Нам не дано предугадать

 К 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции               

 

                2016 год останется памятным  для меня личной утратой близкого человека. Обстоятельства жизни сложились так, что мы не были друзьями в прямом и полном смысле данного слова,не дружили семьями. Но этот человек, его гражданская и партийная позиция не раз оказывали мне духовную поддержку в трудные минуты жизни. Когда требовала жизненная ситуация, он мог принципиально отстаивать свою точку зрения, несмотря ни на какие чины, звания и должности и даже смело пойти против позиции официального большинства. Всегда имел свое самостоятельное и независимое мнение, суждение. Для меня ОН был примером настоящего  партийного руководителя, политического руководителя. Политрука.Парторга с большой буквы.
           И когда я взялся за написание повести «Доверие» о политруке, секретаре партийной организации Северного леспромхоза, то имел в виду и этого человека, особенно его литературно-художественный дар, такой редкий  и ценный дар в среде партийных работников, но такой необходимый для массово- политической работы.К слову сказать,он потом напишет пространную рецензию на мою повесть "Доверие",за что я ему,как автор,очень благодарен.
    Если я вам даже открою имя этого человека, то оно вам ничего не скажет. И всё лишь по одной причине, что оно вам неизвестно, незнакомо, не на слуху. И только потому, что он никогда не был в центре гламурных тусовок и скандалов. Не украл у своих же сограждан и соотечественников миллионы и миллиарды. Не был взяточником, коррупционером, мошенником, не совершал государственных преступлений, чтобы его имя зазвучало в громких и резонансных делах, замелькало на первых страницах центральных газет и центральных телеканалов. У него нет счетов и недвижимости за границей. Он не жил в Лондоне. Бесполезно искать его капиталы, «нажитые честным  и непосильным трудом», в офшорах. Его имя не отметилось на любовном фронте любовными похождениями и любовными романами. Старался жить скромно, незаметно, не привлекая к своей личной персоне излишнего публичного внимания. Для него главным в жизни всегда было общее дело и люди, которым он верно служил. И ещё он обладал одной характерной толстовской чертой – не мог молчать.
             А молчание – главная примета тоталитарной советской эпохи и не только, если вспомнить одного из главных героев поэмы А.С. Грибоедова «Горе от ума». И вспомните, как пел молодой герой-афганец  в советском художественном фильме «Любовь с привилегиями»:промолчи, промолчи, промолчи, попадёшь в палачи. Мой герой не молчал. Не хотел молчать, хотя это и было удобно для многих и даже стало их образом жизни. Однажды ему  пришлось даже услышать такую нелицеприятную фразу от самого губернатора Карелии: «Митинговать идите на улицу!»
               Известно, что есть такие жанры литературы, как «записки охотников», «записки врачей», «записки агрономов», «записки строителей». Этого человека можно считать одним из родоначальников нового литературного жанра «записки политрука». Согласитесь, не каждому выпадет в жизни такая великая удача, чтобы стать родоначальником целого направления в литературе. Уже только за одно это его имя должно навсегда остаться в истории и в благодарной памяти человечества. Конечно, если бы он был жив, то непременно стал бы возражать против таких оценок его литературно-политического труда. Но из песни, как говорится, слов не выкинешь. Факт остаётся фактом.
                Кто-то может возразить, а как же быть с литературными трудами другого партийного руководителя самого высокого ранга и уровня – Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Л.И. Брежнева. К сожалению, Л.И. Брежнев имеет отношение к своим литературным трудам так же, как отец к рождению ребёнка. Все три книги «Целина», «Малая земля», «Возрождение» за генсека писал так называемый в литературной среде «литературный негр».
                Николай Васильевич Черникович собирал свою книгу по крупицам годами, выстрадал её всей своей  долгой трудовой жизнью в должности мастера леса, начальника лесопункта, заместителя директора леспромхоза, секретаря парткома ведущего в Пудожском районе лесосплавного предприятия. И первые её разрозненные страницы появились в Пудожской районной газете «Знамя труда», где я работал последнее время заместителем редактора. Кстати, публиковались они под литературным именем-псевдонимом Николай Петруков.
                Как-то мы с ним встретились и я предложил ему издать книгу. Проблема упиралась в финансы. Я порекомендовал обратиться за помощью к «новому русскому», который начинал у него рабочим, когда Н.В.Черникович был начальник лесозаготовительного пункта. Он сразу решительно отказался от данного заманчивого предложения. Причину, по которой он отклонил предложение, Николай Васильевич объяснять не стал. Больше мы к этому предложение не возвращались.
                И поскольку культура, искусство у власти Новой Демократической России так же оставались на остаточном принципе, автор будущей книги вынужден был «побираться» по предприятиям города. Кто сколько даст. И благотворители-меценаты, новые Саввы Морозовы, нашлись. Книга в 2001 году вышла в свет в Карельском издательстве «Периодика», с предисловием бывшего корреспондента Пудожской районной газеты «Знамя труда», а на тот момент журналиста Карельского радио Н.Г. Исаева. Он выступил и редактором книги
                Предисловие называется «Живой документ истории». Привожу из него  выдержки : «Всё дальше от нас уходит в прошлое двадцатый век. Очень важно взглянуть сегодня на российскую историю без идеологических шор той или иной партии, без размахивания «перестроечной шашкой».И здесь особую ценность приобретает Его Величество Документ…Он должен сказать правду о времени, помочь найти истину.
                Именно таким документом и является книга воспоминаний-очерков старейшего работника лесной промышленности Карелии Николая Васильевича Черниковича «Песни и стоны пудожских лесов». Не случайно автор дал к ней подзаголовок «Бывалинки». В книге нет ни одной придуманной страницы. Она рассказывает о конкретных людях, о подлинных событиях. Автор не  мог солгать даже в малом, потому как живы ещё некоторые герои книги, жива память об ушедших, у многих остались и работают в Пудожском районе дети и внуки…
                Годы, о которых вспоминает автор, были трудными для тех, кто работал в лесу. Это и сложные условия труда, несовершенство техники, отдалённость лесных посёлков от благ цивилизации, бездорожье, сменяемость кадров. Условия эти, порой, даже трудно назвать человеческими. Но люди, несмотря ни на что, работали, служили своему Отечеству и заложили тот фундамент могущества страны, который не смогли разрушить даже губительные по своей силе последние годы двадцатого века. Люди эти достойны и памяти, и доброго слова.»
                Трудности лесозаготовительного процесса, о которых пишет в предисловии Н.Г. Исаев, - не метафора. Сюрпризы постоянно преподносила не только природная среда, но и общественная среда – люди. Вот как пишет об этом сам автор книги Н.В. Черникович в документальном очерке «Вербовка»: «Однажды в Рагнуксу привезли партию из 30 человек, 27 из них вышли только что из тюрьмы. Я спросил: «Ваш вербовщик, вероятно, стоял прямо у тюремных ворот и транзитом отправлял всех на север?»
                -Точно так, начальничек!- под неестественное ржание всех ответил один из вербованных.
                Это были действительно «вербованные», в самом худшем смысле и значении.
                Получив подъёмные, спецодежду, заселившись в общежитие они не улеглись с дальней дороги отдыхать на подготовленные чистые постели. А устроили настоящую «варфоломеевскую ночь» - ограбили смешанный магазин. При этом вынесли всё: продукты и промышленные товары, оставив голые полки. Разгромили общежитие: выставили вместе с рамами окна, большинство дверей, перевернули всё вверх тормашками. Вдребезги разнесли умывальник и сушилку для спецодежды и обуви. Залезли в фельдшерско – акушерский пункт в поисках лекарств, содержащих наркотические средства.»
                Мне довелось побывать, по  личному приглашению автора, на презентации книги в Пудожской районной библиотеке. Там же он и сделал мне дарственную надпись на моем экземпляре книги «Песни и стоны Пудожских лесов».Привожу её дословно: « Уважаемому Василию Алексеевичу Насонову на добрую память и в знак признательности за поддержку по изданию книги, хорошие оценки моего скромного труда. С уважением автор Н.В.Черникович.14 апреля 2002 год.г.Пудож».
                Уже само символическое и многозначительное название документальной книги о пудожских лесорубах свидетельствует о том, что её автор наделён от природы очень характерной некрасовской чертой-критическим  складом ума. Является продолжателем славных традиций русской классической некрасовской натуральной школы, физиологической школы, критического реализма, критического соцреализма. Вслед за великим классиком советской поэзии В.В. Маяковским автор так же  «размышляет у парадного подъезда». Но уже не так грустно и безнадёжно, а с большой долей большевистского оптимизма, отталкиваясь от конкретных практических реалий жизни, истории Советского государства и общества. Бело - Русского мира.
                Я долго думал о том, какой бы документальный рассказ из книги «Песни и стоны пудожских лесов» приложить к этому документальному очерку. И после продолжительных и мучительных размышлений, сомнений выбрал, наконец, именно этот - «Рейд - английское слово».Почему этот, а не какой-нибудь другой? Объясняю причину такого тщательного выбора. Рассказ – шутка. А как известно, в каждой шутке есть доля истины. Тогда герои рассказа и помыслить даже не могли, что эта шутка через несколько десятков лет обернётся живой реальностью для нашей страны и рейд мировой буржуазии превратится в рейдерский захват советской социалистической собственности при активном содействии младогайдаровцев в лихие девяностые. Об этом написано в  материале  «Младогайдаровцы», опубликованном на моей странице Проза.ру. А сейчас предлагаю документальный рассказ Н.В. Черниковича «Рейд-слово английское» из его документальной книги «Песни и стоны пудожских лесов».
               
                «Рейд – слово английское."

                Отчётно-выборное партийное собрание Пудожского леспромхоза проходило, в основном, ровно, в меру критично и уже близилось к концу.
                Выступал Ф.В. Николаев, начальник Коловского лесопункта. Объективно оценивая обстановку в леспромхозе, отдавал должное парткому, Фёдор Васильевич подверг, однако, критике работу партийного органа в отдельных сферах его деятельности. А экономическую часть доклада, где прозвучала критика в адрес Коловского лесопункта, он прокомментировал так:
     - Это не мнение парткома и не выводы его секретаря М.В. Величко, а бесцеремонно списанная констатирующая часть с протокола заседания балансовой комиссии леспромхоза. Такое недопустимо для партийного органа, идущего на поводу у администрации и не имеющего своего мнения. Предлагаю работу парткома признать неудовлетворительной.
        Это было как гром среди ясного неба. Такие предложения в адрес партийного органа звучали очень редко.
        Слово взял В.Д. Минаев, директор леспромхоза. Говорил долго, назидательно, аргументированно, расчётливо. Работу парткома и его секретаря взял под защиту. Подверг резкой критике работу Коловского лесопункта, отстававшего в то время по выполнению плана лесозаготовок. Уделив этому основное внимание в своём выступлении, Виктор Дмитриевич в завершение обрушил шквал критики в адрес лично Ф.В. Николаева. Закончил выступление словами:
        -Товарищ Николаев нередко серьёзные дела сводит к шуткам-прибауткам, вечно находит отговорки, отделывается поговорками, анекдотами, неуместно вставляя в свои речи и разговоры иностранные слова.
         Так как прения на этом были прекращены, казалось,  что Ф.В. Николаев
оказался «поверженным» и уж как-то оправдаться или сказать слово в свою защиту не сможет. Но Николаев не был бы Николаевым, если бы остался в долгу и не нашёл выхода из любого положения.
          Стали обсуждать проект постановления собрания. Обычно эта процедура проходила более-менее спокойно. Вносились какие-то незначительные поправки, небольшие дополнения и изменения. Так было и на этот раз. Но тут слово попросил Ф.В. Николаев.
          -Я предлагаю в параграфе 7, где говорится о проевдении рейдов, проверок, слово рейд заменить.
           Набившее оскомину, это слово постоянно присутствовало во всех постановлениях и не вызывало сомнений ни у кого. Аудитория насторожилась в ожидании:Николаев что-то приготовил. И не ошиблась.
          -«Рейд» - слово английское,- многозначительно заявил Фёдор Васильевич и обвёл взглядом присутствующих,- в переводе означает «налёт, облава».Как известно, облавы делают на волков, а не на людей.
           Зал «грохнул» от хохота. Смеялись все, в том числе и сидящие в президиуме. Все, кроме В.Д. Минаева, который, казалось, был непоколебим, ни одна жилка не дрогнула на его широком лице. И вдруг…сжимаемые с усилием скулы начали вздрагивать, затем как будто некая внутренняя пружина, удерживающая их, отпустила или надломилась, лицр стало освобождаться от тисков напыщенности и начало расплываться в нежеланной улыбке, как на замедленной киносъёмке. Рот приоткрылся, и оттуда, вопреки усилиям, стали выскакивать необычные звуки и фырканья: «фу…фу…фу…гы..гы..гы» и, наконец, «ха-ха-ха».
            Покуда эта пантомима созревала, зал уже своё «отгрохал» и начал было успокаиваться. Но этот запоздалый, вымученный смех В.Д.Минаева вызвал новую, ещё более взрывную волну хохота.Смеялись, что называется, до слёз. И было смешно уже не только от остроумной реплики Ф.В.Николаева, но больше от того, что наш невозмутимый, почти никогда не улыбающийся, вечной суровый, с каменным лицом, директор «отпустил вожжи» и предстал перед нами почти в новом свете. Как обычный человек, а не гранитная глыба».

                Обратите внимание, сколько было свидетелей как бы незначительного и даже ничтожного жизненного факта. Одни посчитали его  забавным. Не больше того. Другие совсем даже не обратили на него внимание. Посмеялись и тут же забыли. Снова привычно погрузились в текущие земные заботы. Наверняка нашлись и такие серьёзные люди, кто осудил эту мальчишескую выходку, типа «гранитного»директора леспромхоза. А кто-то просто с досадой отмахнулся:не до шуток! Есть дела поважнее. Посерьёзнее, чем эти «лютики-цветочки». И только один лишь человек –Н.В. Черникович- придал этому факту жизни должное значение и взял его на карандаш, на кончик своего острого и остроумного пера. Более того, сохранил данный, казалось бы малозначительный жизненный факт, для потомков, для истории в качестве живого письменного документа. И всё потому, что несомненно обладал литературно-художественным даром. Даром слова. Даром художественного слова. Даром художественного предвидения, пуСть и неосознанно, интуитивно, по наитию. А искусство политики и есть дар предвидения.               
           Нам не дано предугадать когда? где? как? наше «экологическое  слово» отзовётся.
           Оказывается, как показало время, напрасно смеялись герои рассказа. Всё было намного серьёзнее, чем им тогда виделось и казалось в прошлом, издалека."Из прекрасного далёка". Английское слово «рейд», которое в переводе на русский язык означает «налёт, облава» и которое в 1990 году действительно стало рейдом – рейдерством мировой буржуазии по захвату советской социалистической собственности, которое российские либералы заменили туманным и благозвучным словом –приватизация.
             За далью – В.И.Даль.Большое видится на расстоянии.
             Смеётся тот, кто смеётся последним.    
              17 октября 2016 года жизнь талантливого политрука-документалиста Николая Васильевича Черниковича оборвалась.На взлёте.
              Запомните эту дату.