Так распорядилась судьба

               
Толю Ковалёва провожала в армию вся деревня. Красивый, статный, отменный гармонист, шутник, он был всюду свой, его все любили - от детей до глубоких стариков. Всегда приходил на помощь – кому привезти сено, кому распилить и поколоть дрова, кому из стариков поправить забор, починить протекающую крышу. Жил Толя в деревне с дедушкой. Родители умерли рано. Не пережив потерю любимого зятя и дочери, умерла и бабушка.
Молодёжь стояла в кругу, часть плясала, кто-то рассказывал об особенностях нелёгкой солдатской службы. Девочки из школы с комсомольскими значками читали речёвки, желали хорошей службы, говорили, что будут ждать Толю и других ребят из армии.
Команда: «Всем на посадку!» прозвучала как-то неожиданно как для провожающих, так и для новобранцев. Неловкие поцелуи, рукопожатия и объятия на прощанье быстро закончились. Через полчаса колхозный грузовик, поднимая дорожную пыль, скрылся из виду. Ребята ехали навстречу новой жизни. Как там всё повернётся в армии? Возможно, кто-то останется служить на сверхсрочной, а кто-то и вернётся домой.
У Толи была мечта – закончить курсы шофёров и остаться работать в родном колхозе, в своей деревне. Вот только бы дедушка дождался его. А так всё будет хорошо. Построю дом, колхоз поможет, женюсь – вон сколько хороших девушек их сегодня провожали.
С первых дней службы Толя нашёл взаимопонимание с сержантами, да и офицеры его не обижали. Пройдя курс молодого бойца, Толя принял присягу. Холодная сталь автомата, раскрытая папка с текстом присяги волновали Толю. Необъяснимая дрожь проходила по всему его телу. Вот самый ответственный момент, момент присягания своей стране, своей Родине, тому месту, тому мизерному клочку земли, где ты родился и рос!
- Вот увидели бы меня сейчас мои родители и дедушка с бабушкой!
Но среди многочисленных родителей, приехавших на присягу, Толиных родственников не было.
Наступили затяжные армейские будни, дни, как две капли воды похожие друг на друга. Сбылась часть Толиной мечты – его определили в автороту. Наконец-то он оказался рядом с автомобилем! Занятия по теории чередовались с практикой. Толе всё давалось легко.
По истечению срока обучения Толя успешно сдал теорию, вождение и получил права. Он стал водителем. Постоянные учения, выезды на полевые занятия давали Толе навыки вождения и доскональное знание устройства автомобиля.
Как-то раз неожиданная, пронзающая всю правую ногу боль как током прошла от колена через голень и ступню и уткнулась в большой палец ноги. Что это, откуда? Ведь раньше такой боли Толя не испытывал никогда. Санитар медсанчасти лейтенант Капица сказал: «Это, молодой человек, сосуды. У Вас в семье никто не страдал этим? Может, кто-то болел сахарным диабетом?»
- Да не знаю, - ответил Толя. – Мама и папа умерли очень рано. У них у обоих болели ноги, у папы даже ампутировали. Потом раны не заживали, пошло заражение крови, и он умер.
- Возможно, у Вас, молодой человек, это наследственное. Вам надо проходить глубокое и детальное обследование. С этим не шутят! Я свяжусь с командиром части, выпишу Вам направление в областной госпиталь для прохождения обследования. Вы согласны?
- Да, я согласен, - ответил тихо Толя. Предчувствие чего-то нехорошего тревожило его.
Приговор консилиума врачей госпиталя, что Толя не годен к дальнейшему прохождению воинской службы, прогремел, как гром среди ясного дня.
- Комиссуем, списываем подчистую. Всё, солдат, ты свободен, езжай домой и береги своё здоровье, особенно ноги, - сказал начальник госпиталя.
Так, не дослужив полгода, Толя вернулся в родную деревню, к своему дедушке, единственному человеку, кто его ждал и кому он был нужен на этой огромной Земле.
Почтальонша Люба, крутя педали своего старенького велосипеда «Минск», быстро разнесла по деревне известие.
- Вы слыхали, Толик Ковалёв вернулся из армии. Говорят, списали по здоровью. Как можно такого красавца списать по здоровью?!
Дедушка, услышав такие разговоры, говорил, что Толя здоров, а просто ему сократили срок службы за тяжёлые секретные условия. Что он возил какого-то большого генерала аж из самого штаба. Вот он и отпустил Толю домой досрочно за хорошую службу.
Толя стал работать в колхозе. Машина, правда, досталась ему не совсем новая, но Толя не роптал. Самое главное, что он шофёр! Анатолий обратил внимание, что к нему тянется почтальонка Люба, да и она ему нравилась. Они начали встречаться и через год отпраздновали свадьбу. Люба перешла жить к Анатолию с дедушкой в старый родительский дом. Новый дом ещё был не достроен.
Как-то во время обеденного перерыва заведующая почтой Нина Васильевна сказала Любе:
- Люб, я скоро уйду на пенсию. Хочу тебя рекомендовать в районе на своё место. Девка ты шустрая, смышлёная, работаешь честно и ответственно. Как ты на это смотришь?
- Да я, Нина Васильевна, не против, но боюсь, справлюсь ли? Ведь это такая ответственность! Работать с людьми и среди людей не так просто.
- Ты, Люба, права, у тебя всё получится, но сейчас другие требования. Нужно иметь образование. Поступай в техникум связи.
- Но у меня семья, Толя, как я их с дедом оставлю?
- Поучишься год, потом перейдёшь на заочное отделение.
- А так можно?
- Конечно, можно.
Осенью, уже беременная, Люба поехала в Смоленский техникум связи сдавать экзамены. Сдав вступительные экзамены на тройки, ввиду недобора студентов Люба была зачислена на первый курс техникума.
Домой Люба сообщила, что она теперь студентка и остаётся в Смоленске учиться и жить. И жизнь завертелась: встречи, дни рождения, посиделки... Несмотря на беременность, Люба не брезговала беспорядочными связями с ребятами - однокурсниками и студентами старших курсов. Репутация гулящей, безотказной девушки прочно закрепилась за Любой среди студентов техникума. За глаза её звали Фронтовая подруга, то есть человек, который выручит любого, никому не откажет.
Кое-как сдав зимнюю сессию, Люба попала в роддом. И, на удивление всем, родила здоровенького голубоглазого мальчугана. Выписалась из роддома, и Анатолий, счастливый, забрал их домой. К началу нового учебного года Люба поняла, что она снова беременна. Анатолий на это известие ответил: «Ну, что Бог ни делает, всё к лучшему! Где один сын, там и два. Дети – это радость, это богатство».
К майским праздникам Люба преподнесла Анатолию подарок – второго сына. Кое-как прокоротав лето, Люба, оставив двоих сыновей на Анатолия и полуслепого дедушку, неожиданно для всех уехала на учёбу в техникум. И восстановилась на втором курсе очного отделения. Переводиться за заочку она не планировала.
В то время Анатолий разрывался между работой, домом, детским садом. Да и здоровье всё чаще и чаще напоминало Анатолию о том, что он болен. Не просто так его комиссовали из армии. Всё чаще и сильнее его беспокоили ноги. Приступы нестерпимой боли становились постоянными. Обезболивающие таблетки ему уже давно не помогали. Однажды, спускаясь с крутой горы, он понял, что ноги его не слушаются, он не может нажать педаль тормоза, автомашина его не слушается.
Зимой в самые морозы умер дедушка. Люба не писала и не звонила домой. Единственной радостью у Анатолия были дети.
Наступила весна, все в деревне ждали, что Люба вернётся домой. Было видно, как тяжело Анатолию с двумя малыми детками, как он сопротивляется прогрессирующей болезни. Но, к всеобщему удивлению, Люба в деревню не приехала. Позднее говорили, что она познакомилась с мужчиной старше себя и вышла за него замуж.
Брошенному, одинокому мужику с двумя детьми как могла, помогала соседка тётя Маруся. Приносила молоко, варила детям кашу, стирала детские вещи, отводила детей в садик.
Из-за болезни Анатолия перевели автомехаником в мехмастерскую. Он занимался ремонтом автомашин. Составлял дефектные ведомости, писал наряды на ремонтные работы. Из-за болезни ног он уже едва ходил в суконных ботинках, в народе называемых «прощай, молодость». К весне у Толи ни с того, ни с сего, как ему показалось, почернел большой палец правой ноги. Анатолия отправили на лечение в область, но было поздно. И, несмотря на сопротивление Толи, нога была ампутирована почти до тазовой кости. Как говорят в народе, «по самый не балуй».
Отойдя от наркоза, Толя увидел под простынёй на месте ноги пустое место. Он взвыл, как раненый волк. Вбежавшая дежурная сестра едва его успокоила:
- Толя, Толя, тише, успокойся, всё будет хорошо! Поверь, я тут насмотрелась всякого, твой случай не самый страшный.
Рана после операции кровоточила, сочилась и упорно не хотела заживать. Шёл второй месяц пребывания Анатолия в больнице. Как-то, проходя мимо кабинета заведующего отделением, дежурная медсестра, та, что успокаивала Анатолия, услышала разговор хирургов.
- Да, совсем у парня дела хреновые, рана ещё не зажила на месте одной ноги, как к ампутации готова уже вторая. Гангрена съедает ногу. Медлить нельзя, надо на пятницу планировать операцию. Как нам об этом сообщить больному? Как он это воспримет? Это всё может убить его окончательно. Он такой ещё молодой, впереди всё жизнь, а он становится обрубком, жизнь дальше будет проводить в инвалидной коляске. Ему нужен будет хороший уход, внимание, понимание той ситуации, в которой оказался мужчина.
Лена, так звали дежурную медсестру, не знала, что делать. Рассказать всё Анатолию – это его убьёт окончательно. Молчать – предать его как человека, который ей нравится с первого дня пребывания Анатолия в больнице.
На очередном суточном дежурстве она робко постучала в дверь палаты.
- Анатолий Иванович, к Вам можно? – робко спросила она.
- Да, Леночка, проходите. Что случилось, Вас кто-то обидел? Вы так взволнованы.
- Анатолий Иванович! Я даже и не знаю, как Вам сказать...
- Так прямо и скажите. Что я Вам нравлюсь? Да? Так и Вы мне нравитесь с первых дней нахождения в Вашем отделении.
- Нет, нет, что Вы, сейчас не об этом.
- А что?
И, залившись краской, сбиваясь от волнения, Лена выпалила:
- Вам в пятницу будут ампутировать вторую ногу. Но врачи не знают, как Вам об этом сказать.
Лицо Анатолия стало белее простыней и наволочки на больничной подушке.
- Как ампутировать вторую ногу? Как? Что, сохранить ногу нельзя? Неужели нет выхода!
- Врачи говорят, перед Вашей болезнью они бессильны.
Плановая операция, как было определено ранее, должна была пройти в пятницу. Перед операцией Толя почти не спал. Перед его глазами прошла вся его короткая, но богатая на тяжёлые, трудные события жизнь. Неожиданно, уже почти под самое утро, он уснул. Ему приснился сон. Его родная деревня. Начало мая. Всё цветёт, всё возвращается к жизни. Большое поле за околицей селя. Отец за плугом пашет на лошади землю. Дед водит коня под уздцы, мама и ещё кто-то из родственников вслед за лошадью сажают в борозды картофель. Все усталые, поле большое, сажать ещё и сажать. Анатолий подходит к ним, снимает с ног новые туфли и пытается помочь, но отец останавливает лошадь и говорит:
- Сынок, нам не нужна твоя помощь. Мы тут как-нибудь справимся своими силами, нам теперь торопиться некуда. Возвращайся на Землю к людям, к детям, там у тебя дел непочатый край.
- Отец, но моя жизнь закончилась!
- Поверь мне, сынок, ты ещё в самом начале жизни. Ступай, ступай! Не мешай нам работать. Иди.
Сон нарушила медсестра Лена.
- Анатолий Иванович, просыпайтесь, надо готовиться к операции.
- Да, да, Леночка, я готов.
Операция прошла без всяких осложнений и неожиданностей. Лена старалась при каждой свободной минуте, при любой возможности заглянуть в палату к Анатолию. Была ранняя осень, раны на местах обеих ног зажили. И Анатолий стал тренироваться ездить по коридору в инвалидной коляске.
Наступило время выписки. Лена боялась, что больше никогда не увидит Толю, а она так уже к нему привыкла. Да и Анатолий к ней прикипел сердцем и душой.
Забирать Анатолия из больницы приехали водитель председателя колхоза на своём газике и соседка тётя Маруся. Санитарки, врачи занесли Анатолия в машину, поставили инвалидную коляску и, пожелав всего хорошего, захлопнули дверь. Тётя Маруся взволнованно всех поблагодарила, прослезилась и, перекрестив врачей и всех, кто провожал Анатолия, села в автомашину.
- Тёть Маруся, а где дети, у Вас? Как их здоровье, хватило ли Вам денег для детей, что я оставлял?
- Детей ещё весной забрала Люба. Как узнала, что ты в больнице, так и забрала.
- А как её дела, что она, как она?
- Да всё у неё в порядке. Замужем, родила ещё две девочки от второго мужа. Правда, говорят, что он недолюбливает твоих ребят.
- Вот окрепну, стану самостоятельно передвигаться и тогда заберу детей. Это мои дети, моя кровь. Сказал же мне отец во сне, что у меня на Земле ещё много дел. Правда, тёть Марусь?
- Правда, правда, сынок! Твоя правда. Всё будет хорошо. Что делать, Бог терпел и нам велел. Бог не даёт человеку больше испытаний, чем он может вынести. Думаю, что главные твои испытания уже позади. Надеюсь.
Подъехав к своему дому, Анатолий не узнал его. Раскрытая настежь калитка, сорная трава упиралась своими макушками в рамы окон. Запустение и какая-то неприглядность царили вокруг дома.
- Толя, а давай ты поживёшь пока у меня. В моём доме тепло, я тебе и обед приготовлю, и в магазин схожу, помогу добраться до моей баньки. Ведь давно ты не был в бане.
- Тётя Маруся, мне и так неудобно, сколько времени Вы приглядывали моих мальчуганов, а теперь ещё одного подопечного берёте на себя! Зачем я Вам, калека, да и кому я теперь нужен...
- Да что ты, сынок, ты нужен людям, своим деткам, нужен мне. У меня не было своих детей, запас материнской любви у меня остался нетронутым. Поживи у меня, ты мне как родной сын!
Так Толя прожил у тёти Маруси почти год. Толю тянуло к людям, ему хотелось общения, ему нужно было понимание того, что он тоже нужен людям. Почти каждый день в любую погоду тётя Маруся усаживала Анатолия в коляску. По бездорожью, грязи, слякоти эта старенькая женщина, упираясь изо всех сил, вывозила Анатолия на обочину дороги, где Анатолий надеялся увидеть людей, поговорить с ними. Но взрослые, завидев его, старались обойти стороной; дети подходили, смотрели, как на чудо, а порой дразнили и, отойдя в сторону, кричали: «Калека, калека! Толик, Толик, сел на столик, и поехал он в Москву разгонять свою тоску!»
В эти минуты Анатолий как никогда чувствовал свою беспомощность, своё одиночество. Пока однажды к нему не подошла директор местной школы.
- Анатолий Иванович, для Вас у меня есть деловое предложение. Думаю, что оно должно Вас заинтересовать.
- Какое, какое предложение?
- С начала этого учебного года в систему образования вводится для сельских ребят изучение трактора и автомобиля. Я предлагаю Вам работу преподавателя в школе.
- Но у меня нет специального образования!
- Ничего страшного! У Вас огромный опыт. Вы справитесь. А учиться Вы поступите заочно, мы Вам в этом поможем. Вы согласны?
- Да, я согласен.
- Ну, вот и здорово. Начинайте изучать дорогу к школе от дома. Приезжайте писать заявление и оформляться на работу. Жду!
Радости Анатолия не было предела.
- Тёть Марусь, меня берут на работу!
- На какую работу?
- В школу. Буду детей учить вождению автомобиля и трактора!
- Ну вот, сынок, и к тебе судьба повернулась лицом, и ты дождался своего часа!
Так Анатолий нашёл своё место в жизни. Он стал, неожиданно для себя, учителем. Работа ему нравилась, дети его любили и уважали. Изменили своё отношение к нему и взрослые, часть их детей учились у Анатолия в школе. Жизнь входила в своё русло. Только тревога и тоска о детях не давали Анатолию успокоиться. Как они там, что едят, как их здоровье, как к ним относится отчим? Однажды в окно раздался робкий стук. Тётя Маруся отодвинула шторку на окне.
- Кто там? – спросил Анатолий.
- Да какая-то нищенка стоит под окном с двумя детками.
- Посмотрите, кто там.
- Хорошо, сынок, сейчас выйду, гляну. Кто вы, что вам тут надо? – обратилась женщина к незнакомке и её детям. – Откуда вы тут взялись?
- Тёть Марусь, это я, Люба! Вы что, меня не узнали? Да, это я и мои мальчики. Мой муж умер, и я не в состоянии содержать четверых детей. Я привезла ребят Толе. Кстати, где он? Почему в доме нет света? И не видно, что в нём кто-то живёт?
- Толя живёт у меня. Заходите в дом.
- Бабушка Маша, а я Вас узнал! – сказал старший из сыновей. – А что это за дядя сидит у Вас на таком странном стуле?
- Это, внучек, не дядя, это твой папа. Ты что, совсем его забыл?
- Но он был какой-то не такой.
- Да, сынок. Был не такой, а теперь такой.
- Подойдите, детки, ко мне, я вас обниму!
Люба, не сказав ни слова, расплакалась и ушла. Она появилась внезапно и так же внезапно исчезла. Она была уверена, что, несмотря ни на что, детям тут будет хорошо.
В то время модно было организовывать всякие акции, агитпоезда. На село выезжали работники торговли с товарами, работники бытового обслуживания, врачи, работники культуры. На центральных площадях сёл шла бойкая торговля. В кабинетах домов культуры селян осматривали врачи, на сцене плясали и пели районные артисты. В таком поезде, агитбригаде и оказалась медсестра Лена. Она увидела подъезжающего на коляске к площади Анатолия. Его сопровождала тётя Маруся и его сыновья. Сердце Лены учащённо забилось. «Неужели это Толя? Да, конечно, это он. Господи, как я ждала этой встречи!»
Прошли годы. Лена осталась в селе жить с Анатолием. Ребята выросли, называют Лену мамой. Говорят, что она самая лучшая из всех мам на свете. Лена всю жизнь проработала в местном медпункте, Толя преподавал в школе, заочно окончил пединститут, жизнь шла по своим законам.
Толя понял, что у каждого человека предопределено, наверное, судьбой своё место в жизни. Толя, Лена и их дети нашли своё место.
Счастья и удачи им!