Детство. Глава 3. Прага

 
               

   На перроне нас встретили отец и дядя Ваня. Каждая семья разместилась в своём такси, которые понеслись по затемнённым улицам Праги на улицу Виклифова.
   - Представляешь, Валюша! - воскликнул отец. - Сюда в командировку на предприятие "Летна-Чаковице" приехали мои фронтовые товарищи - лётчики Иванов и Шалаевский. Помнишь, я тебе о них рассказывал.

   В машине я задремал, а Людмила вообще уснула. Когда я открыл глаза, то слева по движению такси увидел огромного воина на коне, а за ним большое прямоугольной формы здание без окон.
   - Папа, что это? - удивлённо спросил я.
   - Это памятник Яну Жижке - национальному чешскому герою, а за ним пантеон Клемента Готвальда - первого президента социалистической Чехословакии. Пантеон - это мавзолей, - пояснил отец. - Ты, наверное, посещал мавзолей Ленина и Сталина, когда был в Москве.

   - Конечно! Нас водил Виктор Зайцев и в Мавзолей, и в Музей Революции.
   - Этот район Праги называется Прага-11. Можно сказать, что это почти окраина города. Сейчас повернём направо и будет улица Виклифова (теперь эта улица относится к району Прага-3 и это далеко не окраина-м.п.)

   Когда вышли из машины, сразу бросилось в глаза - архитектура зданий совсем иная, чем в Омске или Москве. Пяти- и шестиэтажные дома были серого или тёмно-серого оттенка, некоторые со скульптурами на фасаде, и только дом №1898, в котором нам предстояло жить, выделялся из этой серой массы свей светло-коричневой окраской. На его фасаде не было никаких скульптур. Только окна, причём лишь у самых больших из них виднелись небольшие балкончики.

   Отец развеял моё недоумение:
   - Все вот эти дома построены ещё в начале века. Таким тогда был европейский стиль в градостроении. А наш дом - совсем новый. Из четырёх подъездов только два приняты для заселения жильцами. Вот они-то и предназначены для размещения советских специалистов.
   Мы поднялись на лифте на четвёртый этаж и остановились против квартиры №15. Отец открыл её ключом - значит, здесь нам жить на протяжении трёх лет.

   Двухкомнатная квартира оказалась необычной планировки. Непосредственно от входной двери её всю пересекал длинный коридор. Слева и справа от входной двери находились встроенные шкафы. Коридор с одной стороны заканчивался спальней, а с другой - гостиной. Кухня располагалась посередине - между спальней и гостиной. Везде стояла новенькая мебель. Отец предупредил:
   - Говорю всем!.. Будьте осторожны в обращении с мебелью. Я её не покупал - это чехословацкое имущество. Раз в месяц приходит чех-домоуправ с проверкой состояния этой мебели. Он даже линейкой замеряет появившиеся царапины на её поверхности. А теперь ужинать и спать. Завтра поведу вас знакомиться с районом.

                *     *     *

   Утром меня разбудил цокот копыт по булыжнику мостовой. Я встал с постели и подошёл к окну. Внизу у тротуара дома напротив стояла телега с углем, запряжённая конём-тяжеловозом. Таких коней я ещё никогда не видел. Густая, длинная грива спускалась у него чуть ли не до колен, а копыт вообще не было видно - их со всех сторон закрывала шерсть. Возница большой лопатой сгружал уголь в окно подвального помещения.

   Я догадался - видимо, в старых домах ещё сохранилось печное отопление. Впоследствии, я увидел и трубочиста, который заходил в подъезд дома, а потом появлялся на его крыше. Одет он был во всё чёрное, а подпоясан широким ремнём, на котором висела длинная верёвка, заканчивающаяся проволочным ершом. Это было его основное приспособление, с помощью которого он чистил трубы.

   На краю тротуара против каждого подъезда стояли цилиндрические контейнеры с крышками. Как потом мне объяснил отец, они были предназначены для сбора мусора. Автоматизация сбора мусора состояла в следующем: приезжала машина с большим мусоросборником закрытого типа и приспособлением для опрокидывания цилиндрических контейнеров, два работника ставили контейнер на приспособление и опускали рычаг, контейнер опрокидывался в мусоросборник и возвращался в исходное положение, работники снимали контейнер с приспособления и возвращали его на прежнее место на тротуаре.

   Помимо этого, в каждом доме был свой дворник. Поэтому и не удивительно, что в Праге поддерживалась идеальная чистота.

                *     *     *

   Падал крупный снег. Падал и таял. На крышах он не задерживался, поэтому по водосточным трубам стекали струйки воды. Из-за этого тротуары и дорога блестели, как только что вымытые полы. Наконец-то снег прекратился и даже из-за облаков выглянуло розоватое солнце. Когда мы вышли на улицу, то бросилось в глаза, что все прохожие приветствуют друг друга фразами "Добре йитро!" или "Добре рано!". А мужчины при этом ещё и приподнимают над головой свои фетровые шляпы. Шляпы у них были преимущественно серого или коричневого цвета.

   - Здесь такой обычай, - пояснил отец. - Они давно живут на этой улице и поэтому знают друг друга в лицо.
   Мы вышли на большой пригорок, с которого открывалась панорама города. Внизу за поросшим кустарником склоном, на котором ещё не растаял снег, проходила железная дорога.
   - Это "жэлэзнице" на "надражи", - сказал отец. - Куда вы вчера приехали. Что означало: железная дорога на вокзал, куда мы вчера приехали. Впоследствии, он всегда вставлял в разговор чешские слова, пытаясь таким образом приучить нас к пониманию чешского языка. Сам он уже довольно прилично говорил по-чешски, так как к нему на полгода был приставлен переводчик.

   Вдалеке виднелся старый город и "змейка" водной глади с множеством мостов. Отец сказал, что это Влтава и она практически никогда не замерзает, а только подёргивается льдом у берегов. За рекой на возвышении вырисовывались контуры сказочного замка, который отец назвал Пражским Кремлём. Лучи утреннего солнца, отражаясь от многочисленных позолоченных куполов, создавали своеобразную цветовую гамму над этим чудным городом.

   Отец повёл нас к пантеону. По дороге он пояснял нам:
   - Вообще-то, район Прага-11 в народе называют "Жижково", а людей, здесь проживающих, "жижковаками". Это всё из-за памятника Яну Жижке, - пояснил отец. - Ян Жижка был легендарным предводителем гуситов, которые в 15 веке сражались против засилья феодалов, что вроде наших дворян-помещиков, и немецких аристократов, занявших многие места во власти.

   Подойдя к Пантеону, мы зашли внутрь. Клемент Готвальд - генеральный секретарь компартии и глава государства лежал в саркофаге в центре просторного зала. Я отметил для себя, что здесь места гораздо больше, чем в мавзолее Ленина и Сталина. Люди обходили вокруг саркофага и выходили в дверь с противоположной стороны.
   - Говорят, что Клемента Готвальда отравили во время похорон Сталина, - выйдя наружу, заметил отец. - Кому-то потребовалась смена руководства в Чехословакии. Но я что-то не очень в это верю.

   Мы пересекли перекрёсток и направились в сторону улицы Виклифова. В нескольких местах моё внимание приковывали к себе мраморные плиты на стенах домов. К каждой из этих плит была прикреплена каменная рука со сжатым кулаком, а на самой плите - надпись с указанием, как я догадался, имени и фамилии.
   - Папа, а что это за плиты?
   - Понимаешь, сынок, на этом месте погиб участник Пражского восстания в мае 1945 года. А что бы было с остальными пражанами, если бы не 4-я гвардейская танковая армия 1-го Украинского фронта, не знает никто. Поэтому маршал Иван Степанович Конев у чехов в большом почёте.

   Когда мы подходили к подъезду, из дверей вышла дворничиха пани Ружена.
   - "Добри дэн!", - сказала пани Ружена.
   - "Добри дэн, пани Ружена!", - ответили мы с Людмилой, повторяя за отцом.

                *     *     *

   Отец по утрам поднимался очень рано. Предприятие "Летна-Чаковице" находилось в пригороде Праги и автобусу, выделенному торгпредством, надо было доставить наших отцов на работу, а затем вернуться за нами, чтобы отвезти в школу. Водителем автобуса ПАЗ был муж Ружены, поэтому он всегда был в полной готовности к выезду - их квартира №1 находилась на первом этаже нашего подъезда.

   Дорога в среднюю школу №1 при посольстве СССР в Чехословакии на улице Листопада пролегала по довольно интересному маршруту. Она запомнилась красивой архитектурой домов, изобилующей колоннами и скульптурными группами, маленькими уютными сквериками, несколькими готическими храмами, Новым еврейским кладбищем и, особенно, огромным тёмно-серым зданием, на котором большими буквами было выведено "KOH-I-NOOR".

   О том, что на этом предприятии выпускаются канцелярские принадлежности, я скоро догадался сам, когда покрутил в пальцах простой карандаш с резинкой и увидел на нём аналогичную надпись. А то, что так называется самый большой алмаз в мире, я узнал уже в зрелом возрасте. Но меня всегда озадачивало то обстоятельство, что слишком большие размеры предприятия позволяют производить не только канцелярские принадлежности. И позже я всё-таки узнал, что этот завод и многие другие машиностроительные предприятия Чехословакии, в том числе пльзеньская "Шкода" выпускали военную продукцию.

   Перед Второй Мировой войной Чехословакия была одной из самых развитых в промышленном отношении стран Европы. Ещё в 30-е годы она выпускала стрелковое оружие, самолёты, пушки, прекрасные по тем временам танки, которые потом использовали гитлеровцы (каждый четвёртый танк был сделан на предприятиях Чехословакии). Словом, страна была вторым производителем оружия в Европе! И кто знает, как сложилась бы история Европы, а может и всего мира, если бы чехословацкая армия захотела оказать сопротивление обнаглевшему Гитлеру, который в 1938 году ещё не успел набрать полной силы.

   Конечно, в аннексии Чехословакии сыграли коварную роль многие политические интриги, но главным было нежелание воевать. Вы видели документальные кадры, на которых гитлеровцы входят в красавицу Прагу?! Там люди, стоящие на тротуарах, рыдают, но не от радости!..
   Я в Праге увлёкся филателией. Так вот за нашу (конечно, красивую) марку чешские мальчишки готовы были отдать несколько марок протектората Чехии и Моравии с изображением Гитлера. Правда, я от этих марок отказывался.

                *     *     *

   По выходным дням мы всей семьёй выезжали в центр города на экскурсии, а экскурсоводом был, конечно же, отец. Первым делом мы начали с Вацлавской площади - по-чешски "Вацлавске намести". Экскурсию начали от Национального музея. Отец обвёл площадь рукой и сказал:
   - Пражане именуют эту площадь "Вацлавак" и здесь жизнь бурлит в любое время суток. Тут много ресторанов и магазинов. Здесь проводятся демонстрации. Но главными из них были: в 1918 году народ торжествовал освобождение от гнёта австро-венгерской империи, а в 1948 году требовали отдать всю власть коммунистам. После этого события страну возглавил Готвальд.

   Потом мы обошли вокруг памятника святому князю Вацлаву, который сидел на коне, сжимая в правой руке копьё.
   - Князь Вацлав Добрый сродни нашему князю Владимиру - Красное Солнышко, - сказал отец. Он ещё до нашего приезда в Прагу изучил все её достопримечательности, поэтому нам и не требовался гид.

   Затем мы пошли вдоль бульвара, любуясь витринами и вывесками. Лично на меня произвёл впечатление булыжник тротуара. Гранитные камешки были строго одного размера и отличались друг от друга только цветом. Эта особенность учитывалась при их укладке - создавались различные незамысловатые рисунки.

   Когда прошли половину бульвара, отец сказал:
   - А это "обходни дум Била Лабуд". По-нашему - универмаг "Белый лебедь". Предлагаю зайти для ознакомления с его содержанием.
   Невольно я поднял глаза наверх и увидел над самой крышей неоновые буквы "Bila Labud" с фигуркой лебедя посередине. "Наверное, когда включают иллюминацию - это выглядит очень красиво", - подумал я.
   Мы довольно долго ходили по универмагу и любовались всем, как в музее.

   Закончилось ознакомление с "Вацлаваком" посещением магазина "Sovetska kniga". Впоследствии, благодаря этому магазину, родители создали хорошую домашнюю библиотеку.

   В последующие выходные дни мы посетили Старый город и Староместскую площадь, Градчаны и Пражский Кремль, Вышеград, гору Петржин и Зоологический парк.

             
             
   
                Далее:http://www.proza.ru/2016/12/24/1581