О поисках работы -3

Итак, я был носителем языка.
Существуют в жизни вещи, которые хотя и не образовываются сами собой, но в конце концов становятся вашей неотъемлимой частью. Вы к ним привыкаете, как неизлечимому недугу, продолжаете жить свою жизнь и даже не отдаете себе отчета, что этого качества не хватает многим, что многие платят деньги и тратят время, чтобы качество это преобрести, что с таким качестом их профессиональная жизнь автоматически шагнет на две ступеньки вверх.
Вы не помните себя в похожем положении, потому ваше положение было во много раз серьезней в свое время, и речь шла не о двух ступеньках  вверх на профессиональной лестнице, а о физическом выживании вас и ваших близких.
Отвлечемся на минутку от вопроса о работе и поговорим о другом: как человек, попадающий в иную жизненную среду, подвергает себя стрессу. Об этом не так много пишут, и изучают такое довольно узкие специалисты.
Во все времена отдельные личности или группы людей мигрировали в другие страны и на другие континенты не от хорошей жизни: одних приследовали из религиозных соображений, других - из идеологических, третьих – как злодеев, по которым плакала тюрьма или веревка в родном краю.
Наименьшему стрессу подвергались люди из тех групп, которые не пытались слиться с местными жителями точки достижения в рекордно короткие сроки, а жили тесно и бедно, но в кругу своих.
В первую очередь местным жителям прибытие «новеньких» чаше всего не сулило ничего хорошего. Поэтому их гостеприимство  бывало показным или по договоренности. Местные всегда используют свое положение хозяев: они назначают цены на привезенные вновь прибывшими драгоценности, меха и икру.
Они предлагают работать на них за неслыханно низкое жалование или катиться прочь – откуда явились.
Вы не можете возражать им, если не знаете языка.
Представьте себе французов 17 века, приплывших в Америку. Ну так что, если они протестанты и гонимы французами католиками? Религия – религией, а табачок – врозь. Аангличанам французов было не полюбить.
Хорошо еще, что южные штаты были официально не слишком открыты, и французам нашлось местечко в джунглях, радом с крокодилами. Колонисты столкнулись со стрессом освоения новой территории. Всей их популяции было не просто, но не было у них стресса незнания местного языка, потому что индейцев за людей никто не думал считать, да и отношения с ними бывали лимитированными.
Люди, мигрирующие в места с официальным колониальным языком, должны были или знать этот язык или иметь кого-то, кто был бы лиассоном между вновь прибывшими и местными, жить от местных отдельно и вообще не мозолить им глаза.
Чаще всего так оно и случалось. Например, в Нью Йорке и до сих пор существуют зоны, в которых живут итальянцы, китайцы, русские, поляки и разные прочие шведы.
На новом месте всегда легче жить там, где одним стрессом меньше, где можно быть уверенным, что когда ты спрашиваешь прохожего на улице, где здесь поблизости туалет, то тебя понимают и ответят....здесь нет туалетов, это тебе не ЦПКиО.
Те, кого не устраивала жизнь в языковой резервации когда-то, стали учить язык первыми. Они первыми устраивались на службу к местным и получали там большее жалование.
Незнание английского языка при переезде в штаты в последние 30 лет превратило многих ученых в лаборантов, врачей - в водителей такси, а инженеров в чертежников. И только некоторые проститутки подрасли доходами. Во-первых, в штатах повыше тарифы, во-вторых - у многих из них бывали первичные знания английского, и им доплачивали за экзотический акцент.
Те, кто не жили в языковых резервациях, находились под дополнительным стрессом долгое время – до той поры, пока не начинали овладевать английским.
Сейчас английский многие хотят знать из-за прихода глобализации й в Медвежий угол.