Польская рецензия на книгу Вост. война 1854

Польская рецензия времён Крымской войны на книгу Адриена Фелина «Восточная война», опубликованная в 1854 году в польском журнале из Пруссии «Пшеглёнд познаньски» (Przeglad poznanski. Pismo szesciotygodniowe. Tom XIX. 1854. Poznan: Nakladem Redakcyi. S. 187-194.)


Guerre d'Orient. De la cooperation necessaire des puissances neutres. Par Adrien Feline. Paris 1854.

I.
Война Франции и Англии против России прежде всего занимает сегодня наши умы и причины для этого настолько серьёзны, что трудно себе даже вообразить нечто более серьёзное, глобальное и значимое. Истинное значение этой войны мы до сих пор пытаемся понять - и безуспешно - по сообщениям в прессе, информации в брошюрах, издающихся едва ли не ежеминутно. Создаётся впечатление, что Европа не знает, опасается знать, во всём сомневается, в то время как Россия, напротив, прекрасно осознаёт своё место и положение в глазах Европы, свои цели и свою историческую миссию. Россия знает к чему она стремится, к чему ей следует стремиться. В этом её безусловное превосходство. Мы не можем найти в себе смелости дать оценку - по крайней мере, на сегодняшний день, что может статься, когда Россия действиями своими попытается достичь того превосходства, которое она уже доказала осмыслением, осознанием и пониманием Европы и самой себя. Как это ни дико, как ни странно и, в некотором роде, даже предосудительно для нашего европейского разумения. И вновь мы должны быть горячо благодарными именно Россиянину за столь недвусмысленное объяснение целей и значения текущей войны. 13 октября 1849 года газета «La Revue des deux Mondes» опубликовала письмо одного Россиянина: «Папство и римский вопрос с точки зрения политики Санкт-Петербурга». Господин Тащев, автор этого сочинения, откровенно поведал о намерениях своего правительства следующими своими утверждениями: «Запад преходящ, католичество преходяще, Бога нет [нигде], только в России, в её мессианской идее».

Та же самая La Revue des deux Mondes цитирует размышления другого Россиянина, содержащиеся в письмах из Петербурга от 14 февраля, 1 марта и 13 апреля 1854 года (Revue des deux Mondes 1. et 15. Juin 1854):

«Получается, что Австрия будет воевать против той самой России, которая спасла ее в 1849 году. - И вся эта комедия разыгрывается под лозунгом цивилизации и христианства! Цивилизация и христианство, сложившие своё оружие и служащие полумесяцу против креста во имя сохранения европейского равновесия! Но существует ли ещё то европейское равновесие? Имеется ли сегодня на Западе какая-либо иная власть, кроме революции, что утверждена ныне на троне Франции? Неужто Красная партия принесёт избавление России? У меня нет ни капли беспокойства о конечном итоге этой безбожной войны. Россия выйдет из неё победительницей».

И правда! Европейское равновесие не существует в реальности, но лишь на бумаге. Европейское равновесие было повержено в 1772 и 1815 годах в пользу [интересов] России. Начинающаяся война является живейшим доказательством того, что этого равновесия нет. Было бы тягчайшим заблуждением, непоправимой опасностью когда бы на Западе или где-либо ещё полагали, что стоит лишь возобновить порядки, существовавшие ранее - и европейское равновесие возвратится к норме, вернутся довоенные мир и процветание. В результате этой войны должен родиться новый политический строй в Европе.

«С моей точки зрения, германская политика достойна жалости, ибо насквозь фальшива и безрассудна». - Вот награда России для Австрии и Пруссии за их союзничество! Россия намерение сохранения независимости Германии, двух её крупнейших государств, называет фальшью и безрассудством. И это официальная правительственная точка зрения. Император России планировал раздел Турции с полной уверенностью о согласии на то Австрии, а о Пруссии даже не вспоминал.

«Грядёт война всей Европы против России. Что довело её до такой неизбежности? Что послужило причиной того, что государство, которое сорок лет отказывалось от предначертанного ему [историей], государство, отрекающееся от собственного блага, дабы творить добро другим, вдруг стало целью [атак] столь обширного альянса [недоброжелателей]? В действительности, такое состояние дел было неизбежностью. [Эта] война должна была разразиться, и спровоцирована она была не грязной английской политикой и не неслыханной низостью Франции, не малодушием германских правительств, но чем-то иным, более универсальным и неизбежным: вечным конфликтом тех, кого, за отсутствием более точного определения, мы вынуждены называть просто Западом и Востоком».

Вечный конфликт - вот великая истина! Насколько примитивной и убогой является интерпретация этой войны в наших газетах и брошюрах! Будто бы счастье наше зависит от того - выведет ли Россия свои войска за Прут, даст ли Турция всеобъемлющие или ничтожные свободы христианам, по собственному ли желанию или по принуждению всех европейских монархов, а также - чем она обоснует своё решение! Россиянин же видит [ситуацию] без иллюзий - вечный конфликт [цивилизаций]! Сегодня существуют только две реальные силы - западная цивилизация и российская, которая имеет намерение изменить Европу по своему подобию. Кроме этих двух идей, не существует никаких иных на Земле.

«Глубоко убеждён, что наш век не увидит конца войны, начинающейся сегодня. После её окончания Европа окажется совершенно преображённой. Восточный вопрос - в том виде, каким его сделала необъяснимая слепота Франции и Англии, есть вопросом жизни и смерти для тех трех нижеперечисленных составляющих, каждая из которых по отдельности уже доказала миру, что так просто пренебрегать ими невозможно. Это: Восточная Церковь, Славянство и Россия. Ибо определённо от России зависит - приведёт ли она Славянство и Восточную Церковь к упадку или к победе».

«Имею основания утверждать, что в Европе существуют только две реальные силы - революция на Западе (революция это Франция - её возобновленная Империя) и Россия. Говорят, что Россия якобы будет побеждена. Возможно, хоть сам я в это, однако, не верю. Ведь, если их прогноз окажется ошибочным, если итогом войны будет упадок Запада, тогда победоносно выйдет из той войны не Россия, но Великое Греко-Российское государство. К такой неизбежности подошла Европа».

Либо Европа, либо Россия - доминация первой или второй равнозначна жизни и смерти каждой из этих двух цивилизаций. Но следует помнить, что революция это всегда Франция и только Франция. Российская дипломатия ни Австрии, ни Пруссии среди великих европейских держав не рассматривает.

«Нет больше ничейных, нейтральных территорий между нами и ними - между Россией и Европой. Раздел уже произошёл и далее будет лишь расширяться. Война началась. Каким будет её конец? Это тайна будущего. Каким бы не был итог, война, которая грозит длиться 10, 20, 50 лет, не будет нацелена против России как таковой. Запад встаёт против чего-то более гигантского и замечательно устроенного, чего ещё не знала история, но что уже существует и всё громче заявляет о себе во всех международных альянсах Европы - дружественных либо враждебных нам».

Вот слова, высказанные Россиянином, слова, которые, по нашему мнению, максимально точно определяют чем являются нынешняя война, состояние дел в Европе и замыслы России. Мы не беремся подробно разбирать: осуществит ли Россия свои намерения, погибнет ли Европа по собственной воле, и кому окончание этой войны сулит доминацию - России или Западу. Мы хотим лишь ясно очертить состояние дел в Европе и в России, прежде всего - как Россия понимает себя, к какому ответу она готова и какое внимание уделяет заключенному против неё могущественному альянсу.  Понимание Россией самой себя мы рассматриваем как объективное. Миру следует выбирать между принципами, разделяемыми Западом, или принципами, провозглашаемыми Россией. Продолжать быть европейской цивилизацией, развиваться далее по европейскому пути или стать овершенно иным - не Россией даже, но чем-то, «чему история еще на дала имени, но что уже существует и крепнет с каждой минутой в каждой европейской душе». Всегда заслуживают серьёзнейшего внимания те откровения, которые Россия сообщает сама о себе - эти злоречения, бросаемые в адрес Запада, эти видения будущего, которое может наступить в результате победы российской доктрины. Подобные слова не могут быть стопроцентной ошибкой, чистым заблуждением. Они, повторённые многократно, бесстрашно и более чем недвусмысленно, превратятся, в конце концов, в непререкаемые убеждения как в самой России, так и в других странах. Злые и добрые изречения могут служить утверждению величайшей веры и становлению величайшего могущества, могут побуждать к действиям, способны столкнуть мир в пропасть ада или вознести его к небесам.

Предсказания Россиян о судьбах России приобретают особое значение [в то время] когда мы наблюдаем как умы, поистине выдающиеся, справедливо и независимо судящие о России, твердят почти тоже самое, что сама Россия вещает о себе. Примером такого мыслителя является Токкевиль (Tocqueville), который в своем замечательном сочинении о Северо-Американских Соединенных Штатах, изданном лет двадцать тому назад, утверждает следующее: «Сегодня мы видим на Земле два великих народа, которые, хотя и имеют различное происхождение, но, как мне кажется, стремятся к одной цели: я имею в виду Россиян и Англо-Американцев. Оба народа почти незаметно вознеслись к величию и - если люди из прочих стран обратили на это своё внимание - внезапно оказались среди наиболее выдающихся народов мира, а мир тот - нехотя - с той самой минуты воспринял их появление и их могущество. Я полагаю, что все иные народы в принципе достигли пределов, очерченных им природой, и только стараются сохранить свой нынешний статус-кво. Америка же и Россия растут. Все другие страны отстали от них и, если еще прогрессируют, прогресс тот протекает с огромными трудностями: а эти одни лёгким и быстрым движением сразу вырвались за пределы горизонта, границы которого сегодня ещё едва досягаемы оком. Американец чувствует себя свободным в отношении любых преград, которые ставит ему на пути природа, Россиянин чувствует себя свободным в отношении остальных народов: первый побеждает пустыню и варварство, судьба второго - преодолевать цивилизацию со всем её могуществом. И потому Американец совершает свои завоевания плугом, а Россиянин - мечом. Чтобы достичь своей цели, первый ищет себе опору в эгоистических интересах и, отвергая внешнее управление, позволяет развивать активность и мышление отдельных индивидуумов. Второй, словно в одном человеке, собрал в себе могущество целой нации. Для одного способом активности является свобода, для другого - рабство. Происхождение их различное, пути разные, но, как мне кажется, каждый из них, словно по неведомому повелению божественного Провидения, имеет предназначение управлять судьбами половины мира» (Tocqueville, II. 490).

Раздел [мира] состоялся достаточно давно - и не усилиями Россиян. Соединённым Штатом предназначено управлять Америкой, России - Европой. Азия - континент, где будут соперничать за доминацию обе великие державы. Франции Токкевиль даже не упоминает. Наивысшее для неё его пожелание, чтобы оставалась тем, чем является - ни больше, ни меньше. Пожелание скромное, но объяснимое, коль скоро на Западе активность, прогресс, образование и уровень жизни находятся в состоянии упадка, коль скоро половина мира должна принадлежать России.

Маурицый Мохнацкий ещё ранее Токкевиля написал пророчество о генерале, докладывающем российскому царю: «Ваше величество! Гишпанский бунт подавлен». Европа видела частичную реализацию этих пророчеств в 1831 и 1849 годах. Не писал ли Фельдмаршал Паскевич - граф Эриваньский и князь Варшавский в 1831 году: «Ваше величество! Варшава у ваших ног», а в 1849-м: «Ваше величество! Венгрия пала к вашим стопам»? Европа в 1831-м и 1849-м годах молча приняла это как данность. От чего же удивляться и огорчаться, ежели Россия замыслит поставить  на колени перед своими стопами и другие столицы, другие государства? Это было бы логично - как в отношении России, так и других государств. То, что вознеслось, неизбежно стремится подняться ещё выше; то, что упало, неизбежно будет падать далее. Ускоренное движение ввысь и ускоренное стремление вниз. Механика духа и материи подчиняется одним и тем же законам.

Но Европа стремится затормозить своё бесконечное падение, избежать своей гибели; ибо дух на то он и дух и потому дух, что способен одним броском вознестись ввысь - туда, откуда так долго падал. Вот причина нынешней войны, вот отсюда - как говорит Россиянин - этот небывалый альянс [противников], отсюда все эти разнообразные искания иного основания европейских отношений, отсюда всеми осознаваемая необходимость создания лучшего, более адекватного равновесия между государствами. Россиянин прав. То, что сегодня называют термином «равновесие», полностью уничтожено. По окончании этой войны Европу ожидает преображение.

II.
Венский протокол от 9 апреля 1854 года содержит следующее заявление: «Державы - Франция, Австрия, Англия и Пруссия обязуются приложить общие усилия, направленные на поиски гарантий, необходимых для достижения европейского равновесия». Даже в случае самой умеренной и ограниченной интерпретации этой фразы, из неё следует, что сегодня европейское равновесие уничтожено, что следует стремиться к новому равновесию, поиску иных гарантий его удержания и достижения. Это общая идея четырёх держав. Это бесценное признание, делающее честь Англии, Австрии и Пруссии, которые убедились, наконец, что провозглашенное, главным образом, ими самими в 1815 году их хвалёное равновесие было ошибкой, обманом, опасностью, было вредоносным для всех, за исключением России, чьей пользе, чести, гордости, предприятиям и территориальным претензиям оно только и служило. Вспомним, как пелись на все лады гимны России - освободительнице Германии, укротительнице французской спеси, какие давались той России великолепные награды, какая оказывалась мощная поддержка её дальнейшему территориальному росту, какие предоставлялись ей бесспорные права осуществлять своё влияние на территории других государств. К чему же удивляться, что Россия ту поддержку, те свои права желает использовать для активного продвижения её собственной политики, что она относится с явным пренебрежением или презрением к народам, которые, по её мнению, если бы не она, давно бы уже исчезли с лица Земли. Конечно, это преувеличение, обман, но следует признать, что было сделано всё для того, чтобы Россия такой обман с чистым сердцем приняла.

Следует сказать, что известная всем презрительная поговорка «целовать сапоги казаков» имела за собой долю правды. Если верить рассказам газеты Les D;bats, Император Российский, кажется, не лицемерит, когда удивляется и огорчается неблагодарным поступкам тех, кого Россия спасла, кого осыпала своими ласками. Избыток этих ласк очень часто вызывает вполне логичные последствия как для дающего, так и для принимающего. Это, вероятно, чувствует сам Император Российский, если только правдивыми являются те грубые, но превосходно отражающие суть вещей, его слова о Яне Собесском и себе самом: «он первый среди чудаков, а я второй».

Эту задачу поиска нового равновесия, поставленную перед собой четырьмя державами 9 апреля 1854 года, пытался разрешить мсье Адриен Фелин, предлагая свои способы достижения и удержания нового европейского равновесия - вместо того, которое после событий 1772 и 1815 гг., в действительности, уже не существовало. Это был искусственный, вынужденный порядок, который рухнул при первых значительных и мощных движениях России. Представим рассуждения господина Фелина дословно, но с небольшими сокращениями:

«Европа может чувствовать себя спокойно лишь в том случае, когда Константинополем и проливами владеет по-настоящему независимое государство». - Является ли Турция таким государством? Присутствие на её территории англо-французских войск и военных кораблей, убедительно доказывает, что нет. Турция не способна дать никаких гарантий сохранения порядка и равновесия в Европе. Турция сама, скорее, нуждается в защите, нежели в силах защитить кого-либо иного. Мы не имеем ничего против независимости и целостности Турции, но и не испытываем никаких иллюзий по поводу её могущества. «Франция и Англия поняли, что либо следует организовать сопротивление этому страшному агрессору, либо вскоре пережить упадок и оказаться под его доминацией, его властью». - Кто был творцом российского могущества? Известно: Англия.

Фелин советует ввести в войну против России государства второго и третьего порядка с общей численностью населения в 50 миллионов человек. Поскольку война уже идёт, необходимо осознать её настоящее значение. Все народы должны знать, что это не пустые слова, что это война за сохранение собственного достоинства, война против завоевателя. Для всей Европы эта война оборонная, война спасительная. Против кого будет направлена российская агрессия? Каким способом и где её удастся остановить? Послушайте, что говорил Наполеон Бонапарт: «Я мог бы договориться с Александром о разделе Европы, но я не хотел уступить ему Константинополя». Ибо Константинополь является ключом европейской независимости, целью всей военной и политической стратегии. Наполеон предпочёл потерять трон, умереть пленником Англии, нежели стать изменником европейской цивилизации. «Он был вознесён на самую вершину и сумел не поддаться искусителю». - Гордый Наполеон, как говорят, отказался от реализации того, что более всего могло утешить его тщеславие. Но как легко другие предавали России и европейскую цивилизацию и самих себя, творили зло, которому одна Англия вынуждена противостоять.

Господин Фелин забывает о другой причине несогласия Наполеона с московским царём - о Польше. Наполеон отказался утвердить договор, согласно которому Польша никогда не должна была возродиться. Единственным способом сохранения Турции Наполеон считал восстановление Польши. И в те дни, и сегодня без Польши не может быть независимости Турции. Всякое иное соглашение не будет продолжительным.

Господин Фелин полагает, что Австрия и Пруссия будут действовать совместно против России. Пруссия видит, по его словам, что Император Российский считает их страну за пустое место. Что касается Австрии, Российский Император распоряжается ее позволением делать что ему вздумается, даже не спрашивая о таковом. Австрия, однако, занимает, скорее, отрицательную позицию, не имеет намерения объединяться с нами в целях поддержки силового, военного решения проблемы, единственное, что она желает и считает необходимым - это сохранение существующего порядка вещей. Пруссия и Австрия договорились между собой о поддержке всех стран обладающих правом вето - даже не германских. Повторяя слова и мысли Фелина, «это молчаливое предупреждение, имеющее целью воспрепятствовать восстановлению Польши».

Мы имеем такое намерение, хоть и не считаем, что сумели бы найти понимание, когда бы мы стали указывать какой должна быть немецкая политика. Скажем лишь, что нет таких жертв, на которые Австрия и Пруссия отказались бы пойти, чтобы между ними и Россией не встало вновь, для их же собственной безопасности, укрепленное предполье, которое они сами столь неосмотрительно выкорчевали. Независимость Пруссии с её 16-миллионным населением, рядом с Россией, с её 60-тью миллионами, мечтающей к тому же о поглощении остальных Славян, очевидно, не имеет никаких гарантий. Говорим это не как Поляки, но как люди, глубоко убеждённые,что дальнейшее могущество России никому на свете полезным быть не может. Велика задача обеспечения нашего собственного будущего, но она ничто по сравнению с задачей обеспечения будущего всей Европы.

«Следует досконально запомнить следующее утверждение: нынешняя война между Европой и Россией является войной не на жизнь, а на смерть. Было бы величайшей опасностью иметь по этому поводу какие-либо иллюзии. Даже если мы сожжём российские корабли и порты, даже если мы оккупирует целые области России, Император Российский не уступит. Более сорока лет не существует европейского равновесия. Европе прежде всего следует думать о возвращении этого равновесия, о том как уменьшить Россию до более скромных размеров. Её необходимо уменьшать раз за разом, необходимо у неё отобрать её огромные владения».

«Отсюда вытекает первейшая необходимость аннексии российской Польши, превращения её в независимое государство, присоединения к нему Курляндии, Лифляндии, Эстонии. Восстановление Польши следует признать военной необходимостью, а её появление - одним из наиболее желательных результатов нашей деятельности». - По нашему мнению, г. Ф. несколько поторопился, желая скорейшего восстановления Польши. Наша точка зрения такова: теперь, когда все мы являемся свидетелями этих начинающихся и развивающихся событий огромного масштаба, именно нам следует быть величайшими противниками всякого волнения или восстания. Мы не приветствуем подобные замыслы, во-первых, потому, что на сей день для них нет ни внутренних, ни внешних оснований, и ещё по той причине, что. если события будут происходить по сценарию г. Ф., никакое восстание в Польше просто не понадобится. Россия, если только действительно существует ясный и глубоко взвешенный план победоносной войны с нею, может быть побеждена (и очень легко) без нас, без наших усилий.

Отношение господина Ф. к Австрии и Пруссии благожелательное. Ничего от них не требует - даже обязательного возвращения польских территорий, которыми они владеют. Судьба этих территорий, примыкающих к Польше независимой, созданной из того, что будет отторгнуто от России, должна быть решена Пруссией и Австрией по их собственному выбору. Ни Франция, ни Англия не хотят никаких жертв. Вот если бы Австрия и Пруссия сами признали, что обладание польскими землями, лежащими по соседству с независимой Польшей, для них может быть неудобством - на этот случай, г. Ф. говорит, что для Австрии и Пруссии несложно найти вознаграждение. Австрия, взамен за земли, присоединённые к ней в 1772 году, может получить Молдавию и Валахию. Пруссии, взамен за Познань, в таком случае, следовало бы отдать те крохотные немецкие государства, на которые Пруссия уже давно обращает свой взор. Как для Австрии. так и для Пруссии это было бы наиболее подходящим и полезным приобретением. О Западной Пруссии г. Ф. молчит, забыл о ней. Следует полагать, что он готов оставить её нынешним обладателям. Господин Ф. всем раздаёт подарки. Только одна Россия должна быть расчленена и наказана. Турция, правда, потеряла бы Молдавию и Валахию, но приобрела бы Крым, территории на Кавказе, принадлежащие ныне России - власть над землями, которыми должен будет управлять героический Шамиль, а также кусочек адриатического побережья. Швеция воротит себе Финляндию, отторгнутую в 1809 году.

«Единственной задачей, единственной целью этой войны должно быть урезание России на всём её пространстве, возвращение захваченных ею земель. Восстановление Польши - наиболее важная задача среди остальных неотложных и безусловных политических вопросов. Восстановление Польши не должно происходить в ущерб интересов германских государств, которым мы оставляем свободу сохранить за собой польские земли или возвратить их за вознаграждение».

Мы не имеем желания разбирать - может ли иметь предлагаемый принцип вознаграждений юридическое и политическое обоснование. Мы не держим в мыслях бросать тень на давнишнюю немецкую политику, которую Россия ловчее всех остальных держав использовала как инструмент для увеличения самой себя. Мы даже не задаём вопроса: имеют ли Англия и Франция какие-либо планы восстановления Польши, хотя и считаем подобное намерение логичным, необходимейшим, хотя бы потому, что если бы было решено оставить Россию в тех границах, в которых она была до войны, сама война не имела бы ни причин, ни цели. Такая бесцельная война, вдобавок, была бы и настоящей победой России и, одновременно, унижением Европы, признанием факта, что Россия не может быть побеждена. Признаемся, однако, что мы верим, что что-то свершится, что что-то должно свершиться - не ради нас, без отношения к нам, но в интересах общеевропейской политики. Совершить нечто такое, по крайней мере, даже необходимо - ибо бесправие и несправедливость не к лицу нашему XIX веку, столетию просвещения.

Вот, ведь и г. Ф. разумеет восстановление Польши делом исключительно политическим. Рассуждает, просчитывает, взвешивает. Но более глубоких - моральных, религиозных причин, требующих восстановления Польши, даже не касается. Восстановление Польши, как это ни удивительно звучит, отвечает наиболее насущным потребностям европейских государств. Россия переполнила чашу их терпения, вычерпала до дна их умеренность, слишком открыто разоблачила свои убеждения относительно них, свои гордые планы. Англия, восстанавливая Польшу, сумеет более эффективно защитить свои азиатские владения. Франция, наконец, сможет сравниться с другими державами, чересчур усилившимися в результате раздела Польши. Узел, связывающий доселе три северные монархии, разорвётся.

Иногда иметь больше означает, в действительности, иметь меньше. Для Австрии эта истина стала фактом именно в результате её участия в разделе Польши. Кто-кто, но Австрия, что приятно отметить, никогда не имела иллюзий о последствиях своего увеличения за счёт своего участия в разделе Польши. Тем последствиям Австрия обязана Марии Терезии. Австрия 1815 года имела намерение вернуть Польше независимость, и граф Меттерних ещё в 1814 году говорил: «потомство не простит нам тех уступок, которые мы сделали России». Граф Меттерних в 1828 и 1829 годах поставил под ружьё 400-тысячную армию - и не его вина была в том, что тогда не вспыхнула война с Россией. Доводы в пользу восстановления Польши, которые Австрия имела в старину, тем более, действуют ныне - только несравненно более сильные.

Господин Ф., советуя Пруссии обменять Познань на какие-то карликовые немецкие государства, не является в этом вопросе ни пионером, ни каким-то бесстрашным оригиналом. Те же самые взгляды высказывал ещё в 1845 году Бюлов-Куммеров (B;low-Cummerow), сановный прусский чиновник. Он говорил: «Какая опасность угрожала бы европейской цивилизации, если бы Россия, укреплённая внутренне ассимилированной польской народностью, обратила бы на Запад свои хищные происки. Тогда бы и Немцам довелось прочувствовать на своей спине русский кнут, и для них отворилась бы дорога в Сибирь, а просвещение наше легло бы в могилу». Ни один Поляк не сумел бы убедительней представить картину последствий присоединения к России. Далее он заявляет: «для того, чтобы обеспечить благополучие Германии и установить продолжительный мир, мы нуждаемся в независимой Польше». Если бы Россия отказалась вернуть отторгнутые территории - тогда война. Война с Россией и восстановление Польши, согласно Бюлову-Куммерову, должны были произойти в 1845 году. В 1848 году эти советы были как никогда близки к возможности их реализации.

Итак, имеются достаточно много веских доводов в пользу восстановления Польши. Чего же не хватает? - Отваги и мудрости одновременно, чтобы сперва произнести должное слово. Это слово отваги и мудрости обязано, наконец, прозвучать. Россия открыто озвучила свои намерения. Европа - по крайней мере, Западная Европа столь же открыто заявила, что ничего такого сделать ей не позволит. И Россия, и Европа уже готовы схватиться в смертельной схватке за всё. Европа, как нам кажется, наконец, осознала, что существует только один способ ограничить притязания России - дабы она впредь европейских порядков под свои правила и привычки перестраивать не смела. Потому не будем чрезмерно беспокоиться о своей судьбе. Победа, одержанная другими народами, станет нашей победой, но тщетно было бы нам ожидать её, если бы не было подобных обстоятельств, если бы не разрабатывалось таких рекомендаций, которые должны положить конец тому моральному неустройству, начало которого обусловил первый раздел Польши.

(перевод с польского - iskander_ulmas)

https://books.google.ru/books?id=p6IZAAAAYAAJ&hl=ru&pg=PA187