Войти в роль

Войти в роль.

ФОТО из ИНТЕРНЕТА



Однажды Сеня Скакун, водитель четвёртой колоны нашего таксопарка, принял после заезда с линии достаточное количество алкоголя. В ранних опусах я рассказывал, что это такое: принять дозу. Кто-то, допустим, привозит при заезде пляшку водки и ищет себе двух любителей горячительного напитка, желающих войти в долю.

Обычно владелец бутылки спрашивал первого же подвернувшегося под руку коллегу: «Дозу примешь»? Потом совместными усилиями они уже вдвоём искали третьего клиента. Как в известной народной игре «Гуси». Старшее поколение прекрасно помнит эту забаву. Кто-то из присутствующих воспроизводит: «Гуси, гуси», а оказавшиеся рядом понимающе подхватывают: «Га, га, га»! «Три по десять? Да, да, да»!

В те незамутнённые времена бутылка московской водки стоила 28-70. Так что, хватало и на пару плавленых сырков и банку бычков в томате с батоном. После девальвации 1960-го произносили: «Трижды рубль»? В таксопарке желающий промочить горло сам допытывал заехавшего после окончания смены, привёз ли дозу. Так что, проблем не было.


Сеня, как рассказывали очевидцы, пристроился в этот ласковый вечер к трём или четырём группировкам. Может на свежую голову и пронесло бы. Но сказались почти четырнадцать часов за рулём, гонка за планом, нервничанье в пробках и т.п. Сеню прилично развезло. Посидев ещё немного в нашей ночной столовой, где подавалась, в основном, бесхитростная снедь и плохо вымытые стаканы, он решительно направился на выход. «Почти не шатался Семён, - клялся потом один водила, - спокойно вышел. Только за дверь недолго подержался и на всех внимательно посмотрел».

Дальнейшие поступки Скакуна вызвали недоумение. Но не сенсационное. Нашего брата, таксиста, удивить чем-либо было непросто. Такое на работе видели, что и придумать невозможно. Сатирикам и юмористам открылось бы безграничное поле сюжетов и коллизий. Но вышеназванные труженики пера и клавиш дрюкера основные сюжеты высасывают или из пальцев, или из тех же бутылок. Да и разойтись слишком, как утверждали фракийские жрецы, в бушевании талантов им мешали строгие дяди и тёти сверху.


Где и каким образом он раскопал погоны майора милиции, останется неразгаданной загадкой истории. Может, заранее прикупив знаки отличия в магазине «Военторга», держал до подходящего случая в загашнике? Во всяком случае, приколов их булавками на болоньевую куртку, Сеня буквально выпорхнул на перекрёсток Брест-Литовского проспекта и улицы Ново-окружной. Тогда ещё не был сооружен виадук над проспектом.

В Сене, видимо, не воплотился в реальность инспектор ГАИ. Возможно, высшие силы отложили превращение Скакуна Семёна в гаишника на другую жизнь. Но без сомнения можно предположить, что это были розовые сны его беспокойного детства. Заняв пост на довольно хлопотливом месте пересечения движений транспорта, он начал свой полезный для общества и городского движения труд.

Особого удивления никто из водителей не выразил. За исполнением талмуда правил движения автотранспорта нередко наблюдали «добровольцы». Т.н. дружинники. С теми же милицейскими жезлами. Только что талоны предупреждения не компостировали. Одни мозги. И могли при этом прилично напакостить.


Случился, однажды, эпизод в моей практике дружинника. Тормознули мы возле универмага «Украина» пешехода, похерившего наличие подземного перехода и рванувшего прямиком через оживлённую площадь. Интеллигентный мэн средних лет. Как оказалось, житель солнечного Ташкента. К инциденту он отнёсся весьма несерьёзно. Но, когда я спросил у него, как отреагируют на работе вышестоящие, южанин, по выражению одесситов, слегка сменился с лица.

«Вот прибыл, - продолжил я, - Ваш подчинённый в Киев и игнорирует законы. Примите положенные меры». Начались извинения, предложение немедленно (!?) заплатить штраф. Возникло стойкое убеждение, что  ташкентец  завеялся в столицу Украины по сугубо личным делам. Может и к подруге детства. И пришлось обойтись устным внушением смешливому  нарушителю.)

Но вернусь к Сене. Окружающих немного удивляли погоны на гражданской куртке псевдорегулировщика. Но, какие формы могли принять методы борьбы с нарушителями, одному Всевышнему известно, размышляли, наверно, водители проезжавшего транспорта. Может ученик на практику вышел, а наставник где-то на тротуаре притырился. Правда, почему сразу майорские звезды на плечах навесили, непонятно. Хоть убейся. И тут никто бы ничего не доказывал. Навесили – значит, имеется служебная необходимость.


Постепенно Сеня вошёл в роль. Движения его рук стали более осмысленными, Скорее всего, подействовал свежий воздух. Но, руки руками, а вот, как правильно регулировать движение Сеня знал чисто символически. Уже завизжали где-то тормоза, кто-то, высунувшись из кабины, перекрыл гул машин многоэтажными словами.

Об этом рассказывали наши водители, которым удалось понаблюдать за сениным трудом. «Я сначала удивился, - говорил один, - думаю, чего он на перекрёсток выполз? А потом постоял и вижу, что занят человек делом. А чего мешать». Однако начали назревать довольно серьёзные, близкие к аварийным, ситуации.

Кто-то, скорее всего, предупредил или вызвал гаишников. Приехавший вскорости офицер ГАИ со смаком оторвал погоны с плечей новоявленного коллеги, а затем затолкал его в милицейский «бобик». В народе эти машины прозвали «Алло, мы ищем таланты». Была такая передача на отечественном телевидении тех времён. Сеня, как вспоминали очевидцы, разводил руками, упирался, пытаясь снова выскочить на перекрёсток и продолжить регулирование, но его решительно повязали(или, как говорят нынче: свинтили), впихнули в тачку и увезли.

В таксопарке, куда пришло представление из милиции, руководители в очередной раз руками всплеснули. «Он что? Хотел помочь им? - сокрушался завгар Сергей Владимирович Вихман, - помнится он у меня лично в дружину просился. Вылавливать нерадивых водителей. Но у него самого нарушений, как у собаки блох. Какая дружина? Из парка надо было сраной метлой гнать такого, - всё больше распалялся завгар на общем собрании таксопарка, где обычно рассматривались подобные письма, - а он вылез регулировать. Сколько он выпил? – спросил Вихман у кого-то, - я так и думал. Когда трезвый, он же абсолютно нормальный человек». Что стало с Сеней Скакуном, остался ли он работать водителем такси? Не помнится. Главное: человек пытался выполнить предназначенную ему роль. Войти в неё.


Из рассказа очаровательной дамы. Бывший муж красавицы подвизался на ниве искусства. Добился на высоком поприще довольно больших успехов. Энергичный, всегда готовый помочь ближнему, не жадный. В молодости выпал ему жребий играть в спектакле роль вождя мирового пролетариата, тов. В.И. Ленина.

«Роль небольшая, но чрезвычайно ёмкая, - рассказывала чаровница, - Паша, чтобы войти в роль, даже расхаживал по городу с ленинской бородкой, которую ему приконапатили на подбородок гримёры. В роль буквально врос. Спектакль прошёл на высоком, как тогда говорили, идейно-художественном уровне. После окончания премьеры они с коллегой пошли отметить столь удачное событие в ближайший пивбар. С кем и из-за чего они сцепились, уже не помнится.

Паша любил подраться с кем угодно, в самом неподходящем месте и по малейшему поводу. Любой мужчина, задержавший на мне взгляд, рисковал нарваться на физическое возмездие супруга. Из-за него со мной перестали здороваться самые боязливые знакомые и сотрудники. Своими кумирами он считал американских конгрессменов и депутатов из парламента южной Кореи.

«Понаблюдай за тем вот, - говорил Павел, глядя на телеэкран, - смотреть не на что, весь из себя плюнь и разотри, мозгляк на всю голову, а сразу в драку лезет. За идеи бьётся». Недаром, всё-таки, ему роль тов. Ленина предложили сыграть. А тут, такое печальное событие. Короче, кто-то кого-то прилично отмолотил, кому-то фингал под глаз подвесили, пиджак по шву распустили.

Приехала милиция и всех повязала. Несмотря на участие в столь патриотическом спектакле. Помнится, он и грим тов. Ленина с лица не смыл. Посадили всех за компанию на пятнадцать суток. По городу пошёл слушок: «Самого Ленина в зону отправили». Наконец-то, добавляли самые безыдейные, давно пора. Не совсем понятно, кого они имели в виду? Пашу или вождя.

Но слухи-то ползут медленно, а достигают ушей проворней самой быстрой почты. Через двое суток его уже выпустили из мест заключения. Вроде и неудобно как-то. Если бы другую роль играл, то какие разговоры. От звонка до звонка оттарабанил. Павел потом жаловался, что не дали возможности изучить тюремные нравы. «Вдруг предложат роль каторжника или простого зека, - убеждал он меня, - а тут такой материал. Живые люди»!

Но самое забавное произошло потом. Пашу на другой день вызвали наверх, к отцу и Богу: первому секретарю горкома партии. «Теперь, Павел Александрович, вы просто обязаны…вступить в партию. Или досиживать решили оставшиеся сутки?»


У автора, как, возможно, и у многих читателей зреет стойкое убеждение. Многие, из власть предержащих, мало отличаются от упомянутых мною весьма симпатичных людей. Только, в отличие от Сени и Павла, которые не сделали ничего плохого, властители ещё так вредят окружающей среде. Нет бы честно заявить: «Ребята, отпустите душу на покаяние. Не могу больше. Не тяну. Не для меня роль выписана». Ан, нет! Сидят, протирают штаны, издают нелепые, а нередко преступные, указы.

Взять того же владыку несчастной африканской страны, Зимбабве. Гражданин Мугамба во всей красе. В своё время эта страна процветала, в прямом смысле этого слова, сгибаясь под игом колонизаторов. Но вот на волне народно-освободительного движения спрыгнул с ветки упомянутый президент. Выгнал кормильцев, забрал земли и… Имеем, что имеем. За неполные сорок лет своего «правления» довёл страну до полной прострации. Но, как вжился в роль!

А сколько мы, грешные, исполняем чужие роли в театре жизни? Следует отметить, что без репетиций. С листа.

Ян Подорожный. 12-13.12.08.