ. Или наоборот, это не имеет значения. В истории социальные потрясения происходят регулярно, как просыпаются вулканы на земле. Плохо, что эти взрывы рождают тиранию. Сейчас наступает такая эпоха. Наша планета переполнена злобной энергией, которая накапливается в крупных соперничающих державах. Нельзя также недооценивать алчность и могущество наднациональных корпораций. А искрой к этой пороховой бочке послужат новейшие технологии, которые способны изменить мир к лучшему, или только укрепить власть элитных групп, желающих владеть ими в своих узких интересах.
Лама завершил речь, побудительно взглянув на собеседника.
- Интересно, как это я, рядовой агент, могу противостоять таким силам? - недоумевал Визант.
- Мы вам поможем, - ответил лама, с благостной улыбкой указав кивком на Дюрана.
«Ну да, - отмечал про себя Визант, - предлагаете мне шпионить на чужие правительства? Впрочем, отказываться нельзя, шпиону нужна любая информация, и о союзниках, и о врагах».
- Только вот китайская власть слишком закрыта, у нас нет к ней доступа, - вдруг проговорил монах, пристально взглянув на собеседника, будто читая его мысли. 
Лама сделала паузу, а потом добавил, пристально взглянув на собеседника.
- Успехов.
Пока он поднимался, очень ловко для своего возраста, двое монахов вошли в комнату. Они раскланялись в буддистской манере, а Дюран показал жестом, что им ещё следует поговорить в отсутствие духовного наставника. Один из монахов принёс им чай в пиалах.
- Александр, не хотите посетить усыпальницу буддистских монахов, здесь недалеко? - спросил Дюран.
- А нужно?
- В неё вхожи только избранные, с разрешения ламы, - строго отвечал Дюран. - Это не только честь, но и опыт духовного прозрения. Там находятся монахи, достигшие Нирваны, и умершие несколько сотен лет назад. До сих пор они обладают магической силой, связью между космосом и земной жизнью, между будущим и прошлым.
В других обстоятельствах Визант посмеялся бы над этой темой, но встреча с буддистским духовником оставила серьёзное впечатление, а к предложению пообщаться с усопшими монахами он уже испытывал непреодолимое любопытство.
- Если вы готовы, мы можем сегодня же  посетить усыпальницу, - Дюран пытливо взглянул на него.
- Зачем терять время?
Не прошло и получаса, как они отправились в путь на муллах в сопровождении трёх монахов, предложивших гостям надеть матерчатые маски на лица, чтобы те не запомнили дороги к этому священному месту. Часа через полтора монах дёрнул за маску Александра, и он увидел буддистскую молельню у скалы и скромный дом неподалёку, откуда к паломникам направлялся монах, страж этой обители.
- Вы пойдёте один, - как-то безучастно сказал Дюран.
Монах скитник провёл Александра в молельню, помолился, встав на колени и распластавшись перед изваянием Будды, более скромной, чем в предыдущем храме, затем через одну из дверей, они попали в нисходящий тоннель, освещённый мягким тусклым светом, который привёл их в тесную комнату, с двумя дверьми. Хранитель открыл ключом металлический щит в стене и опустил с усилием рычаг: раздался краткий скрежет и часть стены превратилась в разомкнутую дверь на центральной оси.
- Добро пожаловать в наш пантеон, - произнёс на английском монах с хитрой улыбкой. - Вам яркий свет, или тусклый.   
- Поярче, я здесь впервые, - ответил Визант, пытаясь ироничной интонацией смягчить боязнь.
- Вообще-то они не любят света, - невозмутимо наставлял монах. - В полумраке лучше медитировать. Хотя, это ваша воля.
- Тогда сделайте, как у вас принято.
- Когда закончите, с той стороны двери есть электрический звонок.
Александр повернул довольно тяжёлую дверь и спустился по ступенькам в склеп. Дверь за ним закрылась со щелчком. В полукруглой пещере были выбиты грубые нефы, из которых виднелись фигуры усопших в буддистских колпаках и накидках. В центре находилось круглое углубление с каменными скамейками, утоптанный пол позволял перемещаться по всей усыпальнице. Визант начал свой путь вдоль стен. У каждого тела была табличка с датой смерти и именем монаха. Избавившись от мистического страха и брезгливости, Александр прошёлся по всем фигурам, насчитав их семь, расположенных по старшинству по часовой стрелке. Смерть первого датировалась началом шестнадцатого века, последнего, - в конце двадцатого. Даже у древнейших из них осталась кожа, напоминавшая слой смолы, у самого молодого она и вовсе не подверглась разложению, приобретя лишь восковый отблеск. У всех сохранился волосяной покров.
Александр сел на круглую скамейку в центре и заметил, что лица мёртвых монахов устремлены на него. Вдруг он ощутил сильный озноб, но уже не от волнения, а от холода, пробивавшего его тёплую куртку. Ощутив усталость, он поднёс маску от кислородного баллона. Ему вдруг здесь наскучило, но чтобы не обидеть хозяев, он решил выждать некоторое время.

                ***

На него смотрел Лапин, заместитель директора ФСБ, пронзительным и холодным взглядом.
«Ловко тебя взяли в оборот. Твой отец во всём виноват - сперва погубил твою мать,  а потом и тебя подставил, из-за своей слабости к бабам».
Александр хотел возразить, но его язык будто прилип к нёбу.
«Та любовница, у которой от него был ребёнок, помогла твоей матери уйти на тот свет».
«Каким образом?», - прорвалось у Византа.
«Сглаз».
«Мне говорили. Но это бред». 
«Её брат, и твой дядя может даже назвать, кто навёл порчу. Он не взлюбил твоего отца и отомстил за сестру. Как полковник ГРУ он знает толк в автокатастрофах. Из-за последней жены ты всерьёз поссорился с отцом. Его тоже убили, подтолкнув тебя в наши сети».
«Вы всё подстроили», - дрожа от ненависти и отчаяния, произнёс Александр.
Теперь на него смотрела безжизненная маска, открывшись, она обнаружила морду дракона, похожего на те, которые стерегут входы в буддистские храмы. Выпученные глаза и пасть полыхали огнём.
«Всё происходит по моей воле», - с металлическим рыком произнесло чудовище.
Александр почувствовал, как его кто-то трясёт за плечо и стискивает его лицо. Он увидел монаха перед собой, приложившего кислородную маску к его лицу.
- Я думал, что вы потеряли сознание от недостатка кислорода, - тарахтел он на английском.
Визант принял маску и жестом показал, что хочет выйти.
- Спасибо за экскурсию, - со сдержанной иронией сказал он, прощаясь с хранителем уже за входной дверью.
- Что-то вы быстро, - воскликнул Дюран у молельни, увидев кислую мину на его лице. - Вижу, вас этот «Пантеон» не впечатлил.
- Почему же, - ответил Визант после паузы. - Подобные кошмары меня посещают, когда объемся на ночь, или перепью.
Дюран принял шутку снисходительно.
- Всё-таки медитация состоялась, - заметил он. - Это место – проход в потусторонний мир. А монахи были пророками, и сейчас ими остаются, осуществляя связь между прошлым и будущим.   
- И многие узнали там своё будущее? - огрызнулся Александр.
Дюран спокойно посмотрел на него.
- Это не всем дано, хотя вы всё-таки увидели прошлое, - ответил он терпеливо. - Уже не плохо.
- Для этого не обязательно было тащиться сюда, - бросил раздражённый Александр, решивший, что это мероприятие входило в замысел подчинить его чьей-то воле.
Собеседник оставался невозмутим.
- Думаю, прошлое дополнилось некоторыми деталями, которых вы не знали, - продолжил он.
- Не играйте в телепатию. Во мне заговорили подсознательные подозрения. Такое бывает с людьми.
- Но подозрения можно проверить? - произнёс Дюран, пристально взглянув на собеседника.
Визант всё сильнее ощущал, что попадает в ловушку. Возможно, магнат знал то, чего не знал Александр, с его-то службой сыска, которой могли бы позавидовать многие разведки мира. Или, Дюран блефовал, разжигая в собеседнике воображение.
- Понятия не имею, как это сделать.
- Поделитесь своими тайнами, и я вам помогу.
Дюран добился своего вопреки воле партнёра. Визант действительно мог найти своего дядю и узнать тайну смерти своей матери и гибели любовницы своего отца, если это была тайна. До посещения усыпальницы буддистских прорицателей у него не возникало такой мысли. Однако он не спешил поддаваться чужой воле.
- Вы ведь тоже бывали в этой пещере. Они приоткрыли вам будущее?
Магнат ответил не сразу, вглядываясь в горный пейзаж.
- Для этого нужно достичь определённого мастерства в медитации. Но, как и вы, я видел те детали из прошлого, которые не замечал, они же стали подсказкой для коррекции будущего.
Он взглянул на Александра.
- Ну что, продолжим путь, раз не хотите откровенничать.
- Мне особо и скрывать нечего. Вы изучали мою биографию, знаете, что у меня есть дядя, полковник ГРУ в отставке. На Лубянке, о нём почему-то не упоминали, хотя наверняка знают, где он. По слухам, он в Европе.
- Возможно, они проверяют ваши связи - найдёте вы его своими силами или нет.
- Или надеются, что я стану мстителем без их участия.
- А вы хотите отомстить?
- Я хотел бы узнать всю правду.
- Моя служба вам поможет, если вы не возражаете.

 
4               
 
В Овальном кабинете собрались руководители спецслужб, директор Пентагона, госсекретарь, вице-президент и несколько советников.
- С кого начнём? - обратился к ним президент, высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, с вытянутым лицом, тонкими чертами и проседью у висков, откинувшись на спинку кресла за своим столом.
Присутствующие переглядывались, оставаясь в нерешительности.
- Поскольку от ФБР зависит внутренняя безопасность, то ты первый, Майк, - настоял лидер страны.
- Злоумышленники использовали психотронный аппарат, называемый у нас как «True scan». Все признаки его использования на лицо. У его жены и прислуги краткосрочная амнезия. У экс-президента почти полная амнезия, напоминающая болезнь Альцгеймера. Это говорит о том, что его мозг подвергли самой сильной обработке. Из-за возраста процедура вызвала инсульт. Даже если возможна частичная реабилитация, он будет напоминать малолетнего ребёнка.
- Вот чёрт, - выразился президент.
- Правду раскрыть некому. Пострадавшие ничего не помнят.
- Это и подозрительно, - вставила госсекретарь, миловидная женщина лет сорока, в бежевом брючном костюме, с короткой причёской и пронзительно обволакивающим взглядом крупных карих глаз. - Будут ли родственники молчать?
 - Я лично предупредил родственников. Со всех остальных взяли обязательство не разглашать государственную тайну.   
- Слухи всё равно поползут… Ещё одна из загадок нашей истории, - снова включилась госсекретарь скептически ироничным тоном.
- Мэм, мир полон слухов, - воскликнул директор ФБР, мужчина под шестьдесят, кряжистый, с редкими волосами. – Моя задача – безопасность.
- Хорошо Майк. Тогда как обстоят дела с безопасностью? - вмешался президент.
- Знаем, что начальник охраны экс-президента провёл эту операцию, а потом бесследно исчез, но кто заказчик – не известно. Одно точно ясно – с помощью этой аппаратуры из мозга президента можно выкачать всю известную ему информацию.
- Очень занимательно, - произнёс лидер страны с возмущённым сарказмом. - Но экс-президент не может знать всех технических подробностей, к примеру, наших последних военных разработок. 
- Нет, разумеется. Только в общих чертах, хотя и это очень важная информация. Но он знал имена руководителей проектов, учёных, расположение секретных научных центров. То есть то, что знает любой президент. Поэтому мы и проводим срочные мероприятия для усиления мер безопасности.
- Я подпишу секретный указ об объединённой комиссии по расследованию этого дела, чтобы не дразнить прессу, - заметил босс. - А теперь слово за тобой Генри, - он обратился к директору ЦРУ, высокому худому мужчине лет шестидесяти, с глубокими пролысинами.
- У нас есть подозрения, кто был заказчиком этой наглой процедуры с бывшим президентом, - начал он, не вставая с дивана, как и предыдущий докладчик. - Эту телепатическую аппаратуру разработала корпорация «Media Tech», за владельцем которой мы когда-то охотились. Он передал её англичанам с другими своими разработками, чтобы избавиться от преследования; англичане поделились с нами. Их спецслужбы его ликвидировали, подставив исламских террористов. Пресса немного пошумела по этому поводу. Но мы не верим, поскольку трупа так и не нашли. В качестве доказательства предоставили ткани и органы, оставшиеся после атаки на его виллу на острове в Эгейском море. Однако они не были похожи на человеческие останки после взрыва.  Это были клонированные органы, подброшенные в качестве улики.
Директор ЦРУ сделал паузу, выпрямил спину, чтобы сообщить более важную новость.
- Мы знаем также, что этот магнат Дюран, русский по происхождению, имел связи с русской разведкой и передал им свои новейшие разработки, - продолжил он тоном, предлагающим сделать выводы самостоятельно.
- Но если русские получили те же технологии, что и мы, зачем им было терроризировать первое лицо страны, рискуя испортить с нами отношения? - Тут же отреагировала госсекретарь, с присущим чувством превосходства и поднятым острым подбородком.
- Логичный вопрос, - сдержанно отвечал директор ЦРУ с ухмылкой в глазах. - Есть несколько ответов. Русские хотя и обладают теоретическими знаниями, или даже образцами изобретений, но у них нет потенциала, чтобы реализовать масштабно эти достижения. Но, разумеется, как наши давние враги, они хотели бы знать, насколько далеко мы продвинулись. Словом, они в первой строке подозреваемых. А грубость их действий можно объяснить нервозностью из-за потенциала тех технологий, которые попали нам в руки, и которые мы быстрее всех разовьём.
- Но ведь этот Дюран достиг того, чего не мог достичь даже дядя Сэм, - экзаменовала госсекретарь. - А он всего на всего владелец частной корпорации. И почему русские не способны использовать эти разработки и развивать их? Они уже доказывали, что способны на технологические прорывы.   
- Существенное замечание. Дюран действовал в Европе и использовал самое современное оборудование, чего у русских нет, как и в третьих странах. Чтобы производить то, что производил Дюран, им нужны годы, или десятилетия.
- Насколько я знаю, этот Дюран размещал свои научные центры именно в третьих странах. Разве он не мог бы их перебазировать в Россию? - продолжала госсекретарь.
- Мог. Но не всё, поскольку какую-то часть его тайных производств мы уничтожили. А европейцы с тех пор ввели полный запрет на экспорт сверх технологий. Мы-то давно это делаем.
- Кого вы ещё подозреваете? - вмешался президент, дабы смягчить жёсткий тон дискуссии.
- Китай.
- Есть основания? - глава государства чуть насупил брови
- Мы знаем Дюрана. Он играл роль миротворца, хотел уравнять шансы мировых держав, поэтому велика вероятность, что он передал свои разработки и китайцам. Китай же вполне способен производить такую технику.
- Мы с китайцами не только конкуренты, но и партнёры, - уже мягко заметила госсекретарь, в унисон настроения лидера страны, считавшего своим достижением ровные отношения с Китаем. 
- У нас только подозрения, а не улики, - парировал директор ЦРУ. - И я не предлагаю раздражать их претензиями. Тем более, что шпионить они могут через третьих лиц.
- Генри, - после короткой паузы обратился к нему президент, - что есть нового о миниатюрном ядерном заряде, который нашли полтора года назад англичане?
- К сожалению, сэр, ничего. Хотя наша служба не упускает эту тему ни на секунду.
- Также как и наша, - вторили директора ФБР и АНБ.
- И что, никаких зацепок? - окинул взглядом лидер страны подопечных.
- Кто-то хорошо спрятал концы в воду, - отвечал глава ЦРУ. - Начинку заряда могла произвести любая ядерная страна. Но особенность самого заряда в непроницаемой для изотопов нанооболочке, которую разработала корпорация Дюрана. Поэтому мы и охотимся на него, и на его ближайшее окружение.
Закончив на этом совещание, президент отпустил подопечных, вызвав затем госсекретаря, с кем он чаще всех общался тет-а-тет. Из Овального кабинета они прошли в библиотеку, где тоже был оборудован кабинет, излюбленное место президента для встреч в узком кругу. Прислуга накрыла стол кофейным сервизом.
- Самые сильные спецслужбы мира, с бюджетами некоторых стран, не могут найти какого-то беглого магната, - досадливо воскликнул президент.
Второй человек в административной иерархии страны по имени Маргарет смотрела на босса крупными глазами, выражающих возмущение и сочувствие.
- Им не нужно искать врагов, пока я - госсекретарь, - пошутила она, но, встретив лукаво неодобрительный взгляд президента, поправилась. - Но именно они преувеличивают моё влияние на вас. Если бы только они знали, как трудно на вас повлиять.
- Мэгги, если вы успели заметить, то скорее мне труднее всего влиять на них, хотя я занимаю высший пост в этой стране, - сдержанно ответил президент.
- Конечно. Едва вас покинув, они взялись за телефоны и злопыхают по поводу того, что я у вас в фаворе. Может, сэр, вам стоит чаще проводить с ними совещание, а то весь Белый дом пропитан слухами, что у нас амурные дела, - пошла в откровенную атаку мисс Брайт.
Растерявшийся было президент, изобразил натянутую ухмылку.
- Вы их обезоружите, и чаще будете заглядывать в их мысли, - рассудительно продолжала госсекретарь. - Я для них выскочка, да ещё женщина, которая глупа для них, но имеет влияние. Странная особенность – боятся того, кого считаешь глупее.
- Мэгги, - воскликнул президент, насупившись, не ожидая, что доверительные отношения с госсекретарем оказались уязвлённым местом, да ещё с её же подачи. - Вы их явно недооцениваете.
- Я не хочу быть причиной ваших неудач, - твёрдо высказалась госсекретарь.
- Я всегда ценил вашу прямоту, мисс Маргарет Брайт, - отозвался раздражённо президент. - Вы прекрасно ладите с моей женой, все это знают, так что поводов для обвинений нет. А Белый дом, как известно, прибежище изменников.  Мало кому можно доверять. Каждый ведёт свою игру, и любая информация, не вовремя открытая, разрушает планы.
- Я всё отлично понимаю, сэр, - виновато откликнулась подопечная.
- Не может глава Пентагона не лоббировать интересы военной промышленности, - жаловался лидер страны. - Назначь на это место голубя, и он скоро станет ястребом. Так же как ЦРУ отрабатывает интересы транснациональных корпораций. А ФБР и АНБ безнаказанно собирают на меня компромат, но сделай я отмашку на незаконную слежку, как они будут ждать момента, когда слить это в прессу. Когда же падает рейтинг, они превращаются в настоящих гиен. У меня нет здесь союзников, кроме семьи и вас.
- Благодарю, сэр, - воскликнула соратница. - У вас историческая миссия - возвратить нашу страну на передовые позиции. Это удавалось немногим президентам.
Несмотря на пафос и претенциозность высказывания, босс был польщён.
- Завтра встреча с руководителем проекта «Time Supervisor». Я хочу вашего присутствия.
- Разумеется, сэр.
- Совещание закрытое, позже я проинформирую остальных заинтересованных лиц. Послезавтра назначена встреча с главами энергетических и автомобильных компаний, главы ЦРУ и Пентагона. А через месяц состоится заседание «Клуба», и я должен решить какие тайны нужно открыть этим придуркам, которые мнят себя мировым правительством. Хотя и способны-то только на пакости. Надо подбросить им кость, чтобы не искали мяса.
- Всё равно будут вынюхивать. Но после совещания можно и определиться, что подбросить.
- Нужно выпить, - президент поднялся, подойдя к бару у книжного шкафа и стал наливать виски в два стакана.
- Нет, сэр, - приподняла Брайт руки, - Мне никак нельзя здесь. В Белом доме я должна быть безупречной.   

                ***

За овальным столом в комнате для секретных совещаний собрались президент, госсекретарь и двое ведущих учёных, один из которых был руководителем главного научно-технического проекта страны под названием «Time Supervisor».
- Дэвид, - обратился президент к руководителю проекта, мужчине лет до шестидесяти, с крупными чертами лица, упитанного и полу-лысого, иногда одевавшего очки для близкого чтения, одетого в лёгкую куртку и спортивного стиля брюки, - вы готовы убедить крупный капитал в необходимости вкладываться в новейшие технологии. Думаю, военные с восторгом оценят сверхскоростное  передвижение, а вот с энергетическими и машиностроительными корпорациями - сложнее, - по сути, им предстоит создавать новую промышленность.
- У нас есть опытные образцы водородного двигателя и станции производства водорода из воды, которые можно запускать в серию, -  отвечал уверенно некто Дэвид Фримен. - Если промышленники будут от этого отказываться, то только по причине косности и жадности. Главный их аргумент – триллионы долларов инвестиций и длительные сроки окупаемости. Наш контраргумент – партнёрство с государством, что даёт гарантии надёжности вложений. К тому же внедрение будет происходить постепенно, по мере возможностей. Лет через десять мы отстроим новые энергетику, машиностроение и вооружённые силы. У моего коллеги имеются экономические подсчёты, - он кивнул на своего напарника – экономического советника, которого назначил президент, независимого от Фримена.
- Только на эти цели потребуется выделять примерно десятую часть бюджета ежегодно, - вступил в дискуссию экономист, пожилого, строгого профессорского вида. - При условии, что частные инвесторы будут вкладывать столько же. Программу можно конечно растянуть, но предприниматели предпочитают короткие сроки.   
- Но и десятой части бюджета у нас нет, - воскликнул обескураженный лидер страны.   
- Тогда обновление можно проводить частично, хотя бы строить новые электростанции на управляемом термоядерном синтезе, - ответил экономист.
- А военные потребуют новейших вооружений, - резко заметил президент. – Им-то как откажешь? Вода на мельницу республиканцев, которые военную силу любят больше, чем своих малоимущих сограждан.
- Но мы не можем не обновляться, имея на руках такое превосходство в технологиях, - возразил Фримен. - Нужно продавать лицензии на плазменные силовые установки машиностроительным корпорациям. У них появится перспектива строить самые экономичные и скоростные корабли и поезда. И ещё вырабатывать дешёвую электроэнергию. А автомобили могут перейти на водород, для производства которого у нас уже имеются экономически доступные технологии. Всеми этими соображениями я подробно делился с моим коллегой, - он указал на ведущего экономиста.
- Сэр, - тут же откликнулся советник-экономист, - мой доклад из двух частей: для полной программы обновления, и для частичной, как только что заметил мистер Фримен.
- Надеюсь, он доступен для моего понимания? - с иронией спросил хозяин Белого дома. – Что-то плохо я смыслю в управляемых термоядерных синтезах.         
- Ничего, доклад написан доступно, как техническая часть, так - и экономическая. 
- Тогда я просмотрю на сон грядущий. А вам, господа, предстоит отстаивать свои идеи перед бизнесменами, раз вы так уверены в их интересе. На сегодня вы свободны.
Когда трое учёных покинули зал, президент обратился к госсекретарю:
- Фримен сейчас вернётся, для секретного разговора. Что скажете, Маргарет?
- По поводу их доклада – ничего. А то, что республиканцы сделают своим предвыборным коньком упущенные возможности нашей администрации по перевооружению, в этом вы правы.
- Поэтому я и назначил расширенное заседание по поводу этих новых технологий. Только я исхожу из того, что вооружения должны развиваться не в ущерб экономике. Но мы увязли в социальных расходах, не обеспечив соответствующего экономического роста.
Помощница смотрела на президента осмысленным взглядом.
- Традиционная экономика себя исчерпала. Эти прорывные технологии и помогут нам сделать рывок.
- Не поздно ли, мэм? Консерваторы могут перехватить этот «камень Грааля» из наших слабеющих рук.
- Что за упаднические настроения, мистер Кларк? - воскликнула госсекретарь в духе педагога.
- Мы недооценили индивидуализм американцев. Не хочет наш гражданин платить налог на то, чтобы его менее удачливый соотечественник получил бесплатную медицину и образование.
Маргарет Брайт хотела что-то возразить, но в комнату вернулся Фримен, стремительной походкой приблизившись к ним. Они выпили поостывший кофе, обсудив пару новинок Голливуда, прежде чем самый влиятельный учёный страны приступил к докладу высшей секретности.
- Экспериментальное оборудование по сверхскоростному передвижению полностью подтвердило заданные качества. Правда, чтобы перемещать предметы и людей по земному шару, нужны соответствующие базы. То есть отправить спецназ в какой-то район мы можем, но вернуть его обратно без аналогичного оборудования в том месте, нельзя. Но, думаю, что военные итак будут в восторге от этой технологии.
- Ещё бы, - ухмыльнулся президент. – Вам придется всё это продемонстрировать главам Пентагона и спецслужбам?
- Конечно.
- А как это всё работает? - вмешалась удивлённая Брайт. - Знаете, я только сейчас получила доступ к этой информации.
- Идея машины времени, мэм, давно занимала умы учёных, но технологии не позволяли его воплотить. В пространстве создаётся поток магнитных волн, отличных от атмосферы земли. Скорость передвижения в нём, в нашем варианте, в сотни раз превышает скорость звука. Его ещё называют пространственно временным туннелем, вакуумной трубой, или кроличьей норой. Однако существовали две проблемы: преодоление гравитации, и преодоление вакуума. Гравитация ограничивает скорость, а вакуум просто разрывает человека. И мы решили эти две проблемы. Мы создали специальную капсулу, а для одного человека – скафандр, внутри которой создаётся привычная для человека гравитация. В нём человек передвигается, в созданном вакуумном тоннеле, почти, ничего, не ощущая, - объяснял Фримен с самодовольством.
- Неужели такое возможно? - произнесла госсекретарь.
- Конечно, мэм. Мы вас пригласим на демонстрацию.
- Уж непременно. Представляю, какие новейшие вооружения сулит эта технология. Конечно, Пентагон вцепится в неё мёртвой хваткой.
- И потребует много денег, - заметил президент.
- Зато в недалёком будущем мы будем иметь полное превосходство над любой другой армией, - парировал Фримен.
- А что насчёт скорости, дальности и точности этого вакуумного тоннеля? - любопытствовала госсекретарь.
- На сегодня характеристики такие: максимальная скорость – триста километров в секунду, максимальная дальность – до десяти тысяч километров, точность доставки объекта – один метр. Российские баллистические ракеты летят со скоростью примерно в семь  километров в секунду. Запущенные с территории России они покрывают нашу территорию за час, полтора. Наши боеголовки, переведённые на эти новейшие носители, наносят удар за полминуты.               
Маргарет Брайт присвистнула как изумлённый подросток, вызвав самодовольную ухмылку у ведущего учёного страны.
- ПРО с такими характеристиками уничтожает ракеты от нескольких секунд до полминуты, - добавил Фримен.   
- Что, и люди будут передвигаться в это мгновение ока? - любопытствовала госсекретарь.
- Нет, мэм. Для людей и оборудования скорость ограничивается проблемой торможения. В этом случае скорость не должна превышать двух километров в секунду, это в шесть раз больше скорости звука. 
- Но ведь и это немыслимая скорость, - резюмировала Маргарет Брайт. - Чтобы добраться от Нью-Йорка до Лондона, мне нужно… - она задумалась.
- Преодолеть около шести тысяч километров, - подсказал учёный.
- Сколько же это будет, чёрт возьми? - воскликнула она нервно.
- Минут сорок, - ответил Фримен, подняв глаза.
- Я и поспать не успею, - рассмеялась она.
- Время транспортировки можно регулировать. Хотите поспать – вас доставят за любое удобное вам время.
- Фантастика. И как это всё работает?
- Путём регулирования магнитного поля.
После секундной задумчивости Брайт вдруг спросила:
- Но ведь это скоростная машина, а не машина времени, насколько я поняла?
- Считайте, что это первая модификация. С её помощью вы всегда сумеете опередить противника, причём в считанные секунды, когда он не успеет и пикнуть. Но у нас есть и вторая модификация. 
- Я уже не верю своим ушам, - с издёвкой заявила госсекретарь. - И вы её тоже уже испытали?
- Технически, без человека.
- Интересно, а как она действует?
- На разнице в скорости, согласно теории относительности. Объект помещается в вакуумную трубу, время в ней тормозится, а вернее процессы. Объект может провести в аппарате час, а в наших условиях пройдёт два три часа, в зависимости от скорости.
- И всё? - удивилась Маргарет Брайт.
- Разве этого мало? - Фримен впервые удивился её отрицательной реакции. - По мере совершенствования конструкции характеристики будут улучшаться.
- И как вы определили, что время в аппарате замедлилось?
- Для этого есть атомные часы, - снисходительно ответил Фримен. – Они покажут временную разницу.
Пытливая Брайт снова задумалась на мгновение, потом спросила, при полном погружении президента в молчаливый шок:
- Вы должны были запускать человека в вашей вакуумной трубе на большие расстояния? Но вы сами сказали, что её дальность на сегодняшний день, всего десять тысяч километров, чего хватит на секунды полёта.
- Мы построили вакуумную центрифугу, куда помещаем нашу капсулу с пилотом и разгоняем её до нужной скорости, - спокойно ответил учёный, вздохнув и подняв глаза.
- И что это даёт? - насмешливо возмутилась госсекретарь. - Я вышла из вашей машины времени и обнаружила, что мои сверстницы постарели быстрее меня? Тогда её надо назвать машиной молодости?
- Вы как всегда правы Маргарет, - смиренно ответил учёный с лёгкой иронией. - Но мы в начале пути. Хотя практическое применение просматривается уже сейчас. Если вам надоело жить в нынешние времена, вы можете переместить себя на десятки лет вперёд. Проведя в капсуле год, вы перешагнёте через десять. 
- Ну да, конечно, только всё это для избранных. Я так поняла, что повлиять на ход событий из этой машины времени невозможно, - сообразила госсекретарь.
- Мы работаем над этим. Представьте, что некое мировое правительство, находясь на борту машины времени, следит за событиями на земле как на мониторе и корректирует их как компьютерную игру.
- А все остальные подопытные кролики. Где гарантия, что это правительство будет действовать во благо человечества? - продолжала дискутировать Маргарет Брайт.
- Это уже вопрос этики, - пожал плечами Фримен. 
- Это, прежде всего вопрос власти, как и всё остальное, - резко ответила собеседница. - Кстати, как на счёт возврата в прошлое?
- Увы, мэм. На это наша машина не способна. Прошлое состоялось, поэтому изменить его нельзя. Но оно нам известно, и мы можем формировать будущее, опираясь на него.
- Спорное утверждение. Прошлое порой также тёмно, как и будущее. «История учит тому, что ничему не учит».         
 - С вами трудно спорить.
- Ну, хорошо. А почему из вашей машины времени сейчас невозможно управлять ходом событий?
Фримен тёр подбородок в задумчивости, похоже, потеряв интерес посвящать дотошного собеседника в подробности своих выдающихся достижений.
- Проблема в информационном обмене. Образно говоря, в том мониторе, на котором будут отображаться события, в виде фильма, который вы можете остановить и ввести коррективы. На борту этого корабля должна находиться целая команда, обрабатывающая информацию, которая в свою очередь получает сведения извне, причём достоверные и обширные. Иначе можно повлиять на события не в свою пользу.
- Для этого не обязательно находится на борту корабля, - пожала плечами госсекретарь. - Насколько я поняла, вы не можете остановить время и вносить в него коррективы, оно просто идёт с разной скоростью.
- А точнее процессы. Но есть существенный фактор, позволяющий управлять будущим из нашей скоростной капсулы эффективнее, чем, находясь в обычных условиях.
- Какой?
- Разница в скорости процессов. Тот, кто находится в машине времени, быстрее набирается опыта. Например, вы поняли, что Садам Хусейн ваш враг. Его можно уничтожить и без войны с целой страной. Используя нашу новейшую технологию, выпустите по нему ракету.
- Что-то не очень понятно Дэвид, - наконец-то вмешался отупевший от такой информации президент. - Зачем мне для этого находится в вашей машине времени. У нас уже есть сверхскоростное и точное оружие, а то, что Хусейн враг, я и так пойму.
- Но ведь Буш старший остановился на полпути. После вторжение в Кувейт диктатора нужно было уничтожить. Наша машина времени может играть роль очень точного сейсмического предупреждения. Представьте, что где-то в океане зарождается цунами. Если его засекут сразу, то у жителей побережья будет время на эвакуацию. Даже несколько часов, или даже минут, здесь могут играть спасительную роль. Мы же имеем дело, как правило, с уже состоявшейся опасностью. В идеале, хорошо бы предвидеть события, не гадая на кофейной гуще. Но эта проблема лежит уже за рамками физики.
Фримен закончил в побудительной интонации, обведя взглядом высокопоставленных собеседников.
- Но ведь парапсихология не наука, - отреагировала Брайт. - Если вы это имеете в виду.
- Спорный вопрос, - сделал воодушевлённую реплику Фримен. - Многие научные умы увлекаются парапсихологией, или психофизикой, как я предпочитаю называть. 
- Вы тоже увлекаетесь?
- Хотел бы. Не остаётся времени от настоящего проекта. Хотя, не исключено, что я выйду с предложениями к мистеру Кларку финансировать исследования и на эту тему. 
- Есть конкретные наработки? – воскликнул с любопытством президент.
- Да мистер президент. Телепатический прибор, называемый у нас «True scan» и применённый кем-то к бывшему президенту и является причиной для финансирования психофизики.
- Но этот прибор - часть общего проекта. Мы и так его финансируем. Чего же ещё? - недоумевал президент.
- Расширить исследования по его применению. Почему бы не предугадывать события, читая мысли наших врагов?
- А как это возможно? Вы же не оденете эту сканирующую мысли аппаратуру на голову противника, - снова вступила в спор страстная госсекретарь.
- В данный момент – нет. Но не далеко, то время, когда появятся сверхчувствительные приборы, способные определять настроение, мысли и чувства на расстоянии. То есть читать ауру, как это делают медиумы. А возможно подключаться к ноосфере, информационному пространству земли, где созревает будущее.
- Это уже из области мистики, - скептически насмешливо заметила Брайт.
- Вообще-то, упомянутый телепатический прибор разработал Дюран, владелец «Media Tech», веривший в психофизику. Настоящая машина времени, как считают многие – это движение в ментальном пространстве. В конце концов, историю делают люди, значит, предвидеть будущее, можно, изучая их торсионные поля, то есть потоки их воли.
- Продолжим беседу после обеда. А то у меня что-то мозги замыкает. Его уже должны накрыть в гостиной, - предложил президент.

                ***

- Ну что ж, хорошо, - подвёл итог Стивен Кларк, когда они насытились обедом. - Хотел бы я узнать ваше мнение, нужно ли мне раскрывать тайны перед членами «Клуба»? И в какой мере.
- Думаю, что нужно, - с энтузиазмом ответил Фримен. - Это ведь закрытый клуб. К тому же мы не передадим им технологии производства, только приоткроем характеристики.
- Со временём придётся поделиться, они наши союзники, - вставила своё слово Маргарет Брайт. 
- Тогда, Дэвид, вы сделаете доклад на заседании «Клуба», - произнёс глава Белого дома, лениво подымаясь из-за стола.
Госсекретарь последовала за ним, пожелав удачи Фримену, которому хотелось выкурить сигару и выпить коньяку, чтобы переварить отменный обед и насыщенные впечатления прошедшей встречи.


5

На айфон пришло сообщение от службы охраны Дюрана, с предупреждением, что ему лучше бы навестить своего дядю неожиданно, дабы не попасть там в западню. 
Валерий Злобин, дядя по матери, проживал на Кипре в особняке под немецким именем Питера Хесслера, видимо из-за того, что свободно владел немецким и вполне мог сойти за немца, учитывая ещё и его долгую службу на территории бывшего ГДР. Но именно это качество и являлось отборочным признаком в его поиске. Впрочем, такое имя могло сойти за любое англо-саксонское.
Сделав несколько наблюдений за домом, Визант добрался до ворот двухэтажного дома пешим ходом и нажал кнопку домофона. Услышав английский, он назвал своё имя на английском. Через минуту раздался знакомый, но давно неслышимый голос, тоже на английском, хотя и с ощутимым акцентом. Тогда Александр перешёл на русский. Дверь тут же отворилась, его встретил крепкий парень славянской наружности, с кобурой под мышкой и молча провёл его через стеклянные двери в холл.
С лестницы неторопливо спускался пятидесятилетний Валерий Злобин, которому нельзя было дать больше сорока на вид, сохранивший прямую осанку, крепко сбитую фигуру и уверенный взгляд. Широкие белые брюки и футболка на выпуск сглаживали небольшое брюшко.
Он протянул ему мясистую руку, слегка улыбаясь и рассматривая его широко открытыми зелёными глазами.
- Целый век тебя не видел, - произнёс он бодрым баритоном, схватив второй рукой за плечо.
 Он провёл его в кабинет на втором этаже, меблированный - письменным столом у одной стены и книжным шкафом, у другой - кухонным сервантом, и широким столом с диванами посередине, где хозяин и предложил место племяннику.
- Я знаю, что у тебя умер отец. Так что прими мои соболезнования. К сожалению, я не мог быть на похоронах. Тебе кофе или чаю… Что покрепче? - дядя подошёл к кухонному уголку со всеми нужными принадлежностями для угощения.
- Пожалуй, кофе.
- Ну, мы обязательно и выпьём. Я только закажу закуску. Как ты меня нашёл, это даже трудно сделать моим друзьям, - заполняя кофейный аппарат, Злобин бросал в него испытывающий взгляд.
- Я пока ещё работаю в разведке, - спокойно отвечал племянник.
- На Лубянке дали адрес?
- Я не могу открыть источник.
- Для меня это важно. Если на Лубянке, то они заинтересовались моей персоной, что для меня не очень хорошо, поскольку это конкурирующая организация, - лукаво, но вкрадчиво объяснял дядя.
- Нет, на Лубянке о тебе вообще не упоминали. Я нашёл тебя частным образом.
Злобин задержал на нём удивлённый взгляд.
- Вот как. Частным образом меня ещё труднее найти, по крайней мере, я был в этом уверен. А тебе дали какое-то важное задание? Ну что ж, я рад, что ты делаешь успехи. Впрочем, ты давно играешь в высшей лиге, несмотря на свою молодость.
Он поставил кофейный сервиз на стол.
- Кроме как упрочить родственные связи, что тебя ещё привело ко мне? - спросил он, разливая ароматный кофе.
- Причина смерти моей матери, и твоей сестры, - произнёс Александр, не притрагиваясь к кофе.
Злобин прищурено взглянул на него.
- Тебе стало что-то известно?
- Ей помогли. А именно – любовница отца.
- Откуда такая информация?
- Не важно. У меня есть сведения, что ты знаешь об этом.
Дядя опустил взгляд, сделал глоток кофе.
- Ты хочешь моего подтверждения?
- И подробностей.
- Значит, у тебя нет подробностей, - дядя поднял на него внимательный, но непроницаемый взгляд. - Ты хочешь отомстить?
- Это уже моё дело, - мягко отвечал на суховатый тон родственника Александр.
В задумчивости Злобин попивал кофе, соблазнив и племянника.
- Она была как бы второй женой. Жизнь её закончилась трагически. Она попала в аварию, лет пять-шесть назад, - констатировал дядя выдержанным голосом.
- Пять лет назад - умерла моя мать. Так эта любовница погибла раньше или позже? - спросил Александр с сарказмом, подлавливая дядю на плохой памяти относительно несчастья его сестры.
- Она погибла раньше, - твёрдо ответил Злобин. - У неё остался сын, твой сводный брат.
- Странно, что я ничего об этом не знал, - преодолевая шок, выговорил Визант.   
- Ты был увлечён службой. А твой отец умел хранить тайны, как и я. Однако она раскрыла эту тайну. Посеяла раздор между твоим отцом, твоей матерью и мной. Впрочем, это дело прошлое, что об этом говорить.   
- Правда, что ты помог этой любовнице попасть в аварию? - требовательно спросил Александр.
Злобин недоброжелательно ухмыльнулся.
- С чего ты взял?
- Эта любовница хотела уничтожить мою мать, то ли травила, то ли насылала порчу, - Визант смотрел в глаза собеседнику.
Дядя не дрогнул, откинулся на спинку кресла, не пряча своего удивлённого взгляда.
- Они никогда не встречались.
- Через знакомых. А порчу можно навести и без контакта.
- Ты веришь в колдовство? - дядя брезгливо сморщился. - Мать твоя вела уединённый образ жизни, а те, кто бывал в гостях, вряд ли способны на отравление. В основном это были общие друзья. С другими знакомыми отец встречался вне дома. Да и яд действует быстро, а моя сестра болела годами.
- И кем была эта любовница?
- По образованию психолог, но не из спецслужб.
- Как же она донесла весть матери о второй семье отца?
- Это не трудно. Звонили по телефону, подходили на улице. Любовнице трудно было оставаться в тени, тем более, когда такая любовь… Она хотела признания в обществе и быть может даже занять место супруги.
- И какая же такая любовь? - с металлом в голосе спросил Александр.
- А такая… Она решилась вскрыть связь, вопреки предупреждениям…И  твоего отца, и моим. Он, в конце концов, спустил ей это. Даже хотел было уйти к ней.
- И что же помешало?   
- Из-за болезни матери ему стало стыдно. Было ещё одно препятствие. Внебрачный сын воровал у своей матери деньги и драгоценности. Чтобы кутить со своими друзьями. Но это бы всё ничего. Его компанию поймали на наркотиках. Уголовное дело завели, пришлось твоему отцу его спасать. Тогда-то и произошёл раскол между любовницей и твоим отцом. Такая семья ему не нужна была. Хоть и горькая, но справедливость восторжествовала.
- И он порвал с ней?
- Порвал, насколько мне известно.
- И задолго до её смерти?
Дядя взглянул на него с предостережением за менторский тон.
- Года за два, - ответил он, предупредительно вздёрнув бровями.
- Тогда у тебя была мотивация, - уже смерил тон Визнат, чтобы смягчить недовольство собеседника.
Злобин злорадно хмыкнул.
- Это у неё была мотивация. Эта баба – охотница. Такие просто не отстают. К тому же, из-за возраста ей проблематично было бы найти замену твоему отцу. А он ведь был сравнительно богат. Московская квартира в центре, дача...
- Разве у него ещё что-то есть? - услышал намекающий тон Александр.
Дядя выпрямился, удивлённо взглянув на него.
- Ты что, до сих пор не ознакомился с его наследством?
- Ну, квартиру то и дачу, я наследую по закону. Да ещё счёт в банке, но там небольшая сумма, что-то около двухсот тысяч рублей.
- Возможно, тебя не известили иностранные нотариусы. Ты ведь колесишь по свету, да ещё, видимо не под своим именем.
- Откуда у него деньги заграницей?
Дядя покачал головой, усмехаясь.
- Да, твой отец действительно умел хранить тайны. Когда мы ушли в отставку, то, как и многие службисты подались в охранный бизнес. 
- Я знаю, что он как-то был директором детективного агентства.
- Это прикрытие. На самом деле мы занимались коммерческим шпионажем, «крышеванием», иногда «рейдерством». Впрочем, последнего, он не любил, будучи более интеллигентным человеком, - сглаженным тоном объяснял Злобин, чтобы не травмировать племянника. - Ты жил автономно, делая карьеру без его помощи, и я рад за тебя. Но он в своё время зарабатывал не меньше меня, а я как видишь, живу не в самом бедном доме. Позже мы с ним разошлись, из-за этой  любовницы.
- И как это произошло? - упавшим голосом спросил Визант, чтобы затушевать свою подавленность.
- Узнав, что она открыла тайну моей сестре, я сорвался… Словом, обещал ей неприятности. Твой отец слишком рьяно вступился за неё. Пугал разводом, и даже уголовным делом на меня. Он ведь генерал, а я полковник, и связей у него тогда было больше. Такое бывает, что баба затмевает целый свет у мужика. Но время расставило всё на свои места.
- И сделало свой зловещий оборот, - брякнул Александр, сверкнув блестящим взглядом на собеседника. - Моего отца убили.
Взгляд Злобина вспыхнул, обескуражено, но тут же его лицо сосредоточенно нахмурилось.
- Вот это новость? Мне передали, что он умер от сердечного приступа.
- Его накачали транквилизаторами, которые и вызвали этот сердечный приступ.
- Чёрт возьми. Ещё раз мои соболезнования. Кому он мог помешать, он давно отошёл от дел? А кто ведёт расследование?
- Никто. Официально он умер от инфаркта, - отчеканил Александр.
- Я понимаю твоё состояние…
- У меня рабочее состояние, первоначальный шок я уже пережил.
- Хорошо… Откуда известно, что его убили?
- Выводы агентов ФСБ и негласное заключение медика.
- Почему же они засекретили дело?
Александр откинулся на спинку, задумчиво опустив взгляд. Он не хотел открывать дяде этот факт, но логика разговора и хитрость собеседника, знавшего толк в сыскном деле, принудили открыть эти карты.
- Кто-то решил выманить меня из своего логова. Я ведь жил инкогнито.
Впечатлённый Злобин покачивал головой.
- Может это корысть его новой зазнобы? Да, да… О ней я тоже знаю…
- И это присутствует, но её использовали. Тебе известно имя Авдеев?
- Конечно, - тут же ответил дядя. - Оно всем известно в наших кругах. Некогда крупная шишка в ФСБ. Человек Бескудникова, бывшего директора. Его в этом подозревают? - не переставал удивляться Злобин.
- Подозревают. Он исчез бесследно.
- Странно. Какая может быть взаимосвязь? - лицо дяди зарделось, Александру было показалось, что он ревнует племянника к его возросшему статусу, раз на него охотятся такие влиятельные персоны.
- Я бы тоже хотел знать.
- Разве ты мне всё расскажешь? Но наверняка ты знаешь, в чём дело. И если ты действуешь не только из личного мотива, а и по заданию ФСБ, то ставки в игре велики, - заключил Злобин, хитро поблескивая взглядом. - Игра, правда, не моего уровня, и с Авдеевым мои интересы не пересекались.
- Ну что ж, спасибо и на этом, - Визант хотел уйти.
- Нет, просто так ты не уйдёшь. Закуска скоро будет готова, - дядя встал  и подошёл к кухонному гарнитуру, взяв из бара тёмную и плоскую бутылку коньяка.
Сделав глоток, чтобы поддержать компанию, Визант вернул разговор в прежнее русло, против желания дяди, скрывавшего всё под манерной открытостью.
- Как погибла та первая любовница?
Злобин нехотя вздохнул.
- Тебе не даёт покоя этот вопрос?
- В нашем деле важна любая мелочь, ты же понимаешь, - спокойно настаивал Александр.
- Её сбила машина. Умерла в больнице, не приходя в сознание.
- Нашли, кто сбил?
- Нет. Очевидцев толком не было, тёмное время суток, переходила дорогу в неположенном месте. 
- Её убили. Нанесли тяжёлые травмы в одном месте и привезли тело на другое, на тихую улочку. Жуткая смерть, - беспристрастно заключил Визант.
- Ну и фантазия у тебя, - ядовито усмехнулся Злобин.      
- Если бы… Она ведь работала управленцем, в одной из подконтрольных моему отцу фирм, как и тебе. Когда вы ещё совместно вели дела. После конфликта и разрыва с отцом, она грозилась каким-то компроматом на вас обоих. Что-то связано с таможней, видимо вы приторговывали контрабандой. Искала партнёра для шантажа, чтобы выбить круглую сумму. 
- Ты заявился к родственнику, чтоб вывалить на меня это дерьмо? - с нарастающим раздражением воскликнул дядя.
- Мне это всё равно, просто мне нужна подтверждённая информация, - со спокойствием человека посвящённого объяснял Александр. - Она нашла партнёров, в лице эфэсбэшников, вечных конкурентов ГРУ. Как раз в те времена они подминали под себя всю крупную торговлю в Москве. Силы, видимо были неравные, ты уехал из страны, а мой отец просто уступил позиции.
- Стал бы я марать руки об эту бл…ну, - брезгливо проворчал дядя, таращась на Александра. - Если уж ФСБ решило что-то отбить, оно это сделает, а крысы всегда найдутся.
Разгневанный дядя только себе налил рюмку и сразу же её опрокинул. Визант чувствовал, что тот не выгонит его, поскольку был слишком задет, и хотел бы знать, какими сведениями обладает собеседник.
- Чувство мести трудно побороть. Тем более, когда есть возможность отомстить - и за сестру, и за потерянное дело.
- Племянничек, что от меня хочешь-то? - сморщившись, рявкнул Злобин. 
- Я уже сказал - правды.
- Тоже мне, правдо…б, - вскрикнул разъярённый Злобин. - Убирайся, на хрен мне такие родственники.
Александр пристально и терпеливо смотрел на него.
- Злобин, тебя, кроме меня, никто не спасёт, - процедил сквозь зубы Визант, и поднялся с твёрдым намерением уйти.
- А ну стой… - довольно натренированный дядя вскочил и в два шага оказался около племянника.
Александр, однако, увернулся, ощутив его руку на своём плече, и ударил коленом в пах, потом ещё добавив по шее. Убедившись, что Злобин нейтрализован, упав на четвереньки, он в мгновение ока очутился около двери. Когда она резко распахнулась, со всей силы он ударил ей по фигуре охранника. Тот вскрикнул, раздался выстрел и грохот упавшего тела, в один прыжок Александр резко наступил противнику на руку с пистолетом. Свой  вальтер он уже держал наготове, для острастки всадил пулю рядом с ухом охранника, подобрал его пистолет и разнёс бутылку коньяка на столе вторым выстрелом. Кто-то ещё подымался по лестнице, Визант прислонился к простенку.
- Эй ты, брось оружие и входи с руками на затылке, - скомандовал Визант, ощутивший бесстрашие воинственного куража. - А то я хлопну твоего напарника.
- Делай что говорят, - сиплым голосом протянул дядя, скрючившись и лежа на боку.
В проём пролетел пистолет и упал с грохотом. Затем вошёл второй охранник, с руками на затылке. Визант заставил его лечь лицом на пол, прихватив и его оружие, сунув один пистолет за пояс.
- А вот теперь я могу откланяться, - произнёс он победоносно.
- Да стой ты, сумасшедший, - простонал дядя. - Пострелял и хватит.   
- Мне нравится, когда грубят, есть предлог кое-что отстрелить, а то и дырку в голове сделать. Давай-ка, подразни меня, Виктор Злобин, мне плевать, что ты мой дядя - я давно не получал удовлетворения от ярости, - с издёвкой отчеканивал Визант, ища куда бы ему разрядить остаток обоймы.
- Ладно, ладно, успокойся, - примирительно продолжал Злобин, выпростав в его сторону руку. - А вы идите готовить закуску, - скомандовал он своим охранникам и поднялся. - Да, и уберите со стола. Ты позволишь?
Один из охранников торопливо убрал со стола осколки.
- Присаживайся, - вежливо предложил Злобин племяннику. - Предлагаю закончить разговор в спокойной атмосфере.
Он достал из бара уже другой коньяк.      
- Только убери оружие, - мягко попросил он, держа в руке бутылку. - Этот не хуже предыдущего, армянский, двадцать лет выдержки.
Он щедро налил в бокалы, которые они опустошили залпом, после столь неожиданного стресса.
- Ты прав. Несчастный случай был подстроен, - признался вдруг дядя  с долей злорадства. - По моей отмашке. Ты ошибся в одном - её сбили сразу и на той улице, где и нашли тело. Но, откровенность за откровенность. Кто меня заложил?
- Никто. Про бизнес узнал из конторы, остальное додумывается само по себе. Немного дедукции и воображения. А эта Лена Божко, первая любовница, увлекалась эзотерикой и дружила с ведьмой. Та и насылала сглазы на мою мать. Какую уж там технику использовала, не знаю, но видимо успешно, если верить в магию.
- Я же тебе говорил, что не верю в этот бред.
- Да… Только эта ведьма скончалась от передозировки наркотиков. Спустя полгода после гибели своей подруги.
Дядя склонил голову с ехидной улыбочкой.
- И конечно ты подозреваешь меня? - изрёк он.
- Я не подозреваю, а знаю, хотя доказательств нет, да они мне и не нужны, как и во всём остальном.
Злобин сардонически посмеивался и заполнял бокалы.
- Она никогда не проходила по наркотикам, а тут вдруг приняла лошадиную дозу. Правда, до того как принять её, она некоторое время кололась, а в её квартире нашли героин. Ваши люди сделали ей несколько принудительных уколов, чтобы всё выглядело, что она наркоманка, а затем, через какое-то время, вкатили смертельную дозу.
- Так всё и было. Я не мог не отомстить за свою сестру и твою мать, иначе был бы не в ладах с собой, - спокойно подтвердил дядя. - Я сделал эту грязную работу и ради тебя, в том числе. Теперь ты как китайский мудрец, дождавшийся у берега, когда река вынесла труп твоего врага. Разве не так? Или ты пришёл ко мне не из чувства мести?
- И часто ты мстишь таким образом?
- Нет. На личной почве, впервые. Раньше приходилось устранять врагов государства, но то был долг. Конечно, я выполнял его не без чувства патриотизма.
Только он осушил бокал, как в дверь постучал охранник, прежде чем внести поднос с закуской из всяких холодных деликатесов. Александр опустил руку на рукоять пистолета, лежавшего рядом с ним.
- Да расслабься ты, и убери эти пистолеты, - проворчал дядя, когда охранник ушёл.
Александр разрядил оба пистолета охранников и небрежно отбросил их в одну сторону, а обоймы в другую.
- Спасибо за угощение, мне пора, - неожиданно объявил Визант.
- И это всё? - удивился дядя, явно не удовлетворённый такой развязкой.
- Будут какие новости, или проблемы, сообщи на этот почтовый электронный ящик, - Александр вынул из кармана маленький лист.
- Моя первая проблемы – смыться отсюда в новое убежище. Раз ищут тебя, значит и меня, - насуплено пробормотал дядя.
Визант решительно и молча покинул его дом. Все его догадки оказались верными. Как тут не уверуешь в собственный дар прорицания. Впрочем, картина происходящего напоминала фреску с недостающими на половину кусочками орнамента. Её можно было достроить, опираясь на логику и психологию. Так что излишне обольщаться способностью к ясновидению. А тот вещий сон, указавший на убийство любовницы его отца, те же логика и воображение, обычно спящие по каким-то причинам во время бодрствования мозга. Наяву человеку трудно заглянуть в архивы своего подсознания, из-за страха ли, а то и по причине сильных надежд на лучшее.
Он вспоминал последние редкие встречи с родителями, когда полностью отдался своей службе. Мать смотрела на него с любовью и с какой-то мольбой, но часто противоречила отцу, вызывая ссоры. Отец же просто не мог стерпеть, имея властный и вспыльчивый характер, хотя и не хотел скандалов, а вёл себя так, будто обладал неким таинственным благом, боявшегося потерять его. А что это могло быть, кроме как тайное увлечение женщиной? Тогда-то он и признался, что работал советником по безопасности и, по словам матери слишком много пропадал на этой должности. У матери же обострилась болезнь, к которой примешались обида на человека, которому отдана жизнь. Позже, из телефонных разговоров Александр узнал, что у неё улучшилось настроение, несмотря на неизлечимую болезнь, а отец наоборот, впал в депрессию. Это был сигнал, что отношения с любовницей были разорваны.
Правда, Александр не мог разобрать, как его подсознание в том вещем сне в Гималаях, подсказало, что любовница отца была убита. Разве это не аргумент в пользу существования торсионных полей, через которые передаётся не артикулируемая информация?
Покинул дом дяди он с гадливым чувством, из-за того, что его родственник - убийца. Да ещё незаконно приторговывает оружием, как ему донесли с Лубянки.

                ***
         
Для интриги Александр выбрал некую Патрицию Форца, тридцатипятилетнюю деловую женщину, руководителя подразделения энергетической компании «Italy Fuel». Она была холостячка, интимная связь с ней давала доступ к правительственным и бизнес кругам Италии и отчасти Европы. Взвешивая свои шансы, Визант хотел составить её психологический портрет, изучая биографию из всех открытых источников, и сделав запрос на досье в резидентуру.
Досье ему прислали с одобрением его идеи и обещанием помощи в сближении с ней. Патриция Форца независимая, состоятельная и влиятельная особа, а, кроме того привлекательна и достаточно молода - рядовыми мужчинами вряд ли заинтересуется, по крайней мере, на длительную связь.
Начальство посулило возвести Византа в статус солидного представителя Газпрома. Александр даже испугался было, что такая легенда ему не по зубам, но поскольку отступать нельзя, принялся усиленно изучать тему добычи газа и его торговли.
Будущий объект его притязаний успела прославиться любовными похождениями. Будучи совсем юной выпускницей Болонского университета, она стала любовницей министра энергетики, который и дал толчок её карьере. Но две личности плохо уживаются: министр увлёкся моделью без притязаний на карьеру, а перспективная Форца уже сама взлетала по служебной лестнице за счёт своего волевого характера и обаяния.
Ей приписывали любовную связь с чиновниками и управленцами, но позже среди её бой-френдов замечали режиссёров, актёров, а в самое последнее время она предпочитала парней-моделей. Можно было сделать вывод, что она достигла того социального положения, когда её интересовали не влиятельные мужчины, а просто молодые и красивые, пусть и без мозгов. Эта её склонность не прибавляла шанса Александру, который хотя и был привлекателен, но тягаться с женоподобными красавцами, с идеальными пропорциями тела и выписанными чертами лица - трудно было.
Но он, кажется, нашёл один изъян в предпочтении этой бизнес леди. Она часто меняла этих фарфоровых красавцев, что напоминало элитарную мужскую проституцию, дорогое сексуальное рабство. А умной женщине нужно общение на её интеллектуальном уровне. Она металась между юнцами и влиятельными мужчинами. Следовательно, она могла бы увлечься средним вариантом - молодым человеком с солидным статусом. Визант был заинтригован своей мыслью, что придавало ему уверенности.
Ещё она любила театр и иногда спонсировала театральные постановки. Русские театры котировались заграницей, на этом тоже можно было подогреть интерес у Патриции Форца помимо коммерческих отношений. Как раз через неделю в Рим приезжал русский приватный театр современного танца некоего Ротмана, с постановкой «Ромео и Джульетта», под попурри из Прокофьева, Россини, Вивальди, Моцарта, Чайковского, рок и поп музыки. Глубокое классическое искусство в сочетании с эмоциональностью рока и легковесностью поп музыки, плюс танцевальная русская школа создали такой бренд труппе, что она собирала аншлаги по всему миру. Александр и сам бы посетил этот балет с удовольствием.
Но сейчас ему следовало выяснить пойдёт ли Форца на балет, а если нет, то, как её туда заманить и организовать встречу. Он снова обратился за помощью в посольство. Там обещали организовать пригласительный билет от имени самого балетмейстера Ротмана. Мало того предложили ему знакомство с самим Ротманом, для того, чтобы впечатлить страстную итальянку.

                ***

Злобин лихорадочно изучал прессу в сети за последние неделю-две, пытаясь выяснить причины и ставки возможной политической игры, в которой участвовал его племянник.
Вдруг запищал домофон на письменном столе, вызывавший с некоторого времени тревогу. На маленьком экране появилось нагловатое плоское лицо славянского типа. На вопрос охранника внизу, всегда первым нажимавшим кнопку домофона, раздался ответ на русском языке.
- Мне нужен Валерий Злобин.
- Speak English, - требовал охранник.
- Не валяй дурака, мы знаем, что он проживает здесь. Нам нужно только переговорить.
- I don’t  understand, - резко отбил охранник.
- Кто вы? - вдруг вмешался Злобин, включив мониторы камер наружного наблюдения, висевших на стене.
- Вот так-то лучше, - отвечал бойкий уверенный голос. - Мы от Авдеева. Слыхали про такого?
- Откуда я знаю, что вы от него?
- Наш босс ожидает неподалёку.
- Если оружие при вас, оставьте его за воротами, - скомандовал Злобин.
- У нас его и нет, - откликнулся незнакомец.
Злобин приказал охранникам держать своё оружие наготове, сунув и свой пистолет за пояс сзади. Манипулируя наружной камерой, он заметил тёмно-синее «БМВ» недалеко от особняка, из которой вышло трое и направилось в его сторону.
На территорию особняка вошли все, Злобин потребовал, чтобы  к нему наверх поднялся только Авдеев, но тот отказался присутствовать без напарника. Охранник Злобина сообщил по внутренней связи, что визитёры все с оружием, несмотря на запрет хозяина.
- Я же предупреждал, - резко одёрнул Злобин главного из посетителей по внутренней связи.
- Я только на Лубянке не носил оружия, - сухо отрезал некто, назвавшийся Авдеевым. - Я генерал, как тебе должно быть известно, а не киллер. У меня небольшой разговор. Впрочем, я готов говорить тет-а-тет, если ты тоже уберёшь свою пушку.
Они пришли к соглашению, и незваный гость остался наедине в кабинете с хозяином, а все охранники ожидали на первом этаже. Авдеев не очень-то постарел с момента их единственной далёкой встречи. Такой же подтянутый и спортивный, с внимательным пронзительным взглядом, но непроницаемым для других. Только волосы поседели и поредели, да ещё и курить начал, наверное, из-за непреодолимых стрессов после отставки. Сев за столешницу напротив Злобина, он вынул из бокового кармана светлого льняного пиджака длинную пачку «Парламента» и закурил от позолоченной зажигалки.
- Мы ищем твоего племянника, - он бросил хитрый взгляд на Злобина.
- Ищите, - пожал плечами Злобин.
- Ты хочешь сказать, что не знаешь где он?
- Откуда. Мне он не докладывает, - отвечал спокойно собеседник.
- Он был у тебя два дня назад, - сказал Авдеев насупившись.
Злобин ухмыльнулся.
- Если вы об этом узнали, почему же не выследили?
- Не успели. У нас деликатное дело. А он работает под прикрытием ФСБ, и знает, что мы ищем его.
- Значит вы уже действуете самостоятельно.
- Так же как и ты. Но не будем углубляться в эту риторику. Мне нужны наводки на него и содержание вашей встречи.
- Откровенность за откровенность. Зачем вам мой родственник?
Авдеев вздохнул, опустив взгляд.
- Я не пришёл обмениваться откровенностью. Нам нужна некоторая информация, которую он не принесёт на блюдечке. Но выследить мы его должны незаметно. Иначе - ускользнёт.
- Ещё и вас накроет, - ядовито заметил Злобин. 
- Послушай, Валерий, ты ещё не понял, что мы люди серьёзные? - сдвинув брови, Авдеев прожигал хозяина колючим взглядом.
- Я у вас заложник, это я понял. Вы его всё равно уберете, как и меня. В подобных играх свидетели исчезают без следа.
- Он из ФСБ. Ни тебе рассказывать, как опасно связываться со спецслужбами. 
- Но ты, будучи генералом ФСБ, нарушил присягу. Тебе терять нечего.
Короткая и натянутая улыбка дрогнула на лице Авдеева, он затянулся и медленно выпустил струю дыма.
- Предательство не менее мужественный поступок, чем пресловутый героизм, - отвечал он с долей пафоса. - Ты бросаешь вызов государству и обществу, не рассчитывая на снисхождение. А героями часто становятся из-за страха - перед презрением и насилием.
Тут Авдеев осёкся, будто из-за отвращения к своему апломбу. Он потушил окурок и отклонился на спинку дивана.
- Мне действительно терять нечего, - с ледяным хладнокровием продолжил он. - И я много трачу время на уговоры. Ты нам поможешь найти своего племянника, незаметно для него. Он тебе оставил электронный адрес для связи.
- Откуда вам это известно.
- Нам всё известно, - Авдеев вынул из внутреннего кармана диск в конверте. - Вот запись вашей встречи, где вы дошли даже до перестрелки.
Шокированный Злобин смотрел на диск как на змею, которая приготовилась его ужалить. Лицо его зарделось, играли желваки, взгляд горел яростью.
- Вот, гниды, - прорвало его. - У меня стоит защита. Охранники предали?
- Охранники не причём. Против нас нет защиты.
Злобин схватил дискету и подошёл к столу, где стоял ноутбук. Через минуту он узнал свой разговор с племянником.   
- На кого ты работаешь? - спросил сражённый Злобин. 
Авдеев только самодовольно пожал плечами.
- Открой нам его электронный адрес. Будешь вести с ним игру, по нашим подсказкам. Не вздумай юлить, или смыться. Мы сдадим тебя Интерполу. Ты ведь живёшь по поддельным документам, и приторговываешь незаконно оружием, у нас есть кое-какие наводки.
Злобин откинулся на спинку кресла.
- Значит, у меня нет выбора, - заключил он обречённо.
Авдеев самодовольно развёл руками. Вдруг резко вскрикнул, дёрнулся, схватился за грудь и повалился боком на диван. Злобин, держа в руке пистолет с глушителем, схватил рацию и прокричал в неё:
- Мочите их...
Подскочил к шкафу за спиной, дёрнул дверцу, снял с держателя пистолет-пулемёт «Узи» с глушителем, на бегу сунул пистолет и запасную обойму за пояс. Внизу уже раздавались приглушённые выстрелы, грохот и крики. Злобин нырнул в запасную дверь, сливавшуюся со стеной, ведущей на кухню, соединённой с холлом, где и собралась вся охрана.
Однако, он не спешил спускаться вниз, наблюдая в глазок, неуверенный, что его двое охранников справились бы с троими людьми Авдеева. Действительно, через несколько секунд в комнату ворвался вражеский охранник, с пистолетом наперевес, с повадками спецназовца. Осмотрев помещение, он подошёл к завалившемуся на бок боссу. Злобин распахнул дверь и выпустил очередь. Охранник всё же успел выпустить две пули, но дверь сослужила роль щита. Он повалился навзничь рядом с боссом на пол.
Злобин закрыл дверь и спустился вниз. Вынырнул из-за простенка с автоматом наперевес, но здесь стрелять не пришлось. Один его охранник лежал неподвижно на полу, скрючившись, другой прятался за диваном и высунулся, узнав голос хозяина. Он был ранен в правое плечо, не выпуская пистолета и держась другой рукой за рану. Напротив него, ближе к выходу лежали два тела. Приблизившись к ним, Злобин оттолкнул их оружие, и изучал на предмет того, живы они, или уже трупы. У одного не прослушивался пульс, и не было дыхания. Другой, шевельнулся и застонал, поднял даже голову в сторону противника со смирением в глазах. Видно, он готов был принять облегчающую смерть.    
- Я не всегда добиваю раненых, - произнёс Злобин. - Кто ещё с вами? - спокойно спросил он, уверенный, что раненый не отопрётся от признания.
- Двое, - простонал человек Авдеева. - В километре отсюда, в доме, подслушивают…
- Они могут сюда приехать для зачистки?
- Эти - нет, - выдохнул раненый. - Они… они – только для «прослушки». Должны уже сваливать.
- Адрес?
Незнакомец назвал улицу и номер дома.
- А другие когда могут объявиться здесь? - выпытывал у него Злобин.
- Не знаю, - из последних сил выдавил из себя пленник и уткнулся носом в пол, со страдальческой гримасой и прикрыв глаза.
- Игорь, минуты две потерпишь? - спросил Злобин, проходя мимо своего охранника и вытянув просительно руку.
- Нет проблем, шеф, хоть полчаса. Я и сам сделаю перетяжку, - отвечал подопечный, находясь в радостно-взволнованном состоянии человека, пережившего смертельный бой.
Из своего кабинета Злобин набрал номер по специальному сотовому телефону, по которому он мог запросить помощи в самом экстренном случае от знакомого агента ГРУ, где у него были давнишние и непрерывные связи. Раздался знакомый голос.
- Здравствуй, Андрей, мне нужна срочная защита. И по-моему мне попалась крупная рыба. Если ты знаешь, кто такой Авдеев.
- Конечно, знаю. Что там случилось? - слышался ровный голос.
Злобин вкратце обрисовал произошедшее.
- Всё произошло внутри дома, бесшумно. Полиция не нагрянет, - подвёл итог он.
- Хорошо, через полчаса прибудет помощь.
Злобин удовлетворённо и облегчённо вздохнул. Он, похоже, не ошибся, приняв рискованное и импровизированное решение избавиться от этой крупной фигуры - генерала ФСБ, который хоть и работал на какую-то влиятельную группировку, но всё же был изменником. Наверняка, официальное руководство объявило на него охоту. Конечно, его начальство могло бы подослать сюда убийц, чтобы устранить свидетеля или хотя бы удостовериться, что он мёртв. Но угроза наткнуться на полицию, агентов контрразведки или хотя бы на сопротивление самого Злобина, была серьёзным предостережением.
В конце концов, если бы Злобин подчинился этому Авдееву, то только бы отсрочил свою гибель, и своего племянника, да и то, без права сопротивления, что ему, боевому офицеру ГРУ, прошедшего огонь, воду и медные трубы в своём деле, было бы унизительно. Если уж умирать, то только в бою.
Он заметил, как Авдеев, про которого он забыл в пылу сражения, шевельнулся. Было бы совсем не плохо, если бы он доставил начальству важного свидетеля, - обрадовано подумал Злобин и подошёл к раненому. Он хотел повернуть его на спину, чтобы осмотреть рану, тем более, когда он набрался опыта и в ранениях и в оказании помощи. Но враг, вопреки своему страдальческому состоянию, сжался и достаточно сильно упёрся, чтобы дать понять, что не станет переворачиваться.
- Я хочу тебя спасти, - мягко проговорил Злобин.
Авдеев только резко выдохнул и помотал головой, сдавливая рукой рану, из которой просочилась лужица крови на диван, хорошо, что кожаный, который можно было отмыть. Впрочем, рваные дыры от пуль, заставили смириться и с этой лишней потерей.
- На кого же ты работаешь? - с жалостью и удивлением спросил Злобин, не раз видевший предсмертную агонию.
Раздался звонок стационарного телефона, как сигнал к новой атаке, когда казалось, что самое страшное позади. Злобин даже остолбенел на минуту, вопросительно уткнувшись взглядом в аппарат. Сердце застучало так, что в ушах отдавалось, когда он взял трубку.
- Слушай меня внимательно, - раздался металлический голос на русском языке. - Не задавай им вопросов. Добей обоих. У тебя десять минут на это. Не сделаешь ты, мы подчистим сами. И тебя с твоим охранником - тоже.
Разговор оборвался. Злобин ощутил мерзкое состояния палача, которое хуже чувства опасности во время боя, которое может поглотиться азартом. Но делать было нечего, такие люди словами не бросаются. Он выдернул пистолет из-за пояса и прицельно выстрелил  в грудь раненому два раза.
Спустился вниз и добил второго пленника.
- Нужно было это делать? - спросил охранник, перетянувший плечо жгутом, и обрабатывающий рану.
- Нужно. Ты ещё сопротивляться можешь?
- Что, ещё не всё? - удивился подопечный весело.
- Возможно.
- Конечно. Я с двух рук умею стрелять.
- Тогда пойдём наверх вооружаться.
Когда они оказались в кабинете, снова зазвенел телефон.
- Ты выполнил наш приказ? - послышался тот же металлический голос.
- Выполнил, мать вашу.., - выкрикнул Злобин. 
- Тогда не беспокойся, на сегодня, - ответил хладнокровный голос.
Спустя час приехали трое человек, показавшие документы работников консульства, среди которых один врач. Главный из них подверг хозяина и охранника допросу. Все спешно подчищали улики убийства, а когда стемнело, приехал маленький грузовик, куда погрузили трупы, после чего вся команда агентов разведки уехала, оставив Злобина его собственной воле.

                *** 

Уже в вестибюле римского театра «Олимпико» Александр узнал объект своих притязаний, появившейся минут за десять до начала спектакля, но не одна, к его разочарованию, а с молодым человеком, симпатичным, хорошо сложенным и высокого роста. Она встретила знакомых и завела беседу, которой её бой-френд не поддерживал, только фальшиво улыбался, из чего можно было заключить, что между ними не было серьёзной связи. Мальчик на прокат - подумал с облегчением Визант.
Заняв место в седьмом ряду, он мог наблюдать за ней, сидевшей в третьем ряду. Осовремененный балет, под попурри классической и рок музыки, в напряжённом и страстном стиле, быстро вызвал восторг у публики, видимо подготовленной к такому представлению. Патриция Форца вся была поглощена этим шоу, в отличие от Византа, который с нетерпением ждал окончания, и в то же время боялся провала при попытке познакомиться с ней. За время спектакля весь его запал мог бы испариться.
Наконец-то балет, который он мечтал посмотреть, закончился. Волнение нарастало, его даже прошибла испарина, расстегнув воротник, он ослабил давление галстука. Пока публика стоя аплодировала труппе, он поспешил в вестибюль к бару, выпить порцию коньяка для успокоения.
У него было приглашение в банкетный зал для фуршета с актёрами и режиссёром, которое давалось узкому кругу. Он не спешил туда, чтобы не обращать на себя преждевременного внимания своим одиночеством и не выдать нервозности. Вошёл он в этот отдельный зал, смешавшись с первыми группами. Там встретил его атташе, спасая его от волнения.
- Нервно выглядите, - сказал мужчина лет пятидесяти, плотного сложения с весёлым выражением лица. - Смелее. Нужно выпить коньяку, - он позвал жестом официанта с выпивкой на подносе. - Сейчас я вас представлю актёрам и Ротману. Они предупреждены и подыграют вам.
В зал вошёл мужчина лет пятидесяти, самоуверенной походкой, с длинными поседевшими кудрями и седой щетиной, в очках, в окружении нескольких представителей труппы, наскоро переодетых, среди которых Александр узнал прима-балерину, Наталью Титову, исполнявшую роль Джульетты. Группу сразу обступили поклонники.
Когда в зал вошла Патриция Форца, консул тронул Александра под локоть:
- Пойдёмте.
Режиссёр Ротман сразу заметил их и взял за руку Александра, чтобы представить публике.
- А это представитель нашего спонсора, Газпрома, - бодро проговорил он. – Александр.
В эту секунду зажатый Александр, желавший провалиться сквозь землю, вдруг воспрянул духом - под любопытными взглядами он куражливо сунул руку в карман брюк своего дорого костюма и поднял бокал коньяка с интригующей улыбкой.
Впрочем, ему не задали ни единого вопроса, что его даже и уязвило. Поклонники жаждали автографов и снимков со знаменитостями. Александр лукаво наблюдал за Титовой, высокой, идеально сложенной балериной, со светло-зелёными глазами и светло-русыми волосами, аккуратно зачёсанными назад, щедро раздававшей автографы. Но охотники за автографами иссякли и она заинтересованно взглянула на него.
-Жаль, я ничего с собой не взял, - произнёс Александр.
- У вас ещё будет время, - насмешливо ответила она своим мелодичным тонким голосом. – Вообще-то у нас другие кураторы.
- Я и не куратор, я управленец из Газпрома, - живо отвечал Визант, вдохновлённый вниманием пленительной прима-балерины.
- На тусовках я вас тоже не встречала.
- Это поправимо. Хотя я предпочитаю встречи с деловыми людьми, там меньше заносчивой тщеславности псевдо артистического бомонда.
Она вскинула бровями, её светло-зелёные глаза засияли несмешливым восторгом.
- Наши вкусы почти совпадают. Для меня в тягость и то, и другое. Я предпочитаю работу, и узкий круг знакомых, где можно приятно осмыслить свой успех.
В эту секунду раздался сопранный голос на английском языке, привлёкший их внимание. Брюнетка с волосами до плеч, в тёмно-синем костюме, обращалась к Ротману. Похоже, красавица Патриция Форца обольстила режиссера больше, чем его собственный успех. Он раскланялся, старательно выписал автограф на буклете, поцеловал её руку.
- Не хотели бы вы посмотреть лучшие пейзажи Италии? - предложила она. - Если у вас есть пара тройка дней, я бы даже организовала вам тур на яхте. В сопровождении только уважаемых людей. Политиков, бизнесменов, продюсеров, артистов.
- Я бы с удовольствием. Но мне проблематично и один день выгадать. Впрочем, предложение заманчивое.
- Всегда к вашим услугам.
- Вам трудно отказать.
Визант переглянулся с Натальей, она слегка и изящно поморщилась, выражая неприязнь к очередной тусовке, представительность которой её совсем не прельщала. И тут Визант ощутил запах утончённых, соблазнительных духов и шелест одежды. К ним, а точнее к Титовой приблизилась Патриция Форца. Александр видел её отточенный профиль, с вытянутым ровным носом, с волнообразным изгибом губ, вытянутым острым подбородком, и умными, чуть лукавыми, карими глазами.
Она представилась растерянной Наталье, протянув даже руку и попросив автограф на театральном буклете.
- Вы бы были главным украшением нашего бала, - произнесла Форца.
Румянец смущения у Натальи оказался обманчивым.
- А я думала вы - королева бала, - выпалила она.
- Я, само собой, - шутливо ответила Патриция. - Но ваша труппа так редко бывает у нас, что мы принимаем это как настоящий праздник. Не лишайте нас этого удовольствия.
- Извините синьора, - вдруг вмешался Визант, не ожидая сам от себя такой смелости. - Наталья украсит наш бал, - он учтиво вытянулся, чтобы смягчить дерзость и бросил взгляд на Титову, державшейся беспристрастно.
Форца повернулась к нему с гордо приподнятой головой и смерила его испытывающим и насмешливым взглядом.
- С кем имею честь, синьор, - произнесла она.
- Александр.
- Отлично. И чем занимаетесь?
- Менеджер одного из подразделений Газпрома.
- Мне не известно ваше имя, хотя я знаю кое-кого из этой корпорации.   
- В Италии я недавно, - Александр ловко вынул из бокового кармана визитную карточку. - Отныне не все сделки будут совершаться без моего участия.
Не была бы Патриция Форца деловой женщиной, если бы отказалась от делового знакомства. Его карту она сунула в кожаную чёрную сумку с блестящим отливом и вынула свою.
- Рада была познакомиться, - протянула она карту, пристально и с усмешкой рассматривая собеседника жгучим итальянским взглядом сквозь поволоку длинных ресниц. - Очень надеюсь, что вы уступите Наталью хотя бы раз. Впрочем, почему бы и вам не прийти на этот светский раут.
- Я подумаю, - кивнул Визант, пустив в ход свою самую обаятельную улыбку.
С  неизменной гордой осанкой она повернулась и присоединилась к другой группе, с не менее заинтересованным видом, где оставался её кавалер.
- А вы хитрец, - заметила Наталья. - Ловко использовали меня, чтобы познакомиться с этой дамой.
- Извините, Наталья, если что не так. Это всего лишь деловой контакт. Вы вне всякой конкуренции.
 
                ***

- Жалко, что не ты мой продюсер, или режиссёр, - промурлыкала Наталья, обняв рукой его шею.
- Не думал, что прима-балерины бывают чем-то недовольны.
- Ещё как? Ротман - тиран. Если б кто сделал равнозначное предложение, я бы в ту же секунду сбежала из его труппы.
- Хорошо там, где нас нет, - сквозь истому проговорил Визант.
- Именно. Но пока конфликт не разрушил отношения, можно многое успеть сделать. С Ротманом у меня непримиримая вражда. Таскает меня на корпоративные вечеринки, где на меня смотрят как на субретку.
- И нельзя отказаться?
- Нет. Ему платят за это, иногда больше, чем за спектакль.
- Тебе, надеюсь, тоже.
- Разумеется, не без этого.
- Разве это плохо? Получить гонорар за вечеринку, без особого труда.
Она жалобно промурлыкала.
- Только если бы ещё не домогались. И не пытались смешать с грязью. А так, ничего.
- Хуже когда не домогаются. Это всего лишь издержки успеха.
- Мг… Ну уж, эта мадам, Патриция Форца, точно положила на тебя глаз.
Визант усмехнулся.
- Я же не слепая. Тебе нужна она.
- Даже и не знаю, как тебе доказать обратное. Хочешь, на той вечеринке я буду сопровождать тебя как бой-френд?
- Вот именно, что «как».
- Тогда я сдаюсь. Впрочем, в шоу бизнесе, у меня есть некоторые связи. Не торопись спроваживать меня, - авось, пригожусь.         

                ***
 
На роскошной яхте собралась солидная публика, пёстро разодетая. Патриция Форца к восторгу Византа была сегодня без своего молодого друга, чтобы он, видимо не мозолил глаза своей красотой без умения поддержать беседу, вызывающе облаченная в лёгкое шелковое платье с декольте, демонстрирующее её смуглые атласные плечи, с выделяющимися округлыми формами, от которых трудно было отвести взгляд. Несомненно, именно она была «королева бала», учитывая не только её привлекательность, но и влияние в бизнесе.
К счастью, Византа освободил от ревностной опёки некий представительный тип, положивший глаз на Наталью. Мужчина лет под пятьдесят, среднего роста, сухощавый брюнет с седыми висками, с острыми чертами лица, цепким взглядом, одетый в костюм льняного цвета, в светлой шляпе, без галстука, который  не долго задерживался на тех, кто его не интересовал, сам представился ей. Казалось, он был равнодушен ко всем и сумрачен, зато с Титовой он не только улыбался, но и смеялся.  Странно, что Наталья была сходу загипнотизирована этим неприятным типом, - они уединились на корму за отдельный столик, тут же приковав суетливую заботу официанта, установив невидимую зону отчуждения от гостей.
- Перед ним никто не устоит, - услышал уже знакомый голос за спиной Визант.
Его поглощала своим обжигающим карим взглядом Патриция Форца.
- Перед вами - тоже, - восторженно произнёс он. - Что за синьор?
- Франц Лютер.
- Не слыхал о таком, - будто копаясь в памяти, ответил Визант. – Но звучит угрожающе, почти как Адольф Гитлер.
Патриция усмехнулась, наклонив голову и прикрыв рукой своё лицо.
- Не насмехайтесь над ним, тем более так грубо. Иначе станете его врагом на всю жизнь, - съязвила Патриция.
- Ради вас хоть и дьяволу брошу вызов… Впрочем, повинуюсь вашему совету…И чем же он занимается, если уж так легко завоёвывает женщин, даже чужих.
- Не так уж и легко, по крайней мере, для них. Он глава самой мощной частной спецслужбы в Европе. «European Security».
- Что-то слыхал…
Она удивлённо смотрела на него.
- Некоторые утверждают, что это агентство сильнее многих разведок мира. Ну, может до ЦРУ или КГБ не дотягивает.
- КГБ - давно уже называется по-другому.
- Не важно как оно называется. Многие уверены, что русская мафия при поддержке КГБ опутала всех своими сетями, - игриво выразилась она и изящно откинула волосы назад, демонстрируя свои маленькие рубиновые серёжки.
- Русских привыкли демонизировать, - Визант насмешливо поморщился.
- Не связывайтесь с Лютером, если вы не занимаете высокую должность в КГБ, - с провокационным прищуром предупредила она, то ли шутливо, то ли всерьёз.
- С чего это вы взяли, - усмехнулся он. - Я лишь управленец среднего звена в Газпроме.
- Тогда забудьте о вашей подруге.
- Вы говорите жестокие вещи.
- Вообще-то, я подозреваю, что вы со мной хотели познакомиться. Ну, так, и что дальше? - она приподняла и чуть наклонила голову в ожидании ответа.
- Хотел бы познакомиться ещё ближе, - парировал Визант вполне серьёзно.   
Она вздёрнула бровями и отошла.

                ***

Тем же днём, скоростной катер нёс их к острову Средиземноморья, в изумительном закате, к её вилле. Впрочем, Патриция к этому райскому уголку была привыкшая, а потому равнодушна, зато она страстно приняла его в свои объятия прямо в зале особняка на холме, омываемого лагуной.
- А всё-таки от этого авангардного балета несёт пошлятиной, - вдруг безапелляционно заметила Патриция, когда после сладострастия, одевшись, они прошли в просторную кухню. - Тебе виски? Я буду вино. Классика должна быть классикой. У этих деятелей не хватает силёнок толком даже поставить великих творцов, не говоря о том, чтобы написать свою музыку и либретто под стать им. Ротман, очередной профан с немереными амбициями. Ему даже до Мориса Бежара далеко. А твоя Наталья Титова - великолепна для изысканного эротического шоу.
- Но ты ведь высказывала им свои комплименты, - шутливо заметил Визант.
Патриция насмешливо поморщилась.
- И затем купила их, пригласив на вечеринку за деньги. Это – мягкое аутодафе, знак того, что они покупные шуты.
- Уж слишком ты строго судишь.
- А как же. Покупая «Мерседес», я знаю его качество, которым буду долгое время наслаждаться. Искусство, особенно современное, это дым. Я предпочитаю классику, хотя бы потому, что она дошла до нас из глубины веков, - она сидела за столом с бокалом вина, одетая в сорочку и джинсы, босая, закинув ступню с педикюром, с насмешливым взглядом, как бы веселясь над банальностью своих же слов.
- Но этот Лютер положил глаз, как ты говоришь на мою Наталью. Ему что, не хватает смазливых девиц?
Патриция закинула голову и звонко усмехнулась.
- Лютер мнит себя фюрером. Не зря ты его сравнил с Адольфом… Такому нужны известные бабы. Но очень знаменитые и богатые ему не по зубам. Слишком независимы, - Патриция выстрелила в него пронзительным взглядом. - Ты лучше признайся, зачем искал связи со мной.
- Очень хотел стать твоим любовником.
- Тебе не хватает смазливых девиц? - отпасовала она ему уже серьёзно.
- Хватает. Но я не воображаю себя фюрером, зато люблю умных и деятельных женщин, не говоря уже о твоей красоте, - хитро парировал Александр.
Она смотрела перед собой, постукивая пальцами по столу.
- Предположим, ты стал кандидатом в любовники. Но я не знаю, кто ты.
- Но разве не любопытно узнать.
- Хорошо. Говоришь ты шишка в Газпроме?
- Не очень большая.
- Организуй мне продажу пару миллиарда кубов газа со скидкой?
Визант вскинул бровями и резко воскликнул:
- Со скидкой? Таких объёмов у меня нет, - пожал он плечами.
- Какие, тогда? - она косо смотрела на него.
- Сто миллионов, - ляпнул с испугу он, изучив накануне торговлю газом и назвав цифру, ниже которой стыдно было бы опускаться, да и то не было уверенности, что начальство отпустит такой объём ради знакомства с этой дамочкой, неизвестно пока насколько полезной в его игре.
- Можно по сто миллионов несколько раз.
- Полмиллиарда, максимум, - жестко ответил Визант.
- Хотя бы так. Значит, договорились? - она впилась в него алчным взглядом, выдававшим её деловую железную хватку.
- Только предварительно.
Он на секунду задумался.
- Твоя доля – десять процентов от скидки, - уже мягче проговорила она   
- Похоже на подкуп, - насупился он.
- Ты что, новичок? - удивилась она снисходительно.
- Не в таких масштабах.
- Нужно расти. Я не раз имела дело с русскими. Ваши на одних зарплатах не сидят. Тебя не продвинут в карьере, или выживут. 
- Хотя бы не посадят. Процент-то не маловат? Мне ведь придётся делиться? Кстати, у нас могут посадить именно за то, что мало воруешь… 
- Уже теплее, - усмехнулась она. - Аппетит приходит во время еды. Больше объём – больше процент. Хорошо, до двадцати подыму.

                ***

Покидал он прелестную Патрицию Форца, у которой обнаружились ещё и челюсти акулы, с гадливым чувством свидетеля коррумпированных связей российских и европейских торговцев газом. Попутно он ещё и вскроет конкретную систему подкупа, чего ему не хотелось делать, в силу того, что ему приходилось быть свидетелем не в своём деле. Вдруг начальство имеет к этому отношение? Но ещё опаснее, рассудил он, присвоить негласный гонорар себе, сглотнув эту коррумпированную наживку.
Заявившись в консульство, он потребовал секретной связи с Лапиным, самым высшим начальником, доступным ему. Тот выслушал его внимательно, но спокойно, попросив там же в консульстве подождать о решении. Визант успел подкрепиться и выпить кофе, прежде чем его пригласили в комнату для тайных переговоров.
Советник, мужчина среднего возраста уведомил, что ему отпустят нужный объём газа и что он может позволить открыть счёт в оффшорной зоне, предоставив соответственно спецслужбе все данные.
- Мало она вам предлагает, - заключил советник канцелярским тоном. - До пятидесяти процентов в таких случаях просят. Это я вам сообщаю, чтобы вы не выглядели дилетантом.


6
 
В зале для оперативных совещаний Белого дома, крупнейшие промышленники, главы спецслужб и Пентагона выслушали доклад Фримена и нескольких экспертов по теме технологической революции в свете новейших открытий. Настал черёд прений, но впечатлённые тузы крупнейшей экономики мира не торопились с вопросами. 
- Разумеется, мы за переоснащение армии. С такими технологиями у нас не будет противников. Вопрос, как всегда упирается в финансирование. Если нельзя увеличить военный бюджет, нужно урезать расходы на другие вооружения. Однако думаю, что производить управляемые снаряды со скоростью триста километров в секунду, необходимо уже сейчас, - сделал своё резюме шестидесятилетний директор Пентагона. 
- Что касается нас, то у нас нет столько средств, чтобы бензин заменить водородом, - вступил в разговор владелец крупнейшего нефтегазового холдинга «Energy Researching», Натан Саймон. - Тем более, когда появились технологии, позволяющие добывать топливо с глубин океана. Пока наше горючее достаточно рентабельно. 
Возникла пауза, все ждали слова президента.
- Мистер Саймон, инициативу могут перехватить другие: европейцы, китайцы. Мы должны их реализовывать хотя бы, в определённой пропорции к традиционному производству топлива, - заметил президент, сидевший во главе длинного овального стола.
- Конечно, мы будем участвовать в инвестиционных проектах, по возможности, - согласился Саймон, широколицый шестидесятилетний мужчина невысокого роста, с пронзительным взглядом из-под выпуклых надбровных дуг, подкрашивающий седину коротких редких волос.   
- Ещё мнения? - президент задержал свой взгляд на главе корпорации «Форд».
- Для нас нет особой проблемы производить водородные двигатели, - заверил тот. – Если, разумеется, это станет выгоднее для потребителя.
Президент понимающе кивнул и перешёл к другому вопросу:
- Какие секреты можно открыть на заседании «Клуба»?
Прошла волна движений и взглядов среди участников, категорически отрицательную позицию выразил директор ЦРУ.
-  Моё мнение такое,  – отвечал на его реплику президент, - мы должны объединять усилия с нашими союзниками, чтобы наша цивилизация укрепляла свои позиции. Давайте проголосуем.   
Две трети присутствующих проголосовало «за».
 
                ***

В ближайший уик-энд частный самолёт Натана Саймона приземлился на острове Гаити, из которого вышли главы Пентагона и ЦРУ, одетые в лёгкие светлые костюмы, и тут же пересели в вертолёт. Через четверть часа он приземлился на плато горы рядом с особняком, куда пешим ходом трудно было добраться, не говоря уже об автомобиле, где звуки поглощались шумом небольшого водопада, который можно было созерцать с фасадной стороны дома.
- Натан, и как же ты можешь выносить постоянное журчанье воды? - весело спросил Ричард Малруни, глава Пентагона, когда в холле особняка их приветствовал хозяин.
- Именно оно меня и успокаивает, Дик. Я не выношу городского шума, но и тишина меня пугает, - ответил Саймон.
Они вошли в гостиную, где уже был сервирован стол с холодными закусками из морепродуктов. 
- Что будем пить? Есть вино, двадцать пятого года урожая, куплено на аукционе во Франции, - заискивающе предложил Саймон.
- Знаешь, Натан, мы с Генри пока летели, приняли немного виски. Так что наши вкусовые рецепторы не оценят сейчас таких изысков, - насмешливо отозвался Малруни. 
- Что скажете по поводу решений нашего президента? - спросил хозяин деловым тоном. 
- Я при нём высказал своё несогласие? - отрезал директор ЦРУ 
- А я за то, чтобы и союзникам и врагам приоткрыть тайну нашего превосходства, иначе как они о нём узнают, - вступил директор Пентагона, потеряв прежнюю насмешливость. - Производить аналоги они всё равно на сегодняшний день не способны. К тому же для новейших вооружений нужно дополнительное финансирование, потому как сэкономить на других статьях военного бюджета мы не можем. Если бы всё оставалось засекреченным, то я не уверен, что этот социалист Кларк выделил бы нам достаточно средств на перевооружение. Теперь, когда многие узнают, что мы обладаем сверхсовременными технологиями, его отказ их финансировать будет выглядеть как подрыв национальной безопасности.
- Лучше бы именно так всё и выглядело, - изрёк директор ЦРУ, а его коллега понимающе кивнул, как бы зная его мнение, но сомневаясь в его реальности. - Утечку мы бы и сами организовали. И опустили бы его рейтинг так, что его приемника не выберут. Очевидно, что большинство американцев не хотят оплачивать раздутые социальные расходы на неудачников, в ущерб военной мощи.
- Мне ли это объяснять, - развёл руками глава Пентагона. - Но до следующих выборов ещё более года. Судя по тому, что я знаю, к переоснащению нужно и можно приступать уже сейчас. А чтобы прокатить его приемника, может, найдутся и менее дорогие способы, чем потеря обороноспособности.
Спорщики замолчали, понимая, что их аргументы исчерпаны. Саймон смотрел перед собой, сделав лишь глоток виски, скорее за компанию, поскольку не любил крепких спиртных напитков.
- Моё мнение такое, - начал он. - Производство бензина гораздо рентабельнее производства водорода. Тем более, что мы уже умеем добывать и газ, и нефть на любых океанических глубинах. Только по сегодняшним разведанным источникам, топлива хватит лет на двести. Но в связи с этим возникла новая геополитическая задача, как вы понимаете. Океаны никому не принадлежат, и нет правил деления его запасов. Действует право сильного. Для этого нужно сохранять сильный военный флот.
Он вопросительно взглянул на главу Пентагона, а затем на директора ЦРУ.
- Он у нас и так самый сильный, - ёдко заметил Малруни. - Китайцы пока и рядом не стоят, а у русских подводные ракетоносцы, для ядерной войны. Защищать множество нефтеносных акваторий - у них возможности нет. Так что Натан, спи спокойно, океанические ресурсы под нашей защитой.
- Рад это слышать, Дик, - Саймон бросил в его сторону поклон с лукавой улыбкой  и поднял бокал.

                ***
 
Он сам приготовил завтрак и накрыл стол на веранде с видом на море. Завораживающий средиземноморский пейзаж с цепью островов, ароматный кофе, длинная крепкая сигарета, с ощутимым головокружением для не курильщика, не могли стереть картину её прелестных форм и осязаемости ночного сладострастия. Эти отточенные ноги, овальный изгиб бёдер, атласная кожа, светло-русые волосы, раскинутые струйками, и эти кошачьи зелёные глаза… К нему вернулось редкое чувство – потеря воли перед женской красотой.
Она вошла на веранду в белых брюках и топике, собрав волосы назад.
- Мне нужно возвращаться к Ротману, - произнесла она глубоким тонким голосом. - Он несколько раз звонил вчера, пока мой телефон был отключён.
Лютер задумчиво посмотрел на неё. Теперь, увидев её в обстоятельствах, которые сильнее её, он ощутил своё привычное властолюбие.
- Кто такой Ротман? Этот авангардный халтурщик? - отчеканил он, насупив брови, сквозь который блестел злорадный взгляд. - Таких можно наштамповать с десяток в течение полугода, если есть пара тройка миллионов на каждого.
Наталья была взята врасплох, её расширенные глаза вспыхнули изумлением.
- То, что я попала в его труппу, это дар небесный, - произнесла возмущённо она.
- Забудь про эту наглую бездарность, - холодно произнёс он.
Наталья вспыхнула недоумением.
- Для меня балет – это жизнь, - бросила она. - И пары миллионов у меня нет.
- Во-первых, это не балет. А пара миллионов есть у меня. Я найду продюсера и режиссёра, которую будут делать труппу под тебя. И раскручивать будут именно тебя, а не какого-нибудь Ротмана. Считай, что я твой спонсор с этой минуты. Если ты согласна?
- Ты - серьёзно? - сардонически воскликнула она, хотя взгляд выдавал то, что она заглотнула наживку.
- Я похож на человека, который бросает слова на ветер? Сейчас же после завтрака, я нажму на все кнопки в этом направлении. Разве тебе не охота послать своего режиссёра куда подальше?
- С огромнейшим удовольствием. Но пока у меня нет другого режиссёра и другой труппы. И потому я вернусь сегодня к этому зануде, Ротману, - категорически отрезала Наталья.
- Разумный ответ, - после короткой заминки изрёк Лютер. - Договорились. Тебе не долго осталось его терпеть.

                ***

Лютер открыл секретный файл, содержащий сведения о гибели некоего Авдеева, перебежчика из российской спецслужбы, охотившегося на другого  российского агента - Византа, которого Лютер узнал на светской вечеринке на яхте, и у которого увёл Наталью Титову. Разыскиваемый «European Security» Визант оказался под носом у босса организации, да ещё оставив труп важнейшего агента, отставного генерала ФСБ Авдеева. Если это не российская разведка их переиграла, то такое стечение обстоятельств можно было принять за редкую удачу.

                ***
 
Визант появился в консульстве в тот же день, как его вызвали по шифрованному сообщению. В отдельной комнате ему передали два диска, с адресатом и помеченные: «вскрыть лично, совершенно секретно». Один предназначался ему, второй – для обоюдного просмотра с резидентом американской разведки. Записи на дисках стирались после единственного просмотра.
На записи первого диска появилось лицо его непосредственного начальника, Лапина. Он поручал ему встречу с его американским «визави» Воленталем, предписывая содержание разговора. Затем сообщил ему, что генерал в отставке Авдеев, подозреваемый в предательстве, был убит со своими напарниками его дядей Злобиным, в его же особняке. Сам Злобин жив и пустился в бега, прибегнув после убийства к помощи агентов разведки, которые уничтожили все улики убийства.
Здесь же, взволнованным и узнаваемым голосом Злобин поведал о случившемся в подробностях, где более всего Византа поразило то, что Авдеев прослушивал дом Злобина, который был, по словам последнего, защищён от этого. Мало того, некто полностью контролировал самого Авдеева, приказавший Злобину добить раненых как свидетелей. Нить к заказчику была обрезана. Для подтверждения, последовало изображение трёх окровавленных трупов в доме Злобина.
Визант не испытывал особой гордости за дядю, сломавшего тонкую игру врага, да ещё так грубо, с трупами, что вообще-то в этой среде не поошряется. Если бы люди Авдеева просто хотели схватить Византа и получить от него некоторые сведения, они бы сделали это в момент посещения им Злобина. Но они намеревались только следить за ним, чтобы обнаружить его связи, скорее всего с Дюраном, а Злобин поступил как мафиози, мясник. Однако же они не убрали дядю сразу. Чего боялись то?
И что нужно было Авдееву от Дюрана, как не его технологии? Но ведь Дюран передал свои новейшие разработки всем соперничающим сторонам. Значит, Авдеев не работал на одну из главных спецслужб: американскую, английскую, российскую и китайскую. Оставалось три варианта. Первый - его завербовала спецслужба страны, не получившая доступ к этим технологиям. Второй - он отрабатывал заказ некоторой преступной группировки. И третий - он работал на одну из указанных спецслужб, которая бы хотела знать, насколько далеко продвинулись соперники в реализации полученных технологий. Кроме российской разведки, поскольку Авдеев действовал против своей страны.
В пользу последней версии говорило и то, что некто намеревался узнать и секреты американских военных технологий, подвергнув бывшего президента обработке на психотронной аппаратуре. Возможно, в отместку, американцы, заподозрив в этом русских, проделали то же самое и с бывшим директором ФСБ, Бердниковым.
Но всё же Визант склонялся ко второй версии. Уж слишком нагло кто-то действовал для спецслужбы - это грозило серьёзным осложнением межгосударственных отношений. Поэтому начальство и требовало встречи с американским агентом Воленталем, чтобы прозондировать почву, не началась ли новая шпионская война. После этого, вероятно, последуют контакты по этому вопросу на более высоком уровне.

                ***

Через день после просмотра файлов, Воленталь пригласил Византа на явочную квартиру в Париже.
- А могу тебя заверить, Александр, от имени своего руководства, что наша служба не имеет отношения к психотронной обработке бывшего директора ФСБ Бердникова, и Авдеев не нами был завербован. После нашей с тобой встречи, будет разговор по этому вопросу на высшем уровне. Но кто за этим стоит, мы тоже очень хотели бы знать.
- Как и мы? - с иронией ответил Визант.
- Хорошо. Что ж, раз мы в Париже, грех будет не развлечься. Я приглашаю тебя в ресторан, - с весёлым взглядом предложил он.

                ***

Они отмечали сделку в её особняке на острове Средиземного моря.
- Хочешь знать правду? - спросила Патриция, когда они сидели за столом, для которого она сама приготовила яства, проявив себя, и как искусный повар.
- Про себя?
- Немного и про тебя.
- Валяй.
- Этот газ я могла бы купить и у других поставщиков. Сейчас добывают газ почти на любых глубинах в океане. Россия уже сейчас потеряла статус газовой монополии. Плюс альтернативные источники. Энергия земли, солнца, а в будущем - водородное топливо.
- Поздравляю. Все только и мечтают, чтобы не зависеть от монополий.
- И не только мечтают. А быстрыми темпами воплощают. И пяти лет не пройдёт, как твоя страна превратится в один из множества источников энергии.
- Об этом давно говорят.
- И это становится реальностью. У меня информация не из газет.
- А откуда?
- От тех, кто решил финансировать полномасштабную энергетическую революцию. Те, кто влияет на экономику, западную, а значит и мировую.    
- Мировое тайное правительство, - сардонически подметил Визант.
- Ты зря усмехаешься.
- Уж не имеешь ли ты к нему доступ?
- По крайней мере, информацию. Ты сам из той страны, где именно власть определяет состояние общества, а не наоборот. Разумеется в рамках коллективного сознания. У нас тоже управляет властная элита, только сознание в обществе более сложное и гибкое, что и даёт преимущество в прогрессе. А Западный политбомонд и крупный капитал давно приняли стратегическое решение – не вкладываться в Россию, чтобы заморозить её отсталость. Свободные финансовые средства будут направлены на строительство океанических нефтегазовых платформ и заводов для производства водорода из воды. Заводы эти будут работать на управляемом термоядерном синтезе, которые намного дешевле и безопаснее ядерных реакторов. 
- В прессе я таких сведений действительно не встречал. 
- Они выплывут в своё время. А ты можешь передать их своему КГБ, - она пристально взглянула на него.
Александр рассмеялся.
- Я там не работаю. Но думаю, там прочли это всё в фантастических романах.
- Люди нашего уровня, всегда работают на какое-нибудь КГБ. Но то, что я рассказала – это действительная информация, - спокойно ответила она.
- А ты из-за этого не пострадаешь?
- Вряд ли. О водородном топливе давно говорят, а сейчас изобрели технологию его дешёвого производства. Я же тебе не передаю инженерную часть. Только сведения, которые очень скоро станут реальностью. 
- Чёрная метка для русских? И на какую же спецслужбу ты работаешь?
- Ты же видел Франца Лютера? Говорят «European Security» самая сильная спецслужба в Европе. Она связана с другими спецслужбами, хотя и является частной корпорацией. Это наднациональная разведка. По крайней мере, на территории Европы от неё трудно что-то скрыть. И если ты приехал со шпионской миссией, под видом торговли газом, то ты под её колпаком, - она снова пытливо взглянула не него.
- И что же мне делать, не зависимо от того, шпион я или просто коммерсант?
- Брось всё и переезжай на Запад. Я тебя обустрою.
- Очень заманчиво. Роль Альфонса мне не подходит.
- Брось свои комплексы. Я состоятельная и влиятельная женщина, могу позволить протекцию кому захочу. У меня были любовники, но не было друзей, - Патриция смотрела в сторону.
Визант решил соскочить с личностной темы.
- Такой могущественный этот Лютер, а прицепился к танцовщице, каких много? Не повредит ли это его репутации?
- В данный момент, попалась она, - съязвила Патриция. - А его репутации уже ничего не повредит.   
- Репутацию подмочить можно кому угодно.
- Только не чёрту.
- Да?! - воскликнул Визант. - Может, не так страшен чёрт, как его малюют. Это русская поговорка.
- Он гений из всех подонков, и его божество - власть. Не важно какая, политическая, криминальная, сексуальная. Не стал бы главой спецслужбы, был бы крёстным отцом мафии. Он из разряда Гитлеров или Сталиных, в модернизированном варианте. 
- Откуда у тебя такие познания о нём?
- Он был моим любовником, - признала она равнодушным тоном. - Когда- то решалась проблема Южного Потока, то есть транспортировки газа в Италию через южные страны. Главным противником была Германия. Я представляла итальянские интересы. Тут-то Лютер и нашёлся. Его конёк – шантаж, подкуп и провокации. Кое-кого он уломал, а мой статус повысился, его я тоже пыталась продвигать. Мои протекции его раздражали, мы разошлись.
- Он что, итальянец?
- Швейцарец. Начинал там с сыскного агентства, собирал компроматы. 
- И что в этом такого дьявольского?
- А то, что он так высоко возвысился. Лучше многих умеет использовать слабости людей.
- Чем же он тебя взял, при его-то невзрачной внешности, не считая умения провоцировать и интриговать? - Визант смотрел на её выразительный профиль.
Патриция снисходительно взглянула на него пронзительным блеском своих карих глаз. 
- Страстью, - ответила она, подняв брови и снова глядя перед собой. - Мои любовники были влиятельными персонами, но тухлыми мужиками. У меня уже была карьера, и я сама хотела властвовать, а больше всего вырваться из этого болота гнид и подхалимов. Он предложил мне неистовство сладострастия и рискованную политическую игру. Я была дьяволицей, а он злой и не менее хитрый цербер. У него всё получилось, а риск не так уж и был велик, поскольку он имел опыт политического шантажа. Но я оказалась ступенькой в его карьерном рывке.
Интонация последней фразы говорила о том, что она завершила эту тему.
- Нет ничего сладостнее, чем быть цербером у такой дьяволицы как ты, - дерзнул поставить последнюю точку Визант и не прогадал – она наградила его поощрительной ухмылкой.
Теперь Визант знал, кто затеял охоту на него и применил психотронное оружие против двух отставных, но высокопоставленных чиновников из соперничающих стран. 


7 

- Мы создадим неисчерпаемые источники энергии, сможем синтезировать материальные ресурсы, преодолевать пространство со скоростью света. И мы откроем тайну Вселенной, где, думаю, в ближайшем будущем станет возможным создавать среду обитания для жизни, - докладчик Фримен  перевёл дух, будто он удачно приземлился, испытав адреналиновый восторг от полёта, окинул взглядом зал человек в сто, замечая лишь силуэты как тени на белёсом фоне, с кафедры, и добавил: - От такой мысли становится не по себе. Ведь мы оспариваем самого Создателя.
Его снисходительный сарказм всколыхнул невидимое движение среди самых могущественных людей мира.
- Нам не нужны будут войны, поскольку мы построим мир изобилия для бессмертных существ. Разве только инопланетяне бросят нам вызов, - заключил Фримен воодушевлённым тоном.
После его основного доклада начались прения учёных и экономистов, оценивающих перспективы целой серии судьбоносных научных открытий.
 Члены «Клуба», объединившего всё современное западное масонство, удалились после этого в другой зал огромного шотландского замка, где их ждали фуршетные столы, - там они и должны были проголосовать по повестке их тайного заседания.
Результаты голосования были объявлены, сильные мира сего коротко проаплодировали, продолжив непринуждённое общение. Теперь решение окончательно утверждалось «Высшим Советом» из семи человек.
«Совет» не заставил себя долго ждать и вынес одобрительный вердикт устами секретаря, вышедшего на подиум фуршетного зала. Члены клуба стали покидать замок, просачиваясь через сотни комнат со многими выходами, оцепленного несколькими кольцами видимой и невидимой охраны, с электронной системой безопасности, распознающей любое несанкционированное движение в запретной зоне.
Оставшиеся члены «Совета» обсуждали произошедшее в неформальной атмосфере.
- Если бы в «Клубе» было большинство бизнесменов, они бы не приняли решения относительно нового типа двигателя, да и всего остального. Частный капитал не сможет своими силами произвести такую замену. На это уйдут десятилетия, - недовольно открыл запоздалую дискуссию Натан Саймон, один из крупнейших участников нефтяного бизнеса. – Фримен - учёный, очарованный своей гениальностью, но всё же - не бизнесмен. Прагматизма явно не хватает. Осчастливить человечество изобилием!? Человек честолюбив - всегда будет борьба.
Саймон говорил бодро, отчётливо, высоким, несколько визгливым голосом, который и соответствовал внешности. Из-за несоответствия физических и психологических качеств, что, наверное, сыграло свою роль в его карьере, поскольку людям свойственно обольщаться метафоричностью натуры, его за глаза прозвали «Занудой».
- Натан, это требование времени. Китай обойдёт нас, пересев на эти двигатели, -  противоречил ему председатель «Совета», лет семидесяти, с короткой стрижкой, которую можно было принять за лысину. – Идёт смена поколений, они будут создавать капиталы на этих инновациях.
- Пока на какой-то товар высокая прибыль, его нужно производить. Закон рынка. Нефть и обычные двигатели приносят хорошую прибыль. Зачем преждевременно убивать несушку золотых яиц? Да и как представить экономику, где всё дёшево? Народ перестанет работать.
- Натан, если бы мы не утвердили это решение, они бы переизбрали наш совет. Ты же знакомился с секретным докладом о китайских разработках, кое-что имеется и у России, особенно, что касается военных и шпионских технологий.
- Мы ещё не знаем как коммерциализировать эти инновации, а они и подавно.
- Твоя компания может заниматься добычей нефти. Для поиска новых источников энергии найдутся другие, - со спокойной категоричностью ответил председатель. – Сейчас мы выслушаем директора «European Security», которому мы поручили некоторое секретное расследование.
В зале совещаний с овальным столом и большим монитором вошёл человек в костюме, среднего роста, худощавый, от сорока до пятидесяти лет; вытянутый нос, острый подбородок и прищуренный пронзительный взгляд придавали его лицу лисье выражение, хотя в кулуарах он славился под мерзкой кличкой «Крыса».
Председатель указал ему на отведённое место в торце стола, чтобы все могли его видеть. 
- Мы внимательно тебя слушаем, - предложил председатель.
- Русские активно ищут тех, кто пытался узнать их военные секреты с помощью некой психотронной  аппаратуры. Американцы назвали аппарат «True scan», - Лютер вывел на общий монитор предположительный снимок аппарата. – Оно было применено, как мы полагаем, против бывшего директора ФСБ. А до этого против бывшего президента США. Симптомы после применения одинаковы. Амнезия. Русские и американцы подозревают друг друга, поскольку у обеих сторон имеется такое оружие. Мы знаем нескольких участников этой операции. Некто Визант, русский агент, когда-то связанный с электронным магнатом Дюраном, который официально погиб, - на мониторе появился снимок Византа. – Но не только мы за ним следим. Некто Авдеев, генерал ФСБ в отставке, работает в частном сыске, хотя в России ничего вне государственного контроля не бывает, охотится за этим Византом. Мы предполагаем, что именно Авдеев использовал психотронную, или можно называть нейро, аппаратуру против своего бывшего босса.
- Где же он раздобыл это сверхсекретное, как я понимаю, оружие? – спросил один из членов «Совета». 
- Сами бы хотели узнать. Если исключить утечку из спецарсеналов ФСБ, то подозреваем Дюрана, владельца «Media Tech». Я не очень верю в его гибель. К тому же он мог передать свои разработки, тем же русским, поскольку он русский.
- А кто применил это оружие против экс-президента?
- Третья сторона, я могу её назвать.
Члены «Совета» встрепенулись и впились взглядами в самонадеянного Лютера, который испытывал их напряжённой паузой.
- Бывший глава охраны президента, - отчеканил Лютер. – Предают за деньги или за идею. В экстремистских взглядах его не уличали. Но трудно скрыться белому человеку с крупной суммой денег на Шри-Ланке.
- Ваша организация это определила?
- Нет. Ми-6 поделилась информацией. Хотя и ЦРУ знает об этом. Вряд ли американцы будут судить его официально. И разумеется, его хотели бы устранить, особенно заказчик.
- Но директор ЦРУ и директор Ми-6 члены нашего «Клуба», - удивился один из присутствующих.
- Внутренней конкуренции никто не отменял, - хладнокровно ответил Лютер на наивное замечание, понимая, что оно скорее мнимое. - Но мы опередили ЦРУ и нанесли ему визит. Пугнули тем, что выдадим заказчику.
«Совет» пришёл в движение.
- И кто же заказчик? - спросил председатель, когда остальные ждали ответа, затаив дыхание.
 - Не торопитесь господа, - Лютер налил воды в стакан. - Вероятно, у нас есть след посредника, а не заказчика. Счета в оффшорных банках, через которые переводились деньги. Один из банков «Columbia New Bank». Насколько я знаю, этот банк входит в холдинг корпорации «Energy Researching» . 
Все вопросительно и обескуражено смотрели на Саймона, совладельца этой крупнейшей нефтяной корпорации.
- Тоже мне, Эркюль Пуаро, - злобно воскликнул Саймон, отклонившись на спинку кресла.
- Франц, вы уверены в этом? - строго спросил председатель.
- Но есть документальные подтверждения.
- Я не имею к этому отношения, - брезгливо произнёс Саймон, глядя перед собой. - Хотя понимаю, что подставить могут так ловко, что и правды никогда не найдёшь. Классический вопрос в том, кому это выгодно?
- Натан, твоя корпорация имеет геополитическое влияние, и мы не станем верить правдоподобным бредням, - заключил председатель, с укором взглянув на директора «European Security», обыгравшего пусть и факты, но в виде эффектного шоу, что напоминало мерзкий приём коварного выскочки.
- Пусть докладчик выскажется до конца, - вступил в спор другой член «Совета». - Где правда, а где ложь - мы сами будем выяснять.
- А кто возражает, - подхватил председатель. - Достоверная информация помогает избегать ошибок.
Ощутив сильную заинтересованность «Совета», Лютер приободрился, хотя выглядел беспристрастным.
 - Нам известно, что уважаемый Натан Саймон имеет тесные связи с директором ЦРУ, последний даже отдыхает на виллах Саймона.
- Ну ты и наглец, - бросил ему Саймон с ядовитой гримасой обиженно старика.
Лютер выдержал победоносную паузу, понимая, что собравшиеся выслушают все его доводы.
- Натан, я тебя прошу, - обратился к сотоварищу председатель, - каждый из нас брал обязательства не бояться правды, или клеветы. Все имеют право высказаться. В конце концов мы – не суд.    
Саймон молчал, его лицо смялось в презрительно насупленную ухмылку.
- Манипуляторы хотели спихнуть операцию на китайцев, - продолжил Лютер. – Наверняка Дюран передал им свои технологии, впрочем, как и русским. Использовать американский аналог без личного решения директора ЦРУ невозможно, утечка также исключена. Оплата перечислялась через китайские отделения «Columbia New Bank», через подставные фирмы. Возможно, китайцы соблазнились на эту операцию, подстрекаемые главным кукловодом, но попали в ловушку, сыграв роль подставной фигуры. 
- У вас есть соответствующие банковские авизо? – спросил Саймон.
- Только копии.
- Копии можно подделать, - усмехнулся Саймон.
- Можно. Но можно и всё проверить по цепочке…
- Странно, что вы нашли этого предателя, бывшего охранника… А ЦРУ – нет, - пошёл в атаку Саймон.
- Возможно, им преждевременно его брать, хотят выяснить все его связи.
- А каков мотив, по-вашему? – вмешался ещё один из присутствующих
- Чей именно? Участников игры несколько.
- Предположим мистера Саймона.
Саймон не стал пикироваться с членом «Совета», что подначивало Лютера, хотя он всё больше приобретал беспристрастный тон.
- Корпорация «Energy Researching», как и вся нефтяная отрасль не заинтересована в производстве дешёвого топлива, экономных двигателей и вообще новой энергетики. Но это на первый взгляд. Просто крупные игроки не хотят рисковать капиталом, пока не убедятся в достаточной прибыльности и возможности стать монополистами на обновлённом энергетическом рынке. Нефтяные магнаты собираются на закрытых встречах, хотя являются членами нашего «Клуба», где не принято скрывать стратегических планов.
- Попал пальцем в небо, - ядовито отозвался Саймон.
- Очевидность всегда банальна.
- А как конкретно, мистер Саймон, или другие нефтяные магнаты могут монополизировать новый энергетический рынок? Держателем этих технологий является мистер Фримен, то есть правительство США в его лице? - продолжал задавать вопросы настойчивый член «Совета».
- Получить патенты и щедрое финансирование.
- Но патент государство будет продавать любому участнику, согласно антимонопольному законодательству?
- Верно. Но нужны огромные инвестиции на реализацию проектов. Такие средства есть лишь у нескольких американских кланов. Однако и этого недостаточно - абсолютной конкуренции не бывает, выиграет тот, кто получит преференции от государства, к кому прислушается президент… А лучше привести к власти нужного президента. Как раз через полтора года новые выборы. И, наконец, любая крупная корпорация не прочь завладеть новейшими шпионскими или даже военными технологиями. Иногда они заменяют собой государство.
  - Кроме мистера Саймона и китайцев, кого вы ещё подозреваете в этих провокациях?
- Фримена, - тут же ответил Лютер. - Засиделся он в учёных, при таких технологиях и управленческом таланте. Ему осталось помножить благосклонность президента на деньги инвесторов. Вы же слышали его сегодняшний доклад. Это спич фигуры мирового масштаба, а не скромного Эйнштейн, вполне удовлетворённого своими научными знаниями.
Вопросы были исчерпаны, и Лютер покинул комнату заседаний «Высшего   Совета». Под конец разоблачительного доклада, Натан Саймон совсем не чувствовал себя виновным, держался с язвительной улыбкой, будто он легко справился с атакой, казавшейся его врагам сокрушительной. Теперь настал черёд его контрудара.
«Совет» разошёлся, председатель остался с ним «тет-а-тет» в своём кабинете.
- Натан, теперь расскажи, сколько правды в том, о чём нам поведал эта «Крыса»  Лютер, - спросил председатель, сидя за своим письменным столом, когда Саймон занял место в кресле за столешницей в середине кабинета.
Саймон грустно взглянул на него.
- По сути, всё правда. Кроме использования той аппаратуры по моему заказу. А деньги в оффшорах – для подкупа. Ты заказал это расследование… Хотя совсем не обязательно нужно было делать из меня посмешище. Подозреваю, ты этого хотел.
- Мне нужна информация, чтобы делать справедливые выводы, - председатель скользил взглядом по предметам.
- И какие же выводы ты сделал?
- Ну, не только я один. Мы готовы поддерживать активное внедрение новейших технологий, даже в ущерб нефтяному бизнесу и вообще всей устаревшей энергетике.
- Я этому помешать не в силах. Тем более я человек корпоративный, отлично понимаю, что такое система.
- Значит, мы друг друга поняли. 
После ухода Саймона в кабинет вошёл Лютер.   
- Он сделал вид, что понял. Позиции нефтяных компаний слишком сильны, - заключил Лютер.
- А у нас в союзниках все главы развитых государств, и значительная часть финансового капитала, которому будут гарантированы налоговые льготы.
- Чувствую, что главной помехой станет не столько нефтяное лобби, сколько этот Фримен. Честолюбие у него бьёт через край. На его технологиях возникнут новые влиятельные кланы, которые потеснят старые, вместе с нами, если мы не станем частью новичков. Или не возглавим сами этот процесс обновления элит.
-  «Совет» как раз и одобрил технологическое обновление, пусть даже в ущерб интересов некоторых членов «Клуба», - недоумевал председатель.
- Но кто конкретно займёт эту нишу, возможно, самую влиятельную в недалёком будущем?
- Кто сумеет, в условиях конкуренции.
- Мистер председатель, вы отлично знаете, что не бывает честной конкуренции.
- Для истории не важно под чьими именами будет осуществляться прогресс. Нам остаётся следовать выбранной стратегии.
- Вам - может быть. А вот мне не интересно быть наблюдателем.
- У тебя есть предложение Франц? – председатель пристально взглянул на собеседника, обескураженный его вызывающим тоном.
- Есть мистер председатель. Я бы хотел занять высший пост в «Совете». Тот, который называется «Люцифер». Несмотря на смехотворную символичность названия этой должности, она существует и имеет решающее влияние в ореоле загадочности и непредсказуемости.
Председатель застыл, брови его вскинулись, расширенный взгляд открыл его обычно защищённую душу от психологических нападок.
 - Быть в «Совете», или даже его председателем, меня не прельщает. Публичность мне претит.
- Франц, ты что сбрендил?- вскрикнул председатель как ошпаренный кипятком.      
 - Я знаю, что есть «Совет Трёх». Они и выбирают верховного правителя, «Люцифера», держа его имя - втайне от остальных.
- Как ты посмел об этом даже заикнуться? – насмехался председатель. - Стоит мне шевельнуть пальцем и ты теряешь свой пост, а то и вовсе исчезнешь из наших кругов.
- Не торопитесь, мистер председатель, - неожиданно покорно отвечал Лютер. – Я вам ещё очень пригожусь. Против того же Саймона и Фримена. Американцы обойдутся без этого «Клуба» - для них это только ширма, где они узнают чужие помыслы.
- Без союзников им не обойтись. Растущий Китай, арабский мир… Они надорвутся, - спокойно рассуждал председатель.
- Возможно… Но именно их учёный сделал этот судьбоносный доклад. Европейцам особо похвастать нечем. Мы опять на вторых ролях. 
- Любопытно как ты это собираешься сделать? – насмешливо спросил председатель.
- Нужно влиять на влиятельных людей. Много примеров, когда один человек управлял империями, - отвечал Лютер, нисколько не смущаясь сомнительной гримасой собеседника. – А сейчас появилось некое психотронное оружие, позволяющее манипулировать людьми. Оно есть у американцев, у китайцев, даже у русских, а вот у нас – нет. Как мы будем противостоять влиянию на нас?
- Тот, о котором ты говоришь должен обладать уникальными способностями и благоразумием, иначе подобная техника в его руках обернётся злом. И ещё нужен контроль, хотя бы со стороны ближайшего окружения человека, наделённого властью, чтобы избежать тирании.
- Тирания ограничивается соперничеством, которого вполне хватает.
- Но ты нарушаешь правила системы, действуешь как авантюрист.
 Лютер вздохнул и встал с кресла - напряжённость разговора требовала движений. Он прошёлся вокруг кресел и опёрся рукой о спинку.
- Все успешные люди были авантюристами. Человека на высший пост вы выбираете всего-то тремя голосами. Так уж и трудно заставить вас проголосовать за нужную персону? Кстати, кто этот человек?
- Это тайна, - председатель отвёл взгляд.
- Я знаю его имя. Это – Фримен.
Председатель ухмыльнулся, взгляд его блестел холодом. Натренированная выдержка, или Лютер промахнулся?
- Видишь ли, Франц, я должен сообщить о твоей попытке «Совету», иначе, я уже предатель. Давай забудем об этом разговоре, - председатель смотрел на собеседника напряжённым отталкивающим взглядом.

                ***

 Визант получил кодированное сообщение от связного Дюрана с указанием места и времени встречи.
- За вами следят люди из «European Security», - заявил связной, едва Александр сел в его светлый «Фольксваген». – Частная шпионская контора, пожалуй, самая крупная в Европе.   
- Уверены?
- Уверен. Они перехватили моё послание. Хвоста не заметили?
- Нет.
- Они готовят вам ловушку, а мы - им.
- Опять я в роли живца, - с самоиронией заметил Визант. – И что же им нужно?
- Вот мы и хотим выяснить. Они засекли этот электронный сигнал и все остальные по цепочке. Но это ложная цепочка.  Пусть думают, что так они выйдут на босса. У вас есть дядя, насколько нам известно?
- Он исчез. После того как к нему заявился некто Авдеев, но мой дядя оказался ловчее и убил его. Следы подчищала резидентура. Разве вы не в курсе?
- Вы подтвердили наши подозрения.
- Ожидайте их появления при встречах с вашей подругой Патрицией Форца, скорее всего в её доме.
Александр насмешливо удивлённо покосился на собеседника.
- Вряд ли они вас ликвидируют, - заключил тот, глядя перед собой. – Но наши люди будут подстраховывать.
- Там кругом море?
- Не беспокойтесь.
Визант не особо удивился невидимой опёке с их стороны, зная их технические и профессиональные возможности.
               
                ***

Они выпили вина на веранде с закусками из морепродуктов. Сославшись на естественную потребность, Визант отлучился - проверить, нет ли в особняке шпионских «закладок» или того хуже - засады.
Он вошёл в зал, где находился прибор сигнализации и электрический счётчик. Счётчик, к счастью оказался сверхчувствительным - последняя цифра менялась достаточно быстро, иногда как в секундомере при сильной нагрузке. Такие, устанавливались для того, чтобы определить подслушивающую аппаратуру, которая подключалась к электрической сети. Патриция оставила включённой внешнюю сигнализацию, подающую сигнал от лазерных лучей по всему периметру особняка. Визант отключил её, до этого незаметно для Патриции отключив и холодильник - в доме не осталось приборов, подключённых к сети. Но последняя цифра через несколько секунд сменилась. Значит, электричество потребляли шпионские приборы.
По пути на веранду, проходя гостиную, боковым зрением он вдруг ощутил движение. С отсутствием человеческой фигуры скачкообразно передвигался воздух.   
Александр был хорошо знаком с этим явлением. На него нападал человек в костюме невидимке.  С реакцией доведённой до автоматизма, он выхватил пистолет из-за пояса под рубахой навыпуск и два раза выстрелил туда, где секунду назад уловил движение пространства.
Вспыхнувшее двумя кусками пространство и два приглушённых плюханья означали попадание в цель. Визант сам использовал этот костюм, производимый корпорацией Дюрана, и знал его свойства. Он был пуленепробиваемый, но невидимая защита нарушалась из-за удара пули. Тело вспыхнуло как включённый монитор, а затем приняло металлический цвет. Александр выстрелил в голову и тело повалилось ничком.
Патриция вскрикнула, закрыв сперва лицо руками, а затем забилась в угол веранды.
- Спокойно, - произнёс Александр. – Оставайся здесь.
Непрошенный визитёр держал в руке пневматический пистолет. И это ему было до отвращения знакомо – не раз его парализовали транквилизаторами.
Катер, доставивший их с Патрицией на остров, уплыл, так что бежать было некуда, оставалось вступить в схватку с противником, надеясь на помощь невидимой команды Дюрана, которая уже допустила западню на него.   
 Он возвращался к веранде, чтобы увести перепуганную Патрицию из особняка через чёрный вход, хотя и он мог быть перекрыт злоумышленниками. Но она выглядывала из-за простенка веранды с заклеенным ртом и взглядом полным неосознанного ужаса.
- Эй, - раздался, голос из-за её спины, - сдавайся, или мы её убьём.
- Тогда придётся убить и меня, - ровным голосом отвечал Александр, приближаясь к Патриции, чтобы увидеть того, кто взял её в заложницы.
- Ты нам нужен живой. Всё равно от нас не уйдёшь. Ты в мёртвой ловушке, - проговаривал такой же хладнокровный голос.
Александр видел его силуэт, но не мог взять на мушку из-за Патриции.
- Без шуток, - не терял выдержки злоумышленник в маске, в полголовы выглядывая из-за плеча Патриции.
В гостиной почти неслышно появились две фигуры с пуленепробиваемыми щитами, Александр едва успел выстрелить в них, ощущая только глухой рикошет пуль, затем увидел дым от катящихся по полу, цилиндрических гранат - последнее, о чём он подумал, что плохо подготовился к нападению, и где спасительная команда Дюрана.

                ***

Он очнулся от знакомого чувства дурноты, свободно лежащим на кровати, в прилично меблированной комнате, совсем не похожей на место заточения. На тумбе у изголовья он обнаружил спасительную бутылку воды.
Вдруг раздался голос, у самого уха, из телефона, которого он сразу не заметил. 
- Вам принесут кофе.
- И что-нибудь от головной боли, - через силу проворчал Александр.
Вошедший крепкий молодой человек с чашкой кофе, не обмолвился и словом. Александр сразу выпил две таблетки неизвестного препарата, действительно исцелившего от состояния тошнотворности.
Уже с чашкой кофе он вышел на лоджию, с которой открывался простор бриза Средиземного моря. Особняк находился на острове, бежать было некуда, поэтому его и не держали взаперти.
«Почему люди Дюрана позволили выкрасть его? И что случилось с Патрицией?», - донимали его уязвляющие вопросы. «Впрочем, какая разница, если мне отсюда не выбраться живым?», - погашались они жутковатым предощущением гибели. 
После того как он выпил кофе, его спросили по телефону - готов ли он к серьёзному разговору.
- Сгораю от любопытства узнать, зачем я здесь.
В комнату вошёл человек невысокого роста, худощавый, лет пятидесяти, в светло-сером костюме и защитных очках. Визант не сразу узнал его, находясь в ощущении «дежавю».
- По-моему где-то я вас видел, - отреагировал Визант.
- Удивлены? – издевательски улыбчивый Лютер сел в кресло напротив Александра, которого отделял журнальный стол.
- Я ожидал нечто подобного.
- Странно, что группа поддержки Дюрана позволила пленить вас, - заключил Лютер.
- Перейдёмте к делу, - отрезал Александр.
- Нам нужны разработки Дюрана, особенно психотронное оружие, - сразу заявил он уже с холодным видом.
- Его нет в живых…
- Не для вас и не для нас. Вы поддерживаете с ним связь. Скрывается он где-то в Азии, в Непале, Вьетнаме, Индии, вряд ли в Китае. Занимается, как и раньше, научными разработками.
- А я чем могу помочь?
- Мы обменяем вас на его разработки. У нас нет другого способа давления на него.
Визант ухмыльнулся.
- Я, не равноценный размен.
- Значит, вы признали, что он жив. Через вас он передавал технологии вашей спецслужбе. 
- Если он откажется, в чём я не сомневаюсь, вы меня уберёте. Но я ведь агент русской разведки. Хотите разозлить мою «контору»?
- Мы сделаем из вас предателя, или преступника. Да мы и следов не оставим, подставим американцев, или ещё какую спецслужбу.
- Скорее всего именно вы использовали психотронную аппаратуру против американцев и русских. Не слишком ли рискуете, ведя игру с американцами, или даже с русскими?
- Зачем же вы мне нужны, мистер Визант, если я уже имею такую аппаратуру?
- Вам нужно иметь что-то ещё, более мощное.  Я пока не понимаю, что за игру вы затеяли.
- Сами догадайтесь, - с издёвкой бросил Лютер.
- Что вы сделали с Патрицией?
- А я думал, что вы зададите этот вопрос первым. Жива и здорова. Она заметная фигура, чтобы с ней что-то случилось. Теперь ближе к делу. Ты должен связаться с Дюраном.
- Наверняка он знает, что я у вас, а значит, будете использовать меня как наживку.
- Он почти неуловим, мы на это силы даже тратить не будем. Мы будем играть сложнее.

                ***

- Значит, эта крыса Лютер пытался нас подставить, - саркастически высказался директор ЦРУ, находясь на роскошной яхте Саймона, курсирующей недалеко от берегов Майами, когда тот описал доклад Лютера на закрытом «Высшем Совете». – Хотя именно его люди и могли использовать этот психотронный аппарат “Truescan” против бывших высокопоставленных чиновников. Ладно бы вражеские спецслужбы, но союзник… Дамоклов меч повис надо мной… 
- Эта информация секретна, - растерянно заметил Саймон, как бы думая над чем-то другим.
- Ты же нарушил эту секретность, - злорадно воскликнул директор. – Это не «Совет», это сито.
- Я уже сомневаюсь в эффективности этой организации. Честолюбивые переростки, играющие в Орден Тамплиеров. Слишком аморфная структура для принятия эффективных решений.
- Но наше присутствие необходимо, чтобы контролировать европейцев.
- Нас теснят не европейцы, а китайцы.
- А вот это мы как раз и не очень-то знаем. К нам уже подступились враги, а вот к китайским секретам никто пока подобраться не может. Дюран им передал те же технологии, что и нам, но как китайцы далеко продвинулись?
- Зачем Лютер меня подставил, отвести от себя подозрение? – досадливо, ища сожаления, задавался вопросом Саймон
- Возможно у него есть заказчик. Многие имеют аппетит к открывающимся рынкам, - снисходительно заключил Генри Майлз. 

                ***

- Есть приятная новость, - воодушевлённо произнёс директор ЦРУ на борту небольшого реактивного самолёта, когда тот быстро набрал высоту. – Недавно я имел важный разговор с Сэймоном.
Майлз вкратце пересказал содержание встречи с главой крупной нефтяной компании.
- Лютер открыл улики на Саймона. Теперь у Саймона нет простора для манёвра – лишь принять обстоятельства, к которым мы можем его подтолкнуть. У него достаточно денег, не говоря о клане Рокфеллеров, к которому он принадлежит. Раз уж изобрели водородный двигатель, размером с обувную коробку, и оборудование, которое может производить водород по цене дешевле бензина, тогда идиотизм в том, чтобы не инвестировать в это дело.
- Разве Саймон этого не понимает? – спросил Фримен, пожимая плечами.
- Всё он понимает. Но он не рискует, предпочитает беспроигрышный вариант. Ждёт удачного эксперимента от кого-нибудь ещё. А потом будет отбивать рынок, когда увидит высокие прибыли. В эти разработки вкладывало правительство, а он воспользуется, или кто-то другой. Деньги ценнее власти, которую ты рано или поздно потеряешь. Такой исторический шанс как сейчас выпадает один раз.
- Даром, что ты - директор ЦРУ, - с наигранной льстивостью заметил Фримен, глядя в глаза собеседника и приподняв широкое лицо, от которого, как казалось, отскакивали любые упрёки.
- Ты не засиделся в науке? У тебя организаторский талант, как у Оппенгеймера, и ещё дар убеждения, и не для склонной к повиновению толпы, а для сильных мира сего, которых трудно обвести вокруг пальца, - директор был более искренен.
- Мы вступим в конфликт с Лютером, или кто там за ним стоит, - Фримен перешёл на деловой тон.
- А то против него не найдётся компромата? - насмешливо воскликнул Майлз. – Пока он думает, что водит нас за нос, мы будем водить его по лабиринту, из которого ему не выйти.
Он вдруг сделал паузу, поморщившись.
- Что мы кофе да кофе, выпьем чего покрепче?
Через минуту в салон вошла молодая стюардесса со сдержанной улыбкой и лукавыми тёмными глазами. С подноса она выставила на стол тарелку с канапе из сыра и бутылку виски с двумя стаканами.
Майлз задержал на собеседнике провокационный взгляд, когда тот с невольной жадностью поглядывал на стюардессу.
- Дэвид, неужели ты так поглощён работой, что до сих пор не женат? – в тоне шутливо панибратства спросил он.
- Мой первый брак был неудачный, - отмахнулся Фримен.
- В твоём статусе тебе нужна не просто жена, вроде миловидной секретарши, а соратник, с определённым положением в обществе.
Директор отклонился назад, с бокалом виски в руке.
- Есть одна персона, возможно, самая влиятельная в стране. Достаточно молодая и привлекательная. Ты знаешь о ком я.
- Неужели о госсекретаре? - усмехался Фримен, но с натяжкой.
- Именно.
- Удачная шутка.
- А я и не шучу, - директор отпил виски. - Я бы и сам с ней пофлиртовал, но я ей не интересен.
- Ну, я тоже не красавец, да ещё и не первой свежести, - Фримен крутил свой стакан в протянутой руке над столом, уставившись на него.
- Уверен, она любит интеллектуальных мужчин, а ты ещё и успешный, в рассвете сил, и впереди у тебя выдающаяся карьера. Ей это и нужно, она честолюбива. К тому же президентство Кларка подходит к концу, очень возможно, что достаточно популярная Брайт пойдёт на следующие выборы. Но проблема в том, что она не замужем, что в нашей стране недопустимо для лидера страны. По-моему вы наилучшая пара на политическом небосклоне.
- Я не собираюсь заниматься политикой, - прищурился одним глазом Фримен, выражая презрение.
- Не важно. Даже вне политики она может стать партнёром, поскольку у неё связи в финансовых кругах.


8

Стресс настолько парализовал Патрицию, что она не знала, что предпринять. У кого искать помощи, или хотя бы рассказать о случившемся? Да и кто поверит ей, - ещё сочтут за сумасшедшую. Забыть о том, что произошло, призвав на помощь цинизм? В конце концов, это не её игра.
Она сняла дом на Корсике на подставное имя, где решила отойти от шока. На всякий случай она наняла охранное агентство, чтобы установить средства защиты от прослушивающих устройств.
Немного успокоившись и ощутив сладость дольче-Вита, подумывая даже о том, чтобы вообще бросить работу, она отправилась на рынок на арендованной машине.
Разложив после приезда содержание кульков в холодильник, она откупорила бутылку вина и отправилась на веранду. Но она не дошла до веранды.
На столе в гостиной лежало то, чего не было до поездки на рынок: неизвестный айфон, но точно не её. Сердце её ушло в пятки.
Вернувшись на кухню, она вынула из сумки короткий револьвер - неизменный аксессуар после того, как похитили её любовника. В одноэтажном особняке было ещё две спальни и кабинет. Патриция проверила их, но следов проникновения не обнаружила. 
Любопытство нельзя было преодолеть: она включила айфон. На экране высветилось: «Пройдите биометрическую идентификацию». Она поднесла экран к лицу, через пару секунд появилась строка: «Вы идентифицированы как Патриция Форца. Продолжайте диалог в письменном виде».
«Кто вы?».
«Мы друзья Византа. Нам всё известно. Люди Лютера, которые похитили его, будут следить за вами, чтобы выйти на нас».
«Вы втягиваете меня в свою игру».
«Вы уже втянуты».
«Идите к чёрту», - набрала Патриция и отключила айфон.
Им чего-то надо, пусть и пекутся. Возможно, ей не избавиться от участия, но она сведёт его к минимуму.
Но эта провокация была непреодолима, поняла Патриция через минуту. Именно в сопротивлении и можно было спастись от распирающих душу негативных эмоций.
«Как бы мне не пожалеть?», - точила её мысль. «А у этого Лютера, видимо, появились серьёзные враги. Отрадный факт».
- Ну вот, теперь без конца буду рефлексировать, - вслух произнесла она.
Налила бокал вина, отпивая частыми глотками. Набрала по ненавистному айфону:
«Что вы предлагаете?».
«Нужно выйти на людей Дюрана, чтобы Лютер узнал об этом». 

                ***

Византа комфортно содержали в небольшом особняке среди скал на каком-то острове, край которого не виден был из окон, хотя море простиралось вверх к горизонту за горной цепью. Охрана его почто не донимала, поскольку ему вживили в предплечье микропередатчик, да и камеры были установлены на каждом шагу.
Он не мог не думать о побеге, хотя его предупредили, что микропередатчик имеет капсулу с парализующим препаратом, который впрыскивался в кровь, если он покинет контролируемую зону или попытается избавиться от микропередатчика. 
После завтрака, который ему подавала прислуга, когда он прочитывал прессу у бассейна, с планшетника – хотя доступа к Интернету не было, просто охрана каждый день перекачивала ему англоязычную прессу - появился главный из охраны, который иногда допрашивал его. Молодой человек как всегда был серьёзен, но любезен, пригласив его в гостиную особняка на разговор.
- Я вот о чём подумал, - Визант всегда пытался разговорить противника, когда находился у него в плену. – Те перебежчики от Дюрана, разве они не знают технические подробности  технологий, которые вы хотите получить?
- Если бы они были, ты сюда не попал бы. Перебежчики знают, что есть такие технологии, но чертежей у них нет. Я вызвал тебя для другого разговора. Ты был в Тибете, встречался с Дюраном, и ещё с неким ламой. Назови его имя.
- Имя не называлось.
- Можешь описать как выглядит?
- Жёлтый, узкоглазый, лысый, лет пятидесяти-шестидесяти, - иронично описал Визант.
- Нужна подробная информация, - не поведя и бровью, объяснял собеседник. – У нас есть снимки многих высокопоставленных лам, монастырей и окрестностей.
Допросчик протянул Византу свой планшет со снимками. Визант с первых снимков узнал монаха, с которым его познакомил Дюран, во время его краткого паломничества в Тибет.
- Мнунг, его имя, - заключил собеседник, когда проверил снимок по своей базе данных. – Это второй человек в буддизме – Панчен-лама. 
После просмотра местности Визант отчётливо узнал и селение с монастырём, где встречался с названным ламой. Где-то недалеко находился скрытый храм в пещере, откуда вёл туннель к усыпальнице лам, о которой он не упоминал шантажистам. Опознанную местность дознаватель не назвал Византу, также как и Дюран тогда.

                ***

Патриция поднялась рано утром, утомлённая от беспокойного сна, здоровой бодрости не придавал даже крепкий кофе. Раздражение было больше невыносимо, нужно было действовать, хотя ещё вчера она была уверена, что уговорила себя не участвовать в этой шпионско-криминальной заварухе. Теперь же ей не давало покоя то, что этот гнида Лютер будет управлять событиями.
Правда Патрицию задевало и то, что ей манипулирует какая-то неизвестная организация. Но чтобы узнать кто они, каковы их намерения и возможности, нужно вступать с ними в контакт.
Сперва она решила связаться с Лютером и пригрозить ему, чтобы он выпустил её друга Византа. Посмотрев на айфон незнакомцев, она подумала, что этот прибор мог прослушивать все разговоры в доме.
Она покинула дом, купила новый мобильник и связалась с секретариатом «European Security», не зная прямого номера Лютера. Через несколько минут ей перезвонили, она услышала сухой голос Лютера.
- Отпустите Византа, иначе я распущу слухи о его похищении, - ультимативно отчеканила она.
- С чего ты решила, что это я? И подобные разговоры я по обычному телефону не веду. Тебе скажут, как со мной правильно связаться.
Её первая попытка – как горохом о стену. Разве это аргумент – распускать слухи о похищении. Но ведь других аргументов и не было. Телефон возвестил о месте, где она могла безопасно связаться с Лютером. Адресат находился на Корсике, в получасе езды отсюда.
На пороге одноэтажного скромного дома её встретил молодой человек, неприметной внешности, в джинсах и футболке, в тёмных очках, провёл в комнату к ноутбуку, сказал, что для связи нужно только нажать на «Enter» и удалился. Раздался знакомый голос Лютера, при отсутствии изображения. Патриция хотя и готовилась атаковать первой, но он сбил её пыл.
- Они с тобой связывались? Чем они убедили тебя так обеспокоиться твоим другом? -  резко, почти окриком спросил он.
- Кто они?
- Ты знаешь кто.
- Твои люди похитили его. Отпусти его Лютер, а то станешь моим врагом, - собралась силами Патриция, ощущая некоторое облегчение, будто сбросив камень с души.
- Мне очень этого не хотелось. Твой друг оказался в центре игры спецслужб. У него такая работа. Ему я могу помочь, не больше, чем он сам себе, - перешёл он уже на соглашательский издевательский тон.
- Значит, это твоих рук дело, - страх Патриции превратился в негодование и правоту её будущих поступков.
- Есть обстоятельства сильнее нас, мы может только к ним приспособиться.
- Как он может себе помочь, если он в заложниках?
- Тогда ты можешь ему помочь. Ты ведь связалась со мной именно для этого.
Патриция вскипала от ярости. Но она понимала дьявольскую проницательность этого человека и его способность манипулировать чужими эмоциями. Он и хотел сейчас спровоцировать её на истерику. Ведь после нервного срыва люди становятся сговорчивее, потому что душа после этого выгорает и жаждет нового наполнения, и не обязательно от друга, а скорее от врага, с которым устанавливается эмоциональная связь. Но она не станет тратить свой запал -собаку на этом съела, а  будет использовать его постепенно, целенаправленно, пытаясь действовать оружием врага: расставлять, где можно, ловушки.
- А как же я могу помочь? – добавляя холода в голосе, спросила она.
- Пусть они передадут технологии.
- Какие?
- Они знают какие.
- Почему ты сам не потребуешь?
- Я никогда ничего не требую лично. 
Патриция хмыкнула и задумалась на секунду.
- Ты хочешь как много больше персон втянуть в свою интригу? Сделать из меня невольного посредника, или того хуже – подставную фигуру?
- Ты же связалась со мной?
- А разве не ты меня поставил в такие условия?
- Этот Визант втёрся к тебе в доверие, чтобы выйти на меня. Никто его в эту ловушку не загонял. Не хочешь, можешь его не спасать. В любом случае, он истраченная наживка.
- Я поняла, почему ты меня подставляешь. Ты боишься этих людей. Вся эта конспирация - не лучшее ли это доказательство? Чего может опасаться такая шишка как ты?
Этой фамильярностью Патриция намеревалась задеть его. Раздражённый враг быстрее сделает ошибку.
- Я предпочитаю действовать через посредников. Будут какие новости, ты знаешь как связаться, - холодно ответил он и неожиданно прервал связь.
Патриция понимала, что она накрепко попала в сети к Лютеру. Многим известно о связи её с Византом, который был агентом русской разведки. Если его убьют, она автоматически становится фигурантом этого дела. Как минимум её имя будут полоскать в прессе. В любом случае Лютер позаботиться о том, чтобы на отношениях с российским шпионом состряпать компромат на неё. Ей ведь как топ менеджеру доступны некоторые технические и финансовые секреты крупной компании. Подозрения очевидны.      
Дома она связалась по тому же злосчастному айфону незнакомцев.
«Они требуют от вас неких технологий», - набрала она. 
«Мы знаем, с кем вы общались. Ничем не можем помочь».   
Связь прервалась.
- Да и чёрт со всеми вами, - выругалась Патриция.
Качели эмоций вернулись назад: бурлящее горючей смесью раздражение схлынуло, она ощутила равнодушие.

                ***

Холодный вид главы тюремщиков с пронизывающим взглядом не сулил ничего хорошего. Он селу у журнального стола, напротив Византа.
- Ваш знакомый Дюран отказался выдавать нам то, что мы требовали, - заявил он.
Визант молчал, не шевельнув и бровью.
- Если вашему знакомому наплевать на вашу жизнь, то мы проверим, наплевать ли вам на жизнь ваших знакомых, - собеседник сверлил взглядом Византа. - Хочешь, чтобы Патриция была жива – выполни одно задание, - он отклонился на спинку, приняв вальяжную позу, бросая в него короткие взгляды.
- Её смерть наделает много шума, - с неприступным видом отвечал Визант.
- В нашу работу входит создание скандалов. Ты как игрок в конспирологии хорошо об этом знаешь. Подозревать будут всех - и ваших, и наших. Но важен конечный результат. Человек может погибнуть в катастрофе, умереть от внезапной болезни. Журналисты сами похоронят истину в обилии своих версий.   
- Горю от любопытства к вашему предложению, - сардонически изрёк Визант.
- Нужно ликвидировать одну персону, - с ответной ехидной улыбкой отвечал собеседник.
Визант усмехнулся.
- Наймите команду киллеров. Вы должны знать – я не мастер в этом деле.
- Тебе будут помогать.
- Понятно... Отводите мне роль подставной фигуры?
- Одной из … Подставить можно кого угодно.
- И кого же вы предлагаете убрать?
- Имя узнаете в последний момент. Даже я его сейчас не знаю.
- Потом уберёте и меня, - спокойно заключил Визант.
- Не обязательно. Просто на вас будет компромат.      
 
                ***               

 - Я свяжусь с одной своей знакомой, - сказала Маргарет Брайт, за первым ужином с Фрименом на яхте своего друга бизнесмена. -  Она топ менеджер в крупнейшей энергетической компании Европы, «Italy Fuel», наверняка слыхал. Она хорошо посвящена в вопросы модернизации. Они не гиганты, вроде наших нефтяных компаний, но тем сильнее у них заинтересованность в переходе на водородное топливо. Мы предложим им стать акционерами в обмен на технологии.
Фримену казалось, что он всю жизнь ждал этого момента, однажды серьёзно обжёгшись на браке, правда по молодости, и после того случая как огня сторонившегося даже намёка на женитьбу. Но тлеющий уголёк интереса к дамам всё же остался, а внимание к нему со стороны Брайт, раздул его до пожара.
- Пока даже американские корпорации не горят желанием вкладываться в эти технологии, - взбудораженный скорее её присутствием, а не бизнесом, воскликнул Фримен.
- Их-то нам и надо убедить, что альтернатива - более рентабельная. И даже не нефтяников, а финансистов, - с видом знатока объясняла Брайт. - Лиха беда начала: как только одна компания покажет высокую прибыль, от инвесторов отбоя не будет.
У Брайт просигналил айфон.
- А вот и она, легка на помине… Извини Дэвид, я отлучусь к спутниковому телефону.
Брайт энергично удалялась в каюту, перебирая своими выпуклыми ягодицами в белых брюках.
- Что-то мы давно не разговаривали, - приветствовала она свою знакомую в отдельной каюте с защищённой спутниковой связью. - Мне сказали, что ты в отпуске.
- Хуже. Я в бегах, - огорчённо ответила обычно бодрая Патриция.
- Не поняла. От кого? Разве что от любовников? - неудачная шутка растворилась в гнетущей атмосфере. 
- Любовник оказался подсадной уткой у государственной мафии, - опущенным голосом отвечала Патриция.
- От какой такой мафии? Объясни в чём дело?
- От Лютера. Они взяли в заложники моего друга. Вымогают от меня определённых действий.
- «European Security» значит?! И чего они хотят?
- Каких-то сверхтехнологий, от какого-то Дюрана.
Патриция скороговоркой описала существо проблемы.
- Ну теперь ты под моей защитой, а точнее под защитой американского правительства. Резидентура ЦРУ будет тебя опекать, а я постараюсь повлиять на этого Лютера, - деловито отчеканила Брайт.
После разговора она задумалась, сможет ли она защитить свою подругу, как пообещала, да ещё в такой скандальной ситуации из-за какого-то любовника, где совсем не просматриваются государственные интересы. Тут же обвинят в злоупотреблении властью. К тому же действовать она может через президента, поскольку с директором ЦРУ находилась в натянутых отношениях. Прикрываться президентом – это уж слишком.
Правда, рассуждала она, в политике всё связано в единый узел, и чтобы уйти от обвинений в личных интересах, нужно связать неприятности своей подруги с политикой. А связь была, пусть и невидима на поверхности.
Лютер, хоть и руководитель союзнической спецслужбы, уличил себя в скрытых намерениях. Понятное дело, любая спецслужба хотела бы завладеть некими новейшими технологиями, но Лютер делал это в интересах своего личного влияния. Почему бы не перехватить инициативу, вызвав ревность и практический интерес у директора ЦРУ?
Итак, она сделает взаимовыгодный обмен – выдаст директору тайные замыслы конкурента Лютера в замен на опеку своей подруги. 
- Всё в порядке? – её озабоченность не ускользнула от Фримена.
- Вообще-то, нет.
- Насколько серьёзно?
- В политике и бизнесе всё серьёзно. Это не повод испортить отдых.
- На отдыхе как раз и приятнее обсуждать проблемы.  Можно без горячки взглянуть на вещи, - подбадривал её Фримен.
- Действительно, - одобрительно ответила Брайт. – На живописи мы достаточно отвели душу. 
Будучи импульсивной по натуре, Брайт поведала услышанную от подруги историю.
- Я могу связаться с президентом, и твою подругу возьмут под охрану, - предложил Фримен.
- И как это будет выглядеть? – ухмыльнулась она. – Госсекретарь боится обратиться к президенту? Ты окажешь мне медвежью услугу? – добавила она с наигранным упрёком.

                ***

- Она так предсказуема, - услышал Лютер, находясь в своём кабинете, по монитору от своего ближайшего помощника.
- Хотя и не очень, - ответил босс. – Она бы могла замкнуться и никому и слова не проронить. К счастью её прорвало. Теперь её будут пасти агенты ЦРУ. Нашим агентам лучше не светиться.
- Снять наблюдение? – подхватил помощник.
- Кроме электронного.       
Лютер отключился и в очередной раз с неприятностью отметил как плохо, когда информация есть у кого-то ещё, кто бы они ни были – союзники или помощники, - всё равно теряется преимущество. Тайна – это власть.
Он ожидал любовницу в очередном съёмном коттедже на одном из греческих островов, при минимальной охране, чтобы как можно меньше народу были свидетелями его связей. Маниакально боясь заговора, иногда он исчезал совсем без сопровождения, не уведомляя свиту.
Либеральные нравы не позволили бы ему установить атмосферу террора до предела, - повторял он в очередной раз мантру в дрёме всевластия, как это делал гений всепоглощающего страха, Сталин, или его менее удачливый визави Гитлер, крикливый демагог, поставивший идею выше всего, потому и проигравший. Идея – фимиам, который рано или поздно рассеивается, а инстинкт самосохранения остаётся. Ему и надо следовать, как самому рациональному, а значит близкому к реальности. 
Авторитарные харизматики вроде Гитлера канули в лету, но сталинские методы тихого террора среди правящего класса вполне могут сыграть определяющую роль. Однако, как не крути, нужны преданные люди, которые бы служили передаточным механизмом его влияния. Не всё держится на страхе и деньгах, которых может и не хватить. Без клана, объединённого его харизмой, не обойтись.   
Он искал собственный философский камень власти – сочетание мистификации и прагматизма. Человеческая натура, кроме страха, подвержена мифам. И олицетворять этот миф должна некая дива, Пифия, Орлеанская Дева и т.д. Из Патриции Форца, таковой не вышло. Возвысившись и получив влияние, она решила игнорировать его. Или думала так, отмечал про себя Лютер со злорадством.
Ему не нужна честолюбивая стерва, но та, кто создаёт фон очарования для его таинственной зловещей личности. Красавице Наталье вполне хватало влияния её внешности, без интриг. Она даже была склонна к жертвенности из-за недостатка властолюбия, которое он и будет восполнять.
Он сделает её более известной: она будет лицом глянцевых журналов и возможно сниматься в фильмах по его протекции. Сделав карьеру, она может его покинуть, как и следует в таких случаях. Ну и скатертью дорога, если сыграет свою роль хотя бы частично. К тому же полностью она не избавиться от его влияния, попав в его липкие сети компромата.
И всё же, такой циничный расчёт его не утешал. Ему наскучило искать красавиц и превращать их в звёзды, - смахивает на сутенёрство, пусть и сверх элитное. В нём открывалась жажда чёрной богини, Венеры, Афродиты, Афины, и кто там ещё из мифических образов античности, - ведьмы, которая бы оказалась под его влиянием. Но боялся он и такой любовной алчности из-за неизбежной измены, выжигавшей его чувствительность до пепла, или из-за разочарования в партнёре, что влекло и неуверенность в себе, подрывая волю. Для неё он мог уготовить обычную ловушку для таких случаев - наделить некоторой долей власти и гарантировать потерю при отсутствии лояльности.
Лютер не испытывал долгой привязанности к женщинам, но его влечение сопровождалось восторгом и даже всплесками преклонения. Сейчас ему грезилась безупречное тело Натальи, её крупные оливковые глаза, игриво мерцающие сквозь локоны распущенных мокрых волос.

                ***

- Наталья, ты ведь понимаешь, кто я? - спросил Лютер, когда они расположились в центре зала с прозрачной крышей, на диване за столешницей, накрытой тремя бутылками разных вин и холодными деликатесами.
- Догадываюсь, - лукаво ответила она.
- Что ты нашла во мне, кроме влияния? – иронично спросил он.
- Красивые мужики меня таскают и лапают на сцене каждый день, - брезгливо отвечала она. - Для меня они давно потеряли привлекательность.
- Тем более, ты ведь не собираешься провести всю жизнь на сцене?
- Нет, разумеется. Я, не Плисецкая. Пенсия у нас ранняя, в самом начале расцвета других способностей.
- Предлагаю проект твоей широкой известности. Твоя неотразимая внешность украсит любую рекламу. А перспектива - кинозвезда.
Наталья смотрела на него смеющимся пронзительным взглядом.
- Тебе это зачем? Ты ведь не режиссёр, - спокойно заметила она.
- Я режиссёр реальности. Правда, не настолько, чтобы сделать тебя президентом России. Но королевой своего царства – вполне.
- Так кинозвездой, или королевой какого-то загадочного царства?
- Одно другому не помеха. Мы все ведём двойную, тройную и так далее, жизнь. Твоя известность будет витриной.
- Витриной чего? – насмешливо удивилась она.
- Загадочного царства, где ты будешь иметь влияние.
- Какого рода влияние? – по-детски лукаво смутилась она.
- Любого. Даже политического.
- Политика – это крысиная возня. Разборки перезревших неудовлетворённых подростков, - изрекла она с неким разочарованием. - Скорее бы придумали компьютер, который бы управлял людьми. У него не будет комплекса неполноценности, чтобы восполнять его угнетением других.
- А человек снабдит компьютер программой согласно своей пагубной и злобной натуре. Другой же, у него нет.
- Человеческая натура может обходиться и без злобы. Насилие допустимо против другого насилия, для безопасности. Свобода и человеколюбие должны вытеснить властолюбие, - звонким голосом проверещала Наталья.
- Значит, без насилия всё равно, не обойтись. Тем более в разных цивилизациях добро и зло меняются местами. А мы живём при разных цивилизациях, которые будут оспаривать друг друга, - снисходительно рассудил Лютер.
- Зачем оспаривать. Нужно защищаться с помощью технологий, которые быстрее развиваются в свободных обществах. Если отставшие страны не свободны от нищеты, а главное - от причин, порождающих её, то развитые страны не свободны от честолюбия, чувства превосходства, желания доминировать. Ведь миссионерство тоже происходит от чувства ревности, и от желания обогатиться.
- А говорила, что тебе ненавистна политика, - усмехнулся Лютер. -  Ты прирождённый оратор. Что если во враждебных странах находятся ресурсы? И в борьбе за них появился гигант Китай. Он и коррумпирует правительства этих стран, а мы лезем к ним со своей демократией.   
- Запад тоже этим не чурается, не говоря уже о войнах. Ответ один - развивать технологии. Для этого интеллект должен победить ревность.
Лютер был обескуражен этим очаровательным философом, впрочем, в глупых бабах он и не нуждался, поскольку они не производят должного впечатления одной лишь красотой.
- А вот зачем тебе власть? Удовлетворить чувство превосходства над другими? Отомстить за прошлые обиды? – экзаменовала она его, пронизывая сладостным взглядом властительницы.
- Возможно, но только отчасти. Я управляю системой, которая борется со злом, будучи уверен, что с этим справлюсь не хуже других. Ты очаровываешь, получая в ответ восторг поклонников, я – обеспечиваю безопасность, в том числе и тем, что спасаю систему от идиотов. Этим и утешаюсь.
- Со злом нужно бороться без ненависти, не то сам попадёшь в сети к дьяволу.
 - Твоё очарование и уравновесит моё властолюбие.
Она вздохнула и взглянула с прищуром.
- Это какая-то уловка.
- Жизнь – игра. Будешь распоряжаться мной как сможешь.
- Дорого мне это обойдётся? – спросила она, уже согласившись.               
- Ничего. Если слава и моё общество тебя не тяготит.   
- Слава – это великолепно. Не станет ли она мне в тягость? Борзописцы начнут полоскать меня…
- Я буду оберегать тебя, оставаясь в тени и не демонстрируя связь с тобой. Но все будут знать об этом и это гарантия от нападок. Хотя доля скандальности не помешает. Привыкнешь.
- Неужели? Разве заткнёшь рот свободной прессе?
- Всё можно контролировать, особенно тайными способами, которых здесь бояться не меньше, чем в диктаторских режимах. Там хоть люди закалены страхом, а либеральная Европа забыла, что это такое. Перед тайными угрозами наши журналисты быстро пасуют.
- Ты - страшный человек, - воскликнула она, держась лукавого тона. – Так и меня будешь запугивать?
- Нет. Я хочу поклоняться тебе, как божеству.
Пронизывая его взглядом, она сомнительно ухмыльнулась.
- Надолго ли?
- Узы можно укрепить настолько, что измена станет невозможной.
- Ты говоришь пугающими загадками.
- Страсть сакральна: она питается романтическими иллюзиями. Также как и власть. Соединяясь, они дают мощную жизненную энергию.
- Я не знаю, что такое власть. У меня её никогда не было.
- Хочешь попробовать?
- Как? – недоумевала она.
- Тебя обижали?
- А кого не обижали? Особенно девушку, красивую да ещё и талантливую, не скромно будет сказано. Это дурнушкам кажется, что им тяжелее живётся. Привлекательным женщинам то и дело приходиться отбиваться от мужских домогательств и женской зависти.
- Тебе видней. Красота - тоже талант, которым нужно уметь распорядиться, - подобострастно вторил Лютер. – Тебе не хотелось отомстить?
- Ещё как? Но приходилось сносить, надеясь, что успех компенсирует это чувство.
- И зарабатывать себе неврастению, - с иронией заметил он.
- Вообще-то я не очень озабочена, имея успех... – она задумалась, и лукавство сменилось злорадным выражением. – Впрочем, как сказать. Унижают везде, и каждое новое унижение зовёт зловещие тени прошлых…
- Неотомщенная обида уходит в подсознание и руководит человеком помимо его воли. Не лучше ли дать обидчику сатисфакцию? – уже деловито спросил Лютер.
- Месть – сладка, - с натянутой иронией проронила Наталья.
- Можно привлечь обидчика. Одно твоё слово.
- Каким образом? Балетного режиссера Ротмана? Ох и попил он моей крови. Запрещал мне сниматься: и в рекламе, и в кино. Или только у него, или – на все четыре стороны, - в её голосе появился грозный темперамент и отчаяние.
- Ты ведь избавилась от него? – воскликнул он. – Разве этим ты не отомстила?
- Ну ты и провокатор, - брезгливо бросила она.
- Я только прозондировал силу твоих чувств.
- Иди к чёрту, - вырвалось у неё. 
Лютер защитился тенью насмешки на лице.
- Если хочешь  - он будет здесь, и ты сможешь заглянуть ему в глаза. Может у тебя ещё кто-то есть на примете из обидчиков?
Наталья неожиданно и всерьёз задумалась.
- Призывать к ответу лучше обидчиков, чем вымещать злобу на других. Так можно стать параноиком.  Нужно исцелять душу справедливым возмездием, - наущал он её.
- Хочешь быть моим исцелителем? – сухо возмутилась она.
- Как ты решишь…
- А как насчёт тебя? Откровенность - за откровенность.
- Обо мне обязательно, но позже. Ещё будет время.
Лицо Натальи сперва снова омрачилось задумчивостью, но затем просияло злобной ухмылкой.
- Был у меня один. Переспал со мной обманным путём, потом пренебрёг. Но это бы ещё чёрт с ним. Затем унижал меня, интриговал. Демонстрировал своё превосходство.
- Кто такой? 
- Никто... Я начинала с ним балетную карьеру. Он подавал надежды в балетной режиссуре. А сейчас преподаватель танцев в какой-то частной балетной школе. Надеюсь, жалеет, что так поступал со мной…
- Мы можем пригласить его на разговор, - посмеивался Лютер.
- Не слишком ли много чести? Были и другие гниды... Меня приняли в Кировский театр, одной из солисток. Вот уже где пауки в банке. Меня стали оговаривать в глазах режиссёра, хуже того, подбросили марихуану. Дело запахло уголовщиной… В общем, меня выжили. Хотя они так наверняка не считают. Я оказалась слабее.
- Кто-то из них стал звездой?
- Да нет, какой там, - она отмахнулась рукой. – Зато меня, обиженную и отчаявшуюся прибрал этот Ротман, в свой маленький частный театр. Отчасти, сам был в статусе изгоя, непризнанного гения. В подвальных помещениях танцевали, для полсотни зрителей.
- Ну что же… Обидчикам можно устроить театр сожалений, - с ободрением заключил Лютер.
- Это было бы очень актуально и поучительно, - с воодушевлением воскликнула Наталья.
 
                ***               
    
Главный из стражи в очередной раз остался один на один с Византом в гостиной. Как всегда они уселись друг против друга в креслах, разъединённые столешницей.
- Мы тебя отпустим, - начал босс беспристрастным тоном, лишённым сейчас угрожающей трескучести. – Не желаешь? – он подвинул ему открытую сигарную коробку.
Александр взял короткую сигару, подчиняясь принудительной обстановке.
- Вы можете говорить всё, что с вами случилось. Даже своей резидентуре. Кроме предстоящего покушения.
Главный смотрел на него издевательски снисходительным взглядом, пока Визант рассматривал сигару с золотистым ободком.
- Впрочем, тебя будут проверять на детекторе лжи, и возможно - разными препаратами. Но ты всё равно не знаешь, на кого будет покушение. Так что не упорствуй перед своими. Оставь им часть доверия.
- И вы думаете, они позволят мне совершить убийство?
- Им нужно, чтобы ты продолжил игру. Мы охотимся за технологиями этого Дюрана, как и твоё правительство. Если их не получим, то не логичнее ли его убрать?
- Значит, покушение готовится на него?
- Не знаю. А ты узнаешь в последний момент.
- Потом вы меня уберёте, по закону жанра, - высказался Визант, покручивая сигару пальцами обеих рук.
- Мы цивилизованные люди. Современные психотропные препараты могут нейтрализовать человека и без физического устранения. Лишить памяти, например, полностью или частично.
- Вряд ли ходячий мертвец лучше обычного.
- Не скажи. Такой человек сможет получать удовольствие, не озираясь на прошлое. И даже получать новый жизненный опыт, что тоже не плохо.
- Зачем тогда вам уничтожать его? Сделайте из него умственного инвалида.
- Возможно, его и не будут убивать. Просто лишат функциональных способностей. Только ты будешь в этом участвовать, а у нас останутся улики, - снисходительно объяснял собеседник, упиваясь положением философствующего  манипулятора. - Настоящий заказчик вряд ли выдаст себя. А мы сыграем в театре абсурда, где все друг друга обвиняют, и у всех есть доводы в свою пользу. В конце концов, важен результат, а не то, кто виноват.
- И в чём же результат?
- В защите свободного мира от тьмы варваров. Мало того, что они мигрируют к нам, не принимая наших ценностей, в их руках оказываются новейшие технологии, которые они направят на разрушение. Неблагополучному человеку легче разрушить чужое благополучие, нежели улучшить свою жизнь. Для этого нужна свобода, как отказ от ревности, на которой и держится их мир. Даже те из них, кто стал благополучен в нашем обществе, мстят за убогость миллионов своих собратьев. Считают, что мы повинны в этом со своей неоколониальной политикой.
Видя сомнительную ухмылку пленника, философствующий страж закончил разговор и с хладнокровным видом удалился.

                ***

Визант оказался на пороге квартиры в таунхаусе в пригороде Лондона. Они встретились уже не только как любовники, а как старые друзья, чья дружба по-настоящему завязалась в этих опасных обстоятельствах. О своём пленении Александр поведал  как бы нехотя, вскользь, чтобы не усиливать её психологическую травму. Она же призналась, что обратилась за помощью к госсекретарю Брайт, с которой у неё были приятельские отношения, что, до сего момента являлось тайной для Александра.
Патрицию совсем не смущало, что она имеет дело со шпионом. Она была независима от него, – он первый мужчина, кто не альфонс, и не покровитель. О чём она давно и мечтала.
Они отметили удачный исход в ресторане, а Патриция ощутила вкус к своей работе и вернулась к ней через пару дней с новыми силами.

                ***

После того как начальство узнало, что он побывал заложником у какой-то из спецслужб, оно, разумеется, не могло ему доверять полностью. Если бы он скрыл это, оно бы всё равно узнало и тогда не доверяло ему совсем. Союзником, как и прежде он считал Дюрана, кому хотел открыть заговор покушения на какую-то шишку, возможно, даже на самого Дюрана. Но как с ним связаться и предупредить, когда его контролируют, возможно, вживив какой-нибудь микропередатчик.
Визант попросил Патрицию устроить незаметный контакт с агентами Дюрана и сообщить о месте его пребывания.
- Тебя настолько контролируют люди Лютера? – спросила она.
- Скорее всего. Разве только не знают, о чём мы сейчас говорим.
- Агенты ЦРУ засекли бы наблюдателей.
- Да же так? - наиграно удивился Александр. 
- После звонка к Брайт, меня взяли под защиту и гарантировали безопасность. У меня есть связь, которая зашифрована как у президентов, - хвастала она с детской кичливостью.
- Неужели? Хотя я мог бы и догадаться.            
- Почему мужчины, которые нравятся, приносят такие неприятности?- язвила Патриция.
 - У меня есть оправдание. Кто в нашем положении не шпионит за кем-нибудь?
- Лютер угрожал слить на меня компромат… Якобы я открыла некие технические и коммерческие секреты.
- У него нет улик.
- Долго ли сфабриковать?
- На него тоже кое-что найдётся. А мы можем стать медийными персонажами.
- Вынесу ли я настолько скандальную публичность? Не лучше ли обосноваться в особняке у моря и бросить эти игры? – возмутилась она.
- Я не могу пока выйти из игры. А такие мысли настраивают на проигрышную волну, - его твёрдость вносила уверенность в расстроенную душу Патриции. 

                ***

Вертолёт доставил Лютера на площадку роскошной яхты Саймона, курсирующей в нейтральных водах Средиземноморья. Саймон испытывал гостя пронзительным взглядом, от которого Лютер отбивался насмешливостью своих холодных глаз.
- Что ж, перейду сразу к делу, - начал Саймон. – Мою фирму намереваются вытеснить с рынка.
- Кто именно?
- Те, кто будет инвестировать в технологии альтернативного топлива. Поддержку будет оказывать директор ЦРУ. Крупный финансовый капитал изымает деньги из нефтяного рынка, чтобы вкладывать в эти технологии. Откровенно говоря, я и тебя подозреваю в этой игре. Ты, логично предположить, будешь на стороне европейского капитала, - бормотал визгливо Саймон.
- Почему бы тебе, Саймон, не присоединится к этому проекту? – развёл руками Лютер.
- Они решили обойтись без меня. Они сами хотят быть монополистами.
- Можешь назвать их.
- Прежде всего, Фримен, как руководитель этого научного проекта. Кроме директора ЦРУ предполагается и поддержка ФРС. Председатель на их стороне. Они снизят процентную ставку, чтобы спровоцировать приток капитала в эту сферу. Затем подымут, чтобы затруднить вход на этот рынок.
- Предположим. Но что ты предлагаешь? – задумчиво спросил Лютер.
- Партнерские отношения. Я знаю, что ты меня подставил…
- Саймон, - предупредительно осёк его Лютер.
- У меня нет претензий… Давай говорить начистоту, как деловые люди, - уже спокойнее отвечал опытный Саймон, умевший истерить при внутреннем хладнокровии и наоборот. – Я тоже не без греха. Ты лил воду на их мельницу, а я предлагаю лить на нашу. Они не горят желанием пустить европейцев на этот рынок. Расходы я беру на себя. А Фримена можно заменить на хорошего менеджера, у меня таких предостаточно. Тем более, он ничего не смыслит в бизнесе.
- И как же ты собираешься его заменить? Человека из президентского окружения?
- Не знаю… Автокатастрофа.
Лютер вздёрнул бровями.
- Нас в этом сразу заподозрят. Выкинут из «Клуба», считай  - из бизнеса. Ты ведь знаешь правила «Клуба»? Тем более ты член «Высшего Совета».
- Именно поэтому так и говорю. Это только игра в тайную и влиятельную организацию. Слишком она раздулась. Чем больше членов, тем меньше влияния. А ты в партнёрстве со мной можешь стать очень богатым человеком, организуешь свою спецслужбу, и не будешь зависеть от либерально-туповатых европейских бюрократов.
- Как приятно мечтать под твоими словами, Сэймон.
- Кто-то же подобрался к бывшему экс-президенту и экс-директору КГБ? 
Лютер ответил загадочным хитрым взглядом.
- Что ты молчишь? – не выдержал Саймон.
 - Думаю. Ты ведь задаёшь мне непростую задачу. Есть одна не менее важная фигура в этой истории. Некто Дюран.
- Как же, наслышан.
- Именно он мел отношение к тому, что случилось с бывшими американским  президентом и директором ФСБ. У него некие ультрасовременные технологии. Если он сойдётся с Фрименом, нам с ними не совладать.
Саймон бросил раздражённый взгляд на собеседника и откинулся на спинку кресла.
- И что ты предлагаешь?
- Взять под контроль «Высший Совет».
- Мне нравится твоя дерзость, - живо воскликнул Саймон.
- В переломные моменты история вознаграждает дерзких.
- И как же это сделать?
- Избрать меня на высшую должность. Должность «Люцифера», как это они называют, - Лютер пронизывал собеседника язвительным взглядом.
Саймон потерял сардоническую ухмылку.
- Ты серьёзно?... Я не представляю, как это сделать, - растерянно отвечал он и потупил взгляд.
- Убрать человека, занимающего эту должность. 
Саймон поднял на него обескураженный взгляд.
- Его имя знает «Совет Трёх», куда я не вхожу и не знаю, кто занимает это наивысшее место.
 - Но «Высший Совет» знает имена «Тройки». А ты - член «Совета».
- Я не имею права даже разглашать их имена.
- Ты меня позвал на эту встречу. Хочешь, чтобы я убрал Фримена, помоги и мне. Считай, что это сделка. Эту лавочку под названием «Клуб» или надо подчинить себе, или развалить. Тогда для наших планов не будет препятствий, по крайней мере, на время.
- О своих планах я поделился, а какие у тебя? Когда ты задумал занять это место? – удивление Саймона граничила с восприятием собеседника, как с сумасшедшим.
- Планы такие же, как и у тебя. Власть.
Саймон тёр свои виски пальцами.
- Слишком рискованно. Против нас объединятся, - заключил он, качая головой.
- Кроме «Тройки», никто не знает кто «Люцифер»?
- По правилам  - никто.
- Из кого они его выбирают?
- Из кого захотят.
- Принадлежность к «Высшему Совету» не имеет значения?
- Нет.
- Тогда в чём дело? Произойдёт замена. Никто кроме «Тройки» и нас двоих об этом не узнает. Кстати, какова роль этого человека? Ведь решение «Клуба» принимается коллегиально? – утешающим тоном выпытывал Лютер.
- Он утверждает решения. Иногда инициирует.
- По каким критериям его выбирают?
- Он должен обладать выдающимися способностями. Интеллектуал, учёный, а ещё лучше - провидец. 
- А как насчёт деловых качеств?
- Этим качеством должны обладать чином пониже, исполнители.
- Часто именно исполнители лучше знают реальность? – сомнительно ухмыльнулся Лютер.
- Иногда нужна альтернативная реальность, а увидеть её может гений.
- Понятно. Оракул. Не боги горшки обжигают, - подтрунивал Лютер.
- Таково правило.
- Может это всё надувательство, игра в загадочность?       
- Но ты ведь метишь на это место? – преодолевая подавленность, возмутился Саймон.
- Я хочу занять любое высшее место. Я тайный честолюбец, - Лютер склонил голову, исподлобья продолжая пронизывать собеседника острым взглядом. – Хотя бы узнать кто он.
- Решение о широкомасштабном внедрении новых технологий исходило от «Тройки», то есть от него. Значит, это осведомлённый человек. «Клуб» и «Высший Совет» решение поддержали почти единодушно. Хотя год назад ни о чём подобном и речи не шло. Моя корпорация продолжала вкладываться в природные месторождения. Знай об их планах, я бы приберёг средства.
- Фримен как раз и подходит на роль «Люцифера». Осведомлённость в деле новейших технологий у него, думаю, намного глубже, чем у остальных. На последнем заседании «Клуба» толкнул такую речь, будто ему известна тайна «Грааля», - делал вывод Лютер.
- Фримен - слишком заметен. Они предпочитают, насколько я знаю, малоизвестных персон.
- Гениальность в кармане не спрячешь.
- Верно. Может это даже и пресловутый Дюран. Почему его до сих пор не нашли спецслужбы? Ведь он давно в розыске?
- Ты виртуоз по подкупу.  Нельзя подкупить хотя бы одного члена «Совета Трёх»?
Саймон тяжело вздохнул.
- Даже при попытке - он пожалуется остальным. Меня выпрут из «Совета», как минимум, а то и из клуба.
- Хорошо. Назвать мне имена «Тройки» можешь?- продолжал настойчиво Лютер. -  Я живо выясню всю их подноготную. Все бояться потерять то, что имеют, и всегда хотят большего, чем есть.
- Я могу их назвать… - потухшим голосом произнёс Саймон.
- Вот это разговор.
Похоже, Саймон, перешёл порог страха, возникший у него после того, как соучастник ответил на его предложение заговора, ещё более рискованными действиями. Дух у него захватывало от разверзнувшеёся бездны. Отступать было поздно, он попал в сеть к более сильному пауку, чем он сам.
 
               

9

- Идеальная месть – это когда человек живёт и мучается совестью, - произнесла Наталья при очередной встрече в новом особняке Лютера, больше предыдущего, из камня, напоминавшего замок, хотя тоже на средиземном острове. – Что толку его обозлить на всю оставшуюся жизнь?
- Может - обозлится, а может - испугается. А многие будут знать, что на тебя даже косо посмотреть нельзя, - ублажающее оспаривал её Лютер.
- Месть как наркотик, можно потерять чувство реальности.
- Я позабочусь, чтобы этого не произошло. Свита играет короля. В данном случае - королеву, - изобразил он подобострастный вид. – Но ты должна уверовать в то, что ты королева. Для этого тебя нужно короновать.
- Как Маргариту на балу у сатаны? – подметила она.
-Какую Маргариту?
- «Мастер и Маргарита». Роман одного русского писателя, Булгакова.
- Да, вспомнил, - одобрительно ответил Лютер. – Я его читал в юности. Помню, что он произвёл на меня сильное впечатление.
- Значит, ты будешь сатаной? - иронизировала она.   
- Мне до него далеко. Но кое-что в моих силах. Ну что же, приступим?
- Как… Прямо сейчас? – растерялась Наталья, принимавшая разговор как браваду.
- Конечно. Неожиданность более впечатляюща. А так бы ты перегорела от рефлексии, а затем и вовсе передумала. Садись в это кресло, - он указал на массивное деревянное кресло с высокой спинкой, в середине зала, стилизованный под ампир. – Представь, что это твой трон.
Наталья заняла кресло с видом того, кто сомневается в предстоящем мероприятии, но не против удовлетворить некое любопытство. Сардоническая улыбка оживляла её красивое лицо.
- Питер, - произнёс Лютер по внутренней связи, - приведите наших гостей.
Деревянная полукруглая дверь напротив медленно распахнулась, и в зал вошло четверо человек, одна из которых была женщина. Их сопровождали двое охранников в полумасках, указавших им место на стульях, с высокими спинками, но более скромных, чем занимала Наталья. Охрана удалилась.
Лютер встал у трона Натальи, опустив руку на изголовье.
- Вас предупреждали, что вы должны рот держать на замке, - обратился к ним Лютер сухим повелительным голосом.
Одни из принуждённых гостей переглянулись, другие - потупили взор. Все выглядели настолько напуганными, что не могли произнести и слова.
- Правда, вы люди разумные и вряд ли сами захотите что-то кому-то рассказать, - добавил он без тени глумления, но и без снисхождения.
- А вы нас отпустите? – осмелился высказаться некто Ротман, режиссёр труппы, которую покинула Наталья.
- А вы что думали? – с наигранным недоумением спросил Лютер.   
- Мы же не добровольно здесь, - ввязывался в риторику Ротман.
- Вы никого в своей жизни не принуждали? Интересные существа люди - когда они имеют власть, они всегда ей злоупотребляют.  Как только их прижмут,  тут же жалуются на произвол.
- Меру всегда трудно найти.
- Меру… Когда вы издевались над Натальей - вы думали о мере? Вы, и вы, - Лютер обратился ещё к одному мужчине. – А вы и того хуже, хотели её принудить к  постели, когда она была беззащитна, хотя и подавала надежды. А вы мадам из зависти устраивали ей провокации. Подбрасывали окурки, распускали сплетни, чтобы её выгнали из театра. И судя по всему - совесть вас не мучила.
- Каждый человек совершает неблаговидные поступки, - смиренно оспаривал Ротман. – Вы хотите нам отомстить?
- А вы как думаете?
- Наталья всё же достигла успеха, о котором многие и не мечтали. Мы, против неё – никто. Разве этого недостаточно?
- Это вы сейчас так говорите. Кстати, Ротман, вы не успокоились после ухода Натальи из вашей труппы. Не вы ли распространяли слухи, что она нашла богатого любовника, который спонсирует её карьеру? Но сами меня обвиняете в мести, - Лютер расхаживал перед пленниками.
- Я не обвинял. Мы все не без изъянов.
- Неужели я слышу ноту раскаяния, - Лютер придвинул стул к ним и сел рядом, сбоку.
- Что было, то было…
- Нет, Ротман. Быть может, ваша месть сильна, но не осознанна, тем и опасна. Вы участвуете в кампании. Вот, вместе с ним. Разве не вы брали интервью у некоторых знакомых Натальи, - Лютер обратился к мужчине среднего возраста. – У тех, кто имел на неё зуб. Это вы по собственной инициативе, или выполняли чей-то заказ?
- Журналисты очень редко кого хвалят, - отвечал человек с опасливым видом. – Но ведь и скандал создаёт славу.
- Это травля. От неё человек может потерять волю. Вы на это рассчитывали?
- Я брошу писать эти пасквили, - с осклабленной улыбкой ответил журналист. – Я готов даже поучаствовать в раскрутке вашей знакомой.
- В ваших услугах Наталья вряд ли нуждается. Вы не ответили на мой вопрос. Это был заказ?
- Это была моя инициатива.
- Вы обычный грязный писака, а обладаете такой доскональной информацией? Такое впечатление, что вам кто-то подбрасывал информацию. 
- Я квалифицируюсь на скандалах У меня наработанные источники.
- Вы не побоялись написать,  что я - друг Натальи. Хотя журналисты до сих пор обходили меня вниманием. Многие знают, что совать свой нос в реальные дела спецслужб – не следует. Значит, у вас есть заказчик.
- Нет у меня заказчика. Но свой нос в ваши дела лучше не совать, в этом я убедился, - пытался шутить журналист.               
- Вы снимали свой фильм не по заказу телеканалов, - продолжал Лютер, не обращая внимания на сожаления собеседника. – Тогда кто-то оплатил ваше копание в чужом белье?
Лютер бросил короткий брезгливый взгляд на журналиста, на зардевшемся лице которого проступили капли пота.
- Я ведь не могу ничего скрыть? - произнёс он сдавленным голосом.
- Именно.
- Деньги дал некий фонд « Media Freedom». Они поддерживают независимую журналистику.
- Якобы. Вас, Ротман, тоже финансировал этот фонд.
- Что же нам теперь делать? – подал голос Ротман.
- Вы хотели уничтожить репутацию Натальи. Придётся отвечать. Ни у кого не должно возникнуть желания где бы то ни было плохо о ней отзываться. А кто как не вы должны послужить уроком?
- Вы собираетесь нас прикончить? – воскликнул Ротман пугливо.
- Зачем же так грубо? Смерть не всегда имеет смысл. У вас не будет возможности для раскаяния. Впрочем, не мне решать, а Наталье, - Лютер взглянул на неё, погрузившуюся в задумчивость от монолога своего покровителя.
Она встрепенулась, взгляд её вспыхнул удивлением, и погас в сардонической благосклонности.
- Да чёрт с ними. Они уже наложили в штаны, - произнесла Наталья.
- Этого недостаточно, Натали. Они будут искать реванша, - возразил Лютер.
- Мы не будем искать реванша, - отвечал Ротман в сопровождении согласных жестов остальных.
- А я готов принять участие в рекламе Натали, - воскликнул в восторженном отчаянии журналист.
- Да пошёл ты со своей рекламой, - неожиданно резко выразилась Наталья. – Я хочу увидеть настоящий страх в ваших глазах.
 - Браво, - посмеивался Лютер.
- Наталья - и вы сможете с этим жить? Вы прекрасная женщина, вас ждёт блистательное будущее, - взмолившимся голосом затрепетал Ротман.
- Ишь как ты запел. Знаешь, почему я этого хочу? Не могу долго носить в себе обиду. Её нужно вырезать как опухоль. Но опухоль-то, это ты. Пока тебя и этих паскуд носит земля, я не успокоюсь, - произносила она леденящим фальцетом, напоминая ведьму.
- Я очень сожалею, - возроптал Ротман.
- Пусть убираются, - с неприязнью высказалась она, как бы потеряв к ним интерес. – Я решу, что с ними делать и без них.
Дверь открылась и вошли двое охранников, выпроводивших пленников.
- А ты хитрец, Франц, - заметила она, вставая с кресла. – Разыграл неожиданный спектакль, выставив меня в роли мстительницы. Я о таком даже и не помышляла.
Она смотрела на него с упрёком, но и с чувством превосходства.
- Натали, я хотел проверить твою реакцию, - виновато отвечал он. – Ты не растерялась.   
- Ты мне всегда будешь такие экзамены устраивать? – с наигранной строгостью возмутилась она.
- До тех пор пока не освоишься, и не будешь принимать решения самостоятельно.
- Я и сейчас не прочь. Ты не назвал человека, который финансировал грязную пиарщину против меня.
Лютер вздохнул, виновато опустив взгляд.
- Некто Дюран. Беглый русский олигарх.
- Он же погиб, вроде бы?
- Официально - да. Но скрывается где-то в Индокитае.
- Зачем я ему понадобилась? Рядовая танцовщица, которых пруд пруди?
- Уже нет, когда познакомилась со мной. Ему нужен я, он провоцирует меня на действия, чтобы я вышел из своего укрытия, как он считает. А я хочу, чтобы он обнаружил себя.
- А я значит, приманка?
- Ты – участник политической игры, а точнее – истории. Ты – «дама моего сердца», а ещё станешь «королевой» сильных мира сего.
- Лютер, ты случайно не бредишь?
- Ну, это прекрасный бред… Хотя я всегда рационален.
Наталья с сомнением вздохнула.
- Что же нужно этому Дюрану?
- То же, что и всем нам. Управлять историей. Как-нибудь я посвящу тебя в дела подробнее. Сейчас нужно решить, что делать с пленниками.
- Они достаточно напуганы.
- Твоё слово… – он вопросительно смотрел на неё.
- Ты – «дьявол искуситель».
- А ты – «богиня». Божество сильнее дьявола.
- Ты и вправду можешь их прикончить?
- Ты и сама можешь это сделать.
- О нет… Это отвратительно. Но заглянуть в их безумные от ужаса глаза, всё же хотелось бы.   
- Тебе решать…
- Мне понравилась игра. Хочу продолжения. Если они и впрямь были в сговоре против меня, пусть тянут «жребий вины». Кто вытянет неудачную карту, тот и будет за всех отвечать. Именно такая перспектива заставит их раскаяться по-настоящему.
- Великолепное решение, - Лютер поцеловал её руку в замедленном жесте.
Заложников снова ввели в зал и усадили уже за столом с одной стороны, напротив Натальи, которая приняла вид холодной неприступности.
- Поскольку я не убедилась в вашем искреннем раскаянии, то отвечать придется одному из вас. Кому выпадёт пиковая дама.
- И что его ждёт? – подавленно промямлил Ротман.
- Ему, или ей - не вернуться домой. Кому выпадёт туз, тот исполнит приговор.
Воцарилось напряжённое молчание.
- Вы же хотели меня уничтожить. Представьте, что я пиковая дама, и вам представляется такая возможность. 
- Другого решения нет? – спросил жалостливо журналист.
- Нет. В этой колоде только картинки и тузы. Вы берёте карты сами, - она положила колоду ближе к ним. – Отказавшийся, становится жертвой. Все откажутся, значит, все подпишут себе приговор.
- Среди нас дама, неужели и она может стать жертвой? – отчаянно пытался усовестить её Ротман.
- Ротман, - яростно воскликнула Наталья, - ты можешь уступить ей место на этом свете. Берите карты.
Чем Ротман был обеспокоен, то и случилось, к холодному злорадству Натальи. Выбрав даму пик, её соперница, некто Ольга, потеряла сознание, повалившись на плечо соседа. Пиковый туз, выпавший именно Ротману, поверг его в тяжёлое уныние.
- Что же, джентльмены, - обратилась Наталья к присутствующим без тени сожаления. – Нет среди вас желающих уступить место под солнцем даме?
После короткой паузы, добавила:
- Все боитесь за свою шкуру. Пусть будет как будет.
               
                ***

- Отлично проведённая игра, - произнёс Лютер, не удерживаясь от смеха.
- Не хочу никого убивать, - возразила Наталья.
- И не надо. Мои люди имитируют убийство. Ни жертва, ни убийца не догадаются до последней секунды.
- Это возможно?
- Разумеется. Ещё и сделаем запись… Ротман навсегда в твоих руках.
- Но эта мадам объявится где-то?
- И эту проблему можно решить. При желании. Можно сделать пластическую операцию, сделать новый паспорт, спровоцировать частичную амнезию… Но это дорого, она этого не стоит.
- Жаль, что пиковая дама не попала этому Игорю, мерзкому насильнику. Вот бы кого следовало, как следует проучить.
- Легко. Его посадят в тюрьму, за хранение наркотиков. В России безотказно действует заказное правосудие.
- Идёт…

- Тогда всё нужно довести до логического конца. Пусть этот журналист не долго радуется, что лихо прошло мимо него. Мы его принудим стряпать чернуху про Ротмана. За ним окончательно закрепится репутация журналиста-киллера. 
Лютер приблизился к Наталье и обнял её осторожно за плечи.
- Ты и меня так уничтожишь когда-нибудь, - сказала они тихо, поглощая его лукавым взглядом.
- Или ты, меня.

                ***

Понимая, что люди Дюрана должны связаться с ним, наверняка неким необычным способом, Визант отправился в Гайд-парк, по дороге купив новый сотовый телефон. Он купил «Космополитен», чтобы картинки привлекали его внимание, нежели газетный текст, нашёл укромное малолюдное место и сел на скамейку среди самшитовых кустарников.
Активизированный телефон вдруг просигналил подряд несколько раз. Первое сообщение пришло от телефонной компании, а вот второе - от людей Дюрана, что он и ожидал.
«Мы знаем, что вы под контролем Лютера. Но кто объект покушения, пока неизвестно. Продолжайте делать то, что предписано. Мы будем вас опекать. Они ввели в ваше тело микро -передатчик, по которому определяется ваше местонахождение. Наши сообщения удаляются автоматически».
Подбодрённый такой поддержкой, Александр посетил паб, выпив бокал пива и пару порций виски, и вернулся в съёмную квартиру.

                ***

Сотовый телефон, полученный им от людей Лютера, просигналил о сообщении, где указывалось время и адрес встречи. На предписанной улице, он взял по их указке такси, которое и доставило его к подъезду явочной квартиры.
- Вам предстоит встретиться с этим Мнунгом, Панчен-ламой, - начал разговор посредник, молодой человек средних лет. – Вы ведь с ним знакомы?
- Один раз видел, - без энтузиазма подтвердил Визант.
- У них там приближается день пророчества. Мы хотим, чтобы этот Мнунг повлиял на пророчества. Или, как минимум, мы должны узнать в чём пророчество. Оно у них хранится в тайне.
- Хм… Как же я это сделаю? – возмущённо удивился Визант.
- Всё возможно. Не исключено, что всё это у них театр, хотя и имеющий последствия в их сообществе. У них есть главный оракул, которого слушает Далай-лама. Но также и другие оракулы, для других лам. Многие обстоятельства и люди влияют на этого главного оракула. Очень может быть и этот Мнунг, самый приближённый Далай-ламы.
- Ваше предложение похоже на бред, - возмущался Визант, глядя в глаза собеседнику. – Какое влияние я имею на этого Мнунга?
Собеседник насмешливо принял его протест.
- Вы не себя будете представлять, - осадил он Византа с хладнокровной жёсткостью. – И он это знает. В их системе, как и везде, идёт борьба за влияние. Государственный пророк у них хоть и один, но есть и другие. У этого Мнунга свой оракул, например. У него не может не быть ревности к главному оракулу Тибета. Вы Мнунгу передадите, что именно должен предсказать его оракул. И чтобы это пророчество дошло до Далай-ламы.
Собеседник сделал паузу.
- Люди Дюрана с вами не связывались? – он пристально взглянул на Византа.
- Нет, - твёрдо ответил Александр.
- Свяжутся. Они наверняка за вами следят. Тем лучше.

                ***

    Патрицию сопровождали двое частных охранников, которых она предпочла охране ЦРУ, предложенной её подругой Брайт, дабы её частная жизнь оставалась инкогнито. Хотя, скорее всего, агенты спецслужбы всегда находились где-то рядом, раз уж она была втянута в игру с такими крупными ставками.
Неожиданно ей пришло сообщение от Лютера, от которого её будто пронзило ножом в сердце. Снова она попала в безысходный психологический тупик сильного раздражения и страха. Сообщение предписывало срочно прилететь в Рим. Тут ещё и Визант куда-то исчез, - совета даже не у кого спросить. Обратиться к Брайт? Но ведь Лютер предупредил, чтобы поездка была строго секретна.      
И всё же Патриция решилась связаться с подругой и сообщить о тайной встрече с Лютером. Брайт ответила, что американские агенты скрытно будут опекать её в Италии.
Из Рима её доставили вертолётом в дом на острове в Средиземноморье.
- Рад тебя видеть, - встретил её благодушно Лютер в просторной гостиной с балконом на море. – Отлично выглядишь.
- Ладно, зачем оторвал меня от дел? Моё время дорого стоит, - оборвала его Патриция.
- Я знаю, - улыбнулся Лютер. – Как и моё. Уверяю тебя, что эта встреча стоит времени обоих.
Они сели друг против друга в кресла.
- Не думаю, что встречи с тобой обещают приятное.
- Почему же? Разве я не помогал тебе продвигаться в карьере? – голос Лютера обрёл язвительно предупредительный тон.
- Всегда кто-нибудь помогает.
- Хорошо, - Лютер хлопнул себя по коленке. – Перейдём к делу. Ты ведь знакома с Дэвидом Фрименом? А ещё лучше с Маргарет Брайт, с которой у тебя дружеские отношения. Так вот, она любовница Фримена.
- А вот про это я не слыхала, - ядовито отозвалась Патриция.
- Их видели вместе, и не по служебным обстоятельствам. Хотя их любовные отношения означают деловой тандем. Очень влиятельный тандем.
- Ты надеешься, что я могу его разрушить? – нетерпеливо вставила Патриция.
- Не торопись… На её месте должна быть ты. Ты не глупее, но моложе, обаятельнее и красивее. Она была любовницей бывшего директора ФРС. Иначе как бы она стала вторым лицом в государстве. У неё связи в финансовых кругах. Она умеет притягивать влиятельных мужчин. Несмотря на это, думаю, Фримен сошёлся с ней из-за отсутствия более подходящих кандидатур. Пока их отношения не достигли той надёжности, когда их трудно будет разрушить. У Фримена серьёзная позиция. Он выдающийся организатор, пока занимавшийся только наукой. Но теперь займётся коммерцией новейших технологий. Брайт – мостик к финансовым кругам. Или он так думает. Инвесторов можно привлечь и без неё. 
 Лютер открыл бутылку воды, вторая бутылка стояла перед Патрицией, тоже пожелавшей промочить горло или просто не могла сидеть без движения.
- Её можно уничтожить как политическую фигуру, - заявил Лютер, выпив воды. – Сольём на неё компромат.
- Есть тот, на кого у тебя нет компромата? – брезгливо бросила Патриция.
- Разве только на Бога, или Дьявола. Хотя, последний любит подобные вызовы.
- Франц, сердцу не прикажешь, - ответила Патриция, понимая, куда он клонит. – У меня есть друг.
- Аа… Этот молодой человек. Он интересен. Но он пешка. Связь с Фрименом может сделать тебя не только самой богатой леди, но и той, кто останется в истории.
- Мне это не нужно, - конфузливо ответила она.
Лютер снисходительно ухмыльнулся.
- Патриция, если бы ты не была честолюбива, ты бы со мной сейчас не разговаривала. Кто взойдёт на этот Олимп, навсегда останется в истории, даже низвергнутый. А Брайт не обязательно и свергать. Мы скомпрометируем её в глазах Фримена. Но ему нужна женщина, особенно когда он выйдет на пиаровский рынок.
- Франц, найди другую кандидатуру, - спокойно, глядя в глаза, ответила Патриция.
- Лучше тебя нет. Тебе нужно попасться ему на глаза, на каком-нибудь светском рауте.
 Патриция молча смотрела на него.
- Ты ведь деловая женщина. Разве можно отказаться от такого шанса, который выпадает раз в жизни, - продолжил Лютер.
- К чёрту твои игры, - выразилась она сдержанно.
- Подумай.
- Нечего и думать.
Лютер вздохнул и отклонился назад.
- Ты всю жизнь будешь меня шантажировать? – спросила она сдержанно.
- Я делаю взаимовыгодное предложение.
- А в чём твоя выгода?
- Иметь своего человека в этом бизнесе. И твоего друга Византа я трогать не буду. Кстати, он тоже в игре и в какой-то мере поможет нам. Да и когда ты разбогатеешь в этом проекте, ты станешь совсем независимой. Я и сам не прочь обогатиться и послать всех подальше.
Патриция покинула его с гадливым чувством, надеясь, что сможет вывернуть ситуацию в свою пользу, ориентируясь на врагов Лютера.

                ***
 
Визант встретился с Мнунгом в маленьком доме гималайской деревушки, где он совсем не выглядел монахом, одетый в куртку и вязаную шапку, напоминавшего скорее наставника по альпинизму или лыжному спорту.
В таком одеянии Александр и не узнал бы его, случайно где-то встретив.
- Я не представляю в данном случае Дюрана, - начал с уточнения Александр, получив понимающий кивок  и ухмылку в ответ.
- Вас это не удивляет? – сделал шаг в сторону искренности Визант.
- Меня мало, что может удивить, - всерьёз ответил монах.
- Мне поручено передать предсказание, которое вы должны донести Далай-ламе. Пророчество должно происходить от вашего оракула. Ещё узнать его реакцию, а также пророчество главного оракула, и то, что ему сообщает Дюран.
Мнунг приглушённо и сомнительно посмеивался.
- Что за пророчество? - тем не менее, спросил всерьёз.
- В скором времени произойдёт одно-два покушения на влиятельных людей. Вызвано это назревшим экономическим и геополитическим переделом. Кто эти фигуры – неизвестно, но подсказать может логика развивающихся событий, в которые посвящены очень немногие. Вот дискета, лично для вас.
Панчен-лама согласился благосклонно и снисходительно, как бы учитель отнёсся к поучению выросшего в чине ученика. Он удалился в другую комнату, чтобы ознакомиться с закодированной информацией и вернулся минут через десять, с озабоченным видом, но из-за вежливости предложил чай гостю из термоса.
Визант также вежливо отказался. Когда он покинул убежище в сопровождении местных проводников, ему вспомнилась первая встреча с Мнунгом, более откровенная и благожелательная. А затем посещение им усыпальницы, где ему привиделось метафорическое сновидение, которое позже произошло в реальности.
Сейчас этот прячущийся взгляд монаха предвещал нечто трагическое, но что-то было от брезгливости к тому, кому уготована гибель. Обидно погибать, не будучи отомщённым, но ещё хуже, как ему сейчас представлялось, преждевременно выйти из игры.
 
                ***

  - На вас готовится покушение, - изрёк Дюран, находясь в резиденции Далай-ламы в Дарамсале, в одной из комнат без окон, с множеством тибетских атрибутов из статуэток и красочных изображений Будды, клинков, копей и щитов, от которых пожалуй не было свободного пространства на стенах.
- Это ведь не впервой, - ответил буддийский пресвитер, облачённый как всегда в бордовую безрукавную накидку до пят, в сандалиях, предложивший гостю кресло, больше похожее на трон, пряча свою благосклонность в смеющихся глазах.
- Но в данном случае всё конкретно.
Его святейшество взглянул на собеседника уже озабоченно.
- У вас имеются факты, или вы используете свои психотронные техники предвидения?
- И это тоже. Но есть неумолимая логика событий. Нужно только знать кто в них участвует и каковы их мотивы.
- И кто же в них участвует?
- Некто Лютер, глава «European Security», самое мощное европейское сыскное агентство. Частное, но выполняет заказы государств.
- Да, да… Я слыхал о нём.
- Он охотится за моими технологиями.  То, что я доверил свои секреты вам, как единственному независимому из влиятельных людей мира, он наверняка догадался.
- Моя гибель поможет овладеть этими секретами?
- Этим покушением он скомпрометирует меня, и не только. Китайскую, или русскую спецслужбы.  Это провокация, из-за которой возобновиться охота на меня, причём со стороны всех спецслужб. Лютер уже шантажировал меня, угрожая уничтожить моих знакомых.
- И что вы предлагаете?
- Обезвредить заговорщиков.
- Самого Лютера? – удивился Далай-лама, вскинув бровями.
- Не обязательно. Его подопечных. Он слишком заметная фигура. Нам, возможно, предстоит и медийная борьба.
- Вы знаете, мой друг, я в подобных разборках не участвую. Мой принцип – открытость и честность. Я могу что-то скрывать лишь ради блага, - подобострастным тоном отвечал духовный лидер всех буддистов.
- Разумеется Ваше Святейшество. Участвовать буду я. Но это ещё не всё. Есть ещё одна предполагаемая жертва. Некто Дэвид Фримен. Американский учёный.
- Конечно. Вы же меня и посвящали в эти персоналии. А он причём?
- Лютер намерен отбить у него новый бизнес, который тот будет создавать со своими новыми технологиями в области энергетики.
- Но ведь Фримен американец. Его убийство – всё равно, что объявление войны Америке, - внешне, с детским удивлением задавался вопросами Далай-лама, скрывая своё упрямое лукавство.
- Лютер всё запутает. В ход пустят все эти приёмы спецслужб, с подставными фигурами и ложными уликами.
- Неужели американцы не раскусят его? 
- У Фримена есть соперники в Штатах. Они хотят его технологий, а не его участия в бизнесе. Им не нужен ещё один клан. Даже, если кому надо всё поймут, они не станут такой сор выносить из избы. Всё свернут на вражеские спецслужбы. Русскую, китайскую, не знаю, северокорейскую…
  Уверенность и доходчивость логики Дюрана, похоже, убедили Далай-ламу.
- Да… - изрёк он задумчиво. – Двадцать первый век, европейская цивилизация, и такие способы борьбы. 
- Я буду пытаться разоблачить Лютера. Если пресса узнает о его тайных манипуляциях – ему конец.
Главный лама озабоченно молчал.
- Но это ещё не всё, Ваше Святейшество. Покушение может осуществить предатель в вашем окружении.
- Это уж как водится, - посмеивался вседержитель самой древней религии. – Теория заговора очень увлекательна. Но в нашем сообществе внутренняя борьба за власть не распространена, как в  системах власти. У нас чёткая и строгая иерархия.
- Но внешние силы привнесут эту традицию интриг, чтобы влиять на вашу систему. Именно это и пытается сделать Лютер.
- И вы, конечно, знаете, кто этот предатель?
- Знаю. Но мои доводы вас в данный момент не убедят.
- И всё же, интересно…
- Мнунг.
Вседержитель ухмыльнулся уже с горечью. Потом неодобрительно покачал головой.
- Какие же у вас доводы?
- Он один из тех, кто влияет на главного оракула, делясь с ним сведениями и предчувствиями. Кроме того, у него есть свой оракул, который может предречь совсем иное, чем ваш предсказатель.
- Знаете, оракул вещает своими устами послание Божества, - серьёзно объяснял Далай-лама. – Он не может нести отсебятину. Мало того, я слушаю только главного оракула. А если оракул Мнунга сумеет разыграть сцену предсказания, или же его сознание так зомбируют, что он будет врать, то это…
Далай-лама оборвал понятную и без слов мысль, и, осунувшись, взглянул на собеседника понимающим и просящим помощи взглядом.
- То это уже не его проблема, - закончил Дюран оборванную фразу Далай-ламы.
- Верно. Если оракул Мнунга предречёт обратное моему знанию, это и будет сигналом его предательства.
Его святейшество держал паузу, потупив взгляд.
- Борис, - начал он со вздохом. – Я, разумеется, доверяю вам больше, чем многим моим близким людям. Более того, я считаю вас своим другом. Но я не могу выказать подозрение Мнунгу даже намёком. Пока он ничего против меня не сделал.
- В этом и смысл предательства. Когда он его совершит, будет поздно. В доказательство мы можем использовать психотронную аппаратуру для предсказаний.
- Я в восторге от вашего гениально изобретения, но всё же, техника может ошибаться.
- Как и предсказатели.
- Мне неизвестны случаи, чтобы наши главные оракулы ошибались, - твёрдо высказался пресвитер.
Дюран кивнул одобрительно, но глаза выдавали сомнение.      
 - Мы с вами храним в секрете эти технологии, чтобы они не попали к злоумышленникам. Я это к тому, Ваше Святейшество, что если это оборудование не столь эффективно, то к чему её прятать от других участников игры. Выйдем на прямой контакт с Лютером как и с другими, и пусть оставят нас в покое.
- А вы хитрец, - лицо Далай-ламы оставалось серьёзным. – Возможно, так и нужно будет сделать, но с правительствами великих держав. А одному трудно взять власть, как этого хочет Лютер, насколько я понял из ваших слов. Нужны преданные люди.
- Если влиятельные персоны узнают о его заговоре, они его сами низвергнут. Он намерен создать свой клан внутри их кланов, надеясь управлять ситуацией с помощью моих технологий. А что касается Мнунга, то он может оказаться проводником интриг китайского правительства.
- Нужны факты и доводы, дорогой мой Борис, - с твердой благосклонностью отвечал вседержитель.
- Да, Ваше Святейшество, чем я и буду заниматься. Но пришло время масштабных геополитических сдвигов, когда достойные, но не агрессивные люди могут проигрывать.
- Я всё отлично понимаю, Борис. Держите меня в курсе всего, что знаете.
   
                ***

Патриция прибыла в Париж на балет Чайковского «Щелкунчик» в постановке Большого Театра. Балет хоть и классический, но с современными приёмами, значительно оживляющих тяжеловесную архаику оригинала. Здесь же должны были появиться её знакомая Маргарет Брайт и её новоиспечённый друг Дэвид Фримен. Этот спектакль в «Гранд Опера» предназначался для ВИП-персон - количество обычных поклонников было минимальным, из-за стоимости билетов, и многочисленных охранников. Роскошное представление, ещё служило и раутом для избранных, где в благоприятной обстановке можно было обговорить и деловые темы. 
Патриция и Брайт встретились в фойе с радушным объятием. В отличие от Брайт, скромно одетой в серый брючный костюм с белой сорочкой и опаловой брошью, Патрция выделялась бордовым облегающим платьем, декольтированным, чей бронзовый отлив обнажённых плеч и рук соблазнительно мелькал на фоне однообразно чопорной толпы.  Сквозь чёрные вьющиеся локоны поблескивали рубиновые серёжки, а жемчужное ожерелье как бы подсвечивало её карие оливковые глаза. И Ангел, и Демон.   
- Ты здесь и впрямь как «королева бала», - восторгалась Брайт. – А это мой друг, - она притянула за руку мужчину в светлом костюме без галстука, лысоватого, полноватого, лет пятидесяти. – Надеюсь, вы знакомы, хотя бы заочно.
- Мистер Фримен? Конечно, - Патриция подала ему руку.
- Я о вас наслышан, - Фримен пожал её руку, слегка склонив голову.
- Ты одна сегодня? – воскликнула Брайт.
- Принцесса и должна быть одна, иначе это не принцесса, - Патриция перебирала своим сопранным голосом с серьёзного тона до лукавого.
- Совсем?
- Сегодня - да, - со спокойной уверенностью отвечала Патриция.
- Мы тебе подберём достойную партию, - не унималась осчастливленная Брайт, желающая одарить каждого подобным себе счастьем. 
- Меня сватали не один раз, - отмежевалась Патриция.
- Думаю, среди моих знакомых найдётся в арсенале пара-тройка нужных кандидатур.
- Благодарю за хлопоты Маргарет, - равнодушно отвечала Патриция, знавшая о своей репутации свободной женщины, предпочитавшей молодых мужчин, не притязающих на интеллект или положение, хотя на заре карьеры была любовницей тех, кто мог повысить её статус, и видимо, уставшей от принудительных связей.
- Послушай Патриция, - Брайт взяла знакомую под руку, - после спектакля у нас будет вечеринка для избранных, на частной квартире, там мы можем обсудить все дела.
- Маргарет, расслабься. Ты меня грузишь моими проблемами больше, чем я сама себя.
Патриция перехватила натянутую улыбку Фримена.
               
                ***

В комфортабельной пятикомнатной квартире, с видом на Эйфелеву Башню, они продолжили вечер в ограниченной компании из бизнесменов. При посторонних Брайт не могла открыть тему о шантаже подруги спецслужбой, но её взгляды и тон говорили об озабоченности - она ждала, когда бы они остались один на один и обсудили эту тему. Однако Патриция не выдавала беспокойства, держалась деловито, с подчёркнутым вниманием к гостям. Когда речь неизменно зашла о новейших технологиях - тема, волновавшая всех, хотя и относились к ней с осторожностью, чтобы неуместным замечанием не вызвать недовольство у Фримена, будущего главного игрока на новом огромном рынке - Патриция вставила своё уверенное мнение:
- Мы давно существуем в мире пиара, хотя уважаемые гости этого недооценивают в данном случае. Если китайцы скопируют эти технологии, и поймут, что за ними будущее, им пиар не нужен. Они освоят свой рынок, а потом придут и к нам, с отработанными проектами.
- Разумно, - вмешался Фримен. – Действительно, у нас нет медийного обеспечения.
- Когда найдём инвесторов, то реклама просто станет частью издержек, - заметил один из гостей, невысокого роста банкир.
- А я считаю, - продолжил мягко дискутировать Фримен, - что реклама и поможет привлечь инвесторов. Против нас могут начать пропагандистскую войну. Мы не можем не отвечать, значит, нам нужна медийная стратегия.
- Скорей всего так и будет, - согласился банкир. – Тогда и поручим это дело Патриции, раз уж она высказала инициативу.
- Я тоже думала об этом, и вот, наконец, решение нашлось само собой, - подхватила Брайт, пристально вглядываясь в подругу, а той казалось, что она скрывает за этим одобрением ревность. 

                ***

- Видишь, Пат, - начала Брайт в лифте, провожая Патрицию к автомобильной стоянке. – Теперь у тебя будет доступ к массмедиа, а значит и оружие против Лютеар. Уже не плохо. Зря ты не осталась у нас.
- Спасибо Мэгги. Меня утомляют долгие посиделки.

                ***

Через пару дней, на которые Патриция решила задержаться в Париже, ей пришло с неизвестного номера, с подписью Дэвид Ф., предложение встретиться по некоему адресу.
«Клюнул» - подумала с торжеством Патриция, хотя и без особого ажиотажа, с досадой оттого, что становится разлучницей.
Фримен выбрал скромную квартиру, без консьержа в подъезде, для пущей незаметности. Он был один, в брюках и рубашке, с заискивающей улыбкой и подобострастными манерами.
- Надолго вы здесь? – манерно спросила Патриция.
- На день, другой. А Брайт слишком занята, как госсекретарь.
- А где же охрана?
- Я инкогнито. Хотя думаю, за мной следят незаметно. Выпьете? Кофе?
- Пожалуй, кофе. Но сперва к делу, - «брала быка за рога» Патриция, усевшись в кресло, закинув ногу и расстегнув пиджак своего брючного костюма, приоткрыв белоснежную кружевную блузку, украшенную кулоном из сапфира в золотой оправе.
- Предлагаю партнёрство. Вы можете присоединить весь свой потенциал к бизнес-проектам, которые я буду возглавлять. Будем приучать потребителя к водороду, - тут же предложил Фримен. 
- Очень лестно. Хотя и довольно наскучило. Позапрошлым вечером мы говорили о телевидении?
- Мы зарядим телеканалы и интернет. Вы можете возглавить пиаркампанию, если хотите.
- Вот это заманчиво.
- Но придется вести войну компроматов, - Фримен смотрел на неё своим широким карим взглядом, лестно обволакивающим, хотя и непроницаемым, что было странно для человека науки, который скорее герметичен, чем подобострастен. – От этого никуда не уйти. Ставки высоки. Будем провоцировать события, губительные для конкурентов.
- Понимаю, - с ухмылкой заметила Патриция. – И кто же враги?
- Например, Лютер.
Патриция опустила лукавый взгляд, закрывающий эту тему, которая могла разоблачить её тайные намерения, или принизить тем, что будет упомянут шантаж со стороны Лютера, о чём Фримен мог знать от Брайт, или просто догадываться.
Но тактичный и проницательный Фримен не стал развивать тему.
- Ну что, а теперь кофе? Или что покрепче?
- Уже можно и покрепче, - ответила Патриция, сбрасывая с себя неприятный груз.

                ***

- Как ты поступишь с Брайт? – спросила Патриция, когда они прошли из спальни в гостиную, поправляя одежду и желая выпить вина.
- Почему мы с тобой не сошлись до неё? – посетовал Фримен. – Неприятная ситуация.
- И для меня. Отбиваю мужчину у подруги.
- Вряд ли она после этого будет подругой.
- Она госсекретарь. Поговаривают, что она влияет на президента больше, чем жена.
- Через полтора года он перестанет быть им.
-Но он может ещё отстранить тебя от должности.   
- Я обойдусь без этой должности. С проекта водородного топлива снимут скоро гриф «секретно», и будут продавать американским корпорациям. Но этим технологиям нужны доработки, чтобы удешевить стоимость. Об этих доработках известно мне. Я ведь ещё и специалистов переманю. Словом, инвесторы будут давать деньги под моё имя, а не президента. Брайт хоть и умна, но не нужна.
- Это ведь предательство, - с упрёком высказалась Патриция.
- Если ввязался в такую игру, будь готов к предательству. Брайт тоже предавала.
- Меня-то она не предавала.
- Всё будет выглядеть естественно. Мы будем держать отношения в тайне, пока я не расстанусь с ней.
- Тошнит меня от конспирации, ей богу, - брезгливо призналась Патриция, скрывая радость оттого, что их свидания не будут столь частыми не только из-за географической удалённости, но и из-за скрытности.

                ***

Панчен-лама Мнунг настоял на срочной встрече с Далай-ламой.
- Ваше Святейшество, - начал он напряжённо, когда они сели друг против друга на стулья, хотя в более расслабленной атмосфере допускалось вести разговор в позе «лотоса». – Мой личный оракул провёл сеанс ясновидения. Духи предрекают опасные события.
Ссутулившийся владыка, перебирающий чётки, поднял на секунду брови:
- И какие же?
- Будет совершено два покушения на выдающихся людей мира.
Далай-лама склонил голову, бросив испытывающий взгляд на собеседника, как бы говорящий: «не лезь перед батькой в пекло».
- Одно будет совершено на Вас, а другое – на некоего крупного американского бизнесмена, связанного с новейшими технологиями, - продолжал более размеренно Мнунг, немного склонив голову.
- Вы уверены в правильной трактовке предсказания?
- Оно запротоколировано с точностью до слова. У меня протокол с собой.
- И как меня собираются устранить? И главное – кто?
- Оракул видел молнию, поражающую человека в вашем обличии. Молния, скорее метафора. Возможно, некий вид оружия.
- А что с другим кандидатом? – вздохнул владыка.
- Я думаю, что это или некто Фримен, глава проекта по новым технологиям в США, либо нефтяной магнат Саймон,  владеющий компанией «Energy Researching».
- Какой же способ ухода им уготован?
- Прозрение представило картину падающего самолёта. Из него выбрасывается человек с парашютом, но он не раскрывается.
Владыка рассмеялся, но тут же устыдился своей неожиданной реакции.
- Извините, мой друг. Вообще то, как вам известно, о моей судьбе и о том, что будет с миром, вещает главный оракул, - Верховный лама смотрел насмешливым упрекающим взглядом на собеседника. 
- Но я не управляю предсказанием оракула. Это духи выбрали его для предупреждения. Если главный оракул предскажет то же самое, тогда сомнения отпадут.
- Ну что же, брат Мнунг, я назначу сеанс ясновидения для главного оракула на днях. А тебя благодарю за преданность и заботу.
- Что вы, мой Господин, это мой долг перед Вами и верой, - Мнунг склонил голову, получив ответный благодарственный жест.

                ***

Тибетский вседержитель вызвал государственного, то есть главного, оракула, Джамупру, мужчину лет пятидесяти, возраст которого выдавался лишь мешочками под глазами, обычной внешности всех буддистских монахов - с бритой головой и накидкой до пят, и объявил ему о дне сеанса предсказания, спросив сперва, готов ли он к этому ответственному действу. Получив положительный ответ, напутствовал его на этот духовный подвиг, желая набраться сил перед этим судьбоносным днём.
Обряд проходил в подвальном помещении без окон, освещённый лишь от свечей, наполняющих всё пространство отблеском от золочёных и живописных артефактов буддизма, завораживающего взгляд настолько, что вряд участник этого мистического представления поменял бы его на дневной свет.
В расшитой золотыми позументами багровой накидке вошёл главный оракул Джамупра и уселся на трон в торце комнаты, по бокам которой расселись монахи с необходимыми предметами для сеанса ясновидения. Двое монахов осторожно водрузили на голову предсказателя массивную позолоченную корону с бриллиантами, ссутулившей его и вдавившей подбородок ниже плеч. 
Монахи начали песнопения своими басистыми голосами, сопровождая молитвенные мантры мембранным боем ладоней о небольшие барабаны. У трона ясновидца стояли две подставки на уровне рук, в чашках которых дымился фимиам.
Джамупра закрыл глаза, как бы погружаясь в дремоту, выдерживая при этом корону килограммов в двадцать. Когда гул монахов наполнил зал до степени проникновения в клетки тела, ясновидец вдруг открыл глаза, смотрящие отрешенно вглубь комнаты, руки его тряслись, голова вытянулась, как будто ничуть не отягощённая бочкообразной тяжёлой короной.
Встав с трона, он начал продвигаться в раскачку, медленно переваливаясь с ноги на ногу, полувытянув руки и что-то бормоча и напевая, будто бы подражая некому зверю или птице. Дойдя до конца комнаты, где была обустроена ниша для Далай-ламы, обычно присутствующего во время транса, но не сегодня, он повернулся, наклонился, вытянув корпус, и направился к трону, чаще тряся руками, будто сзади его удерживало некое притяжение. Снова водрузившись на трон, он стал произносить нечто членораздельное, медленным басистым голосом нараспев. Пятеро монахов писцов стенографировали все его движения и слова.
  Взгляд его потух, голова утонула в плечах. Транс закончился. Двое монахов ловко оказались около него и сняли корону, которая, казалось, вот-вот опрокинула бы своей тяжестью его самого. Оракул был в сознании, словно очнувшись от наркоза; монахи подняли его под руки и проводили в отдельную комнату, где он должен был отойти и набраться сил чаепитием в одиночестве.
Замкнутые на своих мыслях монахи, терпеливо ожидали сигнала о празднике чаепития, после объявления Далай-ламе сути пророчества.
Владыка же, не присутствуя при сеансе, предпочёл параллельно медитировать в своём кабинете, приняв позу лотоса. Он избавлялся от любых мыслей, нечто вроде короткой нирваны, чтобы создать как бы вакуум в ближнем пространстве, для наилегчайшего проникновения божественного духа в сознание оракула. Он вздрогнул, придя в себя, и понял, что транс закончился. Он сел в кресло напоминавшее трон, напротив входа в кабинет, ожидая секретаря с записью пророчества.   
Колокольчик прозвенел и в комнату вошёл монах-секретарь с протоколом сеанса ясновидения. Отвесив поклон, он произнёс, что готов объявить о пророчестве. Далай-лама ответил твёрдо, что он готов выслушать.
- Ваше Святейшество, пророк вещает о покушении на Вас. Точной даты и место не известно, потому что злоумышленник не установил даты и место, но покушение произойдёт не позже, когда снега перекроют дороги. Не известен также и способ.
Владыка взял у обеспокоенного секретаря протокольную пачку листков, монах-секретарь поклонился и попятился назад.
- Что же, предупреждён, значит, защищён, - высказался тибетский вседержитель. – Что угодно Всевышнему, того не избежать.  Но от дьявольских происков можно уклониться.
После паузы Далай-лама объявил о празднике чаепития, который проводился уже открыто, со всеми постояльцами и гостями его резиденции.

                ***

   Утром, едва владыка пробудился, в его опочивальне прозвенел колокольчик, хотя обычно он вызывал слугу.
«Что там ещё могло случиться?», - произнёс он, будучи не в духе ещё и из-за дурного сна после таких предсказаний.
Он дёрнул за шнурок, просигналив о разрешении войти в его спальню. Семенящей походкой вошёл его секретарь с испуганным видом:
- Ваше Святейшество, - тараторил он, отпустив торопливый поклон. - Джамупра мёртв.
Далай-лама застыл на мгновение от шока. Затем возвёл глаза небу и тяжело вздохнул.
- Мою гибель предрёк, а свою не смог. Службу безопасности привести в повышенную готовность. Я назначаю самое скрупулёзное и масштабное расследование. В нашем братстве завелись крысы.

                ***

По результатам предварительного расследования пресвитер проводил встречу с Дюраном.
- Он был умерщвлён неким химическим соединением, который превращается в яд в соприкосновении с кофеином. Он вызывает спазм сосудов, - объяснял Дюран. – Следовательно, отравление произошло при чаепитии, после сеанса. Травник, который готовил курительную смесь для обряда, исчез. Он же и добавил в неё отравляющее вещество. Вещество выводится из организма в течение суток и не активизируется без кофеина. 
- Что же это за яд такой?
- Моим лаборантам он не известен. Препарат можно получить в единственной дозе, поэтому его идентифицировать в криминалистике невозможно. Если бы остальные участники ритуала выпили чаю в течение часа после сеанса, они бы тоже умерли. Покушались на Вас. Вы, по расчёту убийцы, должны были присутствовать на сеансе, как это было раньше.
- Это правда. На этот раз я просто не хотел смущать оракула. Сыграло роль и ваше предупреждение. Так вы всё же обнаружили этот яд?
- Состав крови у мертвеца и участников сеанса изменён. Препарат действовал на нервную систему, что провоцировало сильный сосудистый диссонанс. По этим признакам мы определили наличие яда. Травник, перед тем как исчезнуть, уничтожил курительные свечи, а точнее то, что от них осталось.  Ваша система безопасности имеет серьёзные бреши. Тот, кто присягает на верность, должен согласиться на абсолютный контроль.
Далай-лама покачивал головой, то ли в отчаянии, то ли в сомнении.
- Любая клятва, дорогой друг, провоцирует на то, чтобы её нарушить. Увы, идеальной системы не бывает. Потому что люди – не зомби. В этом есть своя положительная сторона. Нельзя убить стремление к свободе, даже когда оно идёт через предательство или насилие, - настолько либеральное высказывание наставника всех буддистов при попытке покушения шокировало Дюрана.
- Но добро должно быть с кулаками, - возмутился он. – Боюсь это только начало комбинации, пусть и при неудачной первой попытке.
- В чём смысл комбинации?
- Этот факт просочиться в прессу, Лютер об этом постарается. То, что он заказчик я почти не сомневаюсь. Западная пресса будет обвинять Китай, который бы хотел усиления контроля над Вашей религией, Китай же обвинит западные службы в провокации. Политическая ссора может ускорить приток капиталов в новую энергетику. Так же как и в разработку новых военных технологий. Настало время Западу демонизировать Китай. По крайней мере, Лютер так может считать. Да и не только он.
Далай-лама выдержал паузу.
- Что же теперь делать?
- Сделать вашу безопасность абсолютной, с помощью моих технологий.
- Тогда, Борис, я стану жертвой вашего контроля.
- Вы сами будете осуществлять контроль. Нельзя полагаться на прозорливость. Как мы видим, она даёт сбой.
- Я подумаю. Что ещё?
- Думаю, нужно обезвредить этого Лютера.
- Убийство? Я этого никогда не одобрю, - воскликнул Далай-лама, возмущённо вскинув бровями. 
- Он маньяк, стремящийся самолично владеть недоступной, кроме меня и вас, технологией. У меня нет достаточно компромата на него, чтобы довести дело до его отставки. Но его нужно остановить. Я действую на опережение, его же методами. Это защита. Всё можно подстроить так, что подозрение падёт на его врагов. А врагов у него хватает. Нет - добавим.
Тибетский владыка раздумывал, глядя перед собой, иногда мотая головой, затем поднял на собеседника пронзительно сожалеющий взгляд:
- Борис, я уже говорил, что я должен иметь чистую совесть. Иначе я перестаю быть первым после самого Будды. Даже, если я буду подозревать, что вы участвовали в этом, я потеряю к вам доверие.
Дюран досадливо вздохнул, отклонившись на спинку стула.
- Тогда какой выход?
- Выход всегда не один, - улыбнулся с облегчением Далай-лама. - Давайте подумаем. Ведь у вас сверхсовременные технологии. 
 

10

Лютер остался один, чтобы поразмыслить над следующими действиями, без назойливого участия подопечных. В сложной ситуации он всегда предпочитал погрузиться в собственные чувства и мысли. Присутствие посторонних в такие минуты могло разозлить его надолго, притом, что он очень не любил обнаруживать своё раздражение. Репутация, к которой он стремился должна строго соответствовать хладнокровной расчётливости, но в сочетании с харизмой лидера. 
Но второго, у него, пожалуй, не было в избытке, что он понимал, но не хотел мириться. Сталин, не был столь харизматичной личностью, как его визави Гитлер. Ораторское искусство у него напрочь отсутствовало. Русский диктатор взял власть и построил империю с помощью репрессивного аппарата. А харизма – это клоунада, а клоунами можно манипулировать. Они ведь энергию тратят на публичность.
И всё же, власть – это, прежде всего организация. А его первое серьёзное покушение – и провал. Впрочем, особой надобности убивать Далай-ламу и не было. Провокация, похоже, не дала ожидаемого результата. Но игра только началась. «Следующими действиями я должен укрепить свои позиции, найти союзников, а главное – обрести уверенность в себе».
«Существует ли это мистическое знание, которое придаст мне сверхчеловеческу силу?». Гитлера эта сила покинула. Или объективные обстоятельства оказались против него? Если Далай-лама не знает тайну Шамбалы, то её никто не знает. Его не уничтожать надо, а выведать тайные знания.
Лютер хоть и стремился к могуществу, был человеком сомневающимся, и даже чувствовал полное бессилие  в минуты находившей хандры, что и происходило сейчас. Он ненавидел эти минуты слабости, опасаясь сделать роковую ошибку в принятии рискованного решения. А ведь Иосиф Сталин, его главный учитель, не боялся принимать самых жестких решений.
  От глубинных меланхоличных раздумий его вытянула секретная линия связи, подключённая к компьютеру. Сообщение пришло от нефтяного магната Саймона.
- Здравствую Франц, - бодро произнёс Саймон, в отличие от последней встречи, когда он выглядел будто во время краха его бизнеса. – Рад тебя видеть.
- Я тоже, - Лютер всё ещё не мог выйти из хандры и ответ получился вяло хладнокровным.
- Ты не в духе? – сразу заметил проницательный Саймон.
- Всё в порядке. Немного переутомился.
- А меня некоторые последние события обнадёжили настолько, что я давно не чувствовал в себе столько бодрости.
- Какие же? – неподдельно удивился Лютер.
- Как какие? Попытка покушения на Далай-ламу уже внесла коррективы на фондовый рынок.
- С чего ты взял, что на него покушались?
- А я надеялся, что ты меня просветишь. Финансовые рынки даже на слухи реагируют.  А тут ещё его заявление, в котором он попытался скрыть попытку покушения, объяснив смерть своего сорокалетнего оракула сердечным приступом. Так, по крайней мере, многие думают. Но слухи слухами, а серьёзный бизнес должен обладать достоверной информацией.
Лютер сомневался, стоит ли ему открывать тайну покушения. Где гарантия, несмотря на их двойственный сговор на последней встрече, что он не сдаст его врагам? Саймон вполне мог двурушничать, как все бизнесмены, тем более политики. Лютера с ним не связывали пока настолько тесные отношения, чтобы можно было полностью доверять ему. Разве что удерживать его компроматом, который, впрочем, очень туманен и для громкого скандала не очень-то сгодиться.
- Натан, что знают двое, то знает и свинья, - шутливо ответил Лютер, вызвав усмешку у собеседника.
  - Если это было покушение, какие-то детали всё равно всплывут. Но я ждать не могу. Время, как ты понимаешь, упускать нельзя.
- Было покушение, - почти без сомнения ответил Лютер. – Его хотели отравить, но в нужном месте его не оказалось. Пострадал оракул, проводивший сеанс пророчества относительно судьбы самого Далай-ламы. 
- Твоя осведомлённость вызывает восторг. Эту информацию хорошо бы довести до нужных людей, по нашему обоюдному согласию, разумеется. А какова цель?
- Их может быть несколько. Первая, она же стратегическая – поссорить Китай с Западом. Она льёт воду на твою мельницу.
- На нашу, Франц, - заискивающе заметил Саймон.
- Это должно, насколько я понимаю, спровоцировать приток инвестиций в новый энергетический рынок.
- И мы должны направить эти потоки в наш будущий проект, - воскликнул одобрительно Саймон.
Лютер вопреки ожиданию не слышал и нотки упрёка в том, что его союзник предпринял серьёзное действие без согласования с ним. Он не сомневался, что Саймон приписывает это покушение его организации. Но так Лютер и задумал – пусть Саймон стремится к укреплению доверия и связей.
- Откровенность за откровенность, - ответил Лютер. – Я ведь не очень знаю твои механизмы влияния, Натан.
- Я тебя посвящу. На днях я встречался с крупными финансистами… Мне было обещано, что они готовы вкладываться в новую энергетику через мою корпорацию, - Саймон сделал многозначительную паузу.
- А как же Фримен? Насколько мне известно, президент обещал ему приоритет в этом бизнесе.
- В этом и загвоздка. Государство пообещало дотации в этот бизнес. Однако военные требуют переоснащения армии, а бюджет не резиновый. Ведь Пентагон существует на бюджетные средства, а новую энергетику может осваивать частный инвестор. Фримен, получив преференции, может стать монополистом на этом рынке, разумеется, сделав уже бывшего президента партнёрам, которого никто не упрекнёт задним числом, как это уже не раз бывало. Но никто не хочет ещё одного могущественного клана.
Саймон замолчал, сделал глоток воды, чтобы смягчить осипший голос, не поспевающий за темпом его энтузиазма. 
- Нам нужно действовать быстро, - добавил он.
- Легко сказать, Натан. Это же не козу на охоте подстрелить. Интрига требует разработки и благоприятных обстоятельств.
- Прозеваем момент, будет поздно, - не унимался Саймон.
-  Видишь ли Натан, я тебе ещё сразу хотел сказать… Вряд ли мы с тобой друг другу доверяем настолько, чтобы совершать подобные поступки совместно. Согласись?
- Пожалуй, соглашусь, - не сразу ответил Саймон. – И что делать?
- Наш союз должен быть скреплён клятвой…
- Понимаю, - после паузы, серьёзно отвечал Саймон, вопреки ожиданию собеседника. – Как тогда, когда вступали в «Клуб».
- Там много народу. Здесь личностная…
- Между двумя?
- Пока - да. Возможно присоединение и других членов. 
- Кровопускание? – Саймон позволил насмешку.
- Не обязательно… 
- Надеюсь, там ничего оскорбительного для меня не будет?
- Успокойся, я не гей. Или ты испугался обратного?
- Нет, - усмехнулся Саймон. – Я консерватор.  Против более тесных отношений ради общей цели не возражаю.
               
                ***

- Мы должны обнаружить свою связь. Конспиративные встречи мне надоели, - заключил Фримен в небольшом особняке в Греции, который он снял на день, в маленьком рыбацком местечке, облюбованном небогатыми туристами, среди которых легко можно было затеряться.
Он и Патриция прибыли сюда инкогнито, избавившись даже от охраны. Фримену как носителю важных государственных тайн, полагалась охрана, хотя он мог и покинуть её на несколько часов, правда, нося при этом электронный браслет, чтобы агенты не только могли быстро прибыть в случае опасности для его жизни, но и следили за режимом его передвижения, который был ограничен странами союзниками США.  Даже находясь вне охраны, Фримен знал, что агенты ЦРУ невидимо следуют за ним по пятам. Возможно пару часов он мог бы улучить с Патрицией без их опёки.
- Это скорее от тебя зависит, - отвечала как-то равнодушно Патриция.
- Это правда, - ответил Фримен и задумался.
Когда затянувшаяся пауза стала неловкой, Фримен поднялся с дивана.
- Я заварю кофе, - предложил он. – Как это не обидно, но рай быстро закончился, - добавил он твёрдо и направился на кухню.
Патриция неторопливо переоделась, принявшись обновить макияж.
Вдруг из кухни донеслись торопливые едва слышные шаги, резкий голос Фримена, сменившийся на стонливые звуки, громкое дыхание и возню. Сознание Патриции не хотело верить в кошмар, который она уже испытала однажды, когда похищали другого её любовника. Она отчаянно надеялась, что Фримен включил телевизор.
Но в гостиную вошёл крепкого сложения мужчина в светлой балаклаве, впившись в неё взглядом и вытянув предупредительно руку.
- Спокойно, мэм, - произнёс он. – Мы вас не тронем.
- Вы опять от Лютера? – воскликнула она.
- Не называйте имён, - сухо ответил незнакомец. - Делайте то, что вам говорят.
Он хладнокровно попросил её айфон, просмотрел записи, бросил на пол и разбил ногой. Предложил ей занять место на диване, успокоиться, пока он сканировал бы комнату на предмет подслушивающих устройств.
- Вас доставят в Афины, а там вы свободны. Но вы ничего не видели, и вас здесь не было.
Патриция так и покинула особняк, не узнав, что случилось с Фрименом.
На этот раз она была потрясена дерзостью тех,  кто так легко похищал столь влиятельную персону, и возможным обвинением в соучастии. Она оставалась один на один с опустошённой душой, не зная, к кому обратиться за помощью на этот раз. Свою высокопоставленную подругу она не только потеряла навсегда, конечно, если та узнает об измене, но и превратила её во врага. 
Обратиться к Дюрану? Тогда нарушит предупреждение похитителей, от некой могущественной организации, раз та способна добраться до главного учёного дяди Сэма. Хотя, это похоже на внутренние разборки, где самые высокие ставки. Странно, что она вообще до сих пор жива. 
   
                ***

Фримен очнулся в комнате с закрытыми плотными металлическими ролетами окнами. Тяжесть от транквилизатора постепенно проходила, ему принесли кофе.
- Что вам нужно? И кто вы такие? – произнёс он, потеряв скованность речи.      
- Это просто кофе. Оно вас взбодрит, чтобы вы отчётливо могли провести с нами беседу, - объяснил тренированный молодой человек.
- Вы понимаете, с кем разговариваете?
- Мне это знать не обязательно. Вы для меня лишь объект задания.
- Какого задания?
Похититель ответил не сразу, предупредительно глядя на заложника.
- Скоро узнаете. Не задавайте нам вопросов, и не пытайтесь с нами играть, - направился охранник к двери с этими словами.
Поднявшись с дивана, Фримен принялся за кофе, очень крепкий и с превосходным бодрящим ароматом. Кто посмел взять в заложники такую персону как он? Это же серьёзный удар по репутации США, чьи спецслужбы навсегда и всерьёз ополчаться на похитителей.
Стоп - неожиданно всплыло сомнение - кто-то же применил некое психотронное оружие против бывшего президента. Так и не раскрыли это преступление, имевшее статус национальной безопасности. Впрочем, не раскрыли официально, но спецслужбы наверняка знают, чьих рук дело. Тогда он попал в эпицентр их борьбы. Официально он руководитель масштабного научного проекта, но в этом статусе без него уже могут обойтись, поскольку он выполнил свою миссию, успешными разработками, патенты на которые  вскоре будут распродаваться всем желающим, кроме, разумеется, военных секретов. 
С другой же стороны, заказчики похищения вряд ли всё знают о нём, и какими реальными знаниями он обладает. Может поэтому и выкрали, чтобы выяснить это?
В комнату вошёл человек высокий и немного полный, не скрывавший в отличие от других лица, как показалось знакомого, хотя Фримен не мог вспомнить, при каких обстоятельствах он его встречал.
- Вы пришли в себя? – спросил он с американским акцентом.
- Вы сделали ошибку, - сдержанно заметил Фримен.
- Это вы сделали ошибку, когда инкогнито встретились со своей любовницей. Даже агенты ЦРУ, незримо следившие за вами, не смогли вас защитить. 
- Кого вы представляете?
Вошедший сел напротив пленника.
- Где то я вас видел, - продолжил Фримен, надвинув брови в попытке вспомнить.
- Дежавю, -  иронизировал мужчина средних лет. – Бывает. Много смотрите шпионских фильмов.
- Ну конечно, - ответил спокойно Фримен, внутри осенённый  догадкой. – Только реальных шпионских историй. Вы бывший глава охраны бывшего президента. И вы же применили к нему какие-то психотропные препараты, или новейший секретный томограф, что-то в этом роде. В газетах много было шуму, но власти запутали всё, как всегда.
- Вы же сами из высшей власти. Вхожи в Овальный кабинет. Кому как не вам знать эту внутреннюю кухню.
- И вы осмелились поднять руку на друга президента?
- Это заговор, с высокими ставками.
- Чей заказ исполняете?
- Не имею представления. Здоровее буду.
Фримен сомнительно ухмыльнулся.
- Что же вы хотите?
- Вы и сами догадываетесь.
- Я не привык гадать.
- Информация. Политическая, финансовая, техническая.
 - И вы отпустите меня после этого?
- Почему бы нет?
- Я вам не верю, - Фримен сомнительно кивнул головой. – Меня нужно убрать как соперника. Я даже знаю кому это нужно. Если не брать в расчёт, что вас наняла русская или китайская разведка. Вы же понимаете, что меня будут искать все спецслужбы США?
Главарь похитителей раздумывал, не глядя в лицо жертве, и молча удалился.

                ***
 
Лютер получил записи признания Фримена. Первое - Фримен высказал догадку, что заказчики его похищения Саймон и Лютер, объяснив и причины. Второе - он подтвердил догадку Лютера, что занимает высший пост в «Клубе», театрально названный «Люцифером», о чём знают только три человека из «Высшего Совета».  Теперь Лютер может стать врагом «Клуба», что означает не только конец его карьеры, но и вполне вероятно его самого.
Первоначально, Лютер намеревался выудить всю информацию из Фримена, а затем избавиться от него, пустив спецслужбы США по ложному следу русских, иди китайцев. Но теперь он узнал из первых уст, что существует «машина времени», «Time Supervisor» - в официальном названии, изобретённая подопечными Фримена, которая прошла испытания при свидетельстве самых высших чинов США. При этом Фримен признался, что не может воспроизвести эту технологию самостоятельно даже в проектном виде, поскольку не знает всех технических подробностей, как не мог бы их держать в голове любой другой человек, даже с идеальной памятью. 
Лютер не мог бы обеспечить технические условия Фримену для производства такой аппаратуры, если бы решил держать его в заложниках в тайном месте, чтобы тот постепенно додумывал детали, обладая общими стратегическими знаниями. А сейчас он загорелся неистовым желанием овладеть это «машиной времени», будто судьба даёт шанс, которого он ждал всю жизнь. Но как выкрасть сверхсекретную документацию самой могущественной страны мира? А тем более образец?
И Фримен хорош - без угроз признался, кто он на самом деле. Он явно занимает не своё место. Люцифер держался бы достойно даже на костре, зная, что час расплаты для палачей настанет. Ведь Дьявол это слуга Создателя, или даже его проявление, обладающий тем же могуществом, но без права на снисхождение.
Лютер понял, что попал в ловушку, первоначально намереваясь выведать секреты и устранить Фримена, ещё и отпустив его любовницу, свидетеля похищения. Цель изменилась, и план нужно было менять.
Спецслужбы теперь не будут доверять Фримену, могут даже не допустить его к новейшим секретам. Тем более, что и Патриция Форца вряд ли скроет от спецслужб о случившемся похищении, вольно, или невольно. 
Тогда, нужно было придумать трюк, чтобы Фримен не потерял доверия до той степени, чтобы ему запретили доступ к секретным разработкам. Пусть всё выглядит так, будто неизвестные похитители решили раздобыть секреты и завербовали его насильно. Ну, к примеру, сделав ему некую наноинъекцию, которая активизируется как яд в любое время по сигналу на расстоянии, если он к определённому моменту не передаст документально нужные секреты. Правда, нужно продумать способ как он это сделает, и легенду, чтобы отвести подозрение.
А что Форца? Она ведь не знает, кто его похитил. Поэтому и осталась в живых. К тому же есть психотропные препараты, лишающие человека короткой памяти на последние события. Пусть спецслужба гадает, где она говорит правду, а где бред, возбуждённый её страхами. Учитывая, что она была любовницей русского агента Византа, подозрение падёт на русских. Разумеется, американские спецслужбы будут рассматривать и другие версии, но именно эта будет довлеть над ними как навязчивая идея.
   
                ***

Фримен вернулся к своей охране через день отсутствия. В очередной раз начальник охраны упрекнул его за привычку исчезать без предупреждения, на что Фримен отвечал, что он свободный человек и его личная жизнь неприкосновенна. За ним негласно следили агенты ЦРУ, но каким-то образом прозевали его похищение. Хотя может быть, и знали об этом, однако не смогли предотвратить. Теперь ему придётся сыграть в некую шпионскую игру, чтобы снять с себя подозрения, помогая спецслужбе устроить ловушку для охотников за секретами. 
Доступ к этой сверхсекретной информации имели лишь несколько человек – президент, директора ЦРУ, ФБР, АНБ, и он, как руководитель научно-исследовательского проекта. Допускались ещё несколько учёных, но к отдельным частям общего проекта и по особому разрешению. На копирование секретных файлов  также нужна была особая санкция, но вынести их или как-то передать электронным способом из хранилища было невозможно. Любые источники даже самого слабого радиоизлучения фиксировались сверхчувствительными сенсорами, которыми проверяли каждого входящего в хранилище.
Однако же люди, выкравшие Фримена, представляли серьёзную организацию, если снабдили его нанотехникой,  неподвластной контролю сверхчувствительных сенсоров. Ему дали пару одинаковых очков, поскольку он имел ослабленное зрение и пользовался очками при работе за компьютером, о чём все знали, которые могли сканировать информацию с экрана.
Происходило это так: он должен был одеть очки,  после открытия нужного файла, и на их стёклах невидимо отпечатывалась информация, правда, только одной страницы. Очки не имели излучения, и поэтому обнаружить утечку было невозможно. Специальная аппаратура для считывания информации была у охотников за секретами. Для сканирования, стёкла нужно было обработать специальным раствором, который был даден Фримену в виде туалетной воды. Эти стёкла-экраны активизировались только от светящегося экрана, как фотоплёнка оставляла изображение при свете. Разумеется, такое чудо нанотехнологии было изобретено в специальной лаборатории, что подымало статус похитителей. Скорее всего, это была какая-то спецслужба, или фирма пресловутого Дюрана, которая как раз и отличалась подобными ультратехнологиями.   
Недостаток заключался в одноразовости сканирования: за один раз, одна страница. Учитывая сотни страниц технологического проекта, понадобилось что-то около полугода.
В любом случае на предательство он не мог пойти, - рано или поздно его бы разоблачили. Кто бы поверил, что сверхсекретные файлы похитил директор ЦРУ, или тем более президент. Даже если предположить невозможное, что кто-то из высших чиновников совершил такое хищение, вряд ли были бы доказательства. Нашли бы подставную фигуру, на роль которой он как раз лучше всего и подходит.
Оставалось только одно – признаться во всём дяде Сэму и принять участие в дезинформационной игре с похитителями.
Несмотря на эту очевидную мысль, Фримен не выходил из транса тревожных сомнений. Одно дело, если эти действия только заговор против него, чтобы лишить его доверия со стороны власти и таким образом вывести из игры. Подумаешь, на его должность придёт кто-то другой. Свято место пусто не бывает. В заговоре могут участвовать настолько влиятельные люди, что с ними разбираться никто не осмелиться. Фримен подозревал Саймона и Лютера, хотя первый принадлежал к клану Рокфеллеров, и если действовал с их согласия, то шансов у Фримена не оставалось. А в лице Лютера наняли  частную корпорацию, чтобы было на кого спихнуть, и чтобы не светить государственные спецслужбы.
Фримен связался с директорами ФБР и ЦРУ, а затем и с президентом, выложив всё, что с ним случилось.
               
                ***

В крови Фримена обнаружили нанокапсулы. Под воздействием магнитных волн неизвестной частоты они могли бы активизироваться, выпуская нейротоксичный яд. Фримену стали делать полное переливание крови.
Спецслужбы продумывали план дезинформации шантажистов и ловушки для них. 
-  Они могут  быстро раскусить этот манёвр, если у них имеются специалисты, - заметил слабым голосом Фримен в больничной палате директору ФБР.
- Вы думаете среди них есть такого уровня специалисты? - хладнокровно отозвался директор.
- Почему вы не привлекли меня, когда разрабатывали эту «липу»? Она должна быть правдоподобной.
- Правдоподобие может вывести на правду, - жестче ответил директор. – Странно, что они решили сыграть в такую рискованную игру.  Они должны предполагать, что мы будем охотиться на них. Быть может,  у них были другие планы, - самоуверенно рассуждал директор ФБР, торжествуя в душе над провалом директора ЦРУ, своего главного конкурента. Похищение Фримена - серьёзный удар по репутации внешней разведки.
- Думаю, кто-то хочет убрать вас с пути, - добавил директор. - Вы кому-то мешаете, как руководитель будущего бизнес-проекта. 
- Возможно… Но пока не знаю, - отвечал спокойно Фримен, не желая впутывать ещё и директора ФБР в политические интриги. – Похитители требуют именно военных секретов. Всё окажется вполне банально: эта операция проводится какой-то из вражеских спецслужб. Русской, китайской…
- Мы готовы принять вызов, - бодро отвечал директор. – Сводная комиссия из ФБР, ЦРУ и АНБ, уже работает. Вся агентурная и электронная мощь в нашем распоряжении.
               
                ***

В шпионской игре использовали двойника Фримена. Агенту с похожей комплекцией делали такой макияж, что даже с близкого расстояния не отличишь. К тому же при передаче информации не требовался личный контакт. Агент оставлял «контейнер» с носителем информации, то есть очки, в указанном шантажистами месте. Ложный Фримен должен был оставлять очечник в некоторых местах парка, где он часто гулял, а специально натренированная собака шантажистов находила «контейнер» по запаху и приносила его хозяину. Не было ни визуального контакта, ни даже электронного, хотя последний, впрочем, предусматривался в особых случаях.
Но даже такая хитроумная схема похищения и передачи секретной информации не смогла обойти электронные сети самой могущественной страны. Спецслужбы сканировали все электронные сообщения и выделяли наиболее сложно зашифрованные. Так они определили квартиру в Лос-Анджелесе, где имел дом и  Фримен, откуда исходили подобные сообщения.  Всё обошлось без единого выстрела – злоумышленники не сопротивлялись, чтобы избежать лишних обвинений.
Правда, в сети попалась мелкая рыбёшка. Исполнители, американские граждане, даже в лицо не знали курьеров от заказчика. Деньги им перечисляли в Азии или Латинской Америке, наличные на текущие расходы оставляли в тайниках. Файлы с ворованными секретами они перекачивали по интернет почте в Бразилию, на те серверы, которые независимы от американских компаний, - дальнейший путь сведений проследить было затруднительно.
У спецслужб возникал очевидный вопрос: почему похитители переправляли информацию электронным способом, а не физическим, что гораздо надежнее при  такой компьютерной мощи США? Или они были дилетанты, или делали это намеренно, в целях отвлекающего манёвра в неизвестной пока игре.
 
                ***               

Лютер и Саймон встретились как старые друзья, обнявшись. Они сели друг против друга в кресла, их отделяла столешница. В просторном зале в готическом стиле, с высоким потолком в виде свода, окнами между пилястрами под потолком, тихая речь отдавалась гулким эхом.
- Фримен жив? – спросил Саймон.
- Его смерть нельзя было бы скрыть. Организаторы испугались убрать такую персону, но решили поиграть в шпионаж.
Саймон тяжело вздохнул.
- Если Фримен останется в живых, то мой проект под угрозой, - досадливо заключил он.
- Плевать на Фримена. После случившегося его репутация подорвана. Не забывай, ты стал бы первым бенефициарием, если бы он был ликвидирован. А так, его взяли  в оборот охотники за техническими секретами военного назначения, неизвестно на кого работающие. Может на русских, или на китайцев. А на новые энергетические технологии ты можешь купить патент. Фримен больше тебе не конкурент.
- Меня это обнадёживает.  Но как подхлестнуть инвестиции именно в мои проекты?
- Видишь ли, Натан, второе покушение на Далай-ламу трудно организовать, если ты это имеешь в виду.
- Я бы не сказал, что имею в виду это, - весело возразил Саймон. – Первое покушение почти не склонило чашу весов в мою сторону. Потому что это недостаточно для розни между Китаем и США. 
- А ты бы хотел именно этого?
- Не знаю. Я, прежде всего, бизнесмен, - с нарочитым сомнением высказался Саймон.         
- В случае серьёзного конфликта между Западом и Китаем, противопоказано будет вкладываться в Китай, как это было с Россией. Финансовая вода польётся и на твою мельницу, Натан, - поддевал его Лютер.
- Убийство Далай-ламы может взбунтовать Тибет. Китайцы применят силу, вот и причина для санкций, - с азартом подхватил Саймон.
Лютер сомнительно вздохнул.
- Рискованно, - резюмировал он. – Много ли сочувствующих среди правящих кругов на Западе, к таким событиям? Если тень упадёт на нас, мы станем изгоями.
- Сочувствующих, думаю, достаточно. 
- Думаю,  это не ответ, Натан. Лучше иметь Китай в качестве партнёра, а не врага.
- Китай не демократическая страна, и в обозримом будущем не станет такой. Значит, и не станет нашим союзником. Зато он скупает ресурсы и завоёвывает рынки сбыта. Это уже экономическая угроза для Западного мира. А что касается власть имущих в демократическом мире, то они не выносят сор из избы, который касается стратегических интересов. Наши действия подпадают под заговор молчания.
- Ну что ж, мы ещё поговорим об этом, - заключил Лютер устало.