Ловись рыбка большая и малая

 


1

Эта задумка выглядела авантюрой: Анатолий, уже много лет не ходивший в горы, снова захотел вернуться к ним, скалистым и ледяным. Растеряв из-за бесконечных переездов все свои родственные и деловые связи, не сумев сохранить семьи, он в какой-то момент ощутил почти физическую боль одиночества. В нужные минуты рядом не оказывалось ни друзей детства, ни надежных знакомых. К нему, человеку не первой молодости, пришла тоска, от которой хотелось выть волком и лезть на стену. Куда лезть...
По недолгому размышлению Нефедов остановился на Таджикистане, одном из немногих горных мест, где еще не шли бои, и не свистели пули.
В Душанбе он окунулся в обычный для российских окраин разноязычный гомон аэропорта и зной, трудно переносимый после умеренного климата средней полосы. Спустя три часа, опросив два десятка "моя твоя не понимай”, он очутился на перевалочной турбазе. Спокойная домашняя атмосфера, прохлада щитовых домиков в два уровня, тихий говор и женский смех, умиротворяли, располагая к долгому и беспечному сну.
Он бездельничал несколько дней, время от времени посещая легендарный Зеленый рынок, полный диковинных фруктов и овощей. На автостанции, у билетных касс, он столкнулся с непрекрытой дискриминацией по национальному признаку. 
Якобы плохо понимая по-русски, не замечая его негодующих выкриков и жестов, местные хитрованы тянули через его голову руки в  окно кассы, что-то лопоча. Восток – дело тонкое…
И вот, длинномерный туристский автобус пятидесятых годов выпуска, со снятым брезентовым верхом, гнутыми и ржавыми дугами, ползет по размытому шоссе, вдоль пенистой, вышедшей из себя реки. На одном из горных поворотов, восторженному взгляду равнинного человека, открывается узкое вначале, будто игрушечное ущелье. С крутыми склонами, поросшими многолетними соснами, с мягкой, усыпанной иголками и шишками тропой. Уже несколько десятков лет здесь раскинут альплагерь, одного с рекой названия – Варзоб. Варзоб! "Но вот, исчезла дрожь в руках, теперь, наверх…".
Начальник-таджик не против паломника: удостоверение личности и книжка альпиниста у того налицо. Заезд очередной смены ожидается через несколько дней, но раз уж он здесь… Вот палатка, постель, живи… Сколько это стоит? Бухгалтер приедет – скажет, у него все  по-прейскуранту. 
Анатолия, с его спортивной квалификацией, приписали к третьеразрядникам. Ничего не попишешь – закон гор! Важно не кто ты был в прошлом, а кто ты есть сейчас? "Здесь Родос, здесь прыгай!"
Три недели пролетели, как один день. Анатолий окреп, загорел, ожил. Еще бы, вокруг столько очаровательных и доверчивых мордашек. А он… он бара - сагиб. Новички и значкисты подходили к нему на полусогнутых.
Последнее восхождение мало чем отличалось от предыдущих: только снега и льда больше, подходы длиннее. Наконец, позади снеговая линия, сознание стали будоражить долгожданные и волнующие запахи. Холод, сухость и преснота высокогорья, разбавлялся порывами теплого воздуха из пыльной долины.
На последнем привале съели все, что можно. Кое – кто начал "держать фасон", облачился в шорты, навязчиво демонстрируя свои мускулистые и загорелые ноги. На кого-то в лагере это произведет неизгладимое впечатление.
В горячке спуска усталость еще не чувствовалась, она навалится потом, после сытного ужина. А сейчас лишь одно утомление и автоматизм: вниз, вниз, вниз…
С отрогов, уже частью свободных от снега, неслись ручьи ледяной восьмиградусной воды. Ниже, повинуясь рельефу, они сливались в один поток, преодолеть который вброд человеку не дано. Случается, ревущие пенистые каскады перекрываются огромными, облизанными временем и водой валунами. При известной сноровке можно оказаться на другом берегу, не замочив ног. Но один неверный шаг…
Группа, в своем большинстве, решила спрямить путь, рассчитывая пересечь круто падающий поток у базового лагеря, спуститься по его правому берегу. Анатолий не захотел полагаться на авось: а ну, как не найдется ниже камней для переправы… Его не стали неволить, до лагеря было рукой подать - спортивная дисциплина здесь упразднялась по умолчанию.
Десяток, на прыжок, ручьев одолел он, прежде чем вышел на еле видимую тропу. На очередном повороте серпантина, огибая вросший в землю валун, он чиркнул по нему рюкзаком, в ботинок ссыпались камешки. Анатолий, прихрамывая спустился к ручью, и вытряхнув из "триконя" песок, опустил натруженную ногу в ледяной поток. Блаженство непередаваемое! Тогда уже и другую…
Открыл глаза. Вот тебе раз – уснул! Обутый, одетый, голова на рюкзаке…  Глянул на запястье - с группой он расстался два часа назад. Доказывай теперь коллегам, что держался "логики" – целесообразного маршрута!
Через двадцать минут Анатолий был на базе, но там не до него – его группа, рассчитывая срезать путь, что называется – "забурилась" – поток в том месте набрал силу, вырос до восьми метров, об элегантном прыжке речь не могла идти в принципе. "Об слезть не может быть и речи, об спрыгнуть – но как?" 
Все палаточное население лагеря, включая и другие группы, задействованы на  переправе. Вот она, суровая истина гор в своем будничном воплощении: один - прав, пятеро – нет! Анатолий тоже включился в работу, хотя и заслуживал отдых после восхождений. Но  не принято такое в горах. Специфика!
Поездка в Азию, растворение в мире единомышленников, подняло Нефедову тонус. У него появилось ощущение полноты и уверенности в себе, то, что ему так не хватало.
"В суету городов, и в потоки машин", - он возвращался с щемящей, не грустью - тоской. В глубине души подозревая - такому его вояжу не суждено повториться. Он наделал фотографий, ходил по  знакомым, делился с ними еще свежими воспоминаниями и лагерными байками.
Шло время. Начало очередного спортивного сезона совпало с освоением новой поточной линии на заводе. Изделие с нетерпением ждали не только военные, но и научный мир, об  отпуске в этих форс-мажорных обстоятельствах не могло быть и  речи.
Исполняя обязанности заместителя главного технолога, Анатолий Демьянович допоздна засиживался в своем кабинете, дома его никто не ждал.
Как-то он кинул взгляд на доску объявлений у проходной. Некий заезжий экстрасенс готов поделиться своими воспоминаниями об удивительных, необъяснимых случаях, о встречах с неведомым.
"Послушать бы…,  - мелькнуло у Анатолия в голове, - не корысти ради, интереса для".
Он вспомнил про это намерение лишь утром, когда уже миновал проходную.
"Зайду, - решил твердо, – всенепременно!"
Людей набралось меньше ползала. На сцене, у журнального столика восседал немолодой, с  глазами навыкате, человек. Пытливо окидывая взглядом жидкую публику, он, казалось, искал единомышленников.
"Базедова, - мелькнуло сочувственно у Нефедова. – Как у Надежды Крупской. Эндемический зоб".
И… заслушался. Вскоре, обилие невероятных фактов перегрузило его психику, он задремал. Время от времени сознание включалось, но снова на него обрушивалось неведомое, запредельное…  Вдруг, он насторожился. 
 - …мое сознание стало воспринимать все иначе: обострились чувства, зрение, слух. Тени, мелькающие меж деревьев, общались на каком-то своем языке, но что удивительно - я понимал их.
Прямоугольные геометрические фигуры. Фразы короткие и доходчивые, у меня возникло полное представление о  происходящем.
Некий корабль пришельцев терпит бедствие, Земля для них – транзитная точка, их конечная цель много дальше. Продолжать полет они не могут, но вернуться назад – в состоянии. Для этого им надо оставить у нас некий, очень значимый для них элемент оборудования. Они собирались спрятать его где-то в горах Таджикистана. Я тогда еще подумал…
Анатолий вздрогнул, его мозг лихорадочно заработал. Не отдавая себе отчета, он послал на сцену записку.
"Хотелось бы поговорить с вами. Со мной происходит что-то непонятное, выслушайте меня".
После лекции Анатолий с гостем уединились в крохотной комнатушке за сценой, набитой пыльными плакатами, портретами и лозунгами 80-х. Нашлись и колченогие табуреты.
-Вы тут упомянули Таджикистан, - Анатолий для убедительности жестикулировал. - Во мне будто что-то включилось, заработало… До этого момента ничего подобного и в мыслях не было. Чувствую… как это… причастность к пришельцам. Доказательств нет, одно ощущение и уверенность. Не знаю…
Лектор, с редким именем Серафим и обычным отчеством – Петрович, слушал внимательно, не перебивая.
- Знакомое явление, - выслушав сбивчивую речь Нефедова, на правах старшего, приятельски хлопнул его по коленке, – информация поступает в мозг на уровне подсознания, не обрабатываясь. - Глаза не видят, уши не слышат, нос не обоняет, но все входящее усваивается. Что-то похожее на "двадцать пятый кадр". Вы  понимаете, о чем я?
-Да, конечно! - кивнул Анатолий. – Но как тогда докопаться до истины?
- Известно как! - хохотнул общительный Петрович. – Гипноз. Это вам батенька не полиграф, здесь все без обмана, что есть - то есть. Участки долговременной памяти нашего мозга могут нести тайны, о которых мы даже не подозреваем.
Что я могу для вас сделать? Разве что позвонить знакомому психотерапевту… И в моем присутствии ответить на пару его вопросов.
Через сорок минут они были у врача, через два часа Анатолий с Петровичем тепло расставались на автобусной остановке. У Нефедова в кармане лежала дискета.
Дома он включил компьютер.
- Где вы были в июле этого года?
-В июле… Таджикистан… Душанбе… Варзоб… Володю Балыбердина видел… Того самого… Знаете…
-Сколько выходов наверх у вас было?
-Четыре… Нет, три… Точно три…
-Первый выход. Было в нем что-нибудь необычное?
-Да нет… Восхождения, как восхождения…
-Второй выход. Было в нем что-нибудь необычное? 
-Нет… Только два срыва… Юра в кулуаре… Травма… Предплечье… И Костя на скалах… Колено…
-Третий выход. Было в нем что-нибудь необычное?
-Третий… Третий… Подождите… Вспоминаю…
-Вы что-то знали, но забыли?
-Да, да… Третий… В бинокль… Какие-то люди… Нет, не люди… Точно не люди… Не понимаю… Кто это?
-Вы увидели какие-то фигуры? Сколько их?
-Фигуры… Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Пять фигур… Но не люди… Двигаются…
-Они далеко?
-Бинокль… Трудно сказать… С час ходьбы…
-На что похожи фигуры?
-Прямоугольники…. На колесах… На одном… Тонкие, как бумага…
-Что они делают?
-Копают…
-Вы запомнили место? Сможете найти?
-Не знаю… Наверное…
-Это все?
-Да… Устал… Не помню…
Мозг Анатолия вершил работу, что-то медленно всплывало в памяти. Он прослушал запись несколько раз, прежде чем в голове возникла связная картина. Как искры от костра,  вспыхивали и выстраивались детали.
Вот он расстается с группой, как муфлон скачет через ручьи, вот идёт по тропе. Толчок… рюкзак зацепился за камень на очередном повороте, в ботинок попал песок. Спуск к ручью. С минуту он приходит в себя, потом снимает обувь и опускает ноги в воду. После чего подходит к рюкзаку, достает бинокль и обозревает окрестности. С того самого камня. Группу не видно, она находится за перегибом склона.
Но что это… Что происходит… Видны движения неких предметов, определенно не людей. Прямоугольные геометрические фигуры будто что-то копают. Самого процесса работы не видно, но груда камней около них растет. Они передвигаются, по-видимому, с помощью утопленных в основании фигур колес. Они меняют ракурс, поворачиваясь то анфас, то в профиль. Сбоку, и это хорошо видно, фигуры не имеют толщины, они тонкие как бумага.
Вдруг, "копатели" замирают, разворачиваясь в его сторону. Их пять, пять прямоугольников, стоящих на колесах или шарах. Потом остаются три, а два – исчезают, и… мгновенно оказываются за спиной у Анатолия, он видит их боковым зрением. Повернуться не получается - шея не слушается. Потом провал памяти и пробуждение. Обутый, одетый, голова на рюкзаке…
У Анатолия зачастил пульс, в крови появился здоровый адреналин: воображение рисовало картины, мало похожие на реальность.

   2

"Что за фигуры, чем они были заняты?" – мысль не давала ему покоя. Желание снова прожить сцену "явления зеленых человечков" было выше его сил - он взял две недели за свой счет.
И вот он опять в Душанбе, Варзобе, в районе Улара и Бавачной. Вживаясь в образ, сидит на том же месте, опустив ноги в воду. По сторонам не смотрит, стараясь не отвлекаться, полностью погружён в себя. Вспоминает и действует сообразно прошлому сценарию.
Он подходит к рюкзаку… Подошел. Достает из него бинокль… Достал. Взбирается на валун… Осматривая место, где когда-то видел пришельцев, он ничего странного в этот раз не заметил. Тем не менее, направился туда, сориентировавшись перед этим по компасу.
Беглый осмотр участка заставил учащенно забиться сердце: валуны с поверхностью, не покрытой лишайниками, образовывали круг, немногим больше кольца хула-хупа. Уверенность Нефедова в своей правоте крепла с глубиной шурфа. Через полчаса он был по пояс в грунте.
Вот, в глубине ямы сверкнула круглая, с палец толщиной, пластина из пружинистого, теплого на ощупь материала. Она прикрывала углубление, в котором…
Анатолий извлек из шурфа предмет размером с коробку из-под обуви. По верху крышки, словно щупальца осьминога, спирали двух десятков отростков. Два из них свернулись особняком, охватывая связку перламутровых шариков. Жемчужное ожерелье и только! Удивляло: не видно нитки, на которую должны быть нанизаны сферы, они плавно переходили друг в друга.
Анатолий сосредоточен,  обстоятелен и нетороплив. Диск-укрытие особой ценности на тот момент не представлял, для него нашлось потайное место в расщелине скалы. Потом…
Бурчало в животе – голод не тетка, содержимое рюкзака тут же вывалено на траву. Тушенка, сгущенка, связка почерневших бананов, вяленый лещ, банка апельсинового сока, две горсти инжира – ценность в тех условиях необыкновенная.
Прибор мирно покоился на плоском камне, пока Анатолий уплетал тушенку. Ни кнопок, ни тумблеров на панели, только корона из кольчатых  трубок переменной толщины.
"А если это оружие небывалой силы? - мелькнула шальная мысль. Сделаешь что-то не так, и… поминай, как звали!"
Покончив с тушенкой, он подсел к аппарату. Опасливо тронул одно из щупалец, что охватывало ожерелье. Оно уступило его усилиям, развернув свои кольца, освободив одну из сторон связки шариков. Извиваясь как живое, нашло свое место в общем пучке. Так же легко освободилась и другая половина бус.
Холодало, начало сыпать крупой, день шел на убыль и Толя затосковал – ему предстоял долгий спуск. Он надел бусы на шею, ухмыляясь, оглядел себя. Хорош буддист!
Поднял с камня "осьминожку", что бы закатать ее в свитер и… замер. Не потому, что захотел - повиновался чьей-то воле. И уже как  посторонний наблюдал, как извивы щупалец жадно тянулись к его лбу, вискам, затылку. Прохладные присоски касались щек, слегка втягивая кожу. И когда последний отросток, наконец, успокоился, найдя свое место под нижней губой, началось…
Глаза Нефедова сами собой закрылись, в сознании замелькали кадры. Анатолий не успевал осмысливать увиденное, так быстро менялся видеоряд. Как долго все это длилось, тоже не имел представления. Впрочем, если судить по положению солнца - недолго.
Внезапно, так и не понятый "фильм" закончился, щупальца, обвившие голову спортсмена, сделав некую работу, свернулись в пучок. Анатолий уже не удивлялся ничему происходящему, он теперь вообще ничему не удивлялся. На то были веские основания - изменилось его собственное восприятие. Свое новое состояние, он встретил как данность, что-то про себя буркнув.
Бусы не были теперь тайной, он знал о них все. Да и не только о них…
"Слепой сказал - посмотрим!" - довольный, Анатолий затопал в долину.
Через три часа он вышел к шоссе, до альплагеря оставалось столько же. Смеркалось. На попутную машину, в это время и в этом месте рассчитывать не приходилось.
Но… не прошло и получаса, за очередным поворотом дороги он увидел джип "Ниссан" со спущенным колесом, а рядом с ним группу озабоченных мужчин. Они настороженно глянули в его сторону, огорченно вздохнув, водитель вновь полез под капот.
-Что случилось? – Нефедов задал вопрос из любопытства, у него появился шанс проверить свое новое качество.
- Вах! – огорчился замасленными руками шофер. – Аллах послал нам испытание: колесо, кондиционер, а теперь еще на свечах искры нет. Колесо заменю, на кондиционер плюну, а как с остальным…
Анатолий повелительно отстранил хозяина от серебристого авто. Пассажиры уважительно подались в стороны, усматривая в путнике техническую осведомленность. Как они были правы!
Через десять минут с ремонтом было покончено. Еще полчаса заняла замена колеса. Нефедов дал кое-какие советы водителю, по мнению того, опираясь на свой богатый шоферский опыт. Знал бы тот – молчалывый странник первый раз в своей жизни имел дело с машиной.
Водитель не знал, как отблагодарить небесного посланника. Деньги Анатолий отверг, от коньяка не отказался. Зажевал его чем-то вкусным и жирным. Разумеется, его подвезли до лагеря.

3

Как распорядиться своими новыми возможностями? Вопрос легко ставился, но с ходу не решался. Новые диковинные понятия, ворочаясь в сознании клубком спутанной шерсти, медленно, но верно вытягивались в нить.
Бусы Анатолий сунул в письменный стол: они мешали шевелить ему своими мозгами, принимать типовые решения, а то и просто спать. Стоило лишь задуматься над какой-либо проблемой… Ко всему, как из неисправного крана, в голове капало навязчивое: спрячь прибор, спрячь прибор, спрячь прибор… Не его мысль.
"Увезти коробку в деревню к тетке? Помнится, в ее хозяйственных пристройках было много тайных уголков, где он еще мальчишкой… Да… Тетка… Утро вечера мудренее…", - шептал засыпая.
Короткий отпуск закончился, и Нефедов вновь окунулся в привычную заводскую атмосферу.
Как-то, на одном из участков появилась нужда в уровнемере: расход ценного реагента требовал особого контроля. Все известные способы не годились – были инерционны и грубы. К проблеме подключили весь мыслящий персонал, объявили конкурс идей с премиальными. Собственные размышления на эту тему "по Альтшуллеру", результата не дали. Шли дни, задача не решалась.
И тогда, закрывшись в кабинете на ключ, Анатолий надел бусы. Вот она, настоящая "боевая обстановка". А ну-ка…
Решение оформилось в пятнадцать минут. Эскизы, расчеты…
Удивляла простота "пришедшего в голову" решения. Жестко закрепленная к стенке емкости наклонная линейка с градуированной прорезью – вот и весь уровнемер. Перепад зеркала жидкости в доли миллиметра, отображался границей мениска уже в пределах нескольких десятков миллиметров. В этой технической новинке, позже она была признана изобретением, обыгрывался тангенс угла. Чувствительность устройства - потрясающая!
"Заводская биомасса", встретила "его" решение аплодисментами, переходящими в овацию! Могём!
Этот творческий акт удовлетворения Нефедову не принес - не его ума дело. Выходит ему такое не осилить...  Выходит! "Нет, такой хоккей нам не нужен! – в сознании навязчивая мысль, - надо садиться за парту". Опять? А куда деваться! На кого учиться - вопроса не стояло. Конечно же МГТУ, конечно же - радиофизика! Это тебе не "оборудование хлебопекарной промышленности", специальность, о которой в приличном обществе и сказать-то стыдно.
Анатолий блестяще поступил на вечерний факультет училища. На экзаменах он прятал бусы в шейный платок, что вызывало оживление в рядах приемной комиссии. С галстуком у него как-то не получалось…
Пережил он этот "анафилактический шок", после чего далеко забросил бусы. Интригу теперь он видел в том: как обычный смертный воспримет обилие информации? Останется ли при этом в живых?
Остался! Худо - бедно Анатолий с учебным процессом справлялся. Правда, бывали времена, когда поутру он обнаруживал в себе стойкую выключенность из социума. На то имелись объективные причины. Выручали бусы...
Элитарное заведение Анатолий окончил на "хорошо".

      4.

"Осьминожка" хранилась у тетки в деревне, не стоило большого труда спрятать в одной из ее хозяйственных пристроек небольшую коробку. Как-то, он нагрянул туда со своей ватажкой, приятелями "не разлей-вода": конструктором Степаном, токарем-универсалом Федором, заводским художником "широкого профиля" Тишкой. Под страшным секретом им открыта тайна археологической находки.
Хмельной, Анатолий становился добрейшим человеком: его приятелям предстояло подняться на высокий, если не высочайший интеллектуальный уровень. Одно его беспокоило -  как распорядиться единственным экземпляром бус.
Прибор Нефедов спрятал за стрехой бывшей конюшни. В этот раз, шаря в заветном углу, он к своему великому изумлению нащупал другие бусы.  Вот тебе раз!  Выходит, установка готова принять очередного клиента…
Первым "набирался ума" Федя. После этой просветительской миссии щупальца свернулись, на крышке появились третьи бусы.
Довольные "избранные" спустились с сеновала, в кармане каждого лежало свое ожерелье. На радостях пили с теткой и ее сожителем хорошее вино и пиво, закусывали тоже не чем попало - дело того стоило. После этого долго сидели у реки, приходя в себя, и делясь новыми впечатлениями.
Если бы на этом все. Куда там! После этого Федор привел своих дружков: металлурга-цветника, технолога резиновой промышленности, программиста. Анатолий "обучил" и их. И пошло-поехало. Друг моих друзей  - мой друг! А там Тиша стал наведываться регулярно и повзводно.
Как-то позвонил Серафим Петрович. По-правде говоря, Анатолий уже забыл про него. Он быстро сориентировался.
- Я ездил на место! - сказал он, и это было правдой. -Там уже ничего нет! – добавил через несколько секунд.
Что значит правильно сформулировать ответ!
Серафим Петрович понял его как надо, тем не менее, ждал продолжения разговора. У Анатолия мелькнула мысль: "надо бы уважить Петровича, приобщить..." Но он промолчал.
Позже, возвращаясь  в мыслях к этому дню, он искренне жалел о своем  поступке. А как же пословица "Долг платежом красен"…
Нефедова, ни с того ни с сего заинтересовали модные "международные финансы". Как показывала жизнь, наибольшего успеха в карьере достигали люди  этого профессионального направления: банки, корпорации, известные фирмы…
Сказано – сделано, он стал готовиться к поступлению в третий ВУЗ. В ящике его рабочего стола лежали бусы, готовые спасти положение в любой момент.  Его знакомцы, прошедшие в свое время "курсы повышения квалификации", обладая незаурядным умом, умело подав себя, хорошо устроились в жизни. Все они в обывательском понимании состоялись и были людьми небедными, их называли городской элитой.
Когда Анатолий был уже на третьем курсе Академии, как гром с небес новость: снят по несоответствию заместитель мэра города. Спустя время, та же участь постигает спикера городской Думы. Еще через неделю, летит вверх ногами председатель городской торговой палаты. Бывшие его "клиенты"…
До поры до времени, Анатолий не придавал значения этим фактам, но в какой-то момент встрепенулся.
"Неужели!", - он кинулся к своему столу и надел бусы. Сосредоточился на первой, пришедшей в голову проблеме. Озарения не приходило, вспышка - догадка не появлялась. Бросив все, он помчался "в деревню к тетке в глушь, Саратов", озадачив ее своим внезапным появлением.
Усыпив бдительность родственницы спиртным, птицей взлетел на перекрытие конюшни. Коробка исчезла, но на ее месте…  Анатолий держал в руках ту самую фигурку…  Плоский, с ладонь предмет - копия таджикских пришельцев. Из того самого материала укрытия.
Значит, ОНИ вернулись за своим прибором! Взяли и улетели. Что теперь из этого следует? Уже ничего…
Главное, он остался при своих интересах, не как некоторые…
Память услужливо сняла с полочки народную мудрость:
"Голодного можно накормить рыбой.
Раз, другой, третий…
Но лучше – научить ловить ее
Тогда он не будет голодать и впредь!".


(с) Александр Астафьев.