Остров. Часть 1. Глава 3

ЧАСТЬ I. Глава III.



     От обволакивающей дремоты Речел пробудил странный скрежещущий звук, издаваемый чем-то скользящим вдоль днища яхты.  Не успел скрежет прекратиться, как что-то вмешалось в мерные звуки работы судовой машины.  Яхта дернулась и стала быстро терять ход.  Судовой дизель умолк.  Суетливая беготня на палубе, возбужденный говор и крепкие матросские выражения, в общем то непринятые во владениях Георга, подтвердили, что произошло что-то необычное.

     Обитатели кают-компании пробудились. И если сестры вслух, а Речел про себя досадовали на суету, то Дуглас отнесся к происходящему с серьезностью бывалого человека.  Он не торопился одеваться, выскакивать на палубу и вообще не суетился, но об обязанностях командира вспомнил сразу:
    
- Дик, надо одеваться.  Мы, похоже, порвали рыбачьи сети и если хозяева недалеко, предстоит грандиозный скандал.  К тому же, по моемому, сеть запутала винт, и если на судне нет снаряжения для ныряльщика, на место встречи с нашими мы наверняка опоздаем. Яхта потеряла ход, - зажигая свечи, и раскуривая сигару, добавил.

- А впрочем, не торопись,  пока в нас  никто  не нуждается.

     Предположения бывалого англичанина начали сбываться быстрее, чем можно было ожидать.  С левого борта отчетливо послышались тарахтение двигателя приближающегося каика и  возмущенные крики греческих рыбаков. Даже Речел со своим слабым знанием их языка поняла, что греки призывают все возможные проклятия  на головы: «...  шатающихся по морю бездельников, лишающих честных тружеников плодов их труда» - все сопровождалось полным набором ругательств привычных для портовых таверн не только Греции, но и всего восточного средиземноморья.  Корректная попытка капитана  яхты  начать переговоры вызвала новую волну брани,  а естественная в этой ситуации команда:

     - Всем на палубе.  Не давать им пришвартоваться, - запоздала.

    Каик ударился в борт яхты.  А крики, вспыхнувшие с новой силой, оповестили, что незваные гости выясняют отношения уже на палубе. Дуг усмехнулся:

     - Ну  что же малыш,  кажется, здесь понадобятся наши кулаки. Хотя. Черт!  Я бы предпочел, что бы мой «Кольт» был сейчас со мной, а не скучал в капитанском сейфе.

     Дуг сопровождаемый Диком уже направился к двери, когда легкий толчок с правого,  сейчас безлюдного,  борта оповестил, что еще какое-то судно тихо подошло к яхте. Нельзя было понять, обратил ли на это внимание,  кто-либо из команды занятой  конфликтом  с  рыбаками,  но  Дуг  встревожено  остановился и стал прислушиваться. Речел последовала его примеру и отчетливо услыхала приглушенные голоса и позвякивание металла.    

Дуг стал похож на кошку заслышавшую мышь.  Предостерегающим жестом он остановил Дика и потребовал тишины от женщин. Движения его стали плавными и осторожно расчетливыми. Мгновенно были погашены свечи, и слегка отодвинув край  занавески  Дуг заглянул в иллюминатор выходивший на борт, к которому пришвартовались неизвестные.  Выражение его лица в темноте разглядеть было  невозможно,  но потому, как он отпрянул от иллюминатора, всем стало ясно, что увиденное таит серьезную опасность. Повинуясь тихому приказу капитана, Дик запер дверь кают-компании  и  стал на страже перед ней.

Также в полголоса Дуг обратился к женщинам:
    
- Куда ведет вторая дверь из кают-компании?  Можно ли отсюда пройти, куда-либо, где вас можно было бы спрятать на несколько часов?  - Вопрос Дуга не сулил ничего  хорошего,  а сказанное  дальше  только подтвердило самые худшие предположения.

- Судно захвачено пиратами.  Здесь опасно.  Надо  срочно уходить через внутренние помещения.
    
     И Речел и сестры, к тому времени сами поняли серьезность положения и  были уже одеты.  Бальные платья Речел и Лиз, как впрочем, и халат Тессы, прикрывавший ее роскошное белье, были мало уместны для таких событий, но не о каких переодеваниях не могло быть и речи. 

Речел, да и оба офицера имели возможность убедиться в немалой выдержке сестер. Элизабет сразу же предложила:

     - Надо срочно добраться до каюты Георга.  Там есть потайное помещение достаточно вместительное, что бы на какое-то время скрыть нас всех пятерых.

     А Тесса,  деловито складывая в связанный из скатерти узел бутылки и остатки провизии, добавила:

     - Кроме Георга  и  нас о нем знает только капитан и Инго.

     Уместность предложенного,  подтвердил  грохот  автоматных очередей и яростные выкрики на палубе. Дуг чувствуя порыв своего молодого товарища, грубо осадил его:
    
- Только идиот идет с голыми  кулаками,  против  автоматов разъяренной сволочи.  Думай о том,  что бы разменять свою жизнь, на что ни будь более путное. Приказываю тебе идти за нами. Да, запри дверь в коридор.

Салон хозяина яхты был рядом, и до него добрались  быстро. Дверь не была заперта, а смятая постель говорила  о том, что ее покинули в спешке.  Речел про себя отметила, что Дуг на мгновенье задержавшись,  оценил  изысканность обстановки,  которой окружил себя на яхте Георг.

     Пока летчики осматривались, Элизабет возилась с  роскошным книжным  шкафом, привинченным к стене,  который, наконец, повернулся, открывая проход в потайное помещение. Да и мужчины, в конце концов, обнаружили  нечто,  что  уже  являлось оружием в полном смысле этого слова.  Дуг снял со стены, роскошно отделанные дамасскую саблю и турецкий ятаган.  Кстати оказался и небольшой круглый щит, украшенный замысловатой чеканкой и золотой бахромой.

Попытка Лиз закрыть шкаф  изнутри вначале успехом не увенчалась, и ей пришлось порядком повозиться, пока она разобралась, в чем  дело.  Ко времени, когда девушке, наконец, удалось поставить шкаф на место, выстрелы прекратились, а по трапам и внутренним коридорам яхты загремели сапоги бандитов.   

Хотя реальная угроза  пока была не велика,  когда пираты ворвались в салон,  Речел невольно прильнула к Дику,  спрятавшись в его объятьях.  Краем глаза она видела,  что обе  сестры напряженно прислушиваются к шуму, раздающемуся из салона,  прижавшись к плечам Дугласа. Да и мужчины, хотя и соблюдали внешнее спокойствие,  явно готовились оказать отпор в случае вторжения в их укрытие.

Капитан вооружился саблей и щитом. Лейтенант поигрывал рукоятью ятагана. Речел не знала, что чувствует Дик, но ее ухо, тесно прижатое к груди молодого человека, ясно слышало учащенное сердцебиение.
    
     Примерно через  четверть  часа стало ясно,  что пираты не подозревают о тайнике. Речел начала успокаиваться, да и мужчины отложили оружие.  Апартаменты Георга облюбовал главарь бандитов,  и  скрывающиеся имели возможность быть в курсе дел происходящих на яхте.  Дуглас хорошо знал греческий еще со времен войны,  а  роль  добровольного  переводчика Дику взяла на себя Тесса.  Речел неожиданно для себя  обнаружила,  что даже вполне невинное заигрывание двойняшки с лейтенантом вызывает уже порядком забытое чувство ревнивой досады. 

Однако происходящее за стеной заставило ее думать о более важных в тот момент вещах. Пираты начали допрос команды и, учитывая, что звуки побоев и стоны  избиваемых  сопровождали каждый не устраивающий их ответ, им довольно быстро стало известно, что в момент нападения на яхте находились два подобранных в море англичанина, молодая австралийка, и крестницы Георга. Упоминание о крестницах хозяина яхты не могло не  вызвать  естественных  вопросов  у летчиков. Дуг насторожился и шепот, обращенный к сестрам   был пронизан откровенной издевкой.  Дуглас понял, что их с какой-то целью обманули, и требовал объяснений:

- Итак, милые сестрички, как вас теперь называть и, что за игру вы затеяли с нами? Да и что нужно этой «лисе», вашему крестному от офицеров британских ВВС?

Впрочем, летчик ответа явно не ожидал, а Речел впервые  увидела близняшек растерянными.  Смущенные сестры прижались друг к дугу,  как будто ожидая удара, но Дугу было уже не до того. Пираты начали поиски пропавших, а допросы пошли по новому кругу.  Речел, да и все остальные понимали, что на  их тайник могут показать только три человека.  И по этому, хотя вопли избиваемых, и заставляли ее содрогаться,  она уговаривала себя, что им не чего не угрожает, так как допрашиваемые не знали о тайнике.  Георга почему-то не допрашивали.  А когда привели капитана, хотя сердце и сжалось от страха, она отметила, с каким достоинством он держался,  не дав ответа ни на один из вопросов мучителей.  Главарь понимал, что капитан, много лет командовавший яхтой,  не может не знать о существовании тайников на  своем  судне  и был в таком бешенстве,  что пообещал утром вздернуть капитана на рее, если тот не образумится.

    Судя по  докладам, пираты вновь переворачивали все на яхте в поисках женщин и англичан.  Но поиски не давали результата, и ярость вожака не знала границ.

Тень горделивой улыбки скользнула по лицу Элизабет, когда бандиты взялись за Инго. Речел понимала уверенность Лиз в том, что единственный настоящий возлюбленный, с которым ее связывали не один год фактически супружеского ложа, ее не предаст. Но уверенность для нее обернулась, наверное, первым в жизни  настоящим ударом и трагедией для всех женщин.

     Все произошло неожиданно.  На уже привычный, сопровождаемый угрозами вопрос адресованный Инго:

     - Где бабы и англичане?  Говори черномазая харя,  я знаю, что ты подручный этого дохлого идиота,  хозяина яхты.  Если не скажешь, утром я тебя вздерну вместе с капитаном,  но предварительно мои парни сделают из тебя отбивную котлету. - Ответа не было слышно, и у Речел окрепла уверенность, что Инго последовал примеру  капитана. 

Что-то  подобное,  по-видимому,  подумали и остальные,  хотя последовавшая за вопросом тишина должна  была бы их  насторожить.  Да  и  наверняка насторожила бы Дуга,  но дверь убежища начала так быстро открываться, что вызвала замешательство не только у женщин.  Мужчины схватились за оружие, но тут же осознали, что оно  малопригодно  для боя в узком пространстве тайника.

     Первую же, появившуюся в дверном проеме,  черную от загара и буйной растительности рожу, Дуглас  встретил  расчетливым  ударом кулака и приготовился угостить очередного визитера. Однако дальнейшим упражнениям в рукопашном бое состояться  было не суждено.  Автоматная  очередь запорошила обитателей тайника щепками от деревянной обшивки потолка и заставила пригнуться даже мужчин. А просунутые в дверной проем стволы автоматов и карабинов стали весьма весомым аргументом,  в пользу  прекращения  любых попыток сопротивления.

     Когда молодой,  нагло хохочущий грек бесцеремонно выволок Речел в салон,  она уже не имела ни  малейшего  сомнения,  что ближайшее будущие не сулит для нее ничего хорошего.  Ее швырнули в угол к прижавшимся друг к другу сестрам.  Попытка  Дика вступится,  была пресечена зверским ударом приклада, свалившим юношу с ног,  а ее порыв помочь ему остановил тот же  приклад, грубо толкнувший ее в грудь, заставляя вернуться на место.

Речел чувствовала, как леденеет все внутри, как немеют и становятся чужими ноги,  как ужас постепенно захлестывает сознание. Впрочем, обстановка в салоне заставила бы ужаснуться даже видавшего виды мужчину.

     Облицованная светлым деревом стена напротив рабочего стола Георга была забрызгана кровью, кровь избиваемых запятнала паркет пола и дорогой персидский ковер. Неподвижно лежащее тело лейтенанта, только дополняла картину насилия, чинимого пиратами.

     Еще недавно изысканный салон богача превратился в разбойничий вертеп. Изящные столики обители сибарита заполнили батареи бутылок, украденных в его же винном погребе.  На диванах, вполне уместных в будуаре светской красавицы, теперь развязно развалились мужчины, чей облик говорил о многом. Вызывающее поведение и грубая матросская одежда, обветренные и  дочерна загорелые,  заросшие темным волосом лица, выставленное  на показ оружие - все говорило о бандитском промысле этих людей. 

За хозяйским столом, увенчанным  горкой  отобранных  у  команды  и пассажиров яхты ценностей,  восседал их вожак, поигрывающий массивным револьвером и с неподдельным интересом разглядывающий английского летчика. Черный бушлат с нашивками и фуражка греческого шкипера,  могла говорить  о  том,  что на берегу, бандиты скрываются под личиной мирных рыбаков,  а это означало,  что оставлять свидетелей  не было в его интересах.

     Остановить бандитов  могла  только надежда на крупный выкуп за пленников,  но даже это не давало гарантии женщинам, им могли сохранить жизнь, но честь их здесь ничего не стоила. Откровенные  плотоядные взгляды были устремлены на них  со  всех сторон.  Взгляды  уже  давно раздели их, и вся эта свора только ждала разрешения вожака, что бы набросится на добычу.

Однако пока грек был занят размышлениями по поводу англичанина:

     - Так ты на самом деле англичанин?
    
     - Шотландец к твоему сведению: - Дуг гордо выпрямился, несмотря  на связанные за спиной руки и дуло карабина,  приставленное к затылку.

- Капитан военно-воздушных сил ее величества, а  тот,  кого изувечили твои шакалы - лейтенант.  И не надейся, что все сделанное тебе сойдет с рук.

     Угроза, прозвучавшая в словах шотландца,  казалось, ни как не задела бандита. Все так же, не сводя с него глаз, он процедил:

     - Этого, как следует связать и запереть в трюме. Да оттащите туда же и эту падаль,  - кивнул он в сторону,  еще не очнувшегося, Дика.

     Только теперь,  воспаленные толи от морского ветра,  и яркого солнца,  толи больные глаза посмотрели на женщин. Ни один мускул на лице предводителя не дрогнул.  На нем не было и следа того плотского вожделения,  которое  сжигало  остальных. Глаза оставались равнодушными,  холодными и пустыми. Но потому,  с какой не торопливой тщательностью он осматривал  каждую из них, с каким изощренным садизмом черные зрачки глаз сверлили застывших от ужаса женщин, Речел не сомневалась, что настоящий кошмар для них только начинается.

     Наконец он отвел глаза:

     - Ну что же товар не плохой.  Если  этот  денежный  мешок все-таки сдохнет,  а родственнички платить не захотят,  всегда найдется пара борделей, где за них заплатят  приличные  деньги. Арабы любят светловолосых. - Не слишком чистый палец, украшенный давно не стриженным, грязным ногтем, показал  на  Речел.  - Эту оставьте здесь, а тех, одинаковых забирайте к себе. Да и поаккуратней, если испортите товар головы отверну. Ко мне не соваться, пока не позову.

     Гогочущая, улюлюкающая орава отшвырнула Речел в  сторону и вцепилась в сестер. Через минуту в салоне никого уже не было, кроме парализованной страхом девушки и наконец,  расплывшегося в сальной улыбке шкипера. Он выбрался из-за стола и подошел вплотную.

     - Раздевайся.

     Речел даже не помышляла о возражении. Одеревеневшие, дрожащие руки ни как не могли справиться с застежками платья, и он нетерпеливо  рванул затрещавший шелк.  Грубые руки по-хозяйски ощупывали тело,  бесцеремонно мяли груди, причиняли намеренную боль. 

- Ну что же моя красавица,  чем  ласковее  ты  будешь  со мной, тем позднее попадешь к остальным.  Мои козлы поостынут, и на твою долю останется поменьше.  А если очень постараешься, может, и вообще оставлю тебя при себе.
    
     Она не  могла сказать, сколько  времени продолжался этот кошмар. Грек был неистощим на выдумку,  много пил и заставлял пить пленницу,  но  хуже  всего была прихотливость в разврате. Впервые для Речел, от нее потребовались не только женские прелести. Моряк казался неутомимым. Когда молодая женщина уже решила, что выполнила все его прихоти, он заставил ее, впервые в жизни,  выполнить роль мальчика. Ощущения были нестерпимо острыми,  и  она не смогла сдержать непроизвольный крик.

Наконец он устало отвалился к спинке дивана и прикрыл глаза. Речел показалось, что он задремал, и у нее появилась надежда, что истязание окончено. Стараясь не потревожить дремлющего,  девушка начала собирать разбросанные  по  салону остатки одежды,  когда вдруг почувствовала, что  из-за  не  плотно  прикрытых  век   за   ней пристально следят темные зрачки глаз.  Страх заставил ее замереть, а  прозвучавшие слова вздрогнуть, как от удара плети.

    - Ты куда собралась? Разве я разрешил? А впрочем, ты права. Моим жеребцам, наверное, уже надоели твои подружки. –

     Окрик:

- Не одевайся.  Там, куда тебя уведут, ты нужна голой. - Вынудил Речел инстинктивно попытаться закрыться обрывками платья.

Бандит, усмехаясь, поднял револьвер.  Речел в  тот  момент показалось,  что  ствол  направлен  прямо ей в голову, и пуля в следующее мгновение прервет череду кошмаров, в которую превратил  ее жизнь прошедший год.  Грохот выстрела заставил девушку отшатнуться и присесть. Только секундой позже, когда на палубе загрохотали  сапоги пиратов, она поняла,  что стреляя, хотели не только испугать ее, но и вызвать подручных.

     Кошмарам суждено было продолжаться, но все дальнейшее уже было смазано пеленой полуобморочного состояния. Память сохранила только какие-то разрозненные куски воспоминаний:  Грубые, безжалостные, похотливые руки; хватавшие, мявшие тело, тащившие жертву к месту истязания, сорвавшие остатки одежды и прикрутившие ее к столу в кают-компании. Наглые,  вожделеющие, безумные глаза. Гогочущие, сквернословящие, сладострастно причмокивающие рты. 

Струйка, теплой, обжигающей узы, которую ей влили в насильно разжатый рот,  была последним ее воспоминанием - дальше наступило спасительное забытье.

***
    
Когда Речел очнулась,  первой мыслью еще туманного сознания было, что все произошедшее дурной сон. Но распятое на столе,  затекшее, изнывавшее от страдания тело, напомнило о реальности происшедшего.  Об ужасе минувшей ночи напомнил и прозвучавший рядом слабый стон. Повернув голову, она увидела искаженное болью, запрокинутое лицо Тессы, и посиневшие от прилива крови кисти ее рук, туго прикрученные к столу. На противоположном краю стола Элизабет, распятая также, как и ее подруги, не подавала признаков жизни.
    
     Кают-компания была пуста. Через занавески  иллюминаторов пробивался еще сероватый утренний свет.  Первой была мысль о том, где насильники?  Что заставило их бросить  свои  жертвы? Слышна  была  только суетливая беготня на палубе. 

Неожиданное объяснение послышалось с  моря  -  резкое  взревывание  сирены приближающегося  судна.  Из выкриков и обрывков греческой речи стала понятна откровенная паника, охватившая бандитов. Несмотря на выставленную на ночь вахту, они каким-то образом не заметили приблизившееся английское  военное  судно.  Спасение  летчиков прошлым  утром,  кажется, обернулось спасением для самих хозяев яхты. А запрос, по-английски через мегафон, прозвучавший с моря:

     - На яхте! Просим сообщить ваше название? Почему не отвечаете на радио-запросы?  - подтвердил,  что англичане поспешили со встречей.

     Для пиратов такое начало дня было явным сюрпризом.  Пленники  были  забыты.  Бандиты явно стремились как можно быстрее оставить место преступления. С той стороны, где вчера причалило судно со второй группой пиратов,  взревели мощные двигатели и сильный толчок сообщил, что незваные гости покинули многострадальную яхту.  На английском корабле, очевидно, быстро поняли, что происходящее вызывает слишком много вопросов и не замедлили с приказом:
    
- Эй, на катере! Заглушить двигатели! В случаи не подчинения открываю огонь. Первый выстрел предупредительный, остальные на поражение.    

Судя, по удалявшемуся реву двигателей, беглецы останавливаться не собирались, и резкий хлопок корабельной пушки подтвердил серьезность намерений англичан.  К этому времени гул двигателей пиратского судна  слышался  уже  далеко, и у Речел мелькнула мысль,  что бандиты смогли уйти,  но несколько серий выстрелов из автоматического орудия убеждали, что у английского капитана было другое мнение по этому вопросу.  А гулкий разрыв и смолкшие двигатели подтвердили, что беглецов остановили.

     Через несколько минут, рокот подошедшего катера, и  затем осторожные, крадущиеся шаги по палубе, известили, что англичане поднялись на борт судна.

     Речел со смешанным чувством нетерпения  и  страха  ожидала появления спасителей.  Нетерпение вызывала ставшая,  в связи с очевидной близостью помощи,  абсолютно несносной боль в  затекших руках и ногах.  Страх  был  связан  с  неизбежностью, предстать в обнаженном виде перед незнакомыми мужчинами. Только одна мысль об этом заставляла ее смущаться так, будто не было целого года намеренного пренебрежения «такими пустяками».

     Нетерпеливо ожидаемые моряки появились, тем не менее, неожиданно. С какой-то кошачьей грацией они бесшумно возникли в кают-компании. Лица их были настороженны, а руки сжимали тупорылые автоматы,  но это было спасение. И через мгновение  женщины почувствовали,  как осторожные,  заботливые руки; срезают путы  с их рук и ног,  переносят их измученные тела на удобные диваны, прикрывают простынями.

А несколько минут спустя внимательный, молодой лейтенант, в сопровождении пожилого усатого сержанта,  принесшего чемоданчик с медикаментами и  инструментом,  оказывал  первую  помощь.  Кстати, окончившуюся для всех троих одинаково - инъекцией в вену руки,  какого-то коричневатого препарата. Очень скоро блаженное забытье заставило забыть о боли и страданиях, обо всем пережитом.