Коммунизм - 50 лет спустя. Глава 6

               
                Глава 6
                В ПОЛЁТЕ

         Пока «Боинг» набирал высоту, успели долететь до Англии. Было ещё солнечно, безоблачно, планета Земля хорошо просматривалась. Слева по курсу хорошо был виден Лондон. Пока летели над Англией, внизу были сплошные города. По крайней мере, было такое впечатление. Мы догоняли солнце, и долго ещё можно было наблюдать в иллюминатор живую карту Северной Европы.
 
       Лайнер забирался всё выше относительно Земли и держал курс на северо-запад к шестидесятой параллели. Внизу была Атлантика. Справа по курсу – мыс Фарвель, южная оконечность острова Гренландия.
 
   Я давно уже не летал самолётами. С тех пор, как рухнула громадная страна со странным названием Советский Союз, летать стало как бы и незачем. То есть, вот в Америку стало можно летать или куда хочешь, хоть в Австралию или в Аргентину. Вот только туристические путёвки распределял уже не профсоюз, и он же не оплачивал львиную долю их стоимости, как это было в путешествиях по Советскому Союзу.  Зато и унижений в борьбе за путёвку не стало: есть деньги – покупай путёвку в любую часть света и лети себе на радость. Или вот, как я, по приглашению школьного товарища. Но и тут не будут лишними те же доллары, учитывая резко возросшие тарифы на полёты. А вот с ними-то, долларами, напряжёнка у подавляющего большинства бывших советских людей.

        Вот отсюда такой большой перерыв в полётах наяву.
Поэтому, летя в таком огромном суперлайнере, поневоле  обращаешь внимание на всё, что происходит в самолёте. На то, как работают турбины двигателей – их всего два на такую махину. Звук от них исходит ровный, мерный, даже какой-то воркующий. С таким звуком себя чувствуешь спокойно. Хорошо и то, что на мониторе, встроенном в спинку кресла перед твоим, можешь наблюдать в режиме «он лайн» местонахождение самолёта. Этим создаётся впечатление движения – ведь на такой высоте глазу не за что зацепиться, чтобы понять, что ты движешься вместе с самолётом. За иллюминатором – Атлантический океан, но с высоты в десять тысяч метров он кажется ровным и гладким, как стекло.
 
    Солнце мы не догнали. За бортом начало темнеть.
    Пассажиров начали кормить ужином.
Ах, как слаженно работала команда стюардов! Ни одного лишнего движения – всё отработано до мелочей, учтены, кажется, все возможные желания пассажиров. Вам  сок – пожалуйста; вам вино – о’кей! Красное? Белое?  На горячее – курица, рыба, мясо? Извольте! Что ещё в этих высоких шкафчиках на колёсиках? А чего бы вы хотели? Ах, это? – пожалуйста!
 
   Не привычные мы, бывшие советские (почему бывшие – оставшиеся таковыми) к такому сервису. Молодые, которые уже не раз летали в «цитадель империализма», может, уже и привыкли.

   После хорошего ужина можно было бы и подремать в кресле. Но так хочется понаблюдать за продвижением самолётика на экране монитора. А мы уже далековато, где-то над Гудзоновым заливом. Монитор показывает время в полёте, оставшееся время полёта, местное время и время по Гринвичу. Ориентироваться во времени поэтому легко.  В пространстве тоже: маленький самолётик на карте маршрута позволяет видеть полёт как бы со стороны. Периодически показываются данные полёта: высота, скорость, пройденное расстояние и оставшееся до посадки.
Многие из пассажиров устраиваются в креслах как у себя дома, укрывшись пледом, предложенным стюардессой. Кто-то смотрит фильм по монитору, кто-то развлекательную программу. Программ разных много – выбирай на вкус.
Дома мне говорили, что в полёте надо долго не сидеть в кресле – периодически вставать и прохаживаться. Дескать, иначе затекают ноги, и, неровен час, дедушка в аэропорту прибытия не встанет с кресла – так занемеет. Пару раз прошёлся по салону – нормально ноги ходят.
 
  Вот и сижу, уставившись в монитор. Вдруг над ухом раздаётся извиняющимся голосом какая-то просьба. Машинально произношу: «Простите, э-э-э...» И в ответ слышу радостно-удивлённое: «Го-о, так вы размовляетэ по-российски?»  Тут уже я от удивления чуть было не заговорил по-украински. Но, говорю всё же по-русски: «Да». Мужчина лет пятидесяти радостно улыбается и просит у меня ручку – заполнить таможенную декларацию. Нам уже раздали бланки. Я свой уже заполнил. Как заполнять я знал, ибо заранее составил ответы, найдя в Интернете образец заполнения декларации для американской таможни.
 
   Разговорились с новым попутчиком. Его предки – дед с бабкой – всей семьёй уехали из Западной Украины в 1939 году аж в Бразилию, где и поныне живут его родители, бывшие в пору переезда совсем малыми детьми. Но родился он каким-то образом в Соединённых Штатах в начале шестидесятых, почему имеет ещё и гражданство США, кроме Бразилии, – родители  были какое-то время в Штатах на учёбе. В семье разговаривали на украинском языке. И школу содержала украинская община. В середине восьмидесятых часто приезжал в Украину к родственникам. Сравнительно легко освоил русский язык, но говорит с замечательным украинским акцентом: «приехалы», «побачилы»... Мы с ним прошлись по салонам, долго стояли в рекреации между салонами, беседуя. Он, оказалось, имеет недвижимость в Донецке. Приезжал посмотреть, как идут дела. В Штатах у него тоже есть бизнес. И в Бразилии. Он очень простой – можно подумать, что живёт где-нибудь на Львовщине в каком-нибудь Старом Самборе – когда-то я бывал в этом городке и общался с похожими на него людьми.

       За разговором прошло довольно много времени. В Минске была уже глубокая ночь, скорее, даже дело шло к утру. Это чувствовалось, потому что голова уже плохо соображала, и мы разошлись по своим местам.

   Где-то над Нью-Йорком я проснулся и, глянув на иллюминатор, увидел за ним океан огней, уходивший вдаль. Это справа. Значит, мы летим вдоль  восточного побережья Соединённых Штатов. И так всё время оно полыхало внизу гигантским электрическим ковром, пока  мы не приземлились в такой же сияющей Атланте.
Я с интересом ждал момента касания посадочной полосы шасси этой громадины – «Боинг-777». Приземление было столь мягким, что мне показалось, будто это было пробное первое касание бетона, но самолёт уже катился горизонтально, сбросив обороты, переводя турбины на реверс. Высший класс мастерства пилотов!
 
  На часах было двадцать часов тридцать минут местного времени.

  Здравствуй, Америка! Сейчас я сойду на твою землю!

                Продолжение следует http://www.proza.ru/2016/12/26/1995