Пророчество

 Первое.
Старое время. Время ведьм.
Это как? Это когда?
Когда Сила, подобно ручьям, струится из-под корней деревьев, течёт вкруг замшелых валунов, пробивается сквозь мелкие камешки на берегах рек. Подходи, пей!
Когда ходят, летают, бредут через села и деревни колдуны, и дарят, одаривают, награждают этой Силой молодых и жаждущих. Бери! Владей!
Сила плещется вокруг, вливается в неживые предметы и живых созданий – растения, птиц, зверей. Собирай травы! Приручай зверей! Корми птиц!
Кто ищет – найдёт! Кто хочет – получит!
Только все ли хотят?

Айки устала. От встреч. Подарков. Обещаний. Разговоров. От встреч несостоявшихся. Подарков в качестве извинения – нежданных и ненужных. Обещаний пустых, а разговоров ни о чём. Это ли не любовь?
Какая может быть любовь к колдуну, которому уже за сотню лет перевалило, а ей лишь исполнилось семнадцать?
Какая может быть любовь к невероятно сильному, умному и всемогущему? Больше похожая на поклонение.
Какая любовь может быть у него к ней – юной, глупой, весёлой и беззаботной?
А если только такая она и может быть?
Он, увидев её, спустился с неба – она шла по лугу, собирая цветы – заговорил, насмешил, сотворил какое–то чудо. Она уже и не помнит что именно, какой-то пустяк. Заставил прилететь бабочек и кружить в танце над собранными цветами? Выстроил облака в красивом признании? Или ветром сыграл музыку, оставшуюся в сердце до сих пор?
Айки не помнит. Помнила долго, а теперь ушло.
Совсем ли? Нет. Не совсем. Так, затаилось, будто осторожный зверёк под корнями дерева. Маленький и чуткий, он сидит в темноте, едва выставив наружу кончики усов. Опасность – прячется. Всё тихо – сидит по-прежнему.
А если всё начинается снова, накатывает волнами жара, прилетает на крыльях волнения – любовь-зверёк выглядывает испуганно и с надеждой, водит усиками, подёргивает носиком и выходит, выходит… С глупой надеждой на ответную любовь.
Когда Айки увидела его – такого красивого, уверенного в себе, такого умного и сильного… Что было с ней? Замерла на месте… Умерла мысленно… Растерялась… Испугалась… Восхитилась… Влюбилась, едва взглянув ему в глаза… Полюбила, едва услышав голос…
- Я бродил один среди Вечности,
Я не ведал сна…
Жизнь моя течёт бесконечная –
За весной весна…
Солнцекруг горит. Горизонтами
Мой исчерчен путь…
Почему-то мог – мне неведомо,
      Не туда свернуть.
      Сила – мыслию, счастье – искрами,
      Мир  дробя…
      В сердце бешено и неистово –
      Я искал тебя!
     Я нашёл тебя!
- Это Пророчество? – ничего умнее в голову не приходит. Щёки Айки горят смущением.
- Заклинание, - смеётся он. – Я тебя заколдовал…
- Правда? – она настораживается, но никаких изменений не происходит. Ничего Айки не чувствует.
Ничего, кроме любви.
- Правда заколдовал? – требовательно спрашивает она. Замахивается растрёпанным букетом:
- Расколдуй сейчас же!
- Уже, - кивает он, и хохочет.
- Правда?
- Правда. Ты сама расколдовалась. И вообще – на тебя не действует!
- А Пророчество?
- Это просто признание в любви, - мягко говорит колдун, отнимая букет, который смущённая Айки растерзала на лепестки-травинки.
- И оно – тебе!

И было счастье. И капли в ладонях – солнце ли? Слёзы ли? Дождь? И были рассветы – над землёй высоко, под водой глубоко, на ступенях домика. И было…  Всё!
- А ты ведь уйдёшь, - Айки жуёт травинку и улыбается, хоть хочется от горя кричать и рыдать.
- Это ещё зачем? – он шутливо щёлкает её по кончику носа, забирает травинку, чтобы сунуть себе в рот.
- Ты колдун, - она рассеянно смотрит на его губы – травинка меж ними качается вверх-вниз, дразнится, пушистой метёлкой задевая щёки Айки. – Мне уже восемнадцать. Ещё немного и начну стареть. Уйдёшь. Бросишь, - отворачивается, сдерживая слёзы – злые и несправедливые. Он-то в чём виноват? Он – колдун.
- Возьму и не уйду, - теперь дразнит откровенно, улыбается, дёргая за кончики кос.
- Постарею – бросишь, - упрямо бормочем Айки, отталкивая руку. – Все мужики одинаковые. Даже колдуны.
- А ты не старей, - он выплёвывает травинку и, разворачивая девушку к себе, осторожно целует в обиженно сжатые губы. – Хочешь, Силой наделю? Будешь ведьмой?
- Люблю тебя, - выдыхает Айки, вжимаясь, впечатываясь в чёрные одежды колдуна. Врастая в него – душою, сердцем, Бытием.
И Сила течёт. Свиваясь кольцами, рассыпаясь звёздами, ломаясь и крошась на куски. Тоже врастая, впечатываясь, заполняя до краёв. Сила Истинная, Сила Вечная.
А Пророчество? А никакое это не пророчество. Просто признание в любви.
 
Когда Айки устала? Когда поняла, что Вечность – это гораздо больше, чем сто лет или даже все двести?
Когда больше не захотела следовать за ним, а он не смог остаться рядом?
- Разве ты не понимаешь, тут мор, я хочу помочь им! Ты сомневаешься во мне?
- Нет. Ты Истинная Ведьма, ты очень сильна. Ты их исцелишь.
- Тогда почему не хочешь подождать меня?
- Они будут поклоняться тебе, боготворить тебя. И ты не сможешь уйти, пока не сменятся поколения.
- Что для тебя эти поколения? Двести лет? Триста? Что они для НАС?
- Мы только встретились! Я пятьдесят лет помогал возводить города в пустыне, ты – очищала океан! Ради чего? Тысячи лет не пройдёт – города рухнут! Океаны загрязнятся и того быстрее! Люди – они не ценят нас, не видят Истиной Силы! Они и не хотят видеть.
- Но мы не можем иначе. Мы!
- Знаю. Но… мы можем побыть вместе… Хотя бы сейчас?!
- Чуть позже… Пожалуйста. Спасу от мора… И приду… Я не могу…
- И я не могу… Ухожу. Захочешь – найдёшь.

Мор прошёл. Поколения сменились. Она прилетела в пустыню, где доживали своё древние города. Камни их полуразрушенных стен, с высоты сотен километров, складывались в слова:
- На пустой земле, на сыром песке,
Я разжёг костёр, коротая ночь.
За спиной скала, где в немой тоске,
Я рисую знак, чтоб себе помочь.
Этот сердца стук среди вечной мглы,
Не услышишь ты, не всплакнёшь, любя,
Средь Пустых песков с Острия Иглы
Ты прочтёшь о том, как я ждал тебя…
 
Текло Время. Умирали и рождались  народы. Да что там  народы! Сам лик Земли менялся, подчиняясь незыблемым Законам Вечности. Неустанно, неохотно, неизбежно…
Когда обмелел один из океанов, и значительно пересохла забитая старыми кораллами лагуна, Он прилетел туда и нашёл разросшееся на изобильных берегах поселение. Здешние жители, кроме рыбной ловли, собирательства, охоты и возделывания земли, искали разгадку к Пророчеству.
Когда он, прожив в селении несколько лет, осторожно расспросил о Пророчестве, его отвели к обмелевшей лагуне.
Вода там была прозрачнее стекла, но он всё равно дождался пока все уйдут, опустился под воду и, повиснув в толще воды над кораллами,  прочитал выросшие из них - или в них вросшие?- слова:
- Опять годов срывает лепестки,
Но Наше Время разве что-то значит?
Шаги быстры, беспечны и легки,
Сопутствуют нам Вечность и Удача.
А я благодарю тот день и час,
И, главное – ту самую минуту,
Когда Судьба столкнула вместе Нас…
И, верно, благодарна вечно буду…

Встретившим его в селении Страждущим он объяснил – это не Пророчество! Это просто признание в любви.
Но, разумеется, люди ему не поверили…

Второе.
Древние времена. Времена камня. Пещеры в камне. Каменные ложа. Каменная крошка и пыль, оседающая на лицах людей.
Люди тоже напоминают камни. Огромные глыбы. Скальные обломки. Высушенные ветром, крошащиеся валуны. Целые поколения скальных каменно-горных народов.
Все они суровы, сильны, несокрушимы.
Все ли? Камни бывают разные. Люди, даже те, что под стать камням, тем более.
Есть те, кто желает меняться. Кто ищет лучшей доли. Те, кто мечтает стать Другим.
Трое шли давно и потому устали. Но усталость никак не отражалась на сурово нахмуренных лицах, не виднелась в сощуренных глазах, не мелькала на сжатых губах. Лишь иногда можно было заметить её признаки в побелевших костяшках пальцев, крепко стискивающих дорожные посохи и дубины. Да ещё нога иногда предательски соскальзывала с каменной тропы, скального выступа или просто норовила вывихнуться не в ту сторону. Трое сами выбрали свою долю. Одинаково терпели тяготы пути. Хотя сами они были разные.
Первый – Гро. Это гигант. С каменными мускулами, налитыми могучей силой. Он способен сокрушить любую скалу, вставшую на пути, пробить кулаком путь для горного родника или сдвинуть упавший с вершины камень.
Второй – Хапсуи. Он изогнут, будто камень, давно точимый ветром и водой. Кожа его сера, как каменная пыль, и так же суха и неприятна. Глубокие морщины избороздили лицо и тело Хапсуи. Он стар телом. Стар и душой.
Третий – Ирней. Самый молодой из троих. Он подобен скальному пику – худой и вытянутый. Острый. Острый по характеру. Острый по взгляду. Острый во всём.
- Здесь! – Хапсуи поднимает посох, на который опирался всю дорогу, и троица останавливается.
Каменная площадка высоко в горах, где не растёт ничего, кроме самого камня. Зачем они пришли сюда?
- Разжигайте костёр, скоро ночь, - хрипло каркает Хапсуи. Горло его сухо, будто бумага. Оно ободрано каменной пылью и мучимо жаждой.
Ирней вытряхивает из заплечной сумки кизяк – он собрал его ещё в поселении и всю дорогу тащил это топливо.
Костёр вспыхивает яростно и ярко, отгрызая куски осмеливавшейся приблизиться тьмы. Похрустывает ими. Или это кизяк шуршит, сгорая?
- Мы правильно пришли? – Гро опускается на камень. Потягивается. – Я не вижу никаких знаков на камнях.
- Ты и не должен их видеть, болван, - раздражённо ответствует Хапсуи. – Пророчество раздаётся ночью с Небес.
- С небес, так с небес, - бурчит Гро и, вынимая из своей сумы баклажку с козьим молоком, с бульканьем осушает её.
Слыша эти звуки, Ирней кривится, но молчит. Свою баклажку он осушил ещё в дороге – сил не было терпеть. А поделиться Гро не придёт в голову. Силой его Боги не обидели, а вот умом…
- Скоро уж. Сядьте вкруг костра, - Хапсуи первым опускается на каменный пол площадки. Оба спутника повторяют за ним.
Трое сидят вокруг костра. Трое ждут, когда же с небес раздастся Божественное Пророчество. Пророчество, которое изменит их!
- Когда-то давно над Землёй летали Боги, - визгливый голос Хапсуи громко разносится в ночи. – Боги общались на странном языке, ныне неизвестном никому из смертных! Боги оставляли Пророчества! Высеченные на камне! Выжженные на теле Земли! Вытопленные на Великих Льдах! Растворённые в облаках, воде и снеге! Кто увидит Пророчество и прочтёт его – тот обретёт мечту! Кто услышит Пророчество и повторит его – изменится навсегда! Обретёт Недостающее и Истинное! – Хапсуи внезапно закашливается и перестаёт вещать. Да Гро и Ирней уже и так слышали это много раз. Потому они и здесь.
Гро – огромный, силный и смелый. Он может перегородить валуном горную реку. Может ударом в лоб свалить горного тура. Но он глуп. Гро мечтает занять место вожака, получить его гарем из пяти самых красивых девушек  племени, и жить в его пещере, устланной самыми хорошими шкурами.
Ирней слабак. Он не умеет охотиться. Удар его дубинки не размозжит череп гигантской игуаны или горного козла. А при виде барса Ирней бледнеет и теряет сознание. Он лишь способен ловить рыбу в горных ручьях, но разве это дело для мужчины? Ирней отправился за Пророчеством, в надежде, что оно поможет ему. Услышав Пророчество, Ирней станет сильнее, быстрее и завоюет место среди охотников. Выдолбит свою пещеру и возьмёт в жёны красивую и ласковую девушку. Разве не об этом мечтает каждый юноша?
Хапсуи ищет Знаний. Он ждёт, что Пророчество откроет ему Истины, Древние Тайны станут понятны и доступны ему. Хапсуи шаман. Но он дряхл и слаб. Вот-вот займёт его место молодой и сильный Ларески, знающий больше трав, способный укротить ядовитую змею и ни разу не ошибившийся в предсказании погоды за последнюю седмицу.
Хапсуи ждёт от Пророчества больше всех.
Трое сидят возле костра. А вокруг всё сгущается и сгущается непроглядная, летняя, горная ночь.

- Аррихимори нэррин,
Арриидэсси мории…
Каахмеерри Шори,
Каахмеерин ханорин… - слова истаивают под длинными ресницами и сами соскальзывают с языка. Она открывает глаза, впуская робкий горный рассвет в синеву взгляда. Потухший костёр говорит о том, что никто не поддерживал его ночью. Она встаёт, потягивается всем стройным, гибким телом и делает первый робкий шаг.
- С пробуждением, - он выходит из-за скалы. Огромный золотоволосый гигант. В руках его убитая игуана. Она смотрит в его глаза и видит там любовь.
- Почему? - спрашивает она.
- Потому что это – Истина! Это то, чего не хватало нам на самом деле.
- Я девушка… - она восторженно рассматривает изящные смуглые руки, встряхивает длинными чёрными волосами.
- Ты мечтала о другом?
- Стать хорошим охотником… Своя пещера… красивая девушка… Я хотел…- она запинается и звонко смеётся. – Я хотела жить без забот! Собирать травы и не видеть кровь! Купаться в горных озёрах и встречать рассвет с любимым! Вот чего хотела я на самом деле!
- Так и будет, - золотоволосый гигант кивает. – Мы не вернёмся в племя. Я построю нам пещеру здесь. Я добуду тебе самых красивых шкур и выстелю ими твоё ложе. Я буду приносить тебе самые нежные куски мяса, тебе не придётся ранить пальчики, свежуя добычу. Я всё буду делать для тебя!
- Но разве это твоя мечта? – она вглядывается в его глаза. - Чего хотел ты?
- Зависть двигала мной. Мне недоставало доброты в сердце, оно не знало любви. Боги дали мне её! Наградили терпением и умом. Наградили встречей с тобой.
- А где же Хапсуи? – не Ирней – теперь уже Ирнея, оглядывается вокруг.
- Он ушёл. Пророчество напугало его, и Хапсуи не стал повторять его слова. Он понял, что, повторив – получит не то, чего ждёт, а то, чего на самом деле не хватает ему. Он испугался.
- Наверное, он вернулся в племя, - задумчиво произносит Ирнея. Лицо её освещается радостью и счастьем. - Нам будет лучше без него!
Гро кивает и обнимает её за хрупкие плечи:
 - Идём, жена моя, я разожгу для нас в пещере огонь.


…Разрушив стены – я люблю!
Коль не развяжешь – разруби…
На мельнице Века смелю…
Сорвавшись с края – полюби!..

Третье.
Новое Время. Время Ведьм.
Это что? Это как?
Это когда любая девчонка, девушка, женщина может оказаться Той, С Кем Лучше Не Связываться. За косой взгляд, за небрежный жест, за грубую речь Они могут Наказать.
Они везде. В кинотеатрах, кафе, офисах и магазинах, в парках и скверах, на улицах и остановках твоего города. Они могут быть даже в твоём доме. Они повсюду и нет от них спасения!
Другое дело, что не все из них опасны. Не все вредны. И уж, конечно, лишь некоторые – Всесильны! Их мало. Они – редкость, уникумы. Да полно – есть ли они вообще?

Аглая проснулась ни рано, ни поздно. Вовремя. Она всегда просыпалась вовремя, когда предстояло приятное и полезное дело. Сегодня это поход в кино.
Аглая вскочила с  постели, голышом подбежала к большому зеркалу. Внимательно вглядываясь в своё отражение – не оставила ли ночь неприятные перемены, неизгладимые пятна? - попыталась вспомнить сон. Сны редко снились Аглае. И обычно она не придавала им значения. Пускай эти дуры, прозывающие себя Сонными Ведьмами, черкают в дневниках, штудируют сонники, большинство которых составляли такие же идиотки, придают Значение и часами пережёвывают, толкуя Вещее. Она не такая. Сны – муть. Нечто блеклое и нереальное, трусливо выплывающее из подсознания и слабо цепляющее коготками за реальность. Аглая не верит в сны. Не помнит их. Но сегодня не так. Сегодня зацепило. Что? Пока непонятно. Но действует.
Аглая окинула взглядом комнату. Стали противны длинные юбки, висящие на спинке стула. Яркие цветные полоски смотрелись отвратительно вызывающе и глупо. Она не наденет это! Ни за что! Так же как и длинные серьги с паутинками и петушиными перьями, крашеными синей краской. И плетёный хайратник, в котором проглядывал узор папоротниковых листьев. Бред. Скучный отвратительный бред!
Сегодня она наденет нечто совершенно другое! Резкое! Светлое! Не сковывающее движений и звучащее! А значит, пора менять имя…
Всматриваясь в зеркало, Аглая расчесала короткие каштановые волосы, быстро накрасила ресницы синей тушью и завершила макияж сливовой помадой. Платье-футляр, цвета топлёного молока, село, как влитое. Высокие сапоги-чулки на платформе стянули ногу. На грудь тяжело упал массивный амулет – серебряная паутина, в центре символ Инь Янь, из яшмы и топаза. По краям – сильно стилизованные буквы U, напоминающие то ли крылья, то ли свернувшихся змей.
Сегодня ей подходит именно этот образ. И сегодня её зовут… Она немного поразмышляла, барабаня пальцем по подбородку… Да! Сегодня её зовут Сатрон! Серебряная Ведьма! Ничего общего со вчерашней простушкой и размазнёй Аглаей! И так эта хиппи целую неделю заправляла её жизнью! Теперь хватит! Сегодня всё по-другому! И Серебряная Ведьма Сатрон отправилась в кино.

Простушка Аглая сейчас бы трескала попкорн. Да и лолитка Мерси тоже. Пацифистка и эмо-гёрл Хиро-мей ещё и шоколадом бы зажёвывала. Но Сатрон не стала портить идеальный контур губ низменными привычками. И хорошо. Иначе, за хрустом поедаемой кукурузы, она бы не услышала то, что надо… Смех! Где… когда… Что? Она уже слышала это… Слышала… Не смех – голос! Она слышала этот голос! И ещё другой – он шептал что-то в ответ этому… Шептал… Пророчество! Сатрон вспомнила свой сон так отчётливо и ярко, будто проснулась только что! Нет! Будто ещё спала и видела его сейчас!
Она схватилась за спинку переднего кресла и перегнулась вниз.
Девчонка. Хохочущая над фильмом. Света с экрана хватило, чтобы Сатрон запомнила одежду – простоя платье из мягкой ткани, с цветом она разберётся потом. И Сатрон в нетерпении ждала конца сеанса, уже не особо следя за сюжетом.
Она прижмёт эту девчонку к стене и выпытает всё о Пророчестве! И тогда…
Свет вспыхнул внезапно. Сатрон вскочила на ноги – зрители уже покидали кинозал. Девчонки нигде не было видно. Сатрон кинулась в вестибюль. Ага! Девчонка зашла в туалет! За ней!
Схлынули те, кому припёрло за время сеанса. В туалете осталось лишь двое – Серебряная Ведьма Сатрон и  та девчонка.
Она стояла у зеркала, в задумчивости разглядывая небольшую пожелтевшую бумажку. Сатрон прошла мимо, якобы направляясь в кабинку. Текст! На бумажке написан текст, и это явно текст Пророчества! Девчонка вздохнула, свернула бумажку и собралась выходить. Сатрон развернулась и кинулась к ней. Хвать! И бумажка в руках Сатрон!
Не ожидавшая атаки девчонка лишь вздрогнула, с удивлением глянула на  нападавшую. Но связываться не стала. Покрутила пальцем у виска и, пожав плечами, вышла из туалета.
Правильно, девочка, беги! Со мной спорить – себе дороже!
Но, развернув листок и жадно вперившись в него взглядом, Сатрон поняла, почему девчонка не стала отбирать своё. Текст был написан на непонятном языке! И он был не весь! Обрывки строк, многоточия и отдельные буквы – отвратительные пробелы заполняли лист! Сатрон взревела от злости! Девчонка обманула её! Ей же хуже! И Серебряная Ведьма кинулась в погоню.
Девчонка уже вышла из кинотеатра. Вот она стоит у края ступеней, собираясь шагнуть вниз. Сатрон в несколько шагов преодолела это расстояние и протянула руку, чтобы схватить нахалку. И вдруг девчонка резко взмыла в воздух!
Сатрон оторопела – взлететь просто так, без подготовки, без заклинаний и амулетов? Но раздумывать и ждать некогда! На девчонке простое синее платье – украшений нет, пояса тоже. Значит, летит она на пределе сил, используя всю магическую ауру, либо – летать, это единственное, что она умеет. У Сатрон амулет полон до краёв! Да ещё накопители в серьгах! Металлические вставки в носах сапог тоже служат не только для красоты. Да и в белье найдутся кое-какие сюрпризы для любителей поспорить с Ведьмой.
Взлёт обошёлся в половины силы амулета. Плевать! Главное -настичь беглянку и вытрясти Пророчество!
Девчонка летела не спеша, но почему-то у Сатрон никак не получалось догнать её! Как в плохом сне, когда бежишь изо всех сил, и будто остаёшься на месте!
- Сны – ерунда! – зло плюнула Серебряная Ведьма и прибавила хода.
А девчонка, будто издеваясь, кружила над площадью и парком, в воздушном беге продвигалась по карнизам и краям крыш. Сатрон же тратила слишком много сил, чтобы выпендриваться подобным образом. Она просто летела следом.
Они перелетели улицу – внизу замер поток машин на светофоре и замаячила впереди новая тринадцатиэтажка цвета топлёного молока.
Сатрон ощутила беспокойство - если девчонка влетит в квартиру, достать её станет сложнее. Нет, не невозможно, просто сложнее. А вдруг у неё там друзья? Нельзя допустить! И Сатрон изо всех сил сделала рывок вперёд!
И едва не ударилась лбом в оконное стекло! Собственное отражение, скривив в ужасе и непонимании лицо, отпрянуло от сверкающей на солнце рамы.
Девчонка, заложив руки за спину, спокойно стояла рядом с карнизом, на уровне десятого этажа, и разглядывала Сатрон. Во взгляде её не было страха. Лёгкое любопытство и затаённая усмешка.
- Ну что? Зачем ты за мной гонишься?
Да, это  тот самый голос – теперь Сатрон в этом убедилась!
- Пророчество! – она быстро дышала – полёт дался ей нелегко. – Ты знаешь его! Скажи мне!
- Заходи, - девчонка мотнула головой на окно квартиры, и развернувшись первая влетела сквозь исчезнувшее стекло. – Чего ты застыла? Ты же сейчас упадёшь!
Сатрон кинула отчаянный взгляд на амулет - Инь Янь мерцал жёлтым. Очевидно, был, как и сама хозяйка, в ужасе. И Серебряная Ведьма, собрав всё имеющееся мужество, шагнула в квартиру, где, возможно, жили друзья этой девчонки. Где, возможно, была ловушка.
- Присаживайся, - девчонка кивнула на стол в середине комнаты. Белая вязаная скатерть напомнила Сатрон паутину, и она поёжилась. Осторожно присела на край стула.
- Рассказывай, - девчонка опустилась на соседний стул.
- Пророчество, - Сатрон кашлянула, прочищая горло.
- Слышала уже, - девчонка поморщилась, будто ей в сотый раз рассказали несмешной анекдот.
- На листке не всё, - Сатрон гордо выпрямилась, пристально глядя на девчонку. – А ты знаешь всё!
- Знаю, - рассеянно согласилась девчонка, теребя в пальцах узорчатые нити. – Не помню только.
- Что? – взвизгнула Сатрон. – А если я тебе помогу? – в пальцах её разгорелся огонёк. Его не хватит надолго, но ведь девчонка этого не знает. Напугаться успеет…
- Откуда ты знаешь, что не всё? – вдруг спросила девчонка.
- Видела, - прошипела Сатрон. – И голоса слышала! Твой и второй. Мужской какой-то! Так что не проведёшь!
Огонёк уже ощутимо жёг пальцы и помаргивал, норовя погаснуть – силы перстней исчерпались.
- Говори! – взвизгнула Сатрон. – Хуже будет!
- Да успокойся ты, - девчонка вдруг подняла голову.
Зубы клацнули, прикусив язык. По хребту продрал мороз, и кожа радостно пошла «пупырками».
Глазами девчонки на Сатрон внезапно глянула Вечность.
- Это не пророчество, - девчонка отвела взгляд. – Что вы все как маленькие…
- Маленькие? – возмутилась Сатрон. – Мне восемьдесят лет!
- Конечно, маленькие, - устало вздохнула девчонка. - Халявщики до чужой силы. Пророчества, предсказания, предзнаменования… Чушь! Восемьдесят? Ничего не скажешь, удивила… Мне вот…за… восемнадцать…
- Сколько? - зашлась визгливым смехом Сатрон.
- Тысяча восемнадцать, - отчётливо произнесла девчонка, и Сатрон зажмурилась на секунду, не желая снова видеть  Это в её глазах. – Я вечно молода, потому что так хочу… Потому что так хочет Он.
 - Посмотри на себя в зеркало, - язвительно прошипела Серебряная Ведьма. Она чувствовала, что играет с огнём, но не справилась со злостью.
Девчонка обернулась – зеркало на стене отразило старуху. Хмыкнув, девчонка щелчком пальцев развеяла морок.
- Извини, на меня не действует, - насмешливо сказала она. – Чего ты бесишься? Хочешь, я вспомню для тебя эти слова?
- Хочу! – выпалила Сатрон. – Напиши сюда! Только понятно!
Девчонка вздохнула. Придвинула к себе листок, ранее отобранный Серебряной Ведьмой, и принялась писать, изредка покусывая ручку и морща лоб.
Сатрон напряжённо следила за ней, готовая при любой враждебности активировать последние средства защиты. Пусть лишь напишет! Сатрон прочтёт Пророчество и станет всемогущей! Тогда ей не понадобятся никакие артефакты и амулеты! Её аура будет заряжена навсегда!
- Знаешь, раньше мы просто оставляли друг другу послания, - девчонка посмотрела куда-то мимо Сатрон. – А потом решили пошутить… Точнее, я шутила, а Он разозлился – слишком многие искали наши послания… Мы решили наделять их остатками Силы… Кто услышит… Ты точно хочешь, чтобы я написала?
- Хочу! – сердито прошипела Серебряная Ведьма. – Не отвлекайся!
 Она пожала плечами.
- Однажды мы изменили целый народ. Нечаянно, конечно. Наговорили друг другу при плохом настроении, а они повторили… Пророчества… – она вздохнула. – Вот. Готово. Но на твоём бы месте…
- Ты не на моём месте! – Сатрон схватила листок и торжествующе расхохоталась. - Наконец-то! Пророчество!
- Оно даст тебе то, чего ты желаешь в глубине души. И это не пророчество, - устало, но с ослиным упрямством повторила девчонка. – Это…
Сатрон отмахнулась, читая строки.
Девчонка глянула, будто хотела сплюнуть. Но вместо этого просто исчезла. А вместе с ней исчезла и Сатрон Серебряная Ведьма, дочитавшая строки на листке.
- Это признание в любви, - оказавшись за окном девчонка вздохнула, глядя на появившуюся на столе книгу.
«Миллион магических рассказов» - значилось на обложке. Желание Сатрон исполнилось – теперь её будут знать под разными именами разные люди, теперь она будет каждый день участвовать в приключениях, которые будут всегда хорошо кончаться.  Теперь о ней будет знать, и помнить множество людей, а это ведь тоже своего рода Бессмертие…

Последнее.
- Здравствуй.
- Здравствуй.
- Спешишь?
- Нет. А ты?
- И я нет! Ура!
И они целуются, сидя на обломке звезды. И рассказывают друг другу шутки, и смеются, и молчат, как умеют только влюблённые.
- Знаешь, в следующий раз оставляй мне стихи вот тут!
- В космосе?
- В космосе! Чтобы никто не охотился за Пророчествами.
- А если исчезнет и космос?
- Что ж… Придумаем что-нибудь…
- Что?
- Очередное Пророчество. Или Признание в любви!

Искавшая. Искомая тобой,
В Тысячелетьях Имя забывая,
Я встречу миллионный свой прибой,
Любимая, и потому – Живая!