Вась-Вась

Дед мой Василий Васильевич слыл  настоящим ловеласом  и жизнь прожил большую и яркую, как и полагалось Васе-Цветочку. Родился он в 1913 и практически сразу получил свое прозвище. Дело было в  1917 году, мать сшила ему на Пасху новую рубаху и похвасталась перед церковью при всем честном народе, что Васенька у нее – ну прямо цветочек. Вездесущая  ребетня  тут же радостно подхватила это,  и появился в казацком селе Вася-Цветочек.

Говорят, что в молодости  Цветочек был красавцем с волнистым казачьим чубом и тем еще сердцеедом. Особо  разгуляться ему война не позволила,  прошел он ее с первых дней и до начала апреля 1945 - был ранен в Кенигсберге.
 
Недостаток общения с женским полом во время войны Цветочек компенсировал с лихвой, вернувшись  с   «иконостасом» боевых орденов и медалей. Успел завести семью, развестись, и уже собрался  продолжить жизнь полную любовных приключений, но тут он встретил мою бабку. Она не блистала ни умом, ни красотой, но отличалась бойким характером и громко  пела. Этого было достаточно.

Цветочек  женился, нарожал кучу ребятишек и отправился в путешествие – навстречу приключениям. Однако и тут ему погулять не пришлось. Случилось в его жизни очередное приключение из серии  - cherchez la femme - «шерше ля фам», одним словом. Работал Цветочек бухгалтером, ну и выписал аванс на 40 рублей больше, чем полагалось, видимо, на подарок очередной зазнобе… И, в то время так было принято, загремел  на 15 лет без права переписки.

Через пять лет амнистировали и отпустили с миром, но обида осталась на всю жизнь, потому, наверное,  и подарил он свои награды пионерам  - для музея. Оставил только Гвардейский значок и медали «За оборону Сталинграда».

После «повышения квалификации» Цветочек вернулся к родной жене. Из детей к тому времени остался только мой отец, троих бабка схоронила  на одной неделе – прошла страшная эпидемия коклюша. Их бурная, если не сказать, буйная, семейная жизнь продолжилась.

 Есть люди, которые не созданы для спокойной семейной жизни – ну не ищут они покоя – скучно им. Надо сказать, моя бабка ни в чем не уступала мужу и проявляла чудеса изобретательности и коварства,  чтобы наказать своего разгулявшегося супруга.

Семейные баталии шли полным ходом – и на передовой, и в тылу врага… Металлическая послевоенная посуда сминалась в комок – такие шли бои. И надо сказать, дед часто страдал от активных действий супруги, а иногда, после страстного «обмена любезностями» ему требовалась  медицинская помощь, которую ему тут же, на поле сражения, и оказывали.

Но еще страшнее было, когда их противостояние переходило в стадию  партизанской войны. Этому Цветочек противостоять уже не мог. Бабка устраивала такие диверсии... В ее арсенале были и слабительное, и снотворное, и много чего еще.

Однако никакие ее ухищрения не могли убедить моего любвеобильного деда вести более степенный образ жизни. Если учесть, что мужчин после войны практически не осталось – это была сложная задача!

В какой-то момент бабка перешла в наступление на дам, которые так и крутились около Цветочка.

Сдаваться она не собиралась! И однажды  «побеседовала» с одной из его пассий, после чего пришлось платить большой штраф за хулиганство и членовредительство.

Говорят, что брак - это таинство. Да, наверное, иначе как объяснить, то, что происходило между этими двумя людьми. Они прожили всю жизнь вместе – наверное, в большей степени  от удивления. Что меня поражало в моей бабке – это ее неиссякаемый оптимизм и изобретательность. Видимо это же поражало и моего деда…

С нами, с внуками, он любил пошутить и иногда смешно коверкал слова, а мы смеялись над «глупым» дедом, гораздо позднее мы поняли, что он мастерски притворялся - человеком он был грамотным.Смеясь, мы часто называли его Вась-Вась.

Они прожили вместе до глубокой старости. Мой дед никогда не изменял своим привычкам - любил женщин и вино.
 
Старость Вась-Вась встретил в окружении семьи, детей, внуков, под предводительством своей злобной и сварливой супруги, с которой он так усердно воевал на протяжении всей жизни.

Здоровьем его бог не обидел, да только с возрастом ранения все чаще давали о себе знать, мелкие черные осколки выходили из раненой когда-то руки и сердечко пошаливало, на что у Василия Васильевича находилось свое объяснение: "Это я мало водки пью - рюмками, а пил бы стаканами - и ничего бы не болело."