Экзорцист. Дубль два. Эпилог

2 года спустя


Улица резко ушла вправо и защербилась старой раскрошившейся брусчаткой. Дома с тёмными погасшими окнами смотрели друг на друга мёртво и безразлично, и даже несколько подслеповатых фонарей, мигающих, как при нервном тике, недостаточно освещали улицу, разрешая Тьме вольно дышать в переулках и стелиться вдоль затемнённых тротуаров.
Изредка он оглядывался, но не из страха, нет, просто для того, чтобы удостовериться, — те двое по-прежнему плетутся следом на безопасном расстоянии. Бэкхён бросил взгляд в переулочек напротив и ни за что б не решился нырнуть туда, если бы не яркий бесстрашный огонёк фонаря там, вдали, обещающий скрыть от преследователей. На пару секунд ночь всосала его, но Бэкхён не упускал из виду огонёк впереди, стараясь даже не моргать. Преследователи свернули за ним, и, кажется, даже прибавили шаг. Пришлось тоже ускориться, потом ещё, и вот уже фонарь впереди приближается быстрее, прыгая перед глазами. Двое сзади перешли на бег, и Бэкхён, чуть не врезавшись в заветный фонарь, оттолкнулся от стены и резко свернул в сторону. Можно было бежать до проезжей части, ведь осталось совсем чуть-чуть, но там, в одном из домов под самой крышей горел свет в окне. Кому-то не спится, а свидетели и жертвы явно будут лишними.
Спустя пару поворотов, ощущая колющую боль в боку, Бэкхён нырнул в арку. И оказался в тупике. Высокие кованые запертые ворота перекрывали улицу, отделяя старый город от нового. Даже будь он в такой идеальной физической форме, как Кай, перелезть через него не смог бы, слишком много вертикальных прутьев, горизонтальные только внизу и в самом верху.
— Набегался? — поинтересовались в спину преследователи, переводя дыхание.
Усталым взглядом Бэкхён проводил белый автомобиль, мелькнувший где-то там, за забором, исчезнувший в лабиринте улиц, сделал глубокий вдох и обернулся. Да, те самые: мужчина лет сорока в потрёпанных джинсах и футболке, облегающей пивной живот, и паренёк-подросток с явным недосыпом и вздорным характером. И если раньше он отчётливо видел Тьму, оплетающую свою жертву, то теперь среди этой дымки хорошо виден мерцающий свет, который нужно спасти. Не монстр в человеке, а свет в монстре. И жить стало проще, ездить в общественном транспорте, да и вообще выходить в люди. Бэкхён начал видеть в окружающих свет, просто некоторые бриллианты надо почистить. А разве не для этого нужны экзорцисты?
— Просто прогуливался перед сном, чтобы лучше спалось, — уголки губ экзорциста дрогнули в улыбке.
— Чего лыбишься, придурок? — оскалился подросток. — Ты в тупике!
— А разве я не сказал, что так и было задумано? — широко улыбнулся Бэкхён, доставая из кармана новой кожаной куртки старый верный клинок.

***

Уговор дороже денег, а обещание, данное своим родным надо выполнять даже будучи на том свете. А Бэкхён обещал перестать изгонять демонов прямо на глазах у обалдевшей публики, поэтому и приходилось заводить одержимых в безлюдные места и там проводить обряд. Он, кстати, несколько видоизменился. В каком-то древнем трактате Минсок наткнулся на один из вариантов изгнания тёмных сил, позволяющий экзорцисту отправлять нечисть во Тьму на длительный срок, лет на сто-двести, в зависимости от силы демона. Для этого приходилось муторно бормотать какие-то слова на латыни в тот момент, когда чёрная жижа покидает тело через щель, оставленную клинком. Бэкхён, конечно, поворчал, что учить придётся много, но выучил, надеясь, что однажды демонов в городе не останется совсем и он сможет сходить в кино, не встречая там очередного одержимого. Всё-таки неудобно целоваться на последнем ряду, когда половина зала шипит змеиным хором.

***

Домой Бэкхён добрался к утру. Хорошо, что у них с Кёнсу пары были после обеда, он рассчитывал успеть поспать ещё. На кухне его встретила Мин Лин. Без лишних приветствий он просто подошёл и обнял её, прижимая к себе тёплое хрупкое тело.
— Ложись спать, — тихо сказала она, перебирая пальчиками отросшие чёрные волосы своего парня.
— Давай ты не пойдёшь на работу, а? — прогундосил Бэкхён, не желая выпускать её из рук и мечтая затащить в постель и понежиться в этих объятиях.
— У тебя своя работа, у меня своя. Никто не должен оплачивать твоё обучение. Мы же разделили с Дженнифер…
— Да-да-да, ты, как всегда, права, — он нехотя отодвинулся, продолжая приобнимать. — Но я хотел бы…
— Ой, кто пришёл? — заулыбалась Мин Лин, глядя Бэкхёну через плечо.
Из-за дверного косяка на парочку внимательно смотрели чёрные пуговки-глаза. Пухлый карапуз привычно причмокивал указательный пальчик во рту, а розовые щёчки говорили о том, что их обладатель только-только проснулся.
— Твои родители дрыхнут, да? — девушка мгновенно забыла про Бэкхёна и присела перед ребёнком. — Булочка, иди ко мне, — она протянула к нему руки, но малыш с явным сомнением покосился на них и уставился на Бэкхёна, который особого интереса к нему не высказывал, наливая себе кофе.
— Сомнительный комплимент для настоящего мужчины, — фыркнул экзорцист, размешивая в чашке сахар.
— Бэкхён! — одёрнула его Мин Лин. — Успеешь ты ещё позавтракать.
— Я ж не только себе наливаю, — откликнулся тот. — Ну что, по пятьдесят? — экзорцист помахал в воздухе полупрозрачной чашкой-невыливайкой, наполненной молоком.
Ребёнок, высунув палец изо рта, аккуратно обошёл Мин Лин и засеменил к Бэкхёну.
— Держи, — и маленькие пальчики цепко схватили чашку. — Мужик растёт! Правильно, Чондэ, не надо отвлекаться на этих девушек, надо быть сильным и…
— Чему ты уже с утра пораньше опять учишь моего сына? — на кухню, потягиваясь, вошла Дженнифер.
— Говорю, что женщин нужно любить и уважать, слушаться и…
— Врёт же, да? — хмыкнула Дженнифер.
— Конечно, — кивнула в ответ Мин Лин.
— Не слушай их, Чондэ, — Бэкхён присел перед малышом, — твой брат тебя плохому не научит!
Карапуз внимательно смотрел на взрослого напротив и методично прихлёбывал из кружки.
— Свежо предание, да верится с трудом, — вошедший Минсок подхватил мальчонку. — Надо оградить тебя от пагубного влияния.
— Да моё влияние самое лучшее! — возмутился Бэкхён. — Я из него настоящего мужика выращу!
— Своего роди и выращивай, — Дженнифер отодвинула стул и села, протягивая руки к Минсоку, забирая и усаживая малыша на колени.
— Так я же не против! — воскликнул он, в упор глядя на Мин Лин.
— Всё, мне пора на работу, — заторопилась девушка. — Всем хорошего дня!
— Я тоже скоро приду, — сказал ей Минсок. — Никто не забыл, что вечером мы идём на день рождения Хёрин?
— Всё время забываю, сколько ей лет, — нахмурился Бэкхён. — Сто двадцать шесть, двести двадцать шесть, или я на тысячу промахнулся?
— Если ты спросишь об этом при Кае, своих детей у тебя не будет точно, — засмеялся ведьмак.
Бэкхёну хотелось ответить что-нибудь резкое, но у всех было такое хорошее настроение, да и солнце за окном обещало отличный день, что он проглотил язвительную жабу и, поцеловав уходящую Мин Лин, пристроился за общим столом с чашкой кофе. Воркующая с ребёнком Дженнифер выглядела так умилительно и естественно, что он в который раз подумал, как она вообще жила раньше без Чондэ. Как они все жили раньше без этого ребёнка? Над именем она даже не задумывалась, сказала, что хоть один Чондэ должен прожить полноценную жизнь и быть любимым, просто потому, что он есть. А Чен… Бэкхён перевёл задумчивый взгляд на Минсока, играющего с малышом в «Ладушки». Есть вещи, которые, приходя в нашу жизнь, остаются в ней навсегда, даже если мы пытаемся забыть или делаем вид, что не ощущаем этого присутствия.
На кухню выполз мрачный не выспавшийся Кёнсу. По утрам никто его не трогал, ибо расплата за беспокойство сонного разума была разрушительной.
— Небось, опять до утра читал технологию выпекания поджаристых круассанов, — брякнул Бэкхён. Инстинкт самосохранения у него всегда был на нуле. И в ответ получил тяжёлый предупреждающий взгляд исподлобья. Пусть до поры до времени семейство думает, что он среди них единственный обычный человек. До Кёнсу пока не планирует рассказывать, что до утра изучает любопытнейшую старинную книгу под названием «Некромагия», случайно обнаруженную в библиотеке Минсока. Меньше знают — крепче спят. Хватит того, что Кая почти отпаивали, когда он узнал, что Хёрин лечит болезни, просто прикладывая руки. Бэкхён радовался, как маленький, что ему больше не придётся ходить в больницу, если что, а Кай испугался, что она будет вечно молодой и красивой, а он стареет и дряхлеет. Хёрин сегодня исполнится всего двадцать шесть, но шуточки про ещё пару сотен сверху будут жить, пока Кай не пристукнет Бэкхёна.
А экзорцисту просто хорошо. Хорошо сидеть вот так на кухне и смотреть на свою семью, которая за последние пару лет выросла вдвое. Хорошо ловить выскальзывающую из детских пальчиков кружку и корчить рожицы, заставляя карапуза беззубо улыбаться. Он знает, жизнь Чондэ не будет лёгкой, ведь в его жилах смешалась сильнейшая кровь экзорцистки и ведьмака, с каплей едкой язвительной крови демона. Но детство его будет светлым и чистым, об этом Бэкхён позаботится лично. Да и не только об этом.
— Не надо так много думать, — Минсок взъерошил волосы Бэкхёна. — Ложись спать и двери хорошо закрой, чтобы Чондэ не пришёл к тебе.
— Пусть приходит, я научу его боевым приёмам!
— И не забудь перед сном клинок почистить, — напомнила Дженнифер.
— Я говорил, что люблю вас? — неожиданно вырвалось у Бэкхёна.
— Я буду любить тебя ещё больше, Бэкки, если ты почистишь перед сном клинок, — отозвалась Дженнифер.
— За твоё «Бэкки» я могу весь дом почистить!
— Да ладно!
— Не лови меня на слове, я просто под влиянием эмоций! — Бэкхён вскочил с места, и, обогнув стол, одновременно сжал в объятиях и Дженнифер, и Чондэ, который тут же возмущённо закряхтел.
— Моего ребёнка раздавишь, — попытался разжать объятия Минсок.
— Просто подождите, сейчас этот приступ бешеной нежности пройдёт, — пробурчал Кёнсу.
— Так и скажи, что тоже хочешь объятий! — воскликнул Бэкхён и двинулся в его сторону.
— Подойдёшь ко мне ещё на шаг, и я тебя вырублю собственно испеченной булочкой, — пригрозил До.
— А я подойду.
— А я тебя предупреждал.
«С кем я живу? — подумала Дженнифер, целуя пахнущую молоком детскую макушку. — Моя семья — уникальна. И она, поистине, самая лучшая».
— Бэкки! Быстро спать! Кёнсу! Прекрати бить его, ему этой головой завтра зачёт сдавать! Минсок, возьми Чондэ, мне надо в ванную. И кто видел мою расчёску?
Жизнь никогда не сбавляет обороты, просто иногда выруливает на ровную трассу при солнечной погоде и разрешает сделать глубокий вдох и подумать: «Так вот оно, какое это счастье?», и тут же воскликнуть…
— Кто уронил цветочный горшок?! Я вам головы пооткручиваю! Это же редкая гортензия!