Памяти Саши

Мы с ней учились в воскресной школе, мне было 13 где-то, а ей 12. Тогда не общались особо, только вместе домой ходили, потому что по пути было, но друг друга, признаться, раздражали.
Я проучилась в этой школе месяц и больше ее не видела.
Тем летом, в 2015 году, она мне написала, я не знаю как она меня нашла и как обо мне вспомнила, но написала она следующее: "Привет, ты меня не помнишь, но мы с тобой вместе учились в воскресной школе, давно, тогда мы маленькие были совсем. А знаешь, у меня рак, от меня все отвернулись. Погуляешь со мной?".
И я застряла в промежуточном состоянии между жаром и диким холодом, потому что в моей голове не укладывалась картина Саши, рака и одиночества.
У нее была редкая форма рака яичников, не знаю точного диагноза, она не говорила, говорила, что врачи не знают точно что делать, говорила, что она устала от операций и химий, пункций отовсюду и боли, от одиночества и непонимания, но больше всего — устала от жалости. Жалости от родных и врачей, от соседей по палате, которые вздыхали, словно она умирает, от одноклассников и друзей, даже от знакомых. Говорила, что при этом ей парадоксально жалко саму себя. И просила, чтобы я ее не жалела.
Я и не жалела, в принципе, она просто была для меня Сашей, мы мало говорили об онкологии и обсуждали все, только не рак. Мы думали про ее будущий образ на выпускной в лицее и про ее вступительную работу в универе, потому что она хотела идти на архитектурный. Мы думали о наряде на 1 сентября и о том какие волосы у нее отрастут потом. Мы обсуждали, что кудрявые волосы это красиво, но не для нее. И мы обсуждали какие-то выдуманные проблемы, которые секунду назад придумывали, чтобы найти самый интересный выход. А потом она написала мне: "РАКА БОЛЬШЕ НЕТ, Я В РЕМИССИИ!"
И мы перестали общаться, но я следила за ней, периодически спрашивая как дела.
Она каталась на скейте каждый божий день до самой ночи в кругу новых друзей, она фотографировала и фотографировалась, она купила красивый парик, который не отличить от натуральных волос, и она его не снимала, она писала о своих мечтах в твиттер, ограничиваясь в 140 символов, она мечтала купить безумно дорогие кроссовки. Она жила. И я жила. И тут я узнаю, что свой образ мечты она не примерит на выпускной, потому что 5 числа Саша умерла. Так резко и так быстро, в 17 лет.
У нее были природные лунные волосы, которым я всегда удивлялась. Они сияли, таких чудесных волос я никогда не видела, в этих волосах жили и Солнце, и Луна одновременно.