Реквием Святой Руси

    Он начал звучать мажорным грохотом пороха и тротила, простёрся стуком матросских и солдатских каблуков, подправленный трескучими речами ораторов ворвался в сознание людей и устроил там настоящий переворот. Так его теперь и называют: "Октябрьский переворот!"
   Мог ли я, семилетний мальчишка, рисуя в свете прожектора "Авроры" праздничную дату "50", знать  и понимать, что это траурная дата по тем, кого я считаю своими предками, с кого неведомые посвященные сказители из глубины веков списывали образы, переводя их в сказки, былины, легенды и пословицы. Как сейчас помню темный, почти черный фон своего рисунка, который я позаимствовал у старшего брата, и расходящийся острым углом луч прожектора, как бы прорезающий светом обступающую пространство тьму. И невдомёк мне было понимать, что моим предкам судьба уготовила не узкое поле луча, а как раз эту обступающую темень, в которую канули навсегда потомки тех сказочных персонажей и мифических образов. И что никогда не будет больше Руси, потому, что остатки великого народа добьют война и репрессии, устроенные уголовниками, потому, что они не нашли никаких сил её предотвратить, да и, похоже, не искали.
   Как так могло получиться, что к людям, которые десятками поколений жили на своей земле пришли лихие бандиты и стали их убивать без разбора? Как получилось, что забыли они завет предков и не смогли сплотиться, чтобы уничтожить на корню гниду? И вместо этого, понукаемые прислужниками бандитов покорно несли головы к плахе, как будто собирались за раз искупить все грехи всего мира, воплощая своей безмолвностью священные заповеди Иисуса, до которых их поломанное сознание, конечно, никак не смогло бы достучаться.
   И теперь  этой мыслью я пытаюсь успокоить ужасающий рев души от осознания, что мой великий народ исчез, оставив вместо себя жалкие крохи прячущихся потомков и название для огромного скопления людей без роду и племени, которыми помыкают все, кому не лень. Не стало, как думал Дмитрий Иванович Менделеев, в двадцатом веке полмиллиарда русских, а только полтораста миллионов этого непонятного народа. Может, там есть спящие и они, в случае большой беды, непременно проснутся? И станут за память дедов, за униженных своими же сатрапами одноплеменников и начнут бить дубиной, о которой говорил Толстой, всех, кто не дает строить мирную и справедливую жизнь на земле своих предков? Не знаю, почему-то не верится. И остается только придумывать новую версию Божьего замысла, миссия исполнения которого досталась потомкам русов, как две тысячи лет назад похожая миссия досталась ясноокому уроженцу Назарета.

ДВАДЦАТЫЙ ВЕК - ВРЕМЯ ВЕЛИКОГО ИСХОДА РУСИ С ПЛАНЕТЫ "Земля".