Детство. Глава 4. Прага. Советская школа

               

   Как и в Омске, учился я в школе не очень прилежно. Не хватало усидчивости и внимания. Особенно плохо у меня обстояли дела с арифметикой. Поэтому ко мне учительница даже приставила "куратора" - Надьку Шалаевскую, у неё с арифметикой было всё в порядке. Но я её всё время торопил: мол, давай быстренько реши всё сама, а я спишу. Мне надо было как можно быстрее оказаться на улице и поиграть с чешскими пацанами в "куличики".

   Игра "куличики" чем-то напоминала наш "настенок". В Омске мы играли в "настенок". Играли на деньги.  У каждого играющего была бита - царский серебряный полтинник или свинцовая "лепёшка" такого же размера. Свинец плавили в столовой ложке на костре. Играющие по очереди били об стенку дома медными пятаками, которые разлетались по асфальту. А затем в той же последовательности с определённого места бросали биты. Если первый бросающий попадал битой точно в пятак или до него расстояние было меньше размера от кончиков большого пальца и мезинца его руки, то этот пятак становился собственностью бросающего. Затем он возвращался на исходную позицию и повторял бросок. И так до тех пор, пока он не сможет дотянуться мезинцем до пятака. Тогда в игру вступал второй по очереди... затем третий... и так далее...

   При игре в "куличики" в земле отрывалась ямка, а играющие по очереди из исходного положения бросали крашеные глиняные шарики (куличики) с целью попасть в эту лунку. Причём, у каждого бросающего куличик должен был быть своего цвета. Если кто-то попадал в ямку с первого броска, то он и начинал игру. В противном случае начинал тот, чей куличик был ближе всего к лунке. Начинающий игру пытался щелчком пальцев загнать в лунку остальные куличики. Как  только он промахивался, в игру вступал другой. Все загнанные в лунку куличики принадлежали их "автору". В конце игры каждый платил по "дэсэт халержу" (10 геллеров) тому, у кого оказывался его куличик. Если денег уже не было, то ему делали "клоузэчек" - ногтем большого пальца с силой проводили по затылку. Это было достаточно больно! Поэтому надо было всегда иметь в кармане хоть какую-то наличность.  Несколько раз мне пришлось испытать на себе этот "клоузэчек". И поверьте - это очень неприятное ощущение!

                *     *     *

   В школе меня записали в хор. Сперва мне определили место в первом ряду на левом фланге и велели петь "первым" голосом. Я и пел первым. Как только зазвучит музыка - я уже пою. Мне объяснили, что петь первым голосом - это не значит, что надо орать раньше остальных. И поставили в третий ряд, который размещался на  высокой скамье. Здесь уже не требовалось петь первым голосом, а исключительно - "вторым". Я и пел вторым, повторяя чуть слышно за Ленкой Каплан, с которой к тому же сидел за одной партой и у которой списывал домашнее задание.

   С Ленкой мы дружили. Она была дочкой советского консула и это обстоятельство содействовало авторитету моего отца в кругах наших торгпредов. Видимо, Ленка хорошо отзывалась обо мне, когда беседовала со своим отцом о школьных делах. Поэтому однажды на приёме в торгпредстве к отцу подошёл консул, пожал руку и приветливо сказал:
   - Ваш сын сидит за одной партой с моей дочерью. Она хорошо о нём отзывается. Я хочу, чтобы их дружба продолжалась и дальше - это будет на пользу обоим.
   После этого некоторые чиновники консульства подходили к отцу и пожимали ему руку, чего раньше не было. Придя домой после приёма в торгпредстве, отец подошёл ко мне и ласково потрепал по голове.
   - Сегодня разговаривал с консулом. Он хорошо отзывался о тебе. Дорожи дружбой с Леной, - сказал отец и протянул мне руку. Это было наше первое мужское рукопожатие.

   На хоровых занятиях мы научились исполнять советский и чешский гимны. Нам объяснили, что это потребуется в пионерском лагере, когда нас будут посещать советские и чехословацкие делегации. На всю жизнь я запомнил полюбившиеся мне слова из чешской части чехословацкого гимна:
Кде домов муй?
Кде домов муй!
Вода хучи по лучинах,
Боры шуми по скалинах,
В садэ скви сэ яра квэт,
Земски рай то на похлэд;
А то е та красна земэ,
Земэ ческа, домов муй!
Земэ ческа, домов муй!

   Ленка увлекла меня вслед за собой в танцевальный кружок. Чему нас там только не учили: и вальсу, и танго, и краковяку и чешской полечке. Чешскую полечку мы не только танцевали, но и пели:
Стоит вояк на варте,
На варте,
В ростэрганэм кабате, кабате.
От вечера до рана,
До рана,
Роса на ней падала,
Падала.

Тра-ла-ла-ла,
Тра-ла-ла-ла,
Тра-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла,
Ла-ла-ла.

   Всё это на веселило в высшей степени. Мы с Ленкой кружились в вихре чешской полечки и самозабвенно орали на весь актовый зал:
Тра-ла-ла-ла,
Тра-ла-ла-ла,
Тра-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла,
Ла-ла-ла.

                *     *     *

   Когда мне исполнилось десять, я начал готовиться к вступлению в пионеры. Как-то собрала нас всех, вступающих в страну пионерию, старшая пионервожатая школы и рассказала: "Ещё Надежда Константиновна Крупская в 1921 году задумалась о создании патриотической организации молодёжи. Она посоветовала Российскому коммунистическому союзу молодёжи - комсомолу создать детское коммунистическое движение, которое получило название "пионерия". До революции детское патриотическое движение именовалось скаутским. И бывшие скауты, которых было не мало в рядах ЦК РКСМ, решили оставить в новой детской организации всё самое интересное: отряды, вожатых, сборы у костра, палатки. Правда, скаутские символа изменили: вместо зелёного галстука - красный, вместо зелёной блузы - белая. Зато оставлены - скаутский девиз "Будь готов!" и отзыв "Всегда готов!". У скаутского значка было три лепестка лилии, у пионерского - три языка пламени костра. Три конца галстука стали означать преемственность поколений - пионеры, комсомольцы, коммунисты.

   В 1922 году поэтом Жарковым и композитором Дешкиным был написан гимн пионеров:
Взвейтесь кострами синие ночи,
Мы пионеры, дети рабочих.
Близится эра новых годов,
Клич пионеров - "Всегда будь готов!"
Этот гимн мы разучили и потом хором пели в школе и пионерском лагере.

   Красные галстуки для нас закупили и привезли из Советского Союза. У чехословацких пионеров галстуки такие же, но ткань проще. Наши, всё-таки, пошиты из шёлка. И когда мы бывали с дружескими визитами у чешских пионеров в Кладно, Пльзени и Лидице, то лучшим подарком для чешских друзей был - обмен галстуками.

   Приём в пионеры был приурочен к годовщине знаменитой Пражской конференции РСДРП (Российской социал-демократической рабочей партии). То есть состоялся 10 января в том здании, где и происходила эта конференция. Нас привезли к серому трёхэтажному зданию с овальными окнами над парадным входом. На стене висела табличка: "Здесь проходила V1 Всероссийская конференция РСДРП 5(18) - 17(30).1.1912г." Я быстро прикинул в уме, что с тех пор минуло ровно 45 лет.

   Нас провели в просторный зал и какой-то человек из посольства рассказал нам о значении Пражской конференции в рабочем движении России. Я понял для себя, что эта конференция обеспечила очищение партии от инакомыслящих и с этого момента партия взяла курс на социалистическую революцию.

   Своё выступление оратор закончил фразой: "Сейчас вы произнесёте клятву на верность делу Ленина и пионерским идеалам и вам повяжут пионерские галстуки - символ единения: пионерии, комсомола и партии. Смотрите, не уроните чести быть сопричастными к великому делу строительства коммунизма".

                *     *     *

   Мы всей семьёй часто посещали Советский клуб. Это был, как принято сейчас говорить, культурно - развлекательный центр для работников посольства, торгпредства и членов их семей. В основном там показывали кинофильмы, но иногда происходили концерты и встречи с известными людьми.

   Особенно запомнилась мне встреча с Алексеем Маресьевым, которого мы знали по книге Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке". Эту повесть нам читала пионервожатая в пионерском лагере. Для встречи с Маресьевым в актовом зале клуба собрали детей работников торгпредства. Вначале показали кинофильм о подвиге героя. А затем, когда включили свет, в зал вошёл сам Маресьев.  По проходу шёл обычный мужчина в новеньком чёрном костюме с пышной шевелюрой густых тёмных волос.

   Слегка прихрамывая, он взошёл на трибуну и поприветствовал присутствующих. От имени Советского комитета ветеранов войны и от себя лично, он поздравил всех с наступающей 39-й годовщиной Великого Октября. Затем лётчик-герой начал отвечать на вопросы детей. Конечно же я ёрзал в своём кресле до тех пор, пока мне не  удалось задать свой вопрос:
   - А это правда, что Вы в лесу чуть было не встретились с партизанами?
   - Понимаешь, в чём дело... Меня сбили над Демянским плацдармом, и мой самолет падал прямо на лес. Спасло ещё то, что окончательно я приземлился на краю болота. Вылез из машины и пошёл, опираясь на палку, в сторону линии фронта. А потом вообще полз - отказали обмороженные ноги. И так 18 суток, пока не спасли крестьяне из деревни Плавни. Конечно, никаких партизан я не видел. Это художественный вымысел Бориса Полевого.

   Когда Алексей Маресьев выходил из актового зала, я как зачарованный смотрел на его звезду Героя Советского Союза. В тот момент мне подумалось: "Какое счастье, что я живу в самой лучшей стране мира - Советском Союзе!".

                *     *     *

   Был уже конец ноября, когда мы вновь пришли в Советский клуб. Теперь уже собрали взрослых, а детям было велено играть в шахматы, шашки, бильярд и, вообще, делать, что хочется. Взрослые зашли в актовый зал и им  начали показывать какое-то кино.

   Я с ещё тремя мальчишками отправились изучать территорию клуба, которая со стороны улицы была огорожена каменным забором, а изнутри - металлической сеткой. Клуб располагался на окраине Нового города и представлял из себя одноэтажную виллу с довольно большим приусадебным участком. Поговаривали даже, что во время войны здесь располагался немецкий офицерский клуб.

   В центре участка виднелся бассейн, однако, вода из него была слита. Видимо - в ожидании скорых заморозков. Пройдя по дорожкам сада, увидели несколько скульптур с явными механическими повреждениями. По всей видимости, состояние сада никого не интересовало и, кроме завхоза, здесь никто никогда не бывал. Однако, найдя большую дыру в металлической сетке ограждения, мы сделали вывод, что эти безобразия могли быть делом "потусторонних" сил.

   Возвращаясь к зданию клуба, заметили, что в одном из окон актового зала штора задёрнута не до конца. Подошли и прильнули к стеклу. На экране показывали какой-то европейский город, но не Прагу. По улицам ехали наши танки Т-54 и Т-55, а из окон домов на них летели гранаты и "коктейли Молотова". Эти кадры сменились другими, где какие-то гражданские люди подвешивали за ноги военного человека и били его палками и пинали ногами. Вдруг кто-то задёрнул штору и мы перестали что-либо видеть.

   Забежав в игровую комнату, я увидел Ленку Каплан. Она стояла в компании других девчонок и о чём-то оживлённо болтала. Я подошёл к ней и взял её за руку. Она обернулась.
   - А... Вовка!.. Хочешь посмотреть, где я живу. Тут недалеко. Успеем сходить, пока родители смотрят кино.
   По дороге я поинтересовался у Ленки - не знает ли она, о чём фильм, который смотрят родители.
   - Я точно не знаю, но кажется это о событиях в Будапеште, которые произошли совсем недавно.

   Служебная вилла консула находилась на той же улице, что и клуб. Это был крайний дом, за которым начинался живописный парк. Какой-то мужчина, наверное - охранник, открыл нам входную дверь и пропустил в дом. Мы быстрым шагом обошли все комнаты, расположенные галереей. Удивило то, что в комнатах было очень мало мебели. Это напомнило мне средневековые замки, в которых я уже успел побывать. Когда мы направились к выходу, Ленка остановила меня движением руки и сказала:
   - Вовка, как жалко, что мы больше никогда не увидимся!.. На следующей неделе наша семья выезжает в Москву. Отец получил новое назначение.



               

   

             далее:http://www.proza.ru/2016/12/26/1689