Выстрел

               

     Зимние сумерки быстро сгущались. И вскоре наступила такая темнота, будто за
 окнами глубокая ночь.

     Ольга не верила своим глазам: все часы показывали «шесть». В семь часов –
уроки в вечерней школе, а время тянулось необычайно медленно. Странное чувство
тоски и тревоги смешивалось с ощущением страха. На улице бушевала вьюга и выл
ветер. Она поминутно смотрела на часы, а стрелки будто не хотели двигаться.

     Наконец, через двадцать минут, Ольга вошла в комнату, где стопками лежали
книги и возле окна стоял письменный стол, за которым она сидела по ночам.

     Ольга включила свет и посмотрела в окно: в темные стекла бились снежные
хлопья. Ей стало еще тоскливее. За этим окном почти не было деревьев, за низким
забором тянулся пустырь, где Ольга никогда никого не видела. В эту комнату, с
северной стороны, никогда не заглядывало солнце, и ей почему-то казалось, что это
 окно – в никуда.

     Ольга опустила тонкую занавеску – и подошла к зеркалу. Неприятное тревожное
ощущение не покидало ее. Она заколола косу, накинула белый шерстяной платок.

     Несколько мгновений Ольга неподвижно смотрела на свое отражение. И вдруг –
кто-то невидимый резко оттолкнул ее от зеркала. Она отшатнулась, выключила свет,
рванула на себя дверь – и выбежала из комнаты.

     В этот момент в комнате раздался резкий звук, похожий на удар.

     Ольга постояла в нерешительности –  и вернулась в комнату. Включила свет – и
 в ужасе застыла: оба стекла в окне были насквозь пробиты каким-то предметом,
оставив в стеклах круглое отверстие. Отпрянув к стене, она выбежала из комнаты,
прикрыв за собой дверь.

     Постояв немного в прихожей, Ольга взяла портфель с книгами – и подошла к
входной двери. Собравшись с духом, будто прыгая в ледяную воду, она открыла дверь
– и сделала несколько шагов вперед.

     Старый фонарь над крыльцом тускло освещал наметенные сугробы. Метель слепила
глаза, выл ветер да жалобно скрипела калитка. Через сугробы Ольга выбралась на
дорогу – и пошла к школе.

     Подойдя ближе, Ольга увидела, что в окнах темно. Ее охватил ужас: «Неужели
придется возвращаться?!». Она не могла заставить себя сделать и пары шагов назад,
 туда, где только что разбили стекло в ее комнате…

     Потянула за ручку – дверь оказалась не запертой. Вошла – тишина. В темноте
прошла вдоль стены, повернула – и вошла в учительскую. Постояла – тихо.

     Когда глаза привыкли к темноте, она наконец разглядела темные силуэты,
неподвижно сидевшие за столом.

     – Здравствуйте, – робко произнесла Ольга.

     – Здравствуйте, – ответил ей силуэт.

     – А почему так темно и нет света?

     – Не трогайте выключатель! – раздался грубовато-низкий голос, принадлежавший
 учительнице математики, Доре Матвеевне, директору вечерней школы.

     – А почему?

     – Да потому! Неужели непонятно?! Садитесь и тихо сидите. Сейчас ученики
должны приехать: увидят, что в школе нет света, значит школа закрыта, – и уедут.

     – Как же так! – воскликнула сердобольная Ольга, – ведь жалко, они же в
бортовой машине на уроки приедут, одни – из Безводного, два километра едут,
другие – из Брускинского, целых шесть, да еще из нашего села будут идти пешком по
 сугробам в такой мороз и метель – и все зря!

     – Вот именно: в такой мороз и метель надо дома сидеть, а не шляться!

     Сидели молча.

     – Сколько уже сидим? – опять раздался грубоватый голос.

     Кто-то на мгновение чиркнул спичкой.

     – Полвосьмого.

     – Вот и хорошо, посидим еще пятнадцать минут – и по домам.

     Ольга молчала и со страхом думала, что ей тоже придется идти домой…

     На следующий день, после уроков, Ольга обратилась к местному милиционеру.

Осмотрев окно и отверстия в стекле, он заявил, что стреляли из самопала. В
подтверждение своей версии он нашел доказательство: грубо обрубленный кусок
стального прута врезался в противоположную стену от окна, где моментом раньше
стояла Ольга.

     – Целились в висок, – определил он и, покачав головой, добавил:

     – Я, конечно, могу завести дело, но вряд ли кого-то найду… Если бы из ружья
 – сразу бы выяснил, кто… Дело – безнадежное, – заключил он, – вас хотят убить. И
 если уж решили – то убьют…

     Он помолчал и добавил:

     – Я ничего не могу сделать… Мой вам совет – уезжайте скорее отсюда, если
дорожите жизнью…