Опухоль и Мальчик

Основано на реальных событиях о китайском мальчике, который пожертвовал свои органы другим людям.

Запись первая. 9 июня 2014 года.

Здравствуйте! Меня зовут Максим Сонин, и это мой дневник. Мне одиннадцать лет.

Честно сказать, понятия не имею, о чём я хотел здесь написать. Наверное, просто решил высказаться. Рассказать о себе. Книги я писать не умею, но всегда хотел это делать. Пожалуй, говорить одиннадцатилетнему мальчику, что он всегда хотел стать писателем, немного глупо...ну, хорошо, это и на самом деле громко сказано, но это правда. Я часто думал о том, чтобы написать книгу. И, к тому же, нельзя недооценивать взрослость человека одиннадцати лет. Все взрослые, которые однажды прочитают мой дневник, имейте ввиду, в этом возрасте, дети считают себя уже достаточно взрослыми, для обдумывания своего будущего. Вспомните своё детство, если не получается, спросите любого ребёнка моего возраста. И тот скажет, что он уже не маленький. Я решил запомнить это чувство, и когда у меня будут дети, я буду их понимать, и относиться как к равному. Но это было до того, как я узнал о своей болезни. К сожалению, я никогда уже не смогу поговорить со своими детьми, ведь их у меня никогда не будет. Я уже смирился с этим...вроде. Я всё понимаю. Стараюсь понимать. А началось это несколько месяцев назад.

Я впервые упал в обморок, когда вышел из цирка, и помню, что много о чём-то думал перед этим. Сейчас я решил, что лучше будет написать весь мой дневник, словно короткая история, моя история из жизни. Если позволите. Напишу, как сейчас помню...

- Мам, поехали уже! – Я нетерпеливо ожидал свою мама у входной двери. Я всегда торопился куда-то: спешил в школу, торопился обратно домой. Честно сказать, сам даже не знаю почему. Как говорит мой дядя, натура у меня такая. Чтобы это не значило. Так вот. Когда собирались к кому-нибудь в гости, я всегда торопил родителей «поживее» одеваться. Словно хотел ничего не упустить, и благодаря всему этому, в свои одиннадцать лет, я много повидал. Многое для ребёнка моего возраста. В разных странах, я имею ввиду. И в свои девять я твёрдо осознавал, что уже взрослый парень.

- Да, сынок. – Мать появилась из-за угла, и я облегчённо выдохнул. – И в кого же ты у нас такой нетерпеливый?! – Она умилённо улыбнулась.

- Поговорим об этом уже в машине. – Я взял в руки сумочку матери, пока та обувалась. – Отец ведь уже там.

- Да уж, его ты быстро приучил к своему ритму жизни. – Она надела красные туфли.

Мать закрыла за собой дверь, и я, на ходу, проговорил:

- Кстати, мам, ты замечательно выглядишь!

- Ох, сынок, лишь от тебя и твоего отца, эти слова звучат приятнее всего. – Она пыталась успеть за мной, и широко улыбнулась.

Отец завёл мотор автомобиля, и бросил игривый взгляд маме, когда та уже села на переднее сиденье.

- Жень, дорогая, почему вы так долго? – Он бросил такой же игривый взгляд мне, но я энтузиазма не оценил.

- Пап, поехали уже! – Я спокойно глядел на отца.

- Да, господин Сонин, уже в пути, – обращаясь к жене, - постоянно забываюсь. Ваш извозчик приносит свои извинения! – Он посмотрел на зеркало заднего вида, и поймал там мой улыбающийся взгляд.

- Нет, пап, ты не извозчик! Ты – капитан!

- Точно! – Он выехал на дорогу.

- Сколько времени ехать, капитан?

- Ровно час, господин Сонин. – Проговорил отец, словно капитан парусного судна, который отчитывался перед своим губернатором.

Я проснулся от слов мамы, даже не заметил, как уснул. Час уже промчался, и мы уже были на месте. Двери автомобиля распахнулись, и в салон вбежал прохладный воздух. Я зазевал.

- Макс, просыпайся! Мы приехали! – Мама нежно коснулась моего колена, и вышла из машины.

Я до конца не проснувшись, молча, вышел из автомобиля. Мама поправила мне куртку, отец включил сигнализацию, и мы все вместе зашли в здание.

Я всегда мечтал побывать в этом месте. Мать мне много раз рассказывала, что я с детства дружил с животными. Когда я был маленький, часто тянул хвосты нашим котам, наверное. (Улыбаюсь). Я забрался на эскалатор и перед моими глазами открылся весь вид огромного цирка.

- Макс, не беги! – Наставляла мама.

- Быстрее! – Кричал я.

- Мы уже на месте, до начала ещё двадцать минут.

- Но надо ещё места хорошие занять. – Я здесь впервые, но чувствовал себя, будто каждый день сюда приезжал, и всё здесь знал.

Я все два часа сидел неподвижно, пока тигры на арене выполняли разные трюки, пока медведь на велосипеде катался. Моё дыхание перехватило, когда девушка на большой высоте шагала по тонкой верёвке. Я и слова не вымолвил, ведь всё это мне безумно нравилось. Я впервые никуда не торопился, когда все выступления кончились, я не спешил обратно домой, или куда-нибудь ещё, я осторожно шел за родителями в сторону машины, и размышлял о том, что только что видел. Мне хотелось снова прокрутить все эти события у себя в голове, чтобы в будущем ничего не забыть. Я заметил, как мать стала частенько оглядываться назад на меня.

- Я иду! – Я почувствовал холод, и ощутил, как мой лоб вспотел.

Мама оглянулась, и близко ко мне подошла, я увидел, что она, чем-то была обеспокоена. До этого врач говорил, что сильно много думать мне нельзя, а я, наверное, об этом забыл. Уже не помню, почему так, но говорили, что мне может стать плохо. Помню, как выходил из цирка, как мама подсела, но её взгляда уже не помню. Потом, я как-то оказался на койке в больнице. Родители были хмурыми и молчаливыми, как синяя туча, которая вскоре всё зальёт.

В палате было одиноко. Но медсестра позвала маму сразу, после того, как я проснулся. Мама зашла, и скзала, что теперь я выспался. У неё глаза и щёки были красные. Папа зашёл много позже.

- Сынок! Как ты себя чувствуешь? – Спросил папа и коснулся моего плеча.

- Нормально! – Тогда я не понимал в чём дело. Я вопросительно посмотрел на отца, и тот опустил взгляд.

- Сынок, мы тебя очень любим, с тобой всё будет хорошо! – Отец хотел улыбнуться, но его губы лишь дрогнули в улыбке.

Сейчас, я понимаю, что папа мне тогда соврал. Соврал, что у меня всё будет хорошо. Но, я также понимаю, почему он это сделал. Ведь я ребёнок, хоть я себя таковым и не чувствую, но так оно и есть, а детям нельзя знать, что они скоро умрут. Хотя мой врач и говорил, что точно не известно, сколько мне осталось, но, как бы то ни было, с этим я уже смирился.

 Моя мама плакала несколько дней. Она старалась мне этого не показывать, но я видел, а иногда слышал, как она плачет. У неё глаза и щёки всегда были красные, сначала я не понимал, от чего это, но потом понял. Мне жаль маму, очень даже, я меньше всего её хочу огорчать, я давно это понял, но с этой болезнью я ничего поделать не могу, даже папа не может. Папа, который всегда находил решение, я всегда хотел быть, как он!

Папа, однажды, до того, как у меня появилась эта болезнь, мне сказал, чтобы я никогда никого не слушал, а принимал решения всегда сам. Затем он улыбался, и добавлял, что слушать нужно никого, кроме мамы. Тогда я не понимал этого, но теперь знаю, что у меня папа умный. С тех пор, я стараюсь принимать решения сам. Я сам выбрал, каким спортом займусь, сам выбрал дополнительные уроки в школе. Знаете, мне нравится Литература, сам не знаю почему, но нравится. Читать разные истории, которые кто-то сочинил. Учительница не уставала повторять, что такое на её веку впервые, чтобы пятикласснику нравилась Русская Литература. Даже папа, в шутку говорил, что зря он дал мне совет, всё самому выбирать. Он всегда шутил, и раньше, от его шуток у меня всегда живот болел смеяться. Раньше. Теперь папа шутит меньше. Раньше папа и мама часто ругались. Я не знаю, почему так у них выходило, я старался не вмешиваться, мама говорила, когда взрослые ругаются, нужно тоже быть взрослым, и не влезать в ссору. Теперь они не ругаются, и я этому очень рад.

Однажды, когда папа ещё не знал о болезни, вернее, когда никто ещё о моей болезни не знал, отец меня водил в лес на охоту. В тот день мы никого не поймали, но провели время очень весело. Мы много шутили, папа много разных историй рассказывал. Вообще, я считаю, что он всё обо всём знает, правда, он столько всего рассказывал, я считаю, что он мог бы написать книгу, а может даже несколько. У нас итак дома много книг на полках стоят, он сам мог бы написать столько же. Но, он не пишет. А когда мы были на охоте, папа часто повторял, что надо уметь замечать многое: ветки сломаны на уровне моей головы, чёткие следы копыт, запах помёта. Последнее меня часто смешило, и папа спрашивал, если он оставит свой помёт, смогу ли я различить его запах от звериного. И тут я уже закатывался со смеху, даже живот долго болел. Мне нравилось проводить с ним время. Больше всего мне запомнилось из охоты, когда мы встретили зайца. У отца есть ружье, двуствольное (вроде так оно называется), и оно был заряжен. Я первым увидел зайца, и шепнул об этом папе, и он стал целиться. Мы оба старались не шуметь, и у нас это хорошо получалось, ведь заяц и не подозревал о том, что мы рядом. Отец прицелился, но так и не выстрелил. Я знаю, что он хорошо стреляет. Тогда он улыбнулся мне и опустил ружьё. Когда мы шли домой, я у него спросил, почему он не выстрелил, на что он ответил, что он мог выстрелить, но в охоте не это главное. После этого, он всю дорогу мне рассказывал, что мы не голодаем, и охота для нас, как хобби, развлечение, и из-за нашего развлечения, никто не должен пострадать. А еще, нужно уметь не делать то, чего так хочется, особенно зная, что точно можешь. Тогда я не всё понял из его слов. Может сейчас, я не дословно передаю слова отца, но смысл был в том, чтобы не быть жестоким человеком.

Сейчас я в больнице, уже не помню, сколько я здесь, но давно. Я прочитал несколько интересных книг, и прошёл много курсов лечения. Врачи мне ничего не говорят, лишь улыбаются, и проделывают дыру в моей голове одной фразой: «Всё будет хорошо!» Честно сказать, меня это уже бесит. Серьёзно, никому не говорите, что всё будет хорошо, даже если так оно и будет, это, конечно положительные слова, но звучат они, как-то неправильно чтоли. Лучше уж молчать. Вернее, сказать один раз и замолчать. А в целом, мне нравится здесь. В палате спокойно как-то, тихо, никто не плачет рядом. Здесь все такие же, как я. Правда, с разными заболеваниями. Тут есть одна девочка, по имени Юля, примерно моего возраста. У неё рак печени. Я, недавно, услышал, что ей может помочь пересадка печени. Надеюсь, она выздоровит. Она хорошая, красивая. Не подумайте, что я влюбился, она просто милая девочка. С ней всегда интересно поговорить.

Сегодня утром заходила мама, она принесла свежевыжатый апельсиновый сок. Она у меня хорошая, знает, что я люблю. Вот бы она больше никогда не плакала. Я бы этого очень хотел.

Запись вторая. 10 июня 2014 года.

Мне страшно. Когда я начинал этот дневник, я думал, что записей здесь будет больше. Сегодня приходила мама и плакала. Она ничего больше не делала, мы даже не разговаривали. Она зашла в палату, села на мою койку и начала плакать. В этот момент я спал, но, как проснулся, я обнял её, и мы стали плакать вместе.

У меня рак мозга. И жить мне осталось, как я слышал сегодня от врачей, две недели. Я подслушал их разговор.

Вчера вечером Юле стало плохо. Говорят, ей в самое ближайшее время нужен донор, иначе она умрёт. А я этого очень не хочу. Также сильно, как не хочу огорчать родителей. Не хочу, чтобы плакала мама. Но со своей болезнью ничего поделать не могу.

Сейчас, когда я думаю о том, что я всегда куда-то торопился, мне кажется, на самом деле, я, каким-то образом всегда знал о своей болезни. Не знаю, как, но знал. Поэтому и спешил. Время тратить не хотел.

Больше всего я буду скучать по дому. Там всегда вкусно пахло. Мама готовит блинчики на кухне, а папа что-то мастерит в гараже и оттуда играет громкая музыка. Мама не довольная просит убавить звук, а папа на это лишь хохочет. Но, когда мы садились за стол, всё забывалось. Мы ели, мы смеялись над папиными шутками, нам было хорошо. Папа пахнет моторным маслом, а мама вкусной едой. Мне будет этого не хватать. Два года назад умер дедушка, и мама тогда сказала, что он теперь в раю. Может я там с ним встречусь?

Однажды, мы всей семьей поехали на природу. В трёх часах езды есть огромное озеро, и мы там пробыли три дня. Днём, мы много купались, катались на Катамаране, на теплоходе, а вечером ели шашлыки и пели песни под гитару. Папа виртуозно играет, а у мамы волшебный голос. Я много раз говорил им, чтобы записали выступление на видео, чтобы выложить его в интернете. Интересно бы получилось.

Так вот, там, на озере, рано утром папа спас одного мальчика. Тот тонул, а мы с папой всегда рано вставали и ходили купаться, когда в воде никого нет. Когда я заметил плескающегося в воде мальчика, я сразу показал его отцу, со словами: «Что это он там делает??». Папа без слов рванул к нему, и меньше чем через минуту вытащил его на берег. Мальчик был испуган. Он ничего не сказав ушел. Папа ему серьёзную нотацию отчитал. А уже вечером, когда мы все втроем сидели у костра, он сказал мне, что никогда нельзя боятся помогать людям. И похвалил меня за то, что я заметил того тонущего мальчика. Я навсегда запомнил его слова.

Мне добавить больше нечего.

Потом, папа и мама, вы всё равно прочтёте этот дневник. Я хочу сказать вам спасибо. Спасибо за всё!

Следуя твоему совету, папа, я хочу помочь Юле. Я не боюсь. Моя печень ей может помочь выжить. Она всё равно скоро будет мне без надобности. А Юле она сильно нужна. Я слышал слова врачей, что доноров в ближайшее время не ожидается. И я не хочу, чтобы она умерла. Пусть она живёт. Я подумал, и решил, что могу помочь не только Юле. Как-то, я слышал от врача, что нуждающихся доноров много. Я хочу помочь им всем. Завтра я буду разговаривать с врачом об этом. Пусть забирают мою печень для Юли. Может почки кому-нибудь пригодятся, или сердце. Они мне больше не нужны, они нужны другим людям. И мне не страшно больше, папа. Я твёрдо это решил. Завтра расскажу врачу и родителям о своём решении. Я сделаю это завтра же. Нельзя медлить.

Мой дневник останется здесь, и, если кроме этой записи не будет других, значит я помог людям. Помог Юле. Если это моя последняя запись, значит Юля будет жить.

Мама, папа, я вас так люблю! Не ругайтесь больше. И не надо плакать. Я буду с дедушкой.




Май 2015г.