Переправа 5

5

Если рассказ интересен, то с  вашего позволения я продолжу — сказал человек с песком на кончике носа, и окинул взглядом присутствующих. Все одобрительно покачали жующими головами.

Моей новой родиной, стал город на среднем Поволжье. Не могу сказать, что он меня покорил. Однако он стал для меня прибежищем на многие годы.
Батюшка доел куриную ножку, опрокинул одну за другой несколько стопок минералки и продолжил: «В то время учился изобразительному искусству в известном  училище. Однажды с друзьями, а дело было весной, пошёл на этюды. Погода была замечательная. Майское тёплое солнце и ещё прохладный ветерок с Волги и зелёная трава создавали атмосферу счастливого бытия. Мы зашли на большой мост, нависающий, над синей водой, чтобы с него обозреть просыпающийся город. Надышавшись вдоволь, решили приступить к делу. Хотя, честно признаюсь, настроение было не рабочее. Появилось желание ни чего, ни делать, просто бездельничать и гулять.

Спустившись с моста, мы разошлись в разные стороны. Я пошёл прямо, а мои друзья соответственно направо и налево. Дорога привела к большому белому храму с синими куполами. Несколько раз я обошёл храм, рассматривая его со всех сторон, ища удобный ракурс, чтобы сделать — если не этюд, то хотя бы несколько зарисовок. Признаюсь, что в тот день мне не удалось заставить себя рисовать, и я решил зайти в храм.

Не без труда открылась старая испещрённая временем дверь. В храме ни кого не было. Сладковатый запах, и темь гостеприимно встретили у порога. Понадобилось несколько времени, чтобы после майского солнца зрение приспособилось к полумраку. Через несколько минут я обнаружил, что на меня смотрят сотни глаз со всех сторон. Потолки уходили вверх, и несли на себе старые росписи. Таких изображений я ни когда не видел. На стенах иконы — большие и тёмные, на них изображены святые в полный человеческий рост.
Моё внимание привлекли горящие нимбы и глаза. Когда я смотрел на образ святого и взгляд встречался с его глазами, честно признаюсь вам — становилось не по себе. Ощущение того, что его глаза живые, а не нарисованные было настолько очевидным, что мне приходилось с трепетом опускать голову.

Я обошёл весь храм, не пропуская ни одной иконы. Узкие и высокие окна украшенные витражом пропускали лучи света, и эти лучи были, как казалось мне – осязаемы. В них было много каких-то мелких частичек, которые искрились всеми оттенками золота и серебра. Стоило мне, только дотронуться до их бархатистой плоти и тепло, которое они несли в себе, обнимало руку и украшало её золотым светом.

Я собирался уже уходить, как вдруг меня привлекло одно изображение, и я приблизился к иконе и стал всматриваться в книгу и руку, державшую эту книгу. Меня заинтересовала манера художника, и появилось желание рассмотреть его почерк, увидеть поверхность красочного слоя.
В тот момент, когда я вплотную приблизился и мой любопытный нос почти уткнулся в книгу на иконе, вдруг открылась дверь. Дверь открылась там, где быть она не могла, тогда я не знал всех тонкостей внутреннего устройства храма. На двери была икона и вот она открылась, и появился человек в чёрном платье и с длинной чёрной бородой. Первые несколько мгновений мы, молча, смотрели друг на друга, а потом произошло то, что перевернуло мою жизнь.

Человек в чёрном платье и с длинной чёрной бородой, блеснув своими чёрными глазами, закричал. Первые его слова, которые потрясли тишину, были вопрошающими — что ты здесь делаешь? И это громогласное — что ты здесь делаешь, пробудило меня, состояние умиротворения исчезло, и я оказался в качестве непрошеного гостя, которому нужно убираться поскорей.
Потом прозвучали слова, подтверждающие мои подозрения. Он выгнал меня. Крича и потрясая своим голосом, солнечные лучи, с которых посыпались частички золота на узорчатый пол и бесследно исчезли. Вон отсюда! Вон! - ещё долго звенело в ушах.
Оказавшись на улице, я ещё некоторое время не мог прийти в себя. Майское солнце ударило в глаза и объяло всё тело, но мне было холодно. Я был мокрый, словно ушат воды на меня вылили и дрожь, появившаяся из ниоткуда, ещё некоторое время оставалась во мне. Вроде бы ни чего особенного не произошло, ну зашел, куда не надо, ну выгнали. Ну и что с этого, с кем не бывает, однако во мне появилось возмущение. Обида сдавливала горло, так что слёзы наворачивались. Вот тогда-то я и поклялся.

Слова клятвы были немногосложны, но я их твердил и твердил, как будто вколачивал гвозди в напитавшуюся влагой древесину. – Я никогда, никогда больше не войду в храм! Я никогда, никогда больше не войду в храм!— эти слова я повторял до тех пор, пока пыл не угас. Навстречу шли люди, и я вновь оказался в прежнем солнечном свете. Суета улыбчивых лиц, воробьиный щебет и пробуждавшаяся природа затягивали в водоворот повседневности и красоты весеннего мира. Я быстро забыл о том, как первый раз в жизни зашёл в храм, и о своей клятве, которая была мною произнесена в сердцах. Клятвенное обещание, несомненно, было обращено к Богу, которого в тот период своей жизни я не знал. Это я Ему повторял не имеющие особого смысла слова, и это на Него я обиделся.
Теперь-то я понимаю, что тогда Он смотрел на меня снисходительно и по всей вероятности улыбался.
Через два года, в этом самом храме, я был рукоположен в священнический сан, и в этом же храме довелось мне совершать службу некоторое время.

Воцарилась тишина. Слушатели переваривали услышанное, а рассказчик внимал воцарившейся тишине, которую изредка нарушали проезжавшие вдалеке машины.
Такова воля — многозначительно со вздохом высказался Олег и посмотрел вверх. Всё к лучшему.
А знаете! Вы конечно должны знать, что такое частенько случается в наших храмах — заметила Маргарита — меня не выгоняли, так как вас, но порою так одёрнут, что хочется поскорее выйти.

У моей подруги — продолжала она — на Пасху умерла мать. Должна заметить, что раньше она не посещала церковь. Думаю, не нужно объяснять в каком угнетённом состоянии она была в тот период. Так вот зашла она в храм и сразу к иконе Богородицы — упала бедняжка на колени и плачет. И что ж вы думаете — подошла к ней бабка и прямо в ухо, как закричит — ты мол, что делаешь дура, на колени нельзя становиться. Света так испугалась, выскочила из храма, и бежать, только дома и успокоилась.
Батюшка смутился. Жаль, что такое случается — сказал он тихо — а что ж ваша Светлана теперь ни ногой...
Куда там. Света молодец, нужно отдать ей должное. С характером девчонка — хоть и испугалась поначалу — однако быстро разобралась в ситуации. Она, как и вы в храм стала ходить — не сразу конечно.
Это хорошо — одобрительно покачал головой священник. Теперь её ни кто не выгонит.


Рецензии