Очередь за искусством

"Тяга к искусству"

Очередь в галерею разрасталась на глазах. Всё новые и новые ценители высокого искусства, являясь из серых концов перекрёстных улиц, занимали своё место в хвосте колонны. Вливаясь в общий поток, с надеждой в скором времени увидеть то, ради чего был проделан столь долгий путь, люди начинали недовольно роптать, разочаровываясь сложившимся положением дел. Ещё бы, за десять минут на морозе не продвинуться и на пять метров. Живая пробка, образовавшаяся впереди, казалось, застопорилась навсегда. Счастливчики, которым всё же удалось попасть вовнутрь, сейчас наслаждались шедеврами великих мастеров живописи – картинами Рафаэля, Караваджо, Беллини, Перуджино. Мысли об этом ещё больше ранили души тех, кто застрял в злополучной пробке. Страх, – быть почти у цели и не увидеть картин Рафаэля, – принуждал к более решительным действиям. Наконец, послышались недовольные возгласы:
– Ну, что же там, неужели места в музее нет? Пропускайте хоть маленькими партиями!

Если бы работники Галереи проявили участие и объяснили людям, сколько нужно ещё подождать, возможно, страсти бы улеглись, но обстановка только накалялась. Полицейские, дежурившие у входа, уже с трудом сдерживали медленный, но упорный натиск, подступавшей толпы. Широкоплечий, полноватый мужчина в зимней куртке и в шапке ушанке буквально продавливал себе путь, упираясь плечом и руками в спину впереди стоявшей женщины. Время от времени он выкрикивал:
– Искусство в массы! Пробьёмся! Давайте там быстрее, пропускайте людей!

Ему вторили, рядом стоявшие ценители искусства:
– Что за безобразие! Сколько можно мёрзнуть на морозе! Пропускайте уже!

Трудно представить себе, что лет тридцать назад неподалёку от этого места, люди точно также толпились у входа в первый открывшийся в те времена в России ресторан Макдональдс, жаждая приобщиться к заморской гастрономии. Ну, Слава Богу, вкусы и потребности с тех пор изменились, люди стали стоять в очередях за высоким искусством, а не за булкой с котлетой, хотя, может быть, просто количество ресторанов быстрого питания с тех пор многократно увеличилось, а классических музеев больше не стало, не говоря уже о шедеврах мастеров искусства. Кто знает.
Неожиданно в толпе послышались ругательства. Кто-то кого-то толкнул или стал впереди другого, но спор из-за этого разгорался нешуточный.

– Сам идиот! Нашёлся тут поклонник живописи!
– Да ты на себя посмотри, ботаник чёртов!

Двое мужчин спорили из-за места. Неизвестно, сколько бы они ещё препирались и оскорбляли друг друга, но их внимание отвлекло движение толпы. Люди, стоявшие у входа, попытались прорвать оцепление и проникнуть во двор галереи, но были остановлены, охранявшими вход полицейскими. Началась давка, несколько человек упало на снег, послышались крики, ругань.

– Вперёд! Вломим им по полной!
– Выламывай двери!
– Пропустите в музей! – раздался истошный женский возглас.

Люди, ещё недавно отчаянно пробивавшиеся сквозь ворота галереи, не спеша, чинно, со знанием дела разглядывали картины, расположенные в одной из её зал. Им не было дела до того, что сейчас творилось на улице, всё их внимание занимала выставка. Кто-то любовался Рафаэлем, кто-то созерцал Беллини, а кто-то из них не мог оторвать глаз от фрески «Ангел с виолой». И верно, умиротворённый ангельский лик напоминал о бренности и суете этого мира, о вечности и красоте мира горнего, путь к которому, как ни странно, не был усеян людскими очередями и страждущими толпами. Может быть, потому что Царство Небесное не галерея и напором его не возьмёшь…

Марат Шахманов
http://litworks.ru/tyaga-k-iskusstvu.html