Псих, а может, и не псих... Глава 20

Глава 20

     До утра мы с Лилей так и не сомкнули глаз. Нам было жалко терять время на сон, когда так хотелось дарить и получать наслаждение, делиться информацией, посвящая друг друга в свои интересы, наклонности и вкусы.
     В семь часов утра мы уже сидели за моим кухонным столом и пили чай, кофе мне пока раздобыть не удалось. Каждый из нас спешил отправиться по своему маршруту. Лиле необходимо было попасть домой, пока не проснулись дети. Не надо было, чтобы в их головках зарождались вопросы, на которые пока не было ответов. Мне же необходимо было явиться в больницу для прохождения дальнейшего лечения.
     Я не могу передать своего желания быстрей уже вырваться из стен этого богоугодного заведения. Причин для этого было предостаточно, но главная – это быть как можно больше времени рядом с полюбившейся мне женщиной.

     Недалеко от ворот больницы я вдруг увидел, стоящую чуть в стороне Лидию Николаевну. Она сделала мне пригласительный жест рукой, и мне ничего не оставалось делать, как приблизиться к красавице-врачихе, облачённой в шубку из натурального меха шиншиллы и песцовую шапочку. На утреннем морозе щёки её зарделись, голубые глазки излучали нежность ясных небес.
     Когда я приблизился, она взяла меня под руку и повела вдоль забора больницы подальше от ворот и любопытных глаз:
     – Виктор, почему ты мне не позвонил, я все выходные ждала твоего звонка, неужели ты не хотел со мной встретиться?
     – Лидия Николаевна…
     – Да брось ты, мы же сейчас не в формальных условиях, и я не твой лечащий врач, а девушка, которой очень нравится парень, а он её игнорирует… – и она кокетливо взглянула на меня.
     – Лидочка, ты очень симпатичная девушка, такую встретить не каждому дано в жизни. Я, когда только открыл глаза после своей отключки, и то тут же срисовал твои прелести.
     Скажу тебе честно, мы с тобой ни одного поля ягоды. Может быть, я смог бы в какой-то мере соответствовать твоей красоте и грации, но твоему положению, образованию и семье – для меня недостижимо. Я ведь простой деревенский парень, без приличного образования, профессии и манер, влачу жалкое существование в скромной квартирке, доставшейся мне по наследству от дяди. Поэтому ты должна меня понять и простить, твой суженый обитает совсем в других измерениях, а любовный порыв советую тебе погасить в зародыше, как это сделал я...
     – Послушай, с чего ты взял, что я нуждаюсь в твоих советах и сочувствии? Придумал себе какую-то любовь, я просто хотела оторваться с симпатичным парнем, а он, мало того, что псих, так ещё деревенский чурбан… – и она, резко развернувшись на каблучках, пошла, не оглядываясь, в сторону ворот больницы.
     Я улыбаясь, брёл следом и думал, разве эта кокотка может сравниться с моей ненаглядной Лилей, которая, не задумываясь, вручила всю себя в мои руки и судьбу.

     Прошло три дня, меня никто не вызывал и не назначал новых процедур, а меня устраивали и прежние. Я плавал по два километра в бассейне, отдавал своё тело в руки массажиста, посещал сеансы гипнотического сна и заполнялся до предела желанием активной деятельности и любить подаренную мне судьбой женщину.
     На третий день после выходных меня, наконец, вызвал в свой кабинет Владлен Евграфович, и я в предчувствии перемен поспешил на приём. Старенький профессор встретил меня неизменной улыбкой:
     – Батенька, здравствуйте, здравствуйте, хорошо выглядите – подтянут, походка пружинистая, а в глазах столько жизни, что можно сады разводить зимой.
     Я улыбался в ответ, что мне на эти комплименты можно было ответить…
     – Молодой человек, к концу недели я принял решение выписать Вас из больницы. Надо же Вам к Новому году как следует подготовиться и успеть зарегистрироваться в этой жизни. Не скрою от Вас, кое с кем я переговорил, кое-кого о чём-то попросил и думаю, что Ваше становление в этом мире будет несложным.
     Не спешите, не спешите благодарить, взамен от Вас я потребую уделить мне несколько часиков и поотвечать на мои многочисленные вопросы. И за это простите любопытного старика.

     Разве мог я отказать симпатичному профессору в такой малости, мне самому было очень интересно вести беседу с умным и обаятельным оппонентом. Два дня Владлен Евграфович вызывал меня в свой кабинет, и мы, закрывшись, вели откровенные разговоры, в которых дотошливый учёный муж пытался вникнуть в суть каждой из ипостасей моего мира. Мне порой было даже стыдно, потому что моё развитие и образование не позволяло досконально освещать суть интересуемого объекта или определённой сферы.
     На второй день, когда время уже подходило к обеду, Владлен Евграфович вдруг на полуслове прервал нашу беседу и поднялся со своего стула на ноги:
     – Ну что, славный Сокол, я во многом удовлетворён полученной от Вас информацией, не буду больше Вас мучить. Завтра пятница, день выписки, и я ввёл вас в списки, готовьтесь на выход. Пока раз в две недели будете нас посещать для проверочки, а потом и дальше ослабим режим.
     Вот, возьмите эти номера телефончиков, на них Вам ответят нужные Вам люди. Прошу только Вас, никаких взяток и посулов, это не тот случай, они будут Вам помогать от моего имени.
     И уже в дверях он вновь окликнул меня:
     – Господин массажист, не забудьте старика, когда откроете свой кабинет, пригласите меня одним из первых на эту приятную и полезную процедуру, Вы же хвалились, что непревзойдённый специалист. У меня хоть евриков нет, но, надеюсь, и рубликами советскими не побрезгуете.
     Нет смысла пытаться передать моё чувство благодарности в адрес этого добрейшей души и несравненного ума человека, но большинство из этих признательных слов я произносил мысленно, потому, что профессор культурненько вытолкнул меня из кабинета, не дав пролить поток этих восторженных  излияний.

      Все вечерние часы посещения Лиля неизменно являлась ко мне с сумкой всяких домашних вкусностей, не желая слушать все мои доводы о нецелесообразности тратить большие деньги на пропитание такого здоровенного мужика.
     Мы каждый раз искали маломальскую возможность прижаться друг к другу и хоть коротко прильнуть в поцелуе, мечтая о скорых выходных, когда сможем без остатка отдаться взаимным наслаждениям.
     В четверг после волнующего разговора с Владленом Евграфовичем и посещения меня Лилей, я так разволновался, что попросил снотворную таблетку у своего соседа, потому что сном у меня вовсе не пахло.
     Я заглотил маленькую таблеточку, и постепенно тело размякло, веки отяжелели, и я провалился в глубокий сон.


Глава 21 по ссылке: http://www.proza.ru/2016/12/21/814