Вы больше никого не убьёте

Посвящается детям Сирии.

Госпиталь, некогда ослепительно белое здание, а сейчас серое, мрачное иссечённое     пулями и осколками снарядов, возвышалось в  центре западной части города Алеппо.
В полутёмных палатах тесными рядами стояли кровати. На них изувеченные старики, чудом спасённые из-под обвалов взорванных зданий, женщины и дети с пулевыми и осколочными ранениями. Тишина палат то и дело нарушалась то тихой молитвой, то тяжёлым вздохом, то детским стоном.

–  Доченька, доченька, – всхлипывая, скорбно шептала женщина на операционном столе. – Как же мы так? Не углядели. Не уберегли.
–  Не убивайся так, Гайда, –  держа за руку, хмурясь, успокаивал её муж. – Найдётся дочь. Обязательно найдётся.
 Мужчина чувствовал, как безысходная таска терзает душу, как слёзы наворачиваются на глаза. Он кашлянул. Но ком, подкативший к горлу, не исчез.
–  Что там, доктор? – хрипло спросил он у пожилого хирурга, который,
    слегка прищурившись, обрабатывал рану на ноге женщины.
–  Всё нормально, дорогой Харис, – не поднимая головы, ответил хирург – Твоей
  супруге  очень даже повезло. Пуля прошла через мягкие ткани навылет, не задев
кость.  Сейчас я наложу повязку, и всё будет хорошо. Правда, какое-то время ей придётся провести в постели. К сожалению, мы не можем оставить её в госпитале. Ты же видел –  палаты все переполнены. В некоторые раненые лежат даже на полу. Через пару дней я зайду к вам и сделаю перевязку. Кстати, а где вы остановились?
– Нас приютила моя сестра Зайна, –  ответил Харис.– Дом её чудом уцелел. Он находится тут недалеко, буквально в пяти минутах ходьбы от госпиталя рядом со школой. Сестра выделила нам целую комнату, ведь нас десять человек – я с женой и ещё восемь детей.
–  А осталось семеро детишек, – всхлипнула женщина.
Хирург удивлённо посмотрел на Хариса.
– Да, семеро, – с грустью подтвердил тот. – Мы бежали с восточного Алеппо этой ночью. Шли через руины взорванных зданий. Передвигаться было сложно, но сравнительно безопасно. По крайне мере, там не стреляли  снайперы боевиков и не взрывались снаряды, как это происходит в гуманитарных коридорах. Конечно, был риск подорваться на мине, которыми усеяны руины, но,  слава Аллаху, мы остались невредимыми. Всё шло благополучно, пока мы не вышли на открытое место. До позиции правительственных войск оставалось метров сто или чуть больше. Но тут неожиданно где-то совсем рядом раздался взрыв. Мы побежали. Боевики, увидев нас, открыли беспорядочную стрельбу.
Мы успели добежать до укрытия невредимыми, вот только Гайду ранило и дочка пропала. Возможно, испугавшись взрыва, она побежала совсем в другую сторону. Теперь одному Всевышнему известно, где она и что с ней.
– Сколько ей лет? – спросил хирург.
– Пять. Её Таной зовут.  После обстрела я пытался найти дочь. Но, увы, безуспешно.
– Это Саргон виноват, – вновь запричитала женщина. – Он должен был следить за девочками.
– Что ты говоришь, Гайда, как десятилетний мальчик мог смотреть за ними, когда он нёс на руках двухлетнего Хамза. Тогда и у нас, и у детей нервы были на пределе. А этот  неожиданный взрыв испугал всех.  А ещё к тому же поднялась стрельба. Мы просто запаниковали и, не думая ни о чём, бросились к укрытию.
– Не защищай Саргона, муж, - со стоном, приподнимаясь, произнесла Гайда. –   Ты всегда его выгораживаешь, чего бы он ни натворил. Но сейчас пропала наша дочь. Понимаешь дочь.
–  Ты не ведаешь, что говоришь, женщина! – возмущённо воскликнул Харис.– Горе и отчаяние помутили твой разум. Не смей обвинять сына. Слышишь, не смей.
Неожиданно раздался тихий детский голос:
–  Папа и мама, не надо ругаться. Я найду сестру.
Все присутствующие в операционной замерли, с удивлением смотря на стоящего в дверях мальчика.
Его чёрные растрепанные кудри были покрыты серым налётом пыли. Пыль белесыми пятнами лежала на выцветшей клетчатой рубашке, потёртых джинсах и истоптанных рваных кроссовках. Через правую щеку мальчика багряной нитью тянулась глубокая с запёкшей кровью царапина. Его большие карие глаза, полные слёз, выражали недоумение и обиду.
 – Я найду сестру, – вновь тихо произнёс мальчик и, развернувшись, выбежал из комнаты.
–  О, Всевышний! – с отчаянием прошептал Харис. – Он всё слышал. Что же мы наделали!
Отец бросился за сыном, но через несколько минут вернулся.
–  Ты остановил мальчика? – взволнованно спросила Гайда.
–  Нет, – растерянно развёл руками Харис. – Я его не нашёл.
–  Я думаю, нет причины беспокоиться, – произнёс хирург. – На передовой сейчас настоящий ад. Там идёт стрельба, и рвутся снаряды. Ваш сын наверняка туда не пойдёт.
– Да, конечно, конечно,  – согласился Харис. - Саргон слишком робок и нерешителен. Скорее всего, сын где-то не далеко спрятался. Обида пройдет, и он вернётся.
–  Будем надеется. А сейчас, дорогой Харис, помогите супруге подняться, а я пойду, договорюсь по поводу машины, чтобы вас отвезли домой.

–  Даже не знаю, что с тобой делать, – говорил Аран ;  рослый широкоплечий парень стоящему передним на коленях, седовласому старику. На смуглом бородатом лице здоровяка играла самодовольная улыбка. В левой руке он сжимал пистолет, правой – жонглировал огромным тесаком.
– Освободить я тебя не могу, – продолжал Аран, ловко вращая тесак. – А убить немножко жалко. Но придётся, чтобы другим неповадно было тайком покидать нашу часть города. Ты же сам виноват, брат. Если бы ты заплатил, то мы бы сами с радостью отпустили тебя на все четыре стороны, а теперь…
– Не называй меня братом, – произнёс старик, поднимая голову.
 Это почему же? – ухмыльнулся парень. – Мы с тобой родились в одной стране, под одним солнцем, и вера у нас с тобой едина.
– Ты и тебе подобные давно уже предали свою страну и свой народ.
Некогда прекрасные города и посёлки, возведённые нашими предками, вами превращены в дымящие руины. Вы, мнящие себя великими воинами, во время боя, словно трусливые шакалы, прячетесь за спинами мирных жителей. Зубоскаля, убиваете женщин, стариков и детей, снимая свои зверства на камеру. И ты ещё смеешь говорить о вере. Да у вас её нет и никогда не было. Вы боготворите и поклоняетесь только зелёному идолу, имя которому доллар.
– Что ж, старик,– мрачно сплюнув, произнёс здоровяк. – Я хотел подарить тебе один день жизни, но ты испортил мне настроение. Ходят слухи, что ты провидец, а провидцев, говорят, грешно лишать жизни. Но я тебя всё равно убью.  Убью здесь и сейчас. Может, ты мне поведаешь на прощание, – рассмеялся здоровяк,  –  что меня ждёт в будущем?
– Смерть, – спокойно ответил старик. – И она придёт к тебе уже сегодня, ещё до захода солнца.
– Ах, ты, пёс, – взревел парень, взмахивая тесаком.
–  Пожалуйста, остановитесь, – неожиданно раздался звонкий детский крик.
Аран опустил тесак и озадаченно оглянулся.
Вынырнув из подъезда полуразрушенного дома,  спотыкаясь и падая, к нему изо всех сил бежал мальчик.
– Саргон,– удивлённо прошептал старик,– мальчик мой, что ты тут делаешь?
– Ты, наверное, сумасшедший, – рявкнул Аран подбежавшему ребёнку, –   если посмел помешать мне свершить волю всевышнего –  казнить предателя.
– Никакой он не предатель,– с жаром заговорил Саргон. – Это наш сосед – дедушка Хасан.
–  Значит вы старые знакомые, – сузив глаза, ядовито ухмыльнулся парень. – Ну, тогда это меняет дело. А как, малыш, ты сюда попал?
–  Я искал свою сестру Тану. Ей пять лет. Она потерялась, когда мы с семьёй  шли …
–  Саргон, дорогой,– прервал мальчика старик. – Пожалуйста, не говори ничего и уходи отсюда поскорее.
–  Такой почтенный старец, а перебивает ребёнка. Ай-яй-яй! Как нехорошо! – с наигранным возмущением воскликнул Аран. Глаза его блеснули злым лукавством. Он приобнял мальчика и, наклонившись к нему, заговорил тихо и ласково.
–  Ну давай, дружок, продолжай. Значит, ты вместе с родителями, братьями и сёстрами, пробирался в другую часть города, занятую правительственными войсками, и по дороге у вас потерялась сестра. Так?
Саргон нерешительно кивнул.
– И сейчас твоя семья находится там, а ты вернулся, что бы отыскать сестру. Я правильно говорю?
Мальчик снова кивнул.
 – Какой отважный и благородный поступок! Ты настоящий воин. А хочешь,  чтобы дедушка Хасан пошёл с вами?
–  Хочу.
–  Тогда давай договоримся. Как только находишь сестру, ты приходишь с ней сюда за своим дедушкой. И уже вместе вы отправитесь в западную часть города. Ну, как согласен?
– Согласен, – тихо произнёс Саргон.
–  Ну, вот и молодец. Запомни, меня зовут Араном, и я тут главный. А теперь беги и постарайся поскорее найти сестрёнку. Я уверен, что с ней всё в порядке.
–  Что ты задумал, животное? – хрипло спросил старик, смотря вслед убегающему мальчику.
–  Преподнести подарок правительственным войскам. Уверяю, брат, это будет незабываемое зрелище. Жаль, что ты этого не увидишь. – И, парень, сплюнув, взмахнул тесаком.

Саргон вошёл в свою квартиру, которую ночью  покинула его семья. В комнате царил ужасный беспорядок. Пол был усеян осколками разбитых оконных стёкол, тут же валялись разодранные игрушки, вещи, перевёрнутые столы и сломанные стулья.
«Наверное, тут побывали боевики,» - подумал мальчик, устало опускаясь на диван.
Более двух часов в поисках сестры он осматривал руины,  покинутые жильцами дома, спрашивал у прохожих, но всё безрезультатно. Сестрёнки нигде не было, и её никто не видел.
– Где же ты, Тана? – в отчаянии прошептал Саргон и вдруг невольно улыбнулся, посмотрев на стоящий напротив большой платяной шкаф. Он вспомнил, как они с братьями и сёстрами играли в прятки. Играли дома, когда не было родителей. Во время игры Тана постоянно пряталась в шкафу. Все прекрасно знали об этом, но не показывали виду. И кто бы ни был водящим, проходя мимо шкафа, он нарочно громко говорил: «Ну, где же Тана? Ни как её не найти. Наверняка она спряталась в другой комнате или на кухне».
– А вот и не угадали! – неожиданно раздавался звонкий голос сестрёнки. Распахнув дверцу она, словно зайчонок, выпрыгивала из своего укрытия и, пронзительно визжа, стрелой мчалась к дивану, на котором её встречала хохочущая детвора.
Внезапно раздался лёгкий скрип. Мальчик вздрогнул. И вдруг его словно ударило током. Он рванулся к шкафу и, распахнув дверцы, застыл в изумлении. На нижней полке, свернувшись калачиком, безмятежно спала Тана.
Саргон наклонился и, погладив сестрёнку по голове, тихо сказал:
–  Тана, просыпайся. Просыпайся скорее.
Девочка открыла глаза. Испуг, промелькнувший на её лице, сменился изумлением и радостью.
–  Братик! – взволнованно воскликнула она. – А где мама и папа?
–  Они ждут нас в другой части города. Туда мы сейчас и пойдём. А ты большая молодец, что пришла домой.
–  Да, молодец, - вздохнула Тана. - Но папа и мама, наверное, так не считают. Ведь когда раздался взрыв, я очень испугалась и, не разбирая дороги,  побежала обратно. Остановилась только тогда, когда увидела наш дом. А в шкаф я залезла, потому что мне было страшно.
–  И всё равно ты молодчина! - И, улыбнувшись, мальчик протянул сестрёнке руку. – Давай выбирайся из своих апартаментов. Нам уже пора идти.
–  А если будут стрелять? – выходя на улицу, спросила Тана.
–  Прорвёмся, – нахмурившись, ответил Саргон. –   Ты только не бойся. Держись за меня крепко и ничего не бойся.
–  Хорошо, не буду бояться. А куда мы сейчас идём?
–  За нашим соседом дедушкой Хасаном. Он тоже пойдёт с нами.
Саргон увидел дедушку Хасана недалеко от площади, у стены полуразрушенного дома. Он лежал на животе, раскинув руки, в какой-то пугающей неестественной позе. Около головы виднелось огромное багряное пятно, наполовину покрытое серой пылью.
Чувства отчаяния, злости и горя разом охватили мальчика.
–  Вот гады, – хрипло прошептал он.
–  Кто это там? – испуганно спросила Тана.
–  Не знаю, – соврал Саргон, - но нам надо как можно быстрее отсюда уходить.
Но успели дети сделать несколько  шагов, как их остановил грубый окрик неожиданно появившихся боевиков.

Подвал был довольно большим и просторным. В правом углу натружено гудел генератор, даря жизнь свисающим с потолка электрическим лампочкам. Их желтоватый сиротливый свет едва освещал столпившуюся у двери группу боевиков, пирамиды ящиков с боеприпасами, нестройные ряды самодельных снарядов и стол с лежащей на нём выцветшей картой города.
Аран то и дело возбуждённо потирал руки, с восхищением осматривая стоящие в центре подвала, новые пусковые установки.
–  Что меня радует, мой друг, –   громко говорил он на английском высокому человеку в камуфляжной форме, - что их легко могут перенести всего несколько воинов, и они посылают ракеты гораздо дальше и гораздо точнее. Я благодарен, Сэм, тебе и твоим друзьям за такой удивительный подарок.
–  Не стоит благодарностей, –  улыбнулся Сэм, широко разводя руки. - Мы всегда готовы вам помочь, ведь здесь у нас один общий враг и одна общая цель. А я вижу, тебе не терпится увидеть эти стволы в действии.
–  Безусловно. Но я не буду спешить. На войне  суета и  спешка не лучшим образом сказывается на здоровье.  Пусть они ещё немножечко побудут здесь. Не очень хочется, чтобы беспилотники правительственных войск их обнаружили раньше времени. А вот завтра, часов этак в десять утра, мы вынесем их и сначала ударим по школе, через некоторое время по госпиталю, а потом разнесём позиции правительственных войск. А после обстрела … – Бил замолчал, многозначительно улыбаясь.
–  Вы сразу же перейдёте в наступление – продолжил Сэм.
- В самую точку, друг. Ведь глупо не воспользоваться растерянностью, паникой и ажиотажем, которые  охватят западную часть города.
–  Бос! – неожиданно позвал Арана кто-то из толпы боевиков.
–  Какого дьявола! – переходя на арабский, оборачиваясь, раздражённо рявкнул Аран. – Вы разве не видите, что я …  но, увидев в двух шагах от себя детей, парень осёкся.
–  Вау, мой маленький друг, Саргон! – ласково заговорил он. – Это очаровательная девочка рядом с тобой и есть твоя сестра?
Мальчик кивнул.
– Я несказанно рад, что ты её нашёл. Всевышний свидетель, всё это время я неустанно молился за вас обоих. И видно, услышав мои молитвы, он снова воссоединил вас.
– И давно вы тут стоите?
Саргон пожал плечами.
–  Ты думаешь, они всё слышали? – шёпотом спросил Арана Сэм. – Да же если так, то они  всё равно ничего не поняли. Мы же говорили на английском.
–  Бос, – выходя из толпы боевиков, пробасил угрюмый бородатый старик в черной чалме – Этих цыплят я привёл пять минут назад. Мы нашли их недалеко от гуманитарного коридора. Думая, что они собираются бежать в другую часть города, хотели их – и старик, усмехнувшись, провёл ребром ладони по своему горлу, – но мальчишка сказал, что они ищут тебя.
–  Да, конечно, конечно, – продолжил Аран с хитрой улыбкой. - Они пришли ко мне за дедушкой Хасаном, с которым должны были отправиться к своим родителям в западную часть города. И я с удовольствием отпущу их. Ведь мы не воюем со стариками, женщинами и детьми. Но вот незадача, Саргон, дружок, – обратился он к мальчику. – Дедушка Хасан не дождался вас и ушёл. Я не сомневаюсь, что он уже нашёл твоих родителей, и они все вместе с нетерпением ждут вашего возвращения. Да, кстати, видно в спешке, ваш дедушка забыл некоторые свои вещи. Вот он обрадуется, когда вы ему их принесёте. Минуточку.
И Аран вынес из дальней части подвала два детских ранца.
–  Они немного тяжеловаты, – произнёс он, –  ведь кроме вещей дедушки я положил туда много сладостей и пару забавных игрушек. Они вам очень понравятся. А ты чего насупился, Саргон? Тебя что-то беспокоит?
–  Нет. Всё хорошо, - ответил мальчик. –  Я просто очень устал.
–  Потерпи. Уже совсем скоро вы будете в кругу своей семьи. А там вас ждёт долгожданный отдых и, несомненно, вкусная еда.
Аран помог одеть детям ранцы.
–  Ребятки, – проговорил он. –   В пути постарайтесь не трогать эту застёжку, которая соединяет лямки ранца на груди. Расстегните её только тогда, когда доберётесь до места. Договорились?
Саргон и Тана кивнули.
–  Ну, вот и умницы. А теперь ступайте. До гуманитарного коридора мои люди вас проведут. А дальше всего каких-то триста метров, и вы дома.
–  Ты очень рисковал, Аран, – нервно заговорил Сэм, когда детей вывели из подвала.–  Если бы твои игрушки взорвались тут, то все бы эти снаряды детонировали и тогда …
–  Не волнуйся, друг,  –  усмехнулся Аран. –  Всё было под контролем. В этом деле я профи. А теперь, –  и парень кивнул на стол с картой. – давай разработаем план завтрашнего наступления,

– Братишка, я больше не могу идти, – простонала Тана, едва передвигая ноги. – Этот ранец очень тяжёлый.
–  Знаю, – хрипло ответил Саргон. – Потерпи. Сейчас мы немного отдохнём.
Его шатало от усталости, пот предательски щипал глаза, в висках гулко стучало.
Мальчик оглянулся. Позади ни кого не было.  Он взял сестру за руку и повёл её к полуразрушенной кирпичной стене, которая одиноко возвышалась слева в десяти мерах от дороги.
–  Теперь они нас не видят, – оказавшись за стеной, прошептал Саргон. – Тана, давай снимем твой ранец, – произнёс он. – Только, пожалуйста, ничего на нём не трогай.
–  Но как тогда мы его снимем? – удивилась девочка.
–  Очень просто. Он для тебя довольно большой, и поэтому у нас всё получится. Я буду держать ранец за лямки, а ты подними руки и медленно присядь.
Когда сестрёнка выскользнула из ранца, Саргон осторожно положил его на землю и опустился на большой плоский камень. Тана села рядом.
Какое-то время они сидели молча, опершись на стенку, устало вытянув ноги.
–  Братик, – прижавшись к Саргону неожиданно заговорила Тана. – Я хочу сказать тебе, что ты самый лучший, самый лучший на свете брат.
–  А ты, - улыбнулся мальчик, –  самая лучшая на свете сестрёнка.
–  Правда!?
Глаза девочки заискрились радостью и восторгом.
–  Конечно же, правда, –  и Саргон ласково погладил Тану по голове. – А теперь слушай меня внимательно. Вон видишь: прямо перед нами дом. До него метров сто или чуть больше. По моей команде ты побежишь к нему как можно быстрее, изо всех сил. За ним уже находятся солдаты правительственных войск. Расскажи им, кто ты, как зовут папу и маму, и попроси отвести тебя к тёте Зайне, её дом стоит напротив школы. В нём сейчас и живёт наша семья. Запомнила?
–  Да, - кивнула Тана. – А почему ты не побежишь со мной? – удивлённо спросила она.
–  С двумя ранцами не очень-то и разбежишься. Я немного посижу, отдохну, а потом приду к вам. Согласна?
–  Согласна, –  вздохнула Тана. – Только приходи, пожалуйста, поскорее.
–  Я постараюсь. Когда увидишь папу и маму, передай им, пожалуйста, что я очень люблю всю нашу семью.
– И мы тоже тебя очень любим, – прижимаясь сильнее к брату, произнесла Тана.
–  Я знаю, - улыбнулся Саргон. – А теперь тебе пора.
Он встал, помог подняться сестрёнке.
–  И помни, – произнёс мальчик. – Надо бежать быстро-быстро и не оглядываться, чтобы ни случилось.
Тана кивнула.
–  Ну, тогда вперёд! – и Саргон громко хлопнул в ладоши.
Мальчик, затаив дыхание наблюдал, как Тана стремглав мчится к дому. Лишь только когда она скрылась из виду, он облегчённо вздохнул.

Склонившись над столом Сэм, привычно и чётко чертил на карте карандашом чёрные жирные круги.
–  Стремительно атаковав в указанных мною местах, – говорил он,– вы с лёгкостью можете занять четыре квартала, а может даже и больше.
–  Неплохо. Очень даже неплохо, – задумчиво произнёс Аран.
Он поднял голову и, посмотрев на столпившихся вокруг стола боевиков, громко сказал:
–  Я уверен, что вы не глупцы и всё поняли. Каждое подразделение атакует строго указанном  месте. Никакой самодеятельности. А сейчас соберите своих людей, объясните им поставленные задачи и готовьтесь к завтрашнему бою. И ещё …
–  Эй, бос! – неожиданно раздался зычный голос. – Этот мальчишка снова пришёл. Я его впустил. Видно, он чего-то не понял.
Аран резко обернулся. В трёх шагов от него, около стеллажей со снарядами, стоял Саргон. В одной руке он держал ранец, другая лежала на застёжке ранца, который висел за его плечами.
По усталому пыльному лицу мальчика, оставляя волнистые линии, крупными каплями струился пот.
–  Саргон, малыш, – с изумлением произнёс Аран. – Что ты тут делаешь? Зачем ты вернулся?
–  Зачем? – сухими губами медленно произнёс Саргон.- А разве ты не понял?
Он высоко поднял голову и, с ненавистью посмотрев на парня, громко на чистом английском языке сказал:
–  Я пришёл сказать всем вам, что вы больше никого не убьёте.
–  Ах, ты, мразь, – рявкнул Аран, выхватывая висевший на боку тесак. Парень рванулся вперёд. 
 Но последнее, что он увидел, это дерзкую усмешку, застывшую на тонких губах мальчика.
 Через мгновенье чудовищной силы взрыв, разметав железобетонные плиты, ревущим  огненным смерчем рванулся наружу, вверх к синему небу лежащего в руинах города.