Трюмный бунт и чёртова дюжина глава5

4


Служба понеслась, сменяя работы по кораблю, с изучением мат части и уставов. Салаги были распределены в БЧ 5. Волгоградцы Бык с Волгой попали в мотористы, Лаврик с Москвой в электрики, а Бимс с Малым в трюмные сантехники. Каждый получил свой порядковый номер, который молодые матросы, с некоторой долей гордости, отпечатали через трафареты на белых тряпичных полосках и подшили на нагрудный корман голландки, в котором теперь хранилась боевая книжка с инструкциями боевого и походного вахтенного расписания.
Серая корабельная краска называлась шаровой и разбавитель был такой ядреный, что матросы кувыркались с подвесных стапелей при покраске бортов, как тараканы, захмелевшие от дуста. Баграми их цепляли за оранжевые спасательные жилеты и втягивали обратно на борт, что вызывало кучу эмоций и шуток. Приводили потерпевшего, переодевшегося в сухое,  в чувства горячим чаем и спускали снова на шкертах с деревянной сидушкой за борт красить, красить, красить до самого вечернего построения для спуска флага с перерывами на малую приборку и прием пищи. Работы по ремонту судна старались закончить до суровых заморозков и выйти с завода прежде, чем зима скуёт гавань крепким льдом.
После отбоя в нарушение корабельного устава, нужно было учить тот самый корабельный устав, боевую книжку, караульную службу и устройство судна и только после экзамена у очередного дежурного по кораблю можно было расслабиться на скрипучей шконке. Зубрили повторяли, шкерясь в дизельном отделении, самом большом трюмном помещении, где мотористы, днями и ночами крутили болты, проверяли зазоры, регулировали два имеющихся V- образных двигателя и тарахтели системами. Спать хотелось всем и постоянно.
Перед каждым приёмом пищи построение, приборка, а утром и вечером подъем и спуск флага. Корабль жил в режиме аврала и в ожидании скорого завершения работ и долгожданного выхода с завода к месту постоянно службы.
- Самый странный чувак здесь это Нечай. - заметил как то Малой после отбоя в отсеке мотористов.
- А кто это? - спросил Москва, к которому старослужащие цеплялись чаще всего, толи потому что он был с Москвы, толи за тугодумие и нерасторопность и даже грозились переименовать его из Москвы в Туман, что придавало остроту его мышлению и скорость в движениях.
- Вот ! … И  я его не сразу заметил. - отметил Деня. - это пацан, который никогда не спит и я ни разу не слышал, чтобы он разговаривал. Однажды только пригрозил "сапогам" битвой, а Абардаж  в него чем то кинул… Это в первый день, когда мы приехали… Помните?
- Это худой такой? Из трюмных? - вспомнил Нечая Бык.
Все обернулись к Бимсу с Деней, так как Нечай был их непосредственным командиром.
- Чо? Нормальный он... Спит целыми днями возле котла. - пояснил Деня.
- Одеколон бухает и дрыхнет от развода до построения, а мы впахиваем за него. - уточнил Бимс.
-  Точно! Вроде с нами в строю стоит и иногда в кубрике появляется, а умудряется оставаться незаметным, а по ночам он дембелям альбомы разрисовывает.
- Так ему вроде уже не положено. Он же уже пол срока отслужил.
- Видно так служил, что до сих на дембелей впахивает.
- А может нравится ему рисовать и по ночам не спать.
- Ага, нравиться... - недоверчиво возразил Деня - видел я как Алтынбай ему в грудак за пролет всадил и грозил что дембелем ему не быть.
- Когда Нечай будет дембелем, у Алтынбая к тому времени наколка "КТОФ" уже с плеча смоется.
Мосва тихонечко дремал под тижий разговорно вдруг разлепив заспанные глаза произнес - Наколка это на всю жизнь!  -  толи позавидовал толи возразил Москва.
- Ты себе вон книжку боевого расписания выколи, а то третий день учишь куда тебе по боевой тревоге бежать, а куда при швартовке. И хорош уже кипеть строго предупредил Лаврик. Сегодня  дежурным Абардаж, а он хитрый... Подкрадется не заметишь...
- Матрос салагу не обдит! - успокаивающе сказал Москва, снова закрывая глаза. Неделя все равно еще не прошла, а неделю обещали не трогать.
 Не ссы, ты через неделю за всю неделю получишь.
Абардаш был радист и одногодка Бобра, старший матрос с бабьим лицом и неприветливым характером.
- Почему кипим? Почему не учим уставы? Что за бардак? Подождите, скоро неделя пролетит замучаетесь у меня гальюн драить. Быстро собрали манатки и в кубрик спать. - приказал он - Дежурный по заводу идет на плав. средства с проверкой. Шевелим, шевелим прогарами!
Матросы спешно зашевелили морскими ботинками без шнуровки вверх по трапу из трюма в спардек.
- Откуда он появился? - Пораженный такой телепортацией спросил у приятелей Москва.
- Учи мат часть корабля. В рубке есть люк. Через него он тихонько и спустился. - пояснил , довольный своими знаниями  проходов во внутренних помещениях Лаврик.
Уже глубокая ночь опустилась над бухтой, над городом. Солнце ушло вглубь страны, чтобы утром вернуться с другой стороны. Мерно покачивается плоскодонный СДК у причала. Мирно сопят матросы в кубрике. Иногда кто то говорит во сне невнятные слова в забытьи, а в 7 часов звенит трансляцией побудка. Дежурный по кораблю через громкоговоритель, зовет команду на зарядку. Старослужащие остаются дремать до построения, а салаги продирая заспанные глаза суетливо бредут ёжас в полутьме утра на берег размяться и покурить. Разве что Лаврик, то на перекладине повиснет, то пробежку устроит… Полчаса пассивной гимнастики и скорей назад в теплые помещения военного монстра. Утреннее построение, приборка, завтрак. Церемония подъема флага, развод на работы, приветствие командира, отделения получают задания от стар меха и расходятся по местам плановых работ.
Дни похожи друг на друга и текут незаметно, как бесконечное движение  волн к берегам заводской бухты, из которой видно лишь кусочек океана.
А вскорости после сдачи устного тестирования нормативов прибавились вахты на трапе и камбузе.