Глава 4. Свобода быть собой

-Мила, ты сверкаешь как бриллиант.
- Да, Шелли, но бриллиант не может сверкать в темноте. Он сверкает, только когда на него падает свет. И ты, Шелличка, такой свет для меня.


Я люблю просыпаться в Индии. Свет заливает комнату, теплая и какая-то особая энергия разливается по телу. Потянувшись, я прижимаюсь к загорелой спине моего, еще спящего любимого, обвиваю его руками и тихонько чмокаю в шею, в губы, в лоб, в щеки. Он что-то мурлычет, но я уже выскальзываю, и мои ноги шуршат по полу, застеленному соломенными циновками. Мельком глянув в зеркало, я выхожу на балкон, а скорее маленькую терраску, с которой вниз уходит белая каменная лестница. Наша уютная комната расположена на втором этаже небольшого частного отеля в десяти метрах от пляжа. Какая-то тропическая птица, черная с синим опереньем на крыльях, вспорхнула и с криком перелетела на стоящую рядом пальму. Терраску окружает каменный парапет, через который перекинуты наши соломенные коврики для занятий йогой, а сама терраска так мала, что на ней с трудом помещаются два пластиковых стула. Мне нравится разгонять остатки сна, сидя на широком каменном парапете и рассматривая окрестности.
 
Если смотреть прямо вниз, то лестница спускается во внутренний двор дома нашей хозяйки, которую все называют просто- Анти (от англ. тётя). Это её семье принадлежит двухэтажный мини-отель на четыре комнаты, в одной из которых живем мы с Костей, а в соседней, смежной с нами, комнате живут Рам и Эран.

Костя познакомился с Эраном несколько лет назад в Индии, в храмовом городе Махабалипурам, расположенном на Коромандельском берегу, омываемом водами Бенгальского залива. Эран, худощавый эмоциональный двадцатипятилетний парень из Израиля, не желая возвращаться в свою страну, работал, скорее от скуки, чем ради заработка, официантом в одном из прибрежных индийских ресторанов. На террасе этого ресторана они и встретились.

Харизматичный, артистичный, воодушевлённый и чертовски-обаятельный Костя привлёк Эрана своей неординарностью, и их дружба началась с того, что им обоим было, что рассказать друг другу. Костя был захвачен идеей свободного осознанного счастливого присутствия к собственной жизни и празднования этой свободы. О себе он говорил: «You can be ether water or thirst, or both, in my case» (англ. Ты можешь быть водой или жаждой, или обоими, как в случае меня). Эран, в свою очередь был тихим наблюдательным меланхоличным романтиком, с мягким внимательным взглядом чёрных глаз. Он ценил естественность в общении, искал во всём красоту, уважал талант и внутреннюю силу, особенно, когда всё это сочеталось в одном человеке, и тот мог легко и открыто проявить это и предъявить себя миру.

Общим для них было состояние beyond (англ. вне, за пределами), когда живёшь не из ума, не из обязанностей, и тем более социальных норм, а из осознанного восприятия желаний своей души. Они оба не признавали общепринятые рамки, заставляющие людей действовать механически и лишающие их индивидуальности.

Важным для Кости, на тот момент, было не иметь привязанностей, которые создают желание удержать и обладать, делающих человека рабом, зависимым от объекта своего вожделения. Он полагал, что не надо ничего удерживать. Многие его знакомые считали, что это проявление равнодушия со стороны Кости, но он признавал лишь гармонию осознанной любви, когда кто-либо остаётся с тобой просто потому, что ему нравится быть с тобой. В этом выражалась вся его любовь к людям- чтоб оставлять тому, кто рядом, абсолютно полную свободу действовать по собственному выбору. 

«Спрашивай только с себя, - говорил он, -уважай свободу другого».

Выбравшись за рамки стереотипного ума, еще в России он открыл неограниченную свободу духа, и сам жил свободно, как дух, путешествуя из страны в страну, не захламляя свою жизнь надуманными проблемами и лишними вещами, имея множество друзей по всему свету и лишь одну пару сандалий, штаны и одеяло. 

Часы открытых задушевных бесед в ресторане не прошли даром, и философски очарованно воспринимающий жизнь Эран, однажды окончательно поверил в то, что Косте можно доверять, снял фартук официанта и, не оборачиваясь, они ушли вместе.

Костя растолковал Эрану, что жить надо, не создавая самому себе проблемы, что без привязанностей, человек становится свободен, счастлив и неуязвим. Осознание открывающихся, в связи с этим пониманием, перемен привело эмоционального Эрана в такое воодушевление, что восторг вылился в пляску по комнате отеля, где они находились, и захваченный этим импульсом он прыгал и, выворачивая карманы, швырял в воздух имевшиеся у него деньги, салютуя своё освобождение; купюры с шорохом кружились и падали, подхваченные вновь, взлетали и кружились, и вместе с ними кружился, похожий на сказочного тролля, маленький, худой, с длинными руками и чёрными лохматыми волосами, улыбающийся Эран.

Возможно Эран увидел в Косте воплощённое продолжение Георгия Гурджиева, философа, эзотерика и духовного учителя, чья деятельность была посвящена саморазвитию человека, и книгами которого был увлечен Эран, может образ жизни, который вели к тому времени Рам и Костя, подействовал завораживающе на эмоционального чувствительного тянущегося к мистике Эрана, но он примкнул к ребятам, и они начали жить и путешествовать вместе.

                ***

Дома местных жителей стоят так близко друг к другу, что я вижу перед собой соседние два двора вокруг. Во дворе у нашей хозяйки каждый вечер горит костёр и на нём стоит внушительных размеров закоптелый черный котёл, в котором она готовит рыбу в остром ароматном «карри». Вместо дров сухие пальмовые листья. Они огромные, один лист- как целое деревце. Глухая цементная стена с осколками стекла по верхнему краю, закрывает дом и двор от соседей. Острые стекла от битых бутылок, в цементе по кромке забора, защищают от проникновения кобры, и случайных стай обезьян. С другой стороны забора дворик, засыпанный песком и свежевыкрашенная веранда зажиточного двухэтажного дома. Дом, как и забор, сделан из цемента. Совершенно плоская поверхность крыши, на которой на холщовых мешках разложен для сушки рубленая мякоть кокосового ореха, жгучие красные чили и колышется яркая многоцветная одежда.

Через ветви пальм виднеется голубое теплое Арабское море. Я слышу его и чувствую его притягательную свежесть. Пляжная суматоха начинается около восьми утра. В местных ресторанчиках, протянувшиеся вдоль всего побережья на несколько километров, расставляют столики и выставляют шезлонги. Фруктовые «мамы», в ожидании покупателей, усаживаются со своими корзинами в тени пальм и заборов. Крикливые наглые молодые индуски, внешне больше похожие на цыганок, предлагают дешево купить разноцветные парео. У меня каждый день- женский день, а точнее- мой день. Каждый день я проживаю лично для себя.

 Где-то в отдалении пронзительная острая боль кольнула меня. Я приподняла голову с пляжного шезлонга и с трудом разглядела в отдалении пальцы своих ног и чуть ближе, под коленкой желтый бугорок двукрылого жука, который только что безобразно меня укусил. И почему эти божьи твари такие злобные и прожорливые, мелькнуло у меня в голове. При этом я пренебрежительно и ловко щелкнула по нему пальцем. Жучок исчез, смешавшись со светлым песком пляжа. Я опять откинулась, с удовольствием зажмурив глаза под палящим индийским солнцем.

 Что удивительно, жучок кусал не меня конкретно, а тело, к которому его привлек запах кокосового масла, которым я натерла себе лодыжки. Что же мне обижаться, если в его понятии я даже не существую, по крайней мере, в том виде, каком я саму себя себе представляю.

 А как, я саму себя себе представляю? Во-первых, упрямая своевольная девушка, которая, несмотря на то, что ей двадцать шесть лет, в душе так и осталась ребенком. Во-вторых, у меня есть друзья и работа, любовь и путешествия, я испытываю радость от жизни и мои желания больше не «разрывают» меня на части, я больше ни к чему не стремлюсь и ничего, остервенело, не хочу. Я в порядке. Но именно эта последняя мысль вызвало смутное беспокойство и чувство тянущей грусти в области совести, говорящее о том, что это не совсем правда. Счастлива ли я?

 Я лежала на махровом мягком полотенце и беспечно смотрела в бесконечное небо. Где же граница между небом и землей?  Если поверхность земли у меня под ногами и есть граница неба, значит ли это, что я могу летать от неё оттолкнувшись? Нет, летать я не умею; не могу взгромоздиться своим телом в хрустальную звенящую прозрачность воздушного пространства. Попасть туда может только нечто легкое, столь же бесконечное как свет, как тепло, как доброта, как необремененная ничем радость. Граница между небом и землей неоднозначна, как растворенная в воде акварель. Она неуловима и исчезает в тот же миг, когда вы пытается её отметить и поймать. Небо, как и счастье, безгранично, если его не соизмерять. Возможности человека по своей природе тоже безграничны. Ограничения ставит человек в своих мыслях, и потом живёт в этих пределах, считая их своими возможностями. Ведь всё так ясно- поверь, что ты можешь, и ты будешь способен этого достигнуть. Но почему-то мечты и желания не осуществляются так просто и гладко. Почему? Видимо от того, что я не думаю куда иду, и не знаю, чего по-настоящему хочу достичь. Вечная будничная спешка, как резиновый коврик беговой дорожки тренажера, ведёт в никуда. Так куда реально хочется прийти?

 Не было такого человека, кто добровольно отказался бы от жизни в краю Эльдорадо, где становятся доступны несметные богатства, королевские возможности и осуществляются самые дерзновенные мечты. Каждый человек, так или иначе, ищет путь в этот край. Кто-то хочет получить силу, выраженную в деньгах, кто-то свободу и независимость, кому-то нужна власть, а кому-то удовольствия.

 Большинство людей, которых я знаю, остановились на достижениях в области, схематично описываемой «квартира- машина- шуба- бриллианты». «Поле чудес» с безграничным масштабом. Можно всю жизнь не выходить из этого круга, покупая всё более крупные бриллианты, расширяя свои апартаменты или оставляя в ресторане чаевые размером с месячную пенсию. Вы можете сказать мне, что кому-то нравится жить в роскоши и богатстве, и я с вами соглашусь. Если человек получает истинное удовольствие от езды на новой иномарке или чувствует себя по-настоящему счастливым, надевая роскошное платье, что ж, неплохо. Со мной это не сработало. Успех в моей карьере и деньги, не сделали меня до конца счастливой. Для чего мне тогда нужен этот успех, если меня он не освобождает от несчастий? Такой успех делает удовлетворенным моё эго, но не меня.

 Так я размышляла, ощущая, как проникает в меня питающая энергия южного тропического солнца. Но наслаждаться жизнью мне мешает мысль, что после пика удовлетворения, после пережитого праздника, возвращаются будни, приходит суета и возвращается обеспокоенность разными насущными вопросами.

 Моя же устроенная жизнь оставляет мне искать ответ лишь на один вопрос: Так что есть жизнь для меня? Постоянное стремление к удовольствию?

 Большинство людей, как известно, стремится к богатству. Когда человек хочет богатства, он просто хочет свободы. Деньги дают свободу. Свободу жить в этом мире легко, красиво и без тяжёлого труда. Деньги дают красивые и многогранные пути выживания, но в ответ, они от вас потребуют полного служения, где надо принести в жертву своё время, свой личный выбор и здоровье. Значит, это заведомо ложный путь, ведущий в еще более густые дебри и непролазные чащи, где свободы испокон веков не водилось.

 Другое дело, создавать свою деятельность не ради денег, а ради наслаждения процессом этой деятельности, получая удовольствие от исполнения. Тут важно выбрать то, что нравится и хочется делать. Если человек живёт, работает, создаёт и своей жизнью приумножает радость и счастье для себя и других, не это ли является подлинной свободой и выражением своей личности?

 Открывшаяся истина поразила меня своей простотой, и от потрясения я привстала на локти, как бы стараясь ещё лучше её прочувствовать. Одновременно с этим я ощутила, как вокруг начали случаться странные, я бы даже сказала мистические вещи.