Библиотека забытых воспоминаний

В Библиотеке стоял привычный шум: скрипели полки, шуршали страницы, постукивали корешки, раздавался едва уловимый шепот. Тут пахло пылью, старыми чернилами и рассохшимся лакированным деревом. Где-то в глубине между стеллажами что-то грохнуло, потом раздался тот характерный звук, с которым по грязному полу двигают что-то плоское и тяжелое. Шелест страниц усилился, напоминая хлопанье многочисленных крыльев невидимых птиц. Радамира вздохнула и кинула взгляд в сторону источника шума.

- Не хочешь проверить, что происходит? – поинтересовался огромный полосатый рыжий Кот, развалившийся на конторке.

- Сами разберутся, - дернула плечом Радамира. Во-первых, ей не хотелось отрываться от увлекательной истории переезда некой молодой и энергичной Марго, а во-вторых, Радамира искренне верила, что книги – не дети. В испытаниях закаляется характер, без которого в этом жестоком мире было не выжить.

Звук рвущейся бумаги заставил Радамиру напрячься.

- Кажется, кого-то убивают, - лениво заметил Кот. Радамира уже не помнила, откуда он взялся. Кажется, она читала чье-то воспоминание об очаровательном рыжем комочке шерсти. То ли история была слишком уж красочная, то ли Радамира перестаралась с фантазией, но на следующий после прочтения день она обнаружила на конторке говорящую рыжую бестию. Говорящую потому, что Радамире временами было дико скучно, и иметь собеседника, пусть даже хвостатого и линяющего, казалось отличной идеей. А бестию потому, что Кот не затыкался. У него было свое мнение по любому вопросу, и он обожал его высказывать, не зависимо от того, хотел собеседник его знать или нет.

Когда из-за стеллажей раздался высокий пронзительный звук, похожий на вскрик где-то на пределе слышимости, Радамира захлопнула книгу и решительно встала из-за стола. Её шаги тяжелым эхом разнеслись по Библиотеке. Книги на полках притихли и наблюдали за ней с нескрываемым интересом. Миновав пару поворотов, Радамира вышла к месту побоища.

Два тяжелых фолианта, описывающих жизни закаленных вояк, тянули в разные стороны тонкую книжонку в неприметной обложке. Та сопротивлялась, но явно сдавалась под напором двух агрессоров. Пол был усеян листами, исписанными угловатым резким почерком, а по корешку уже пошли рваные трещины.

- Двое на одного? Очень честно! – гневно воскликнула Радамира. Книги тут же прекратили рвать сородича. Радамира подхватила тонкую книжку и быстро собрала разбросанные листочки. Один из них лежал под книгой-агрессором. Радамира потянулась за ним, но том не сдвинулся с места, язвительно зашелестев на нее листами. Радамира прищурилась.

- Пошипи еще на меня, - рыкнула она и прицельным пинком отправила книгу в полет под ближайший стеллаж. Ударившись о ножку, том обиженно хлопнул обложкой и уполз в темноту подшкафия. Его сородич поторопился скрыться там же.

Когда Радамира вернулась к конторке, Кот уже сидел, выжидающе наблюдая ее приближение.

- Опять он? – поинтересовался Кот, смотря на книгу в руках Радамиры.

- Не знаю, что с ним делать, - вздохнула та. – Это уже третий раз за последнее время!

Радамира уложила пострадавшего на стол, придвинула к себе клей, скотч и чернила – все то, что было необходимо для починки книги. Кот уселся на край стола, чтобы лучше видеть процесс реанимации. Когда через два часа Радамира разогнула затекшую спину, книга выглядела почти как новенькая.

- Сколько можно, а? – обратилась к ней Радамира. – Я тебя уже и переставляла, и уговаривала, все без толку! Мое терпение не безгранично! Больше я тебя чинить не буду!

Книга слабо зашелестела страницами.

- Отдыхай, - смягчилась Радамира. – Завтра найду тебе новое место.

В ответ раздался благодарный едва различимый шепот.

- Может, у него брачный период? – предположил Кот, следуя за Радамирой вглубь Библиотеки.

- У книг не бывает брачных периодов, - фыркнула Радамира. Шелестя страницами, ей на плечо опустилась тоненькая брошюрка. Радамира мигом узнала воспоминание маленькой девочки, которой на Новый Год подарили волнистого попугайчика. Попугайчик прожил в семье всего полгода, а потом кто-то забыл запереть форточку, и попугайчик воспользовался возможностью. Теперь это было лишь воспоминание, населявшее Библиотеку. Забытое воспоминание.

Радамира не помнила, как она здесь оказалась. Не помнила она и того, сколько она здесь, где это здесь и сколько ей еще здесь быть. Ей казалось, что она была в Библиотеке всегда, ведь воспоминаний о первом дне тоже не было. Но Радамира подозревала, что раз уж у неё было имя, значит кто-то её так назвал. Следовательно, у неё была семья, была своя, другая жизнь. И эта жизнь, эти забытые воспоминания обитали где-то на бесконечных стеллажах Библиотеки. Радамира не знала наверняка, но подозревала, что когда она найдёт и прочтет эту книгу, она исчезнет отсюда, и её место займет кто-то другой.

А пока Радамира думала, не оживить ли попугайчика. Её останавливало только опасение, что он тоже окажется через чур болтлив. Или что Кота не остановит привкус чернил.

***

Она проснулась от оглушающей тишины. В Библиотеке не было дня и ночи, и Радамира не чувствовала потребности в еде или сне, но иногда, следуя непонятному порыву, она укладывалась на потертый диванчик в глубинах Библиотеки и погружалась в состояние, близкое ко сну. И вот теперь её из этого состояния вывела непривычная тишина, опустившаяся на обычно наполненное непрекращающимся шумом место.

Радамира вскочила с дивана, напряженно прислушиваясь. Где-то раздавались неуверенные шаги. Она кинула взгляд на молчащего Кота, и они наперегонки кинулись на источник звука.

Это был парень. Лет двадцати, высокий, немного худощавый, но с задатками широкого размаха плеч. Его черные волосы были слегка взлохмачены, а шоколадно-карие глаза осматривали помещение с настороженным любопытством человека, который вроде понимает, где он, но не помнит, как он сюда попал. Еще раз переглянувшись с Котом, Радамира вышла из-за стеллажа. Замершие на полках книги следили за ней напряженными несуществующими глазами.

- О... Здравствуй. – Парень выдавил из себя скованную улыбку.

- Привет, - кивнула Радамира. Между ними повисла тишина. Кот вальяжно продефилировал мимо парня, задев его пушистым хвостом, и, запрыгнув на конторку, принялся демонстративно вылизывать заднюю лапу.

- Эм... Не подскажешь, где я? – осторожно поинтересовался парень, понаблюдав за Котом несколько секунд.

- В Библиотеке, - ответила Радамира тем особым тоном, которым говорят очевидные вещи. Парень смущенно кивнул.

- Тогда, может быть, ты подскажешь, как я сюда попал?

Радамира пожала плечами. Она никогда не пыталась открыть двери – огромные, двухметровые створки, оббитые чугунными и медными полосками и украшенные замысловатым цветочно-лиственным узором – в основном потому, что за окнами, такими же высокими и узкими, стояла непроглядная тьма. Это не была темнота ночи, но та особая сосущая тьма, которая наталкивала на мысли о том, что по ту сторону ничего нет, даже пустоты.

- Что последнее ты помнишь? – поинтересовалась Радамира. Возможно, этот парень пришел сменить ее?

- Я лег спать, - чуть напрягся парень, вспоминая. Радамира подавила тяжелый вздох.

- Тогда это, должно быть, сон. – Парень, которому до этого явно не приходила в голову подобная идея, расслабленно улыбнулся.

- Ох, да, пожалуй, ты права! – Он облегченно рассмеялся. – Какой странный сон. Такой реалистичный!

- Что только людям в голову не приходит, - усмехнулась Радамира. Если все это было сном, то она спала уже очень долгое время.

- Такое необычное место. Здесь так тихо, - продолжил парень, пытаясь поддержать разговор. Радамира задалась вопросом, зачем разговаривать с порождением собственного воображения, а потом вспомнила про Кота и торопливо отбросила подобные мысли.

- Обычно здесь довольно шумно. Просто ты их пугаешь.

- Кого? – парень растерянно оглянулся.

- Воспоминания.

По его глазам Радамира поняла, что смысл сказанного так и остался для собеседника загадкой. Поэтому она подошла к стеллажу и протянула руку к одной из книг. Та послушно скользнула в руку и охотно распахнулась где-то на середине. Радамира принялась читать:

- «В тот же вечер я пришел к Фрэнки, чтобы узнать правду. Он был напуган моим появлением и, кажется, собирался бежать из города. Я заметил на кровати не до конца упакованный чемодан. В комнате стояла полутьма и было сильно накурено. Я...»

- Это чей-то дневник? – перебил Радамиру парень.

- Это чье-то воспоминание, - терпеливо объяснила Радамира. Она пролистала книгу, выискивая имя. – Воспоминание Мартина Спенсера, 1867 года рождения, 23-летнего на тот момент клерка, который узнал, что его невеста ему изменяет с его лучшим другом.

- То есть, - осторожно начал парень, - все эти книги – это чьи-то воспоминания?

- Забытые воспоминания, - поправила Радамира. – Тут есть целый раздел, доверху забитый заученными билетами. Знаешь, как это бывает у студентов. Заучит, сдал, забыл. А есть отдел, где хранятся детские воспоминания. Их забывают особенно часто. Странно, но люди гораздо охотнее помнят всякую чушь, вроде имен актеров, неловких моментов и мелких обид, чем светлые радостные воспоминания из детства. Отдел плохих воспоминаний почти пуст.

Воцарилась тишина. Радамира листала воспоминания Мартина Спенсера, Кот, тихо мурлыча, дремал на конторке. Парень напряженно молчал.

- Скажи, - начал, наконец, он, - а здесь есть и мои забытые воспоминания?

- Конечно, - не задумываясь, кивнула Радамира. – А что ты забыл?

- Девушку, - немного смущаясь, ответил парень. – Первую любовь.

- Первую любовь тоже охотно забывают, - со знанием дела заметила Радамира. Она махнула головой, чтобы парень следовал за ней, и направилась вглубь Библиотеки. – Непросто будет найти нужное воспоминание. Тем более, что они обожают меняться местами. Попытайся вспомнить хоть что-нибудь, чтобы облегчить поиск.

- Она была на два года младше меня, - тихо начал парень. – И её родители были против наших отношений. Я любил ее. Правда. Даже подрался как-то с ее братом. Она не смогла меня за это простить. Думая об этом сейчас, я понимаю, что даже лица ее не помню. Только имя. Мила.

Радамира резко остановилась. Она очень хорошо знала эту историю.

- Надо же, - пробормотала она себе под нос, - так вот почему он так странно себя вел.

- Что? – переспросил парень.

- Ничего. Идем. Я знаю, где искать твое воспоминание.

Книга лежала там же, где Радамира ее оставила. Потрепанная обложка излучала нетерпение.

- Ну что, дождался таки? – хмыкнула Радамира. Книга призывно распахнулась, зашуршала страницами. Радамира погладила затертый корешок, прощаясь, и протянула воспоминание владельцу. – Сейчас, я только карточку заполню.

Она смотрела, как он уходит в никуда. Тьма вокруг него клубилась, извивалась, но неохотно расступалась. Он этого, кажется, не замечал, полностью погрузившись в чтение. Разбирать собственный почерк четырехлетней давности было на удивление легко. Радамира наблюдала за ним, пока его фигура не растворилась в воздухе. Она еще некоторое время потопталась на пороге, потом вернулась в Библиотеку. С полок на неё взирали миллионы забытых воспоминаний. Кот призывно мяукнул с конторки.

- Как ты относишься к волнистым попугайчикам? – преувеличенно жизнерадостно спросила у него Радамира. С тихим стуком за её спиной закрылась дверь.

***

В больнице довольно шумно, но здесь, в белоснежной стерильно чистой палате стоит почти полная тишина. За дверьми мелькают тени врачей, медсестер, больных и посетителей, но в этом крохотном мирке время будто замерло. Никто не обращает внимания на эту палату, никто не тревожит покой пациентки. До вечернего обхода это место недвижимо, застывший уголок вселенной. И девушка в коме – неотъемлемый кусочек бытия. Её время застыло так же, как все в этой палате. Её сон продолжается уже десять лет.