созвучие

Я бежала в свой клуб. Это было третье посещение моё этого музыкально-поэтического клуба 'Созвучие'. Для сегодняшнего посещения мне пришлось даже поменяться дежурством, это  мне было необходимо: моё стихотворение было выбрано для печатания в альманахах клуба и надо было знать, как дальше сложится его судьба и моя тоже.

Я ехала из далекого дачного дома на трёх транспортах и теперь стояла на остановке трамвая - последнего.
            К остановке бежал молодой мужчина, хорошо одетый, в белой рубашке и чёрном костюме и расстегнутом пальто. Он был один и чему-то улыбался, чему-то своему, внутри, и глаза его как-то странно были радостны.
            
            - Ну, вот, ещё один чокнутый,- подумала я.

Последнее время я критически вглядывалась в лица встречных прохожих, пыталась определить, какая мания владеет им. Наверное работа вахтером в школе для олигофренов и слаборазвитых детей научила меня этому дурацкому приёму. Да и сосед у меня был шизофреник, молодой парень, добродушный увалень с высшим образованием и манией величия, остро проявляющейся с амплитудой один раз в год.

            Поэтому, увидев такого мужчину, хорошо одетого, слегка небрежно, с портфелем в руках, такого важного, я приняла его за одного из таких гениев.

            Он сел в мой трамвай и вышел на моей остановке. Он шёл быстро, спешил куда-то. Я шла сзади следом, потому что он тоже шёл к публичной библиотеке, где находился мой клуб. Вот он кому-то машет. Смотрю- кому. Впереди гуляют дети, но никто не реагирует на его приветствие. И вдруг появляется женщина в модном пальто, и они обнимаются!

            -Вот это да!отмечаю я.

Я спешу в клуб, а они ещё быстрее меня оказываются в той же публичке. Вхожу. Пока разделась, вижу, мой преследуемый стоит с каким-то объявлением на груди.

             - Что это? - думаю я, так как вижу плохо,а подойти не решаюсь. Он, заметив мой скользнувший взгляд, приближается сам, и приглашает на концерт в филармонии 'Наши водолеи'- так написано и у него на груди. Всего двадцать рублей билет!

             - Ну да, точно как и сосед, тот вечно общественными делами занимался с таким величием.

              Наконец я в клубе. Сегодня почему-то заседаем в кинозале. Народу много. Почему? Оказывается, переменили программу и сегодня вечер посвящается дню смерти Пушкина.
Ну что ж, посмотрим.
              Зал, как студенческая аудитория - кресла ряд от ряда от сцены идут на повышение уровня. Довольно приятный маленький зал, который можно увеличить при помощи двух подвижных лестниц с двух сторон.

              -Интересное решение, - думаю я.

Первую часть о Пушкине проводит неизвестная мне журналистка, как впоследствии выясняется, известная поэтесса.Читали стихи и наши клУбники. Первое моё желание было - сбежать, но оно быстро рассеялось, становилось все интереснее. Сегодня было много молодых.

            Когда началась вторая страничка, посвящённая юбилею  поэта  Даниила Хармса, я обалдела, прикусила язык: на сцену вышел ведущий - мой чокнутый, и звали его Сергей Халаимов. Он уже не казался мне чокнутым, интерес во мне все разгорался. Он увлеченно  читал детские стихи поэта, а потом рассказывал о его прозе абсурда.
             Честно сказать, я не читала этого автора, разве детские стихи когда-то, и мне интересно было узнать что-то новое.
             И вдруг он объявляет, что сейчас исполнит свой вокальный цикл, написанный им лично на стихотворение 'Из дома вышел человек'.
             Он сказал это и уверенным движением направил микрофон к роялю. Моё предположение разбилось о происходящую действительность. Я все дальше прятала свою мнимую значительность, мне было стыдно за мои мысли. Теперь меня охватывала его неординарная музыка:  совсем немелодичные пассажи то с одной стороны клавиатуры, то с другой. Он также читал это стихотворение, и удивительно, но оно сочеталось с его музыкой:
            Из дома вышел человек
            С веревкой и мешком.
            И все вперёд глядел, глядел,
            Не спал, не ел, не спал, не ел...

          Это стихотворение написано в тридцать седьмом году, страшном тридцать седьмом, и человек автора был без глаз, без ушей, без хребта и внутренностей. Вроде был и не был. Потом он вошёл в чёрный лес и исчез навсегда.
          Музыка - ступеньки, гротеск, чередование громкого и тихого звука очень подходили к смыслу странного стиха. Что-то новое, необычное, интересное. Мне вообще захотелось влезть от стыда под кресло. Но я могла в него только вжаться.

          Так мой 'чокнутый' оказался выпускником Ростовской консерватории в девяностом году. И это своё сочинение он уже исполнял в нашем 'большом театре'. Потом он аккомпанировал своему племяннику - мальчику лет восьми, он пел детские песенки на стихи наших поэтов из клуба. Это было так здорово!

          Вот так потенциальный псих доставил мне много приятных минут и приятное разочарование!

          Оказывается, мой принцип не прав. Надо менять взгляды. И если человек улыбается сам себе, значит, он предвкушает приятное событие. Такое, как встречу с нами!