Вразумите моего Ивана!

Уважаемая «Проза.ру»!
Не знаю, повлияли   прошлые выборы на  судьбу нашей страны или нет, но на моей судьбе они отразились самым плачевным образом. Я, можно сказать, потеряла мужа.

А жили мы с Иваном душа в душу, пока не начали мельтешить на экране телевизора эти бесконечные кандидаты  да  всякие  избирательные  блоки. Верите, Ваня все их выучил наизусть. Давно пора спать, а он сидит смотрит, слушает. Телевизор замолчит – берёт в руки газету. «Ваня, - говорю, - что ж ты с собой делаешь?» А он говорит: «Мы должны сделать правильный выбор, от этого зависит наша дальнейшая жизнь».

Почти перестал спать. А заснёт – тут же вскакивает в холодном поту. Кошмары ему всякие видятся. То вроде они с Жириновским прорвались с боями на  берег Индийского океана, и только поснимали гимнастёрки и галифе, чтобы помыть в южной воде ноги, как  на них напали акулы. То будто едут  они  с Чубайсом в телячьем вагоне на Север, а Зюганов с винтовкой их  сопровождает. Как-то вскочил, мечется по комнате, машет простынёй. Я испугалась, хотела соседей звать, но он вдруг сел на кровать и успокоился. Оказывается, приснилось ему, что какая-то Саша  Умалатова подожгла Беловежскую пущу, а он тушил огонь. «Зачем же она подожгла?» - спрашиваю.  «Чтобы сохранить Советский Союз»,- говорит. Ничего у этих политиков не поймёшь. Ну зачем, чтобы сохранить одно, надо уничтожать другое?

Один раз только смотрю, а он во сне блаженно улыбается и гладит подушку. Потом сказал, что будто они с Ириной Хакамадой новый законопроект готовили. Я уж промолчала, но и за блок Хакамады голосовать не стала: нечего приставать к моему Ивану даже во сне.

За два месяца предвыборной кампании моего мужа стало не узнать. Бледный,  худой,  остались одни глаза, глядящие куда-то в будущее, мимо меня. Я обратилась к знакомому врачу: так, мол, и так, спасите мужа. Он поговорил с Иваном и сказал, что  его  состояние закономерное. Если человек ударяется в политику, то от этого удара получает как бы сотрясение мозга, и психика его меняется. Благодари, говорит, Господа Бога, что он ещё не такой буйный, как некоторые.

Я надеялась, что с окончанием выборов всё у нас наладится, но Иван, услышав о результатах голосования, заявил: «Всё, баста! С такими политиками мы окончательно погубим Родину. Не доверяю больше никому, сам буду президентом!»

Господи, да что ж это за порядки пошли: кто хочет, тот и идет в губернаторы, президенты. Вот некоторые ругают прошлое, а я не согласна. Коммунисты всё-таки понимали,  что  народ  глуп и ничего путного выбрать не сможет. А потому садились в тесный кружок и решали, кому в стране быть самым главным. А теперь десятки кандидатов! За кого голосовать? Коммунистам хорошо, они ходят на свои собрания, а там ещё более умные коммунисты говорят им, за кого отдать свой голос.  Но многие же возомнили себя умнее секретарей парторганизаций и на собрания ходить перестали: у нас, мол, свои мозги есть. Может, и есть, но поскольку раньше они были как бы  ни  к чему (всё решали генеральные секретари), то теперь  этими мозгами ещё надо научиться пользоваться. Вот и мучаются люди; надо думать, кого поставить у власти, а ни привычки, ни опыта такого нет. Из-за этого и пострадал мой Иван. Смотрел-смотрел телевизор, слушал-слушал разные обещания, думал-думал заржавевшими мозгами – и голова не выдержала, пошла, как перегретый мотор, вразнос: «Буду президентом и всё!»

И будет ведь!  Он с детства такой дурной: если что задумает, то хоть кол на голове теши!  А мне, признаться, переезжать в Москву совсем не хочется. Здесь раздолье, чистый воздух.

Хотя,  конечно,  деревня  живёт сейчас очень бедно. Раньше, бывало, работаешь или дурака валяешь – деньги всё равно платили. А теперь и за работу платят не вовремя. Посевные  площади  сократились,  поголовье скота – тоже. Вроде и корма есть, но на  фермах  холодно, уход плохой. Родится телёнок или поросенок, посмотрит вокруг, и у него как-то пропадает охота жить. Странно, что в домашних сараях телята живут с удовольствием, а в общих – не хотят.

Но свою деревню  я  люблю  и, хоть это не по-семейному, на предстоящих президентских выборах буду голосовать против своего мужа. Ему я, конечно, об этом не говорю.

Такая вот у меня беда. Фамилию мою, пожалуйста, не указывайте, а то от людей совестно. Зовут меня Маша.  Иван-то  раньше  звал  Машенькой, Маней, потом даже  Мануэлой,  когда мексиканские сериалы показывали, но теперь никак  не называет. Эти выборы сломали всю мою жизнь. Сейчас глубокая ночь, раньше мы с ним в это время… ой, да что говорить. А теперь он составляет  в  зале  свою президентскую платформу, а я на кухне пишу это письмо.

Между прочим, программа у него хорошая, он зачитывал выдержки. Ты, говорит, мой первый электорат. Вот что с мужиками политика делает.  Была  Мануэлой, а стала электоратом. Но расстроилась я не  из-за  этого,  а потому, что очень уж привлекательная программа.  И боюсь, выберут же, чертяку! Народ-то у нас доверчивый. А ещё в школе, помню, никто не умел врать так убедительно, как мой Иван.

Соседка мне говорит: чего, мол, ты, Мария, переживаешь?  Ну и пусть становится президентом, чем он хуже Зюганова?

Тут я согласна. Ванька мой ничем не хуже. Но как же я? Сейчас я просто жена ему, а то сразу стану супругой и надо будет ездить с ним по всяким заграницам. А в чём я поеду, если в нашем совхозе уже третий месяц зарплату не дают, и у меня только старые валенки?  Представьте себе: прикасаюсь  своей  щекой к щеке Трамповой супруги, а на ногах у меня валенки. Что подумает мировая общественность?  Но Иван этого не понимает, ему лишь бы президентом стать.

Прошу вас, вразумите его!  У нас скоро отелится корова Зорька, надо смотреть да смотреть, а муж всё хозяйство забросил и   пишет свою программу. Небось, была бы у Жириновского или Зюганова своя  корова  или умели  бы они хоть что-нибудь делать не языком, а руками, то и в президенты бы не лезли. Но зачем это моему Ивану? У него же золотые руки!

Через несколько дней Новый год. Я нарядила уже ёлку, только он её даже не замечает, день и ночь ходит по  хате  и  репетирует  свои будущие предвыборные  речи. Соседка говорит: «Дура   ты,  Мария,  не мешай ему, хоть в городе Париже побываешь!» А мне и Парижа не надо. И в старых валенках ещё похожу. Только бы Ваня мой подошёл и сказал, как прежде: «Мануэла ты моя…»

                По просьбе Марии письмо доставил  на  сайт  Виктор  Прутский.