Космический туризм

Свободный, или, как стало принято говорить в последнее время, лояльный ко всем, космический путешественник Леонид Соколов сидел в кабине своего звездолёта. Если верить бортовому журналу, находился он в полёте уже шестьдесят три часа.

Шестьдесят три часа жизни, потраченные на перемещение из точки А в точку Б. Сколько веков люди стремились сократить время своих путешествий. Каждое изобретение, помогающие им в этом, встречалось с воодушевлением: приручение лошади, изобретение поезда, появление автомобиля. Далее самолёты, реактивные самолёты, ракеты и вот теперь звездолёты. Скорости росли, расстояния переставали пугать, но время, которое тратится на путешествия, удивительным образом не уменьшалось. Даже сейчас, в двадцать третьем веке, пилот звездолёта, как и его предки несколько веков назад, вынужден тратить несколько суток, чтобы добраться из пункта отправления в пункт назначения. И он, как и они, продолжает мечтает о тех временах, когда такие путешествия буду занимать от силы несколько часов. А что будет дальше? Да известно что – прибыв в точку Б из точки А за 2 часа, он тут же отправится в точку Ц, до которой снова будет не меньше пяти суток пути даже на фантастических скоростях ближайшего будущего.

К счастью, способы скоротать время в пути тоже совершенствовались: книги, переносная музыка, компактные фильмы, камеры сна. Но самым надёжным и приятным оставались разговоры с попутчиками. Впрочем, и здесь человеческая мысль не устояла на месте и пришла на помощь тем, кто любит путешествовать один, но не терпит одиночества.

Леонид включил Бортового Интеллектуального Собеседника, сокращённо БОРИС, и тут же нажатием кнопки на пульте удалил из его памяти все упоминания о прошлой беседе. Сделал он это для того, чтобы казалось, что в новом перелёте с ним путешествует и новый случайный попутчик, ничего не знающий о собеседнике.

– Здравствуй, БОРИС, – поприветствовал робота Леонид.

– Здравствуй, Лёня, – ласково ответил тот. Такое дружеское приветствие Леонид настроил специально. Ему казалось забавным, что БОРИС каждый раз начинает беседу с чистого листа, но при этом  приветствует его как старого знакомого.

– Я вот хочу сказать, – начал Леонид, – что всё развивается последовательно и незаметно. Как мальчишка смотрит на, как ему кажется, взрослого парня лет 20-25, так и этот парень смотрит на 50-летних, как он воспринимает, стариков и с удивлением ловит на себе взгляды тех самых мальчишек и думает про себя: "Я что для них взрослый?" Так и человечество развивается незаметно и постепенно. И взгляни на нас кто-то из века 21, он с восторгом воскликнет: "Ого! Вы летаете в космосе! И перемещаетесь между галактиками, как мы между городами!" А я из века сегодняшнего скажу: "Да. Но что в этом такого? Это же просто утомительные, никчёмные, как правило, перелёты". Я, не живший в иной реальности, скажу: "Что же в этом удивительного и примечательного?" А тот из 21 века снова заладит своё: "Мы фантазировали о светлом будущем человечества, где все люди братья и нет войн. Где человеческий разум победил животную сущность. Живёте ли вы там в мире и согласии друг с другом?" А я на это спрошу возмущённо: "А у вас там что постоянные войны?" И он, конечно, сконфуженно ответит: "Почему же постоянные? Так, время от времени случаются". И я отвечу: "Ну вот и мы время от времени живём не в мире друг с другом".

БОРИС внимательно слушал и неспешно разворачивал синтетическую питательную колбасу, завёрнутую в фольгу. Это было частью его запрограммированного алгоритма "Попутчик. Плацкарт". Что такое "плацкарт" Леонид не знал, но не настолько был и заинтересован, чтобы не забыть узнать при случае.

– Это я к тому, БОРИС, что, как человек, глядя на своё развитие изнутри и постепенно незаметно меняясь, не чувствует, что взрослеет или стареет, так и глядя на нас, на меня, на нашу сегодняшнюю жизнь кто-то из века 21 мог бы недоумённо и с сожалением покачать головой: "А я думал через двести лет человечество повзрослеет и избавится от своих пороков". Но дело в том, что мы вот тут живём и нам избавляться от них совсем не хочется! Нет в нас такой потребности. Не чувствуем мы себя "взрослыми". Нам как и раньше хочется показать своё превосходство над слабыми или бездарно летать туда-сюда целыми днями в поисках неизвестно чего. И не хочется нам ни победы добра, ни торжества разума. А хочется делать что-нибудь, что как раз от размышлений отвлечёт, – Леонид кивнул в сторону одного из трёх развлекательных мониторов, установленных в его корабле.

БОРИС удивительно правдоподобно изобразил несколько растерянное молчание человека, с которым заговорил незнакомец, как с давно знакомым, и тем самым зашёл в зону личного слишком быстро и далеко.

– И вот даже сейчас я уже третьи сутки в пути и что я сделал за это время? Ничего. Ничего из того, что мог бы. Сижу вместо этого развлекаюсь пустыми разговорами. Бестолково прошли два дня, и так же бестолково пройдёт и третий.

Леонид замолчал, явно ожидая ответной реплики от БОРИСа. Тот замялся, смутившись, положил  отрезанный кусок колбасы мимо хлеба и неуверенно начал мягким голосом мужчины средних лет:

– Не знаю. Я люблю путешествовать. По-моему, это прекрасное время чтобы подумать и решить какие-то проблемы. Появились вопросы в жизни – взял и улетел или уехал куда-нибудь.

– О! Это ты верно подметил! – прервал его Леонид. – Появились проблема – собрал чемоданы и уехал, куда глаза глядят. Может и с человечеством так же? Не в исследовательском духе дело? Не любопытство двигало человечеством? Для чего новые земли открывали? Для чего в космос-то полетели? От проблем сбежать может. Появились на Земле какие-то проблемы, а мы вот взяли и улетели подальше, где потише. А вы тут, кто остался, разбирайтесь сами, а как разберётесь, мы сразу и вернёмся. Или вы к нам, но только чтоб без этих ваших проблем. Это ты верно заметил, БОРИС. Так и тянет человека сбежать. Да только проблемы-то неизбежно и на новое место вместе с тобой придут. Хоть с чемоданом беги, хоть с пустыми руками. Проблемы распакуются раньше чемоданов. Да и в новый дом раньше кошки входят и обживаются старые проблемы. Потому люди и любят путешествовать, потому и не хотят останавливаться на одном месте. А хочется вечно быть в подвешенном состоянии: и не тут и не там. А в вечном путешествии. И проблемы в путешествии не проблемы, а так, мелкие неурядицы.

Леонид вопросительно посмотрел на БОРИСа, но тот с видом полного удовлетворения уже жевал свой бутерброд и ничего с набитым ртом ответить не смог. Мысль Леонида, споткнувшись об эту паузу, будто сбилась с пути и вильнула куда-то сильно в сторону.

– Где же ты счастлив? В какой момент? Когда летишь сквозь пустоту несколько суток? Или на космопричале, когда разглядываешь табло с указателями? Может в отеле? Или когда бродишь в незнакомом месте?

Мне кажется, что те, кто постоянно путешествуют, несчастны. Нельзя быть счастливым в движении. Счастье – состояние статичное и чтобы его почувствовать надо обязательно остановиться и самому. Если сказать иначе, то счастьем можно наслаждаться в определённом месте (где хочется быть и откуда не хочется уходить или куда хочется вернуться) или счастливым можно быть делая определённые действия (и тогда их можно совершать где угодно). Но что за счастье в самом факте путешествия, скажи мне? Или какое действие путешественников приводит их к осознанию себя счастливым? Понимают ли они его? Или каждый раз, сталкиваясь с ним случайно, они отправляются в новый поход неведомо зачем, лишь пытаясь оживить смутные ощущения прошедшего?

Леонид обернулся и бросил взгляд в иллюминатор, за которым неподвижно будто на высококачественной фотографии горели тысячи непохожих друг на друга звёзд.