Нехватка детективной романтики

Людмила с детства росла балованной девочкой. Воспитанием её занималась исключительно мама, так как папа практически всегда отсутствовал – зарабатывал на содержание семьи. Удавалось это ему достаточно хорошо, и дочь с женой могли не отказывать себе в качественной жизни с намёком на роскошь: продукты самые лучшие, одежда и обувь исключительно брендовые, обязательный ежегодный отдых в Турции или Египте (тогда там ещё не стреляли), а среднее образование Людмила получала в платном лицее, при том, что мать не работала вообще. Людмила росла очень красивой девочкой, чему мама никак не могла нарадоваться, напоминая ей об этом через каждые пять минут (обязательно с приставкой «самая»). Программирование в этом направлении занимало такой объём в воспитательном процессе, что сердобольной мамаше, кроме этого, практически ничего не удалось вложить в прекрасную головку любимой дочурки, что, в принципе,  её особо не расстраивало. Как уже упоминалось, отец дома почти не показывался, ссылаясь на плотный деловой график, а иногда и на вымышленные командировки. Не то, чтобы он был легкомысленным гулякой, просто, действительно очень сильно морально утомляясь на работе, он был уверен, что дома ему отдохнуть не дадут. Этот вывод вовсе не был гипотетическим предположением. Несколько раз он честно приходил домой сразу после работы, где выслушивал что-то типа: «почему так поздно?.. тебе на нас вообще наплевать… ты когда последний раз ребёнка из лицея забирал… у тебя дочь без отца растёт…  ужин? В холодильнике должно что-то быть, разогрей… а посуду за тобой кто мыть будет?!.». Таким образом, можно твёрдо заявить, что к выводу о несовместимости дома и отдыха, отец семейства пришёл исключительно  практическим путём. В конце концов, когда дочери было одиннадцать лет, отец ушёл к другой женщине, при этом продолжал выделять средства на содержание дочери в таких объёмах, что хватало и на брендовые шмотки, и на лицей, и на отдых за границей. В принципе, это не помешало бывшей жене поливать его грязью при первом удобном случае, и методично настраивать дочь против отца.

Когда Людмила достигла тринадцатилетнего возраста, любому человеку из её окружения, чтобы стать для неё врагом на всю жизнь, достаточно было просто назвать её «Людой». Приемлемым для неё, было обращение «Мила», а после шестнадцати лет, вообще «Милана». Благодаря «маменькиному» воспитанию, любой человек, как личность, был ей не интересен – значение имел только социальный статус. Лю… то есть Мила, как можно догадаться, имела крайне несложную систему ценностей: единственной истинной ценностью во всём мире, она считала себя любимую. Особей мужского пола, она считала всего лишь средством для достижения определённых целей, а что такое любовь, поняла лишь тогда, когда впервые переступила порог ювелирного магазина.

К двадцати годам у Миланы полностью сформировался перечень требований к своему будущему спутнику жизни: а) молодой; б) красивый; в) богатый. Вооружившись этим нехитрым списком, она стала дрейфовать по жизни в свободном поиске. Оказалось, что кандидатов, отвечающих всем пунктам, в зоне досягаемости не так уж и много. Более того, в тех редких случаях, когда обладатель всех вожделенных качеств таки «западал» на Милану, отношения протекали отнюдь  не гладко. Кандидаты, в отличии от поведения сказочных принцев из розовых грёз, были крайне скупы на комплименты, ограничиваясь выражениями: «классная жопа», «вот это дойки» или «яркая тёлка» (и то не всегда в адрес Миланы). Не особо баловали дорогими подарками, игнорируя не только сакральные даты, типа «два месяца вместе», но даже её День Рождения. Позволяли себе пропасть на пару недель, не отвечая на звонки и, в итоге, вернувшись пьяным «в драбадан» в часа два ночи, бесцеремонно потребовать немедленной интимной близости. Бороться с этими недоразумениями Милана пыталась, заводя спокойный диалог, в котором взвешенно излагала свои претензии (Милане действительно представлялось это именно так, на самом же деле она просто закатывала не особо связную истерику). В «диалог» с ней никто не вступал: либо просто игнорировали, либо оперативно успокаивали, прибегая к рукоприкладству. Заканчивались подобные отношения по отработанному сценарию: по пути на какое-нибудь мероприятие, Милана закатывала очередной «диалог». Исполняющий обязанности спутника жизни молча останавливался у тротуара, выходил из автомобиля, обходил его, открывал пассажирскую дверь, за шиворот выкидывал оттуда буйно протестующую Милану на заплёванный тротуар и просто уезжал, впоследствии не перезванивая. В перерывах между подобными неудачными попытками устроить свою личную жизнь, наша героиня восстанавливала побитую самооценку, разрешая кандидатам, не отвечающим на пункт «в», сблизиться с собой настолько, чтобы иметь возможность беспощадно и расчётливо разбивать им сердца.

Но время неумолимо отсылало в небытие дни, месяцы и годы. Совсем незаметно, первая цифра в летоисчислении Миланы сменилась с двойки на тройку, под глазами появились еле заметные морщинки, а личная жизнь всё ещё не была устроена. Внутренняя паника всё чаще стала овладевать сознанием Миланы, а в кошмарных снах стали являться ужасные сцены из её, пропитанной нуждой, старости. В какой-то момент, наша умудрённая героиня осознала свой изначальный стратегический просчёт и, взявшись за свой перечень требований, твёрдой рукой зачеркнула в нём пункты «а» и «б». Это, в скором времени, принесло положительные плоды: Милана познакомилась с главным бухгалтером крупной строительной компании. Давид Соломонович вовсе не стал жертвой Купидона. Им, также как и Миланой, двигал исключительно холодный расчёт. Дело в том, что он был старше своей избранницы на двадцать пять лет, и всю жизнь занимался исключительно восхождением по карьерной лестнице. Процесс этот был весьма трудоёмким, и до «слабого пола» у него банально не доходили руки… ну, и всё остальное. С годами, в организме Давида Соломоновича, итак не особо клокочущем сексуальной энергией, половое влечение совсем «отключилось», за ненадобностью. Основной проблемой для него было то, что он ощущал себя неполноценным в социальном аспекте. Все люди его круга общения, на любом официальном мероприятии, появлялись в сопровождении собственных жён. Конечно, по большей части, эти особи женского пола в интеллектуальном плане недалеко ушли от дрессированных обезьян, наносили на лица аналог боевой раскраски индейцев сиу, гордо именуя это «макияжем» (главное предназначение которого заключалось в маскировке следов старения кожи лица, вызванного, в основном, как раз частым и чрезмерным использованием этой самой маскировки!!!), а их единственным полезным умением, являлось сносное изображение радости, при встрече с себе подобными, глубоко призираемыми ими в реалии. Так вот, Давид Соломонович всегда чувствовал себя лишним, когда остальные успешные мужи с гордость рассказывали друг другу, насколько дорогого им обходятся прихоти их спутников жизни (шубы, автомобили, ювелирные изделия и тому подобное). После долгих душевных терзаний, он, всё-таки, решился завести себе аналогичного питомца, что (к большой удаче нашей героини) совпало со знакомством с Миланой. Она прекрасно подходила на эту роль, а Давид Соломонович, в виду кардинального пересмотра Миланой концепции устройства личной жизни, упомянутого выше, так же являлся идеальным кандидатом. Это именно о таких браках говорят: «Он был заключён на небесах!».

После роскошной свадьбы, наша героиня стойко приняла все тяготы и лишения семейной жизни: муж практически весь день отсутствовал дома, иногда даже уезжал в длительные командировки, дети семье не угрожали (в виду полной утраты супругом способности к эрекции), а всю домашнюю работу выполняла горничная. Пресытившись своим новым (роскошным) социальным положением, через некоторое время уже воспринимая его как должное, Милана стала находить свою жизнь достаточно скучной, что, в свою очередь, толкнуло её на поиски постоянных источников развлечений. Перепробовав много всего (из-за лени, разумеется, не покидая стен квартиры), она остановилась на двух видах. Первое: Милана открыла в себе невероятный интерес к детективному жанру, который она тут же принялась страстно удовлетворять. Если вы представили себе нашу героиню сидящей на диване и сосредоточенно уставившейся в томик Агаты Кристи или Жоржа Сименона, немедленно выбрасывайте это из головы! Чтение она считала одним из самых занудных и бесполезных занятий на свете, а «удовлетворяла интерес» поглощением килотонн отечественных, *вырезано цензурой*, «ментовских» сериальчиков, с *вырезано цензурой* работой актёров, режиссёров и авторов сценария. Второе: она стала периодически удовлетворять свои сексуальные потребности с посторонними мужчинами, причём исключительно в квартире своего супруга, на супружеском ложе, что, в её глазах, как-то роднило оба её развлечения. Часто, когда муж, как всегда поздно, возвращался с работы и спокойно засыпал на своей стороне кровати, Милана, повернувшись на бок и подперев голову рукой, подолгу надменно смотрела на него спящего, страстно смакуя в памяти, имевшие место всего-то пару часов назад, свои интимные утехи в объятьях другого мужчины в этой же постели. Этот процесс, давал ей ощущение невероятного превосходства, непонятное человеку со здоровой моралью. Она чувствовала себя отрицательным героем в некоем сериале, которому удалось избежать разоблачения, с помощью безукоризненно стратегически просчитанного плана и невероятного самообладания, а мысль о том, что она просто тупая, обнаглевшая шлюха, разумеется, всегда обходила её сознание стороной.

Итак, будний день, время – около полудня. Милана, в сопровождении худощавого молодого человека, лет двадцати пяти, вышла из лифта и направилась к квартире своего супруга. Молодой человек имел развязную жестикуляцию клубного ловеласа, худощавое телосложение, бледноватый цвет лица человека, не отличающегося   крепким здоровьем, а бегающие по сторонам глаза выдавали его хитрозадо-трусоватую натуру. Перед входной дверью квартиры, парочка начала страстно целоваться, крепко при этом обнимаясь. Не отрываясь от этого занятия, Милана на ощупь достала из сумочки ключи и открыла дверь, за которой любовники тут же скрылись.

В глазок своей входной двери, за этим безобразием наблюдала соседка из квартиры напротив. Маргарита Николаевна (так звали соседку) являлась неработающей пенсионеркой. Почти всю жизнь она, не покладая рук, трудилась на должности заместителя председателя горисполкома, и была ярым поборником нравственности и семейных ценностей. Несмотря на скромную пенсию и отсутствие дополнительных источников дохода, она жила в двухкомнатной квартире элитной новостройки и ни в чём себе не отказывала. Это стало возможно благодаря заботливой опеке её единственного сына, занимавшего должность заместителя генерального прокурора. Маргарита Николаевна очень гордилась своим сыном и считала его самым честным человеком на свете, сознательно обходя вниманием соотношение его реальной заработной платы к уровню его расходов. Разумеется, зафиксированный акт прелюбодеяния не мог оставить общественно-сознательную пенсионерку равнодушной, и она решила непрерывно, сквозь глазок, наблюдать за «гнездом разврата», приглушённо выказывая негодование себе под нос.
***
Тем временем Милана со своим любовником, разувшись и сняв верхнюю одежду, направились в спальню. На всякий случай гость решил осведомиться:

- Ты ведь замужем?

- Да. Мой муж – член олимпийской сборной по дзюдо, тяжеловес – как бы невзначай ответила Милана.

Это была вступительная часть, давно задуманного ею розыгрыша.
Молодой человек застыл на месте, побледнев больше обычного, а его глаза медленно поползли в сторону лба. Краем глаза оценив эффект, произведённый выданной информацией, довольная хозяйка поспешила успокоить напуганного гостя:

- Он вчера уехал на соревнования в Европу, будет только через две недели.

- А-а-а… Тогда понятно… - с облегчением выдохнул любовник.

Они прошли в спальню. Милана, быстро скинув с себя всю одежду и накинув лёгкий шёлковый халатик, выскользнула из комнаты, под предлогом «освежиться в душе», предусмотрительно неплотно прикрыв за собой дверь. На цыпочках забежав в соседнюю комнату, она схватила заранее приготовленный диктофон, на который одним из её прошлых любовников, имевшим подходящий голос, была записана нужная фраза. Быстренько вернувшись к двери, ведущей в спальню, хозяйка стала наблюдать за ничего не подозревающим любовником. Тот, не спеша раздевшись до гола, залез под одеяло и, заложив руки под голову, стал ожидать возвращения своей интимной партнёрши. Предвкушая небывало смешную сцену, Милана нажала кнопку «play». Гробовую тишину в квартире разорвал грозный, глубокий мужской бас: «Дорогая, я дома!». Ужас, исказивший лицо молодого человека, просто не поддавался описанию, он пулей выскочил из постели и спрятался в шкаф-купе, а Милана закрыла себе рот рукой, чтоб не испортить всё громким смехом раньше времени. Через секунду горе-любовник выскочил из шкафа и, одним небывалым махом перепрыгнув широкую двуспальную кровать, схватил в охапку всю свою одежду. Он метнулся было обратно к шкафу, но вдруг остановился посреди комнаты, приложил обе руки к своей груди в области сердца, выронив вещи и,  плавно осев, растянулся на полу. Увиденное показалось Милане настолько уморительным, что она не смогла сдержаться и громко расхохоталась. Ввалившись в спальню пополам сгибаясь от смеха, она тщетно пыталась выдать что-то связное, тыкая диктофон в сторону распластавшегося любовника:

- Хахаха… это ж… хахаха… ну ты… хахаха… пошутила я… хахаха…

Невнятное заявление хозяйки ничуть не придало бездыханному телу энтузиазма к движению. Отойдя от приступа смеха, крайне довольная Милана слегка пнула, развеселившего её гостя по пятке и, улыбаясь, проговорила:

- Да всё нормально! Поднимайся, разлёгся тут…

Вновь не последовало никакой реакции. Наконец-то Милана насторожилась. Она присела над телом и наотмашь отвесила несостоявшемуся любовнику, несколько звонких пощёчин, но его безжизненные глаза продолжали сверлить потолок расширенными, ни на что не реагирующими, зрачками. Испуганная хозяйка бегом принесла из кухни зубочистку и стала с максимальным усилием колоть ею труп в разные места. Снова никаких признаков жизни. Наконец сознание Миланы чётко идентифицировало ситуацию, как «проблему», а все свои проблемы, она решала одним универсальным способом. Взяв в трясущиеся руки мобильный телефон, Милана набрала номер мужа. Давид Соломонович взял трубку уже на четвёртом гудке, но взволнованной супруге показалось, что прождала она полчаса минимум, в связи с чем, успела мысленно покрыть его отборной матерщиной за нерасторопность. Услышав в трубке приветливое «Да, дорогая», она взволнованным голосом проговорила:

- Давик, у нас проблема!

- Ты опять пароль от wi-fi забыла?

- Сейчас не время для твоих шуточек! – завопила в трубку Милана – Здесь всё очень серьёзно! Тебе срочно нужно появиться дома!

- Ладно, ладно. Я постараюсь отпроситься – ответил супруг, начиная волноваться из-за резкой ответной реакции, и положил трубку.

Милана стала дожидаться мужа, нервно расхаживая взад-вперёд по прихожей и куря одну сигарету за другой.

Через минут сорок автомобиль Давида Соломоновича остановился под родным подъездом. Поднявшись на лифте на свой этаж, он направился к входной двери своей квартиры, на ходу доставая ключи из кармана пиджака.
***
Как никто, его появлению обрадовалась Маргарита Николаевна. Дело в том, что она уже около получаса, не отрываясь от дверного глазка, вытанцовывала на месте некоторое подобие фокстрота из-за невозможности оправиться по малой нужде, а покинуть свой ответственный пост даже на короткий промежуток времени, ей не давало чувство гражданской ответственности, намертво впаянное в её примитивное сознание раскаленным железом советской пропаганды. Увидев, как сосед скрылся за дверью своей квартиры, Маргарита Николаевна со скоростью звука кинулась к туалету, радуясь, что соседскую шлюху наконец то выведут на чистую воду.
***
Закрыв за собой дверь, Давид Соломонович оказался в прихожей. Здесь было настолько накурено, что глаза непроизвольно щурились и слезились. Он с раздражением обратился к своей жене, нервно курящей очередную сигарету прямо перед ним:

- Милана! Я много раз просил тебя не курить в квартире!

- С этим потом разберёмся – ответила та и, взяв его за рукав, настойчиво повела в спальню.

Увидев бездыханное, обнажённое тело молодого человека, распластавшееся на полу ЕГО спальни, Давид Соломонович застыл на месте, потеряв дар речи, силясь осознать: это явь, или только плохой сон. Из этого оцепенения его вывело раздражённое требование супруги:

- Ну что ты стоишь?! С ним нужно что-то сделать! Позвони кому-нибудь, пусть его заберут отсюда…

- Что это значит?! – возмущённо спросил Давид Соломонович, переводя взгляд на жену и указывая пальцем на труп.

- Давик, ты что маленький? Он умер! Что это ещё может значить?! – в недоумении пояснила Милана, находя вывод достаточно очевидным.

- Я спрашиваю: что он здесь делает?.. В таком виде!.. – конкретизировал супруг, в сознании которого полная дезориентация уже сменялась негодованием.

- Давай отложим пока эти сцены, ладно? – устало ответила Милана, с таким видом, будто супруг ведёт себя как капризный ребёнок – Сначала надо уладить проблему…

- Уладить проблему?! – глаза обманутого супруга поползли из орбит, его розовые, пухлые щёчки побагровели, а от волнения он стал обильно потеть и неприятно пахнуть. Он, нервно подёргиваясь, вышел из спальни, всё приговаривая – Уладить проблему… Уладить проблему…

Повторяя своё заклинание, Давид Соломонович расхаживал из комнаты в комнату, всё больше распаляясь, а испуганная супруга семенила за ним, пытаясь успокоить и начиная подозревать, что где-то «перегнула палку».
***
Маргарита Николаевна продолжала слежку за соседней квартирой. Облегчившись, она немедленно вернулась на пост, таким образом отсутствуя не более полминуты.Отсутствие видимых событий не давало ей покоя, и она украдкой выбралась в общий коридор, прихватив для конспирации полупустое мусорное ведро. Оглядываясь по сторонам, полу пригнувшись, на цыпочках она направилась к соседской двери (хотя мусоропровод находился в противоположной стороне). Тщательное прислушивание не дало результатов, так как дверь была массивной, очень качественной и, соответственно, с отличной звукоизоляцией. Вернувшись в свою квартиру «непросвещённой», бойкая пенсионерка решила, что местные правоохранительные органы, должны быть введены в курс дела. Она сняла трубку стационарного телефона и набрала, уже заученный наизусть, номер.
***
Капитан милиции Валяев, находился в приподнятом настроении. Коллеги из Отдела Противодействия Торговле Людьми, пригласили его в сауну. Особенно радовал Валяева тот факт, что товарищи (как всегда) будут в сопровождении группы представительниц древнейшей профессии, которые таким образом возмещают любимой Родине хроническую неуплату налогов со своих, весьма популярных и отнюдь не дешёвых, услуг. Встав из-за стола, он надел фуражку, и уже собирался направиться к выходу, как вдруг раздался резкий звонок стоявшего на столе телефона. Рефлекторно сорвав трубку, страж порядка сурово отрапортовал:

- Старший участковый Валяев слушает!

Из трубки раздался строгий старческий голос:

- Здравствуйте, товарищ капитан. Вы меня узнали?

- Узнал, Маргарита Николаевна – ответил Валяев опустившимся голосом, в воображении комкая руками листок с надписью «удачный день».

Этот, бессильно ненавистный ему голос, он бы узнал даже на футбольном стадионе, во время принципиального матча. Маргарита Николаевна была главным (да что там, фактически единственным!) его «работодателем» на участке. По её инициативе ему приходилось снимать перепуганную кошку с дерева, расследовать происхождение непотребного слова из трёх букв, мелом написанного на дверях подъезда Маргариты Николаевны, проводить разъяснительную работу среди молодёжи, «слишком шумно» играющей в «квадрат» под её окнами и выполнять ещё множество тому подобных поручений. Уже на этом этапе разговора, он с удовольствием послал бы бдительную пенсионерку туда, откуда она появилась на свет, но был слишком хорошо осведомлён о её родственных связях.

- Дело в том, что в соседней квартире на моём этаже, - стала излагать Маргарита Николаевна – Имеет место ситуация, требующая Вашего присутствия. Жена моего соседа, пригласила к себе любовника, а муж вернулся домой раньше, чем любовник успел уйти. Сейчас они все находятся в квартире, так что, голубчик, поспешите, дабы от лица закона засвидетельствовать факт супружеской измены и воспрепятствовать возможному проявлению насилия. Вам нужна квартира №53 на моём этаже, вы ведь помните, где я живу?

- Лучше, чем хотелось бы – непроизвольно вырвалось у Валяева.

- Простите? – не разобрала пенсионерка.

- Я говорю: конечно помню, отлично помню! Спешу со всех ног!

Участковый положил трубку и разразился громкой, матерной тирадой, от которой, как показалось, дрогнули даже стены кабинета. Он твёрдо решил, что завтра утром напишет рапорт о переводе на другой участок. Выйдя на улицу, он быстро зашагал по знакомому адресу, сетуя на то, что стоило бы выйти из кабинета просто проигнорировав звонящий телефон, и тогда день закончился бы просто чудесно.
***
Давид Соломонович продолжал нервно расхаживать из комнаты в комнату, повторяя, как заезженная пластинка: «Уладить проблему… Уладить проблему…», а за ним всё так же послушно семенила супруга, пытаясь найти способ его успокоить. Войдя в кухню, он наконец остановился, повернулся лицом к супруге и, бросив на неё взгляд, полный ярости и презрения, громогласно изрёк:

- Уладить проблему?! Да, мне нужно уладить проблему! И моя проблема – это тупоголовая шлюха-жена!

- Если бы ты выполнял свои супружеские обязанности в постели, то ничего этого не случилось бы! – в попытке оправдаться соврала Милана, тоже срываясь на истерику.

Давида Соломоновича этот укор нисколько не задел. Как стареющий импотент, он вовсе не рассчитывал, что его молодая жена не будет удовлетворять свои сексуальные потребности с другими мужчинами. В ответ, он уже практически закричал:

- Я никогда не ограничивал тебя в расходах! Ты могла снимать номер в любом отеле города хоть каждый день, но вместо этого ты тащила этих ублюдков в мою квартиру, они драли тебя в той постели, в которой я сплю! И можешь не врать, что это был первый раз, я всё равно тебе не поверю!

- Как ты можешь так кричать на меня? Я же люблю тебя… – промямлила Милана, «исполняя» плачущую физиономию и выдавливая из себя «крокодиловые слёзы».

-  О Боже! Только взгляните, какой талант пропадает! – саркастично воскликнул обманутый супруг – Уверен: несколько глубоких отсосов нужным людям, и ты бы стала лучшей актрисой драматического театра! Но есть маленький нюанс: я, видите ли, не поклонник театрального искусства, так что на меня это дерьмо не подействует! Сейчас я позвоню своему юристу, и он меня проконсультирует, как выкинуть тебя «на улицу» без денег, без подаренных мною драгоценностей, в таком же убогом виде, в котором я тебя там подобрал! Думаю, в данной ситуации, это будет несложно!

Он резким движением придвинул к себе стул, сел на него, повернувшись спиной к супруге и, достав мобильный телефон, стал листать записную книжку. От слов «без денег» и «без подаренных драгоценностей», по спине Миланы прокатился холод ужаса. «Нужно выиграть время, не дать этому разговору состояться!» эта мысль встряхнула всё её естество, словно электрический разряд. Под тяжестью этой мысли, в одно мгновение навалившейся на её расбалансированное сознание, Милана впала в состояние аффекта. Ничего толком не соображая, она схватила, висящую возле плиты, сковородку, и со всей силы нанесла ею удар по затылку супруга, с целью его оглушить. Но, услышавший за спиной непонятные резкие звуки, супруг, попытался оглянуться назад и, вместо затылка, сковородка на полном ходу врезалась ребром донышка ему в левый висок. Свалившись со стула, как подкошенный, Давид Соломонович задёргался в конвульсиях, а Милана, выронив орудие убийства, прикрыла обеими руками рот, и широко раскрытыми от ужаса глазами, наблюдала за ним, не в силах пошевелиться.

Наконец тело Давида Соломоновича перестало дергаться, и это как будто включило сознание Миланы. Разные мысли мгновенно появлялись и исчезали в её голове: «Он что, тоже мёртв?!», «Что теперь делать?!», «Кто теперь будет решать проблемы и оплачивать коммунальные услуги?!». Вдруг паника в сознании Миланы, сменилась некой решимостью: она сможет прокормить себя сама! В конце концов, у неё есть роскошная квартира и автомобиль. Она вспомнила слова мужа, насчёт карьеры в драматическом театре, и подумала: «А почему бы и нет?». Мужа, конечно, будут искать, но она скажет, что он вернулся с работы очень взволнованным, и снова куда-то уехал, ничего ей не объясняя. Но что делать с трупами?! И вдруг она вспомнила, как в одном из (так любимых ею!) криминальных сериальчиков, один бандит, за две минутки расчленил труп кухонным топориком для разделки мяса и, сложив получившееся в несколько мусорных пакетов, вывез за город и закопал в лесу.

Милана достала рулон мусорных пакетов и кухонный топорик. Устроившись поудобней возле трупа своего супруга, Милана отодвинула его левую руку подальше от тела и, как следует, размахнувшись, нанесла удар топориком в область локтевого сустава. Инструмент легко прошёл сквозь мягкие ткани и, звонко стукнувшись о кость, остановился. Обильно брызнувшая во все стороны, в момент удара, кровь, стала для Миланы неприятным откровением: этого в сериале не показали! Сплюнув густую, солёную жидкость и вытерев от неё руками своё лицо, она снова взялась за орудие разделки, слегка застрявшее в кости. Милана смогла извлечь топорик, только приложив усилие, и тут же нанесла повторный удар. И снова удар… и снова… и снова. В одно и тоже место бить не получалось и дальше кости, дело не шло, а вся левая рука Давида Соломоновича, уже была сплошным кровавым месивом. Милана решила перевести дух. Тяжело дыша, она думала о том, что надо попробовать начать с чего-то другого. Шея показалась ей гораздо мягче локтя, и она ожесточённо стала наносить удары туда. Здесь брызги крови были гораздо обильнее, но Милана уже не обращала на них внимания. Зато дела, по началу, пошли лучше: плоть хорошо поддавалась, и с каждым ударом топорик погружался намного глубже, как вдруг - бац! Проклятье, и здесь кость! Отчаяние овладевало её сознанием. Она вспомнила, что труп любовника в спальне имеет намного более тщедушную комплекцию и побежала к нему. Безуспешно попробовав и на нём, по несколько раз, в нескольких местах, она окончательно отчаялась. Милана, шатаясь, вышла в прихожую и, прислонившись спиной к входной двери, съехала по ней, рассевшись на полу, горько рыдая от своего бессилия.
***
Валяев вышел из лифта на нужном этаже и нашёл взглядом квартиру №53. Подойдя к массивной двери, он нажал кнопку звонка.
***
Внезапный звонок в дверь, произвёл на Милану впечатление полного погружения в кипяток. С помощь невероятного (для неё) акробатического приёма, она пулей отлетела от двери, одновременно приняв положение «стоя» лицом к ней (в смысле к двери). Смотря на дверь широко раскрытыми глазами, она терзала себя вопросами, типа: «Сейчас?!», «Кто?!», «Зачем?!». Она стала было, приближаться к двери, чтоб заглянуть в глазок, но повторный звонок вновь заставил её нервно отпрянуть. Наконец она всё-таки решилась снова подойти к глазку и, взглянув в него, увидела мужчину в милицейской форме. Когда раздался третий звонок, Милана уже не слышала его, находясь в прострации. В её, сейчас какой-то нереально-живописной, памяти, возникали отрывки из (понимаю, «набивших оскомину») сериалов: холёные сыщики, с помощью безупречной логики, досконального знания человеческой психологии и лазеек в криминально-процессуальном кодексе (или, как вариант, его выборочного игнорирования), успешно расследуют изощрённые, казалось бы безнадёжно запутанные, преступления. «Значит, они и в правду всё, всегда узнают…» обречённо подумала Милана. Затем стали вспоминаться сюжеты задержания злоумышленников: бойцы спецназа, скрывающие лица за чёрными масками, со всех сторон врываются в помещение, выламывая окна и двери, и беспощадно колошматят прикладами всё, что не лежит на полу лицом вниз и заложив руки за голову.

«Это конец! – обречённо думала Милана, оцепенев от безысходности – Нужно сдаваться, пока не поздно…»
***
Трижды безответно позвонив в дверь, Валяев с облегчением подумал, что теперь совесть его чиста, и он ещё вполне успевает на, отложенное было, мероприятие в сауну. Не в силах сдерживать непроизвольно растягивающуюся улыбку, он быстрым шагом, едва ли не подпрыгивая, направился к лифту. Но вдруг дверь напротив отворилась, и в проёме показалось сосредоточенное лицо Маргариты Николаевны. Пронизывая участкового суровым взглядом пулемётчика из заградотряда  НКВД, она настоятельной интонацией сообщила:

- Из квартиры никто не выходил, товарищ капитан. Думаю, Вам следует проявить настойчивость.

Слегка приподнявшееся настроение Валяева, снова сорвалось в глубокую пропасть. Вернувшись с угрюмым лицом к квартире под номером 53, он изо всех сил снова надавил на кнопку звонка. Участковый давил на кнопку не отпуская, мысленно надеясь сломать звонок ко всем чертям, и всерьёз обдумывал перспективу выложить Маргарите Николаевне всё, что о ней думает в исключительно грубой форме. Как вдруг щёлкнули замки, дверь слегка приоткрылась, и из-за неё послышался жалобно-всхлипывающий женский голос:

 - Я сдаюсь! Отзовите спецназ…

Напряжённо обдумывая, что бы могло значить это заявление, Валяев открыл дверь и вошёл в квартиру. Первое, что он увидел: молодая женщина в легком халатике, лежащая на полу в прихожей лицом вниз и держа руки на затылке, с ног до головы забрызганная кровью. Участковый мгновенно прилип спиной к стене и, предательски задрожавшими руками, с огромным трудом достал из кобуры табельный пистолет. Одежда мгновенно пропиталась потом, и он, постукивая от страха зубами, стал медленно продвигаться вглубь квартиры, держа оружие наготове. Тщательно обследовав помещение, Валяев обнаружил только два изуродованных трупа. Всё ещё оглядываясь по сторонам и не пряча пистолет, он вернулся в прихожую и спросил у распластавшейся на полу Миланы:

- Что здесь произошло?

- Я хочу написать чистосердечное признание – всхлипывая, ответила хозяйка…
***
Через час в квартире уже суетилось множество разношёрстного народа: свидетели, судмедэксперты, милиция. Милана сидела на диване в гостиной и отсутствующим взглядом пялилась на выключенный телевизор. Перед ней, на журнальном столике, лежало собственноручно написанное(не особо, правда,грамотно), детальное «чистосердечное признание». Следователь, уже явно утомившись, записывал показания главного свидетеля (разумеется, Маргариты Николаевны). Этот процесс неимоверно растянулся во времени, так как пенсионерка периодически прерывала свои показания «по теме» (итак излишне детализированные), для того, чтобы поделиться со следствием своими гипотезами, относительно причин произошедшего преступления. Когда она, в очередной раз, прервала дачу показаний, предположив, что преступница  является адептом сатанинской секты, и пыталась совершить некий ритуальный обряд с целью вызвать Дьявола, терпение следователя лопнуло, и он, сославшись на нехватку времени для опроса остальных свидетелей, мягко, но настойчиво, вытолкал Маргариту Николаевну за пределы квартиры.
***
Участковый Валяев получил внеочередное звание, денежную премию и благодарность, с занесением в личное дело, за бдительное и добросовестное несение службы на вверенном участке.
***
Маргарита Николаевна была крайне огорчена своей не востребованностью в следственном процессе, но, тем ни менее, обзвонила всех знакомых и родственников, с гордостью детально рассказывая, как она помогла раскрыть зловещее преступление.
***
Милана получила десять лет колонии общего режима. По прибытии в исправительное заведение, она сразу стала «ковырялкой»… И, до конца своей жизни, снова Людой…