Перезагрузка - 1975

     Этот рассказ следовало начать затёртой фразой “последнее, что я увидел, было...” Однако начну с того, что в двадцать лет на меня свалился дар судьбы, а именно итальянский гоночный вЕлик “Pinarello”, который задёшево отдал отбывший в Израиль сосед Шлёма Маркович. Пожарно-алый, с 13-ю скоростями, весом всего в семь кг. Недостатком моего красавца был небольшой размер – при максимально поднятом седле вытянутая на всю длину нога касалась пяткой дороги, тугие туклипсы железно фиксировали ступни, колени часто задевали концы круто загнутого руля, и езда головой вперёд завораживала.Четыре года носился я на нём по Москве, что при нынешнем движении мне бы и в голову не пришло, а на пятый ангел-хранитель меня зевнул...
     Тем летом я три недели жил здоровой полнокровной жизнью: в восемь вечера – на велосипед и за час отматывал 22 кэмэ до ул. Удальцова, там – душ, девушка и ужин, а в два ночи – снова велик и ещё 22 кэмэ – головой вперёд – до дома. В июльской столице 10-го открывался IХ кинофестиваль, на который у меня была куча билетов в “Иллюзион”, “Ударник” и “Дом кино”, а это означало, что в ближайшие полторы недели будет не до велогонок. И накануне я решил накататься вдоволь...
     Я возвращался домой, как обычно, – назад легче крутить, потому как под уклон, в два ночи машин почти нет, уже свернул на  «Парке культуры»  и после площади Восстания решил прибавить, поскольку вот-вот должны были погасить фонари. Маршрут идеально обкатанный – от Малой Бронной  до Большого Козихинского лишь два проулочка под «кирпичами», откуда никто не выезжает,  а когда я поднял голову – последнее, что увидел, были безумные глаза шофёра за рулём черной “Волги”... Вмяв дверь машины внутрь, я перелетел через её крышу и опустился на пятую точку. Кажется, на миг потерял сознание, а когда проморгался – водитель хлопал абсолютно квадратными глазами и одну за другой ломал сигареты из трясущейся пачки “Союз-Аполлон”, накануне поступивших в продажу – по случаю исторической стыковки в космосе русских и американских космонавтов. Обнаружив, что у меня ничего не сломано и я могу стоять, оценили развороченную дверь “Волги”, превращённый в хлам “Pinarello”, выкурили ещё по одной сигарете и в один голос сказали: “Разбегаемся?”
     Утренний сеанс я проспал, в “Ударник”приехал к полудню. Превозмогая режущую боль в животе, забыл про неё, любуясь славным дуэтом Роми Шнайдер и Трентиньяна в фильме “Поезд”, и очнулся в тот момент, когда в кинозале горел свет, а меня на носилках выносили наружу. По пути к Склифу несколько раз впадал в забытье, лишь в палате вдруг осознал, что попал туда, где сорока годами раньше умер мой дед-краснодеревщик, опрокинувший на себя горящее ведро со столярным клеем.
     Хирург с огромным армянским носом потыкал короткими волосатыми пальцами в мой живот и на вопрос “Что со мной?” весело буркнул: “Так не знаю, разрэжу – посмотрим!” А поскольку я с перепугу вылечился и написал отказ от операции, шепнул сестре: “Потеряет сознание – сразу на стол!...”
     К вечеру мне десять раз рассказали, что Невил Аполлонович – хирург от Бога и только что вернулся из Штатов, где работал год, пока здесь вместо него оперировал американский спец, так вот америкос зарезал кучу наших граждан, а у Аполлоновича не умер ни один.
     Весь IX-й МКФ я проторчал в Склифе. После утреннего обхода, когда два десятка практиканток тыкали неумелыми пальцами в мой живот, – убегал из палаты, ловил такси и летел в кино, аккуратно возвращался к вечерней поверке, съедал оставленный мне медсёстрами в тумбочке слипшийся обед (за пересказ увиденных фильмов), и до утра пялился во двор, куда то и дело, сверкая синими огнями, въезжали реанимобили.
     В ночь накануне выписки был разбужен криком: “Чапаева привезли!” – весь Склиф сбежался смотреть на мёртвого артиста Бабочкина, который за четыре десятка лет до этого дня открывал Первый московский кинофест, а теперь с подвязанной челюстью лежал на каталке возле двери в патанатомию...
ЗЫ:
Что со мной было тогда, я так и не понял. Видимо, сильно ударился о руль, а защемлённую грыжу случайно вправили рукастые практиканты. Или просто в преддверии первого четвертака мой организм пережил перезагрузку, о чём и напомнила пачка сигарет “Союз-Аполлон”, вдруг выпавшая сегодня из пыльного чулана памяти.

-----