Синяя борода

        Антип, невысокий и ширококостный мужчина восседал во главе стола, отмечая свой сороковой день рождения.  Вальяжно откинувшись на спинку стула в стиле Людовика IV, он барабанил по скатерти пальцами, унизанными перстнями. Лицо его, обрамленное курчавыми бакенбардами и иссиня черной бородкой, с грубоватыми, не лишенными чувственной красоты чертами, лоснилось чванливым самодовольством. В его левом ухе висела золотая серьга с бриллиантом, горевшим в дебрях бороды словно костер в лесу.

        В просторной гостиной роскошного особняка за богато накрытым столом собрались немногочисленные гости. Чести быть приглашенными удостоились два телохранителя с любовницами и банкир с супругой и дочерью. Слева от юбиляра сидела его красавица-жена Фарида, а справа – его старшая сестра, пятидесятилетняя Сира, такая же чернявая и кряжистая, как брат. Антип намеревался сегодня ночью заключить выгодную для себя сделку, поэтому лишние глаза и уши ему были не нужны.

         Мужчины выпивали и закусывали, беседовали о работе, любовницы телохранителей и супруга банкира вмешивались в их разговоры, хотя мало что смыслили в бизнесе. Сестра Антипа не принимала участия в беседах. Она пила наравне с мужчинами, много ела и поглядывала на гостей исподлобья.  Сира, по натуре феминистка, мужчин ненавидела и замуж не вышла,  жила в доме брата и вела хозяйство. Женщина она была суровая, в гневе беспощадная. Даже Антип побаивался сестру.
 
         Дочь банкира по имени Карла, рыжая девица в красном экстравагантном платье, весь вечер молчала. Она чувствовала интригующие взгляды хозяина дома и сидела, потупив глазки. Изредка ресницы ее трепетали, губки трогала мимолетная улыбка, и Антип ловил на себе пылкий взгляд Карлы. На него это действовало возбуждающе. Он замолкал на полуслове и забывал, о чем говорил, уставив алчные глазищи на девушку. Любовницы телохранителей, женщины опытные в любовных делах, заметили интерес Антипа к хорошенькой дочке банкира и с сочувствием посматривали на его молодую жену, застывшую рядом с мужем, словно прекрасная статуя из белого мрамора. Фарида была шестой женой Антипа, а пять предыдущих жен расчетливый делец уморил непосильной работой на огуречной плантации. Как только Антип охладеет к Фариде, и ее ждет печальная участь. Женщины  были наслышаны от своих любовников о порочной необузданности Антипа, потому и сочувствовали его жене.
 
        Антип, потомственный бандит, оставил преступный бизнес и  остепенился, приобрел участок земли, построил особняк и разбил огуречную плантацию. Но дурная кровь не дала ему честно жить. Заработав на огурцах первый миллион, он открыл сеть ссудных касс. Ссужая деньги предпринимателям под проценты, Антип быстро богател. Но и огуречный бизнес не забросил, передав управление плантацией старшей сестре. Сира каждое лето нанимала молодых поденщиц на посадку, прополку и сбор урожая. Огурцы солили в больших кадушках и отправляли на крайний север. Плантация за сезон приносила неплохую прибыль. Так, копеечка к копеечке, Антип сколотил состояние и захватил в родном городе власть, одних чиновников подкупив, а других запугав. Быть процентщиком честолюбивому дельцу показалось унизительным, и он надумал прибрать к рукам банковский бизнес.

         К этому времени Антип в пятый раз овдовел. Женихом он был завидным, и местные девушки набивались ему в жены, мечтая о ленивой жизни в гламурной роскоши его особняка.  Фарида же стала шестой  супругой Антипа не по доброй воле.
         Отец Фариды, тоже бизнесмен, взял у Антипа крупную ссуду. Бизнес не пошел, долг возвращать стало нечем, и проценты быстро росли. Глубокой ночью дом должника навестили телохранители Антипа. Мать Фариды закрыли в чулане, а отца избили и связали. Фариду поймать не сумели. Девушка в ночной рубашке прибежала в дом Антипа и бросилась ему в ноги, умоляя простить родителей.  Антип, увидев красивую брюнетку с разметавшимися по белым плечам кудрями, сразу воспылал жгучей страстью. Больше он девушку из своего дома не выпустил и до утра мучил ее любовью, а днем позвонил телохранителям и приказал освободить родителей пленницы. Фарида пришлась Антипу по душе, и он решил жениться в шестой раз. 
         Через неделю справили пышную свадьбу.

                ***
        Застолье меж тем продолжалось.
        Антип обвел гостей проницательным взглядом. Пил он умеючи, не хмелея. Телохранители его уже изрядно набрались и азартно спорили с любовницами о преимуществах жизни во грехе над жизнью в законном браке.
        Жена банкира, придвинув стул поближе к  Сире, настойчиво доказывала ей, как важно для пятидесятилетней женщины накладывать на лицо огуречные отбеливающие маски. Сира с хмурым видом слушала разглагольствования банкирши, закидывала голову и выливала в рот очередную рюмку водки, закусывала соленым огурцом и, глянув на брата, проводила ребром ладони поперек шеи, показывая, как надоела ей сидящая рядом пьяная баба.
 
        Сам банкир, в прошлом спекулянт и мошенник, добывший первоначальный капитал «финансовой пирамидой» и кинувший вкладчиков, разыгрывал из себя гурмана, и весь вечер потягивал из объемистого бокала легкое заморское винцо. Водку он обожал, но пил только дома тайком, скрывая от всех свою пагубную страсть, и, видя, как  пьют другие гости, глотал слюнки, с недовольной миной катал вилкой зеленую горошину по тарелке и сожалел, что принял приглашение Антипа. «Как я мог так опростоволоситься? Знакомство с этим ростовщиком подорвет мою деловую репутацию. А все жена: пойдем да пойдем…» - думал он, злобно сверкая глазами из-под насупленных бровей.
 
        Часы на камине пробили полночь.  Банкир отложил вилку и  отодвинул тарелку, вознамерившись пожелать юбиляру всех благ и откланяться.
        Антип читал мысли банкира, как открытую книгу. «Субтильный нувориш пошаркает передо мной ножками и сбежит. Пора потолковать с ним о деле.  А болтливых бабенок лучше спровадить, трещат, как сороки».

        - Дамы, дамы, - Антип постучал ножом по бокалу, привлекая к себе внимание. – Думается мне, отсидели вы уже свои попочки. Предлагаю вам размяться на свежем воздухе и полюбоваться цветочками. Моя любезная супруга покажет вам сад.

         Антип притянул жену к себе и поцеловал в щеку.
         От прикосновения губ и бороды мужа Фариду передернуло. Она резко высвободилась из его объятий, встала и отошла к створчатой двери, ведущей на веранду. Антип бросил ей вслед недобрый взгляд и закаменел лицом. Его чувства к неласковой жене еще не остыли, но ради больших денег он готов был ею пожертвовать.
 
         Любовницы телохранителей, пошатываясь на высоких каблуках, направились следом за Фаридой. Вышколенные своими мужчинами, они лишних вопросов не задавали. Жена банкира попыталась встать, но так отяжелела от выпитого шампанского, что плюхнулась обратно на стул. Антип подскочил к банкирше, подхватил ее под локоток и помог выбраться из-за стола.
Склонившись к Карле, он произнес сладким голосом:
         – Прекрасная мамзель не желает прогуляться по саду?

         Девица кокетливо повела плечиком.
         - Желаю, если составите компанию, - ответила она жеманно. Откровенные взгляды, бросаемые мужчиной во время застолья, сделали девушку дерзкой. Карла возомнила, что бизнесмен влюбился в нее.

         Антип хохотнул, склонился еще ниже и горячо зашептал ей на ушко:
         - Увидишь беседку возле реки, спрячься в ней и жди.  Переговорю с папашкой твоим о деле, которое  тебя тоже касается, и приду.
 
         Карла возликовала в душе. Она с юных лет мечтала о таком богатом и красивом муже, как Антип. То, что он женат, ее не смущало. «Распалю его желание и поставлю условие: хочешь владеть моим телом – женись! Антип выгонит Фариду, а я стану полновластной хозяйкой в его доме!» -  промелькнуло в хорошенькой головке девушки.
        Она дернула Антипа за бороду от полноты чувств, встала и подхватила мать под руку. Вдвоем они направились к  женщинам, ждущим их возле  двери. Банкирша смотрела на дочь с одобрением. Она и сама разбила семью, когда боролась за любовь банкира.

        Антип оглядел  фигуристую Карлу со спины и усмехнулся в бороду. Он хорошо знал этот тип девушек, охотниц за богатыми мужчинами. Немало он попользовался молодыми дурочками, подобными Карле, что приходили наниматься на огуречную плантацию с одной лишь целью: соблазнить его, затащить в постель, а потом и под венец. Некоторым это удавалось. Но как только жена надоедала Антипу, он возвращал ее туда же, где взял: на огуречную плантацию, и приказывал своей нещадимке-сестре поскорее уморить каторжной работой.

        Женщины гурьбой вышли на веранду и спустились в сад.
        В гостиной остались мужчины и Сира. Антип подсел к банкиру и обнял его за плечи.
        - Вот что, милейший. Приснилось мне, что овдовею скоро. В вещие сны я верю. Решил заранее подыскать себе новую курочку посимпатичнее. В твоем курятнике есть такая.
 
        Банкир в недоумении уставился на бизнесмена.
        - Тебе супруга моя приглянулась?

        Антип поморщился, вспомнив тощую банкиршу.
        - Да не супруга, а цыпленок твой рыженький!

        - Карла? Только через мой труп! – банкир сбросил руку Антипа с плеча, в сердцах наполнил хрустальный бокал водкой и выхлебал в три глотка, снова наполнил, выхлебал и удовлетворенно почмокал губами. – Ох, и хороша водочка!  Меня не обманешь! Не Карла тебе нужна, а мои активы! К акциям моим подбираешься! А вот накося выкуси! – он попытался сложить фигу, но запутался в пальцах. Голова его медленно, но неуклонно начала клониться к столешнице. Минуту банкир сопротивлялся опьянению, ударившему, словно обухом по темени. Глаза его бессмысленно блуждали по комнате, губы растянулись в блаженной улыбке.

         - Слабак! - Антип презрительно указал бородой на обмякшее тело банкира. Телохранители подхватили того под руки и перетащили на диван. – Сира, ты покарауль его, чтобы не свалился, а мы пойдем, поглядим, не заблудились ли наши дамочки в саду.

                ***

          Любовницы телохранителей вышагивали по центральной дорожке, вымощенной мраморной плиткой. Кусты декоративного шиповника, подстриженные в форме шаров, цветущие в каменных вазонах красные и белые гвоздики, свет разноцветных фонарей, окрашивающий синие сумерки в радужные тона и причудливый силуэт особняка на фоне звездного неба создавали ощущение фантасмагории.

        - Ах! Красота какая! Мы словно в сказку попали!– воскликнула  любовница одного телохранителя.

        - Не спорю, жить в таком чудесном месте приятно, но я Фариде не завидую, - добавила любовница второго, - Антип – страшный человек! Многие девушки стремятся за него замуж выйти, прельстившись его богатством и брутальной внешностью, а оказавшись в «золотой клетке» горюют о загубленной молодости и пытаются вырваться на волю. Но тщетно. Из этого дома только одна дорога – на кладбище. У Антипа там уже пять жен лежит.

        - Какой кошмар! – ахнула первая любовница, округлив глаза. – Я поражена бездействием правоохранительных органов!
 
        - Антип подкупил местного прокурора, вот ему все и сходит с рук, - просветила ее вторая любовница, и добавила, чтобы нагнать еще больше ужаса, – думаешь, почему я надела сегодня темное платье с глухим воротом, волосы не завила и губы не накрасила? Да чтобы Антипу не понравиться! Видела, как он весь вечер на деваху в красном платье пялился? Если надумает ее в жены взять, Фариду загубит. Но и рыжая краля недолго задержится в его постели. Карла окажется на огуречной плантации, как и все ее предшественницы, можешь мне поверить.

        Карла с матерью отстали и не слышали сплетниц.
 
        Фарида шла впереди. Она свернула на боковую аллею, любовницы телохранителей потопали за ней, и Карла с матерью поплелись следом.  Выложенная плиткой  дорожка вывела женщин  к бревенчатому мостику - запруде через широкую реку. На другой стороне начинались посадки сирени, и неподвижный воздух был напоен ее ароматом. Квакали лягушки, и стрекотали кузнечики. Свет полной луны и отблески фонарей с аллеи, отражаясь в темной воде, позволяли достаточно ясно рассмотреть тихую речную заводь и окрестности, чарующие мистической красотой.
 
        Вдоль пологого берега по зеркальной водной глади стелилось причудливое кружево ряски, разрываемое то кочкой мелкой осоки, то щербатым валуном. Посреди реки в широком круге чистой воды цвел островок белых лилий.  Дивные цветы, раскинув желтые венчики тычинок над белоснежными лепестками с прожилками кремового цвета, величаво покоились на  темно-зеленых глянцевых листьях. Над лилиями, словно пыльца, роились светлячки, вспыхивая золотыми искрами.

         Женщины взошли на мостик и остановились, завороженные красотой белых лилий.

        - Взгляните на это чудо! – в один голос воскликнули любовницы телохранителей.
        - Какая прелесть! – восхитилась жена банкира. – Но как могли вырасти экзотические цветы в нашем континентальном климате?
        - Цветы как цветы. Фарида купила семена на рынке, посеяла, вот они и выросли, – буркнула Карла.

        - Я непричастна к их появлению, - Фарида смотрела на цветы с нежностью. – Они живые, и сами выбирают место, где им цвести. Я прихожу сюда каждый вечер. В них мое утешение. Лилии посылают добрые флюиды, исцеляя мою израненную душу.  Между нами такая взаимосвязь, что порой я думаю: если умрут они – умру и я.
 
        - Вона как! Теперь я знаю, что надо делать! Идем мама! – Карла подхватила мать под руку и потянула за собой.  Спустившись с мостика, они пошли по аллее к дому.

        Любовницы телохранителей направились следом за банкиршей и ее дочкой. Фарида осталась. Она перешла на другой берег и села на скамью под кустом сирени.

        За кустами шиповника среди зарослей вишни Карла заметила маленький домик. Вьюн шапкой разросся на его крыше и свисал плетьми до земли. Она передала мать на поруки любовниц телохранителей, а сама остановилась возле каменного вазона и сделала вид, что нюхает гвоздику, поглядывая на удаляющихся женщин. Как только те отошли на значительное расстояние, девушка шагнула на газон и юркнула в кусты. Убедившись, что ее исчезновение не замечено, она пробралась к беседке и шагнула внутрь.

        Противоположная стена деревянного домика была решетчатой, и свет луны проникал сквозь пустые ячейки, отбрасывая на пол клетчатую тень. Возле боковой стены, завешенной ковром, стояла широкая скамья с мягким сиденьем и витыми ручками, в углу – круглый полированный столик, а на нем -  статуэтка обнаженной женщины.

        - Как здесь мило!  Похоже на любовное гнездышко! – Карла уселась на скамью, придала телу соблазнительную позу и приготовилась ждать.

                ***
         Карла услышала скрип песка на дорожке. Дверной проем заслонила коренастая фигура. Антип снял пиджак и повесил на гвоздик, ослабил узел галстука и, бросив на девушку плотоядный взгляд, подсел к ней и заглянул в глаза, изображая влюбленного.

        - Карла, мы созданы друг для друга! Ты должна стать моей женой! – Антип взял ее руку и прижал к своей груди. – Послушай, как сильно бьется мое сердце! Это от любви!
        - Вы женаты! - Карла отняла руку. 
        - Скоро я стану свободен! – страстно прошептал Антип, придвинулся вплотную и сжал девушку в объятиях. – Отдайся мне!

        - Нет! Коварный соблазнитель! – Карла вывернулась из его рук и отодвинулась немного. – Я вам не верю!
        - Жестокая! – Антипа изобразил на лице муку. – Ну, хоть поцелуем порадуй! Умоляю!
        – Поцелую, если подарите мне букет белых лилий.
        - Я тебе миллион алых роз подарю!

        - Приму только белые лилии!
        - Белые лилии?  Не те ли, что в моем саду цветут?
        - Именно те!
        - Но я не могу их подарить! Это цветы Фариды!
        - А говорите, что любите меня! – Карла недовольно скривила ротик.

        Антип подумал минуту.
        - К твоим ногам я готов бросить все цветы мира! – заявил он высокопарно и вышел из беседки, спустился к реке и остановился на берегу.

        Белые лилии мирно дремали на темно-зеленом ложе из листьев.
        Антип скрипнул зубами от злости. Придется сорвать лилии, чтобы умаслить несговорчивую Карлу. Фарида будет переживать, но это уже не важно. Завтра  он отдаст жену на растерзание Сире, и нещадимка-сестра быстро уморит хрупкую, как нежный цветок, Фариду тяжелой работой под палящим солнцем.
 
        «Что ж теперь сожалеть о цветах, которые жена любит. Но почему так тяжело на душе…?» - Антип заставил себя спуститься к мостику, где покачивался привязанный ялик. Он сел на скамью, отбросил веревку, и несколькими взмахами весел  достиг середины реки. Кружа вокруг островка белых лилий, Антип, перегнувшись через борт, все смотрел на цветы, как завороженный, не смея дотронуться до девственной красоты.
 
        «Да разве я трус? Столько девок загубил, а цветков испугался!» - Антип погрузил руки в воду и ухватил лилию за стебель. Упруго натянувшись, стебель лопнул, словно струна, отозвавшись тихим стоном. Антип сорвал еще один цветок и прислушался. Нежный стон пронесся над рекой. И столько в нем было боли, что Антип, садист по натуре,  испытал сладострастный жар в теле. Он осатанел. Он рвал и рвал цветы, кидая их на дно ялика.  Ночной воздух наполнили вздохи-стоны.
 
        Сорвав последний цветок, Антип разогнул спину. Взгляд его наткнулся на женскую фигурку на берегу. Фарида, прижав руки к груди, рыдала, и стон ее метался над рекой, словно раненая птица.
        Антип, застигнутый женой за постыдным делом, разъярился еще сильнее. Он схватил несколько цветков и, злобно хохоча, демонстративно сломал их стебли и смял лепестки. Бросив растерзанные лилии в воду, он развернул ялик и причалил к мостику. Схватив цветы в охапку, быстро зашагал через луг к зарослям вишни.

        Сзади раздался громкий всплеск воды. Антип замер, окостенев. «Я должен ее спасти! Фарида…!» - завыла его душа, но он не сдвинулся с места. - «Пусть! Так даже лучше! Меньше канители!» 
        Антип коснулся губами лепестков белых лилий. 
        «Они свежи и прохладны как грудь Фариды… Фарида...!» - выла его душа, но Антип не обернулся. Подволакивая негнущиеся ноги, он направился к беседке, где его ждала Карла.

        Девушка стояла в проеме двери.
        - Я исполнил твою прихоть, теперь твоя очередь исполнить мою, - Антип встал на колени и преподнес ей огромный букет белых лилий.

        Карла обхватила охапку цветов за скользкие стебли, по ее обнаженным рукам на платье потекла вода и зеленый сок.
        - Фу, какая гадость! – девушка с отвращением бросила лилии на землю.
 
        Антип с сожалением посмотрел на цветы. «Фарида…!» - снова завыла его душа. Он поднялся с колен и надвинулся на Карлу.
        - Жаждете моего поцелуя? – девушка нагло ухмыльнулась и отступила в беседку.
        - Одним поцелуем не отделаешься! - Антип грубо схватил ворот ее платья и дернул. На пол посыпались пуговицы.

        На лице Карлы Антип не увидел страха, как рассчитывал. Девушка, глядя ему в глаза, повела плечиками, и красное платье соскользнуло на пол. Карла отбросила его ногой. На ней остались только туфли. Зажав в кулачок бороду Антипа, она притянула его лицо к своему лицу.
 
        - Ам! – девушка открыла хорошенький ротик в блудливой улыбке, обнажив два ряда мелких остреньких зубок, и стала похожа на ненасытную пиранью.

        Антип понял, что Карла весь вечер морочила ему голову. Она так же чиста, как резиновые сапоги Сиры, в которых та месит жижу из куриного помета для удобрения огуречной бахчи. Оставив церемонии, он облапил девушку и повалил на диванчик, мял  ее податливое тело, целовал грудь, стараясь пробудить в себе вожделение. Напрасно.  Антип чувствовал лишь ядовитый привкус куриного помета на губах.
 
        «Маленькая шлюшка! Обманывать меня вздумала! Денежки папаши твово к рукам приберу, и за все мне ответишь!» - думал он, равнодушно лаская  прелести изнемогающей от страсти Карлы.

                ***
        Банкир протер глаза. Сначала ему показалось, что он умер и попал в ад. Под рокот барабанов перед ним плясали черти.  Банкир водрузил на нос свалившиеся очки. Он был жив и находился в роскошной гостиной Антипа. Хрустальная люстра была погашена, горели лишь настенные бра в форме черных свечей. Гремела музыка. Несколько мужчин и женщин в центре комнаты бешено извивались в дьявольской пляске. По стенам метались их огромные тени.

        Среди пляшущих банкир узнал супругу и дочь. Банкирша вертела задом перед крупным мужиком в голубой рубашке с кобурой на поясе. Мужик этот, телохранитель Антипа, отбивал чечетку и весело пощипывал банкиршу за мягкое место, отчего та открывала рот, должно быть, взвизгивая от восторга.  Другой телохранитель, голый до пояса, дергался в такт музыке между двумя любовницами, которые сладострастно обнимали и гладили его обнаженный торс. Антип, выписывая кренделя ногами и взмахивая руками, кружил вокруг Карлы, от вида которой у банкира волосы встали дыбом. Его дочка, в расстегнутом платье, отплясывала ельку-еньку, болтая обнаженной грудью, но этого ей казалось мало, и как только Антип оказывался у нее за спиной, задирала подол. Антип шлепал ее по ягодицам. Сира носилась вокруг пляшущих гостей, перебирая перед собой руками, словно лезла по невидимому канату, а потом исполняла матросский танец вприсядку.

        Банкир, не в силах вынести вакханалию, пробрался к музыкальному центру и выключил его. Грохот внезапно оборвался, и стали слышны вопли беснующихся гостей и Антипа. Утратив музыкальное сопровождение, пляшущие постепенно угомонились и замерли на месте, уставившись на банкира. Антип покинул круг гостей, и устало плюхнулся в кресло, откинувшись на спинку.

        - Баста, карапузики, кончилися танцы (с), - он взял со стола сигару и зажигалку.
 
        Банкирша засуетилась вокруг мужа, поправила ему пиджак и сбившийся на бок галстук, пригладила стоящие дыбом волосы. Она провинилась и пыталась загладить вину. Карла запахнула платье и уселась на диванчик, закинув ногу на ногу и старательно избегая взгляда отца. Любовницы телохранителей отошли в сторонку и зашептались.
 
        - Будя, будя меня общипывать, - банкир отстранил супругу. – Едем домой. Карла, идем.
        - Я остаюсь, - девушка встала, подошла к матери и поцеловала ее в щеку. – Пока, мамочка.
        - Карла! – прикрикнул банкир на дочь. Карла – ноль внимания. Она взяла со стола сумочку, достала сигарету, подошла к развалившемуся в кресле Антипу и оперлась на его плечо. Антип чиркнул зажигалкой, Карла прикурила и презрительно выдула в сторону отца струю дыма.
 
        - Как хочешь,но домой можешь больше не приходить! - банкир пошел к выходу. Банкирша поплелась следом. За ними двинулись телохранители. Банкир обернулся, - не стоит нас провожать. Мы найдем дорогу.

        Родители Карлы покинули гостиную.
        Телохранители безмолвно воззрились на хозяина. Антип вытянул перед собой руку со сжатыми в кулак пальцами, оттопыренный большой палец был повернут вниз. Телохранители кивнули.

                ***
        -  Сегодня я заключил самую главную в моей жизни сделку, сделку с тобой, Карла.  Надеюсь, ты понимаешь, что я избавился от людей, которые мешали нам наслаждаться жизнью. Теперь мы с тобой партнеры, Карла, и ты обязана меня простить за убийство родителей.  Через полгода ты получишь наследство, мы с тобой поженимся, и будем весело жить, пока смерть не разлучит нас… «твоя смерть», - мысленно добавил Антип и сладко потянулся. Они лежали с Карлой в постели, отдыхая после бурных ласк.
 
        Антип вспомнил Фариду. Утром он прикажет выловить из реки ее тело и с почестями похоронит. К пяти могилам на его личном кладбище добавиться еще одна. При мысли о Фариде  сердце Антипа заныло. Он сел и спустил ноги на пол. За окном мелькнул яркий всполох. Антип встал и выглянул в сад. Занимался рассвет. Над рекой плескалось золотое марево восхода солнца, звенел колокольчиком девичий смех, и лилось нежное пенье.
 
        - Что там происходит? Кто поет в моем саду! – Антип высунулся в окно. За яблонями берег реки был не виден. – Карла, ты слышишь?
        Девушка на постели не шелохнулась. Она спала.

        Антип надел тапки и спустился в гостиную, отомкнул створчатые двери. Пенье стало явственнее. Мужчина пошел в сторону реки.
        - Что за певуньи в моем саду резвятся? – бормотал Антип, шлепая тапками по дорожке. Его разбирало любопытство, к которому примешивалось чувственное удовольствие от возможности подглядеть за  юными девами, нагими и прекрасными, купающимися в росе в предрассветный час.

   Он пробрался меж яблонь. Пологий берег раскинулся перед ним, как на ладони. Над рекой клубился голубой туман, пронизанный первыми лучиками восходящего солнца. Вода была тиха и прозрачна, и песчинки на дне вспыхивали и переливались желтыми искрами под робкими прикосновениями солнечных лучей.
 
   Не красота просыпающейся природы заворожила Антипа. Чутье не подвело его.  На берегу водили хоровод шесть девушек, в тонких, как паутинка, сорочках, почти не скрывающих стройные тела. Их головы украшали венки из белых лилий, по гибким спинам струились распущенные локоны, резвые ножки мелькали в зеленой траве, будоража воображение подглядывающего мужчины.
 
    От подруг отделилась черноволосая девушка и встала напротив  того места, где прятался Антип. Подул легкий ветерок и разметал туман. Антип увидел лицо девушки.
    - Фарида…?

    Девушка поманила его к себе. Антип вышел на берег, не в силах отвести взгляда от лица жены, от ее белой шеи и полной груди.  Фарида звала его за собой, и Антип покорно шел. Он оказался в центре хоровода. Фарида и  пять девушек, в которых Антип к своему ужасу узнал бывших жен, закружились вокруг него. Мелькали белые венки, улыбающиеся лица и пленительные тела, взметались прозрачные сорочки вокруг восхитительных бедер, резвые ножки выделывали незамысловатые па.
 
    Девушки кружились все ближе и ближе к Антипу, смыкая круг. Он уже чувствует на лице их возбужденное дыхание. Их руки тянутся к нему, обвивая голову, плечи, спину и грудь. Антип попытался вырваться из сплетения рук, но девичьи объятия сомкнулись  еще теснее. Антип издал предсмертный крик. Ребра его ломались, пронзая легкие и  сердце.

    Карла проснулась от крика Антипа. Предчувствие беды заставило ее оставить теплую постель и выйти в сад. Озираясь по сторонам, девушка брела по дорожке. Потерянные Антипом тапки указали ей направление. Карла вышла к реке и остановилась на берегу. Посередине круга чистой воды цвел островок прекрасных  лилий, их белоснежные лепестки окрасил нежный румянец, по кремовым прожилкам струились розовые соки.  В глубине, под темно-зелеными листьями, в коконе из туго спеленатых стеблей висел человек. По перстням на пальцах Карла узнала Антипа.

    - Ну что, цыпа, - на плечо Карлы легла тяжелая ладонь.
    Девушка вздрогнула и обернулась. Сзади стояла Сира.  Женщина равнодушно взирала на кокон с братом внутри.
    - Теперь я здесь хозяйка. Идем, - Сира сильнее сжала плечо девушки.
    - Куда? – удивленно воскликнула Карла.
    - Куда, куда! Огурцы солить!

                КОНЕЦ