Песнь

то проходит, се идет,
кто о том, как я споет?
машут флагом корабли,
видит ль кто, что там вдали?

в Лиры вьючного осла
моя душенька вросла.
девоньке простоволосой
Песней быть многоголосой.

мне, по жизни неимущей,
петь о зореньке грядущей.
в валенках с пустой котомкой
быть наполненной и емкой.

до небесного посла
ваша доча доросла.
знать того растила для
меня матушка - земля.

знать не даром пару строк
отпечатал во мне бог.
прикрываясь одежонкой
менее хочу быть звонкой,

но не скроешь ты, хоть тресни!
поднебесной этой Песни.
разлетаются звеня
те куплеты из меня.

и трясусь я погремушкой,
выпускаю залпы пушкой
и в узоры голос вью,
конкурентка соловью.

изнутри лихая плеть
подстегает: "будешь петь!
заглушая дикий ор.
новых нет? давай повтор."

напор Песни той несносен,
хлеще половодья весен.
распирая ребра оды
льются, брызжут точно воды.

раздираем бедный рот
жутким воплем нежных од.
взбухла грудь чугунным шаром,
выдох мой грозит пожаром.

целый мир чьим то капризом
жемчугом на мне нанизан,
обмотал шею петлей.
выгрызано сердце тлей,

подстегает его плеть:
"хочешь жизни - будешь петь!
не вместишь добра со злом -
грудной клетки даешь взлом."

хриплю болью ненароком,
длится песнь еще по срокам.
во мне алых ран аллея.
небо любит не жалея.
...

отчего у ваших песен
возле нот свисает плесень?
они может и неплохи,
но в тромбоне скачут блохи.

мышьи норки из гитар
и мотивчик верно стар.
скрипит фальшиво пианино -
я чую фальшь, хоть и рванина.

припева нет серей и пресней,
не цвести вам свежей песней.
обласкала сытость тушки,
поросли мхом ваши ушки.

души закатаны в бетон,
я слышу их молящий стон.
а вы принявши форму кресел
ржете. бог бы вас подвесил

на крючках немость дарящих.
вас, бездарно говорящих!
не сносить бы вам голов
за транжирство жемчугов.

под аккомпанемент икоты
низвергаете в грязь ноты.
вам бы вместо сочных блюд
чувств, которыми блюют.

веревкой грубой бельевой
рот зашить и крикнуть: пой!
и нестерпимой резью слева
засочился б вой напева.

но без ран и с полным брюхом -
не быть звуком, не быть слухом.
ваша глотка для зевот
и вольных песен не споет.
...

у брегов зеленой тины
перестали петь ундины.
в море, сажи что черней,
останки гордых кораблей.

ветр пляшет прелой вонью,
в ад пускают только с бронью.
а по всей земле бесстыже
растеклась людская жижа.

прыгает двуногий скот:
"я венец всея природ!
я богам по крови брат."
лает он и глупо рад.

выжжен луг, пусты поля,
скот орет: "моя земля!"
пыль и копоть, спилен лес,
липкий смрад потных телес.

тесен мир для их конурки,
свалки мусора, окурки,
вместо рыб стайки жестянок.
плодится племя обезьянок,

племя сальных, наглых рож.
поножовщина, грабеж,
сточной ямы этажи,
правда их - ремиксы лжи.

топчет скот свой дом ножищей,
кто слабее станет пищей.
хищный взгляд, закон зверья...

ныне последняя заря.
...

вас не вылечат таблетки,
нутро в язвах. скоро, детки,
грянет гром в стенах сарая -
рухнет мир ваш вас карая!

смотрит неба инквизитор:
похоть, рыбка, пива литр.
и вы свиньей жрете котлету,
но время вас сзывать к ответу.

разразится грозой весть -
то небес страшная месть!
на подходе глад и хворь.

то последних время зорь.
...

я пою о закате вселенной
на углу дешевой пельменной.
и финального ждет аккорда
одна лишь собачья морда.

я пробита словесною тонной
насквозь, как дуршлаг макаронный
и крутил меня стих точно глобус...
отпустил. я бегу на автобус.

напоив город песни отваром
на прощанье киваю бульварам.
и мне в след мохнато шумели
в овациях добрые ели.

меж улиц и пустых тротуаров,
под созвездьем магазинов и баров
мои речи рекою петляли.
кто пел эту Песнь - я ли?