27. Кризис доверия власти

27. Кризис доверия власти

     Сразу после смерти вождя Иосифа Виссарионовича Сталина люди с повышенным вниманием наблюдали, что же будет дальше, кто придёт к власти. Ближе всех к Сталину был Лаврентий Павлович Берия. Он, правда, не очень нравился простому люду. Он отталкивал людей своим высокомерным видом. Его иногда показывали на трибуне рядом с вождём. И всегда он имел плохое настроение.

     Между собой люди говорили, что Берия и одевается, как Сталин, во френч и во всём подражает ему. Так что, наверняка, он будет на месте вождя. Но всё получилось так, как никто не ожидал.

     Не успели глазом моргнуть, как Берию объявили врагом народа и расстреляли. Это повергло всех в шок. «Как мог рядом с вождём столько времени быть враг?!» За шоком явилось недоверие и ожидание худшего. Но на сцену вынырнули два деятеля: Маленков и Хрущёв. Маленков больше располагал к себе и внушал некоторое доверие. Хрущёв не воспринимался всерьёз. Но в политической игре Хрущёв проявил больше нахальства и напористости и оттеснил Маленкова от власти, задвинул его. А на двадцатом съезде Коммунистической партии он выступил с докладом, в котором посмел облить грязью «мёртвого льва» и обвинил его в «культе личности».

     «Далеко пойдёт», - кто-то выразил общее мнение о Хрущёве в автобусе. Он и пошёл и до сессии ООН дошёл, где своё отсутствие культуры продемонстрировал – кому-то башмаком угрожал и обещал «Кузькину мать» показать. Кроме стыда за него, народ ничего не испытывал. Хрущёв вызывал недоверие у людей. После обожания Сталина наступило полное непонимание новой власти.

     Сразу поднялась мутная волна негативных настроений людей, пострадавших от Сталина в силу своего неправильного поведения. Наступила эра, когда забыли все заслуги человека, который почти тридцать лет сохранял в целости-сохранности огромное многонациональное государство, в котором люди жили в дружбе, и вместе победили фашизм, и преодолевали послевоенные трудности, теперь сообща выполняли пятилетние планы развития Советского государства.

     Девочки Люся и Лиза заканчивали десятый класс. Лиза спрашивала Люсю: «Что ты думаешь о двадцатом съезде партии? Пишут, что это – эпоха потепления. Я не понимаю, почему так пишут. Мне дали книгу почитать «Один день Ивана Денисовича» Солженицына» - «Я почему-то ничему этому не верю. Прочитаешь, дай мне почитать» - «Мне дали на два дня. Я её уже прочитала, так что возьми и ночью прочитай» - «Ладно. Интересно, хоть?» - «Это о том, как арестовывали невинных людей и как над ними издевались. Мне что-то не очень в это верится» - «Лиза, я утром тебе книгу отдам» - «Ладно. Читай».

     Книга вызвала у девочек состояние недоверия и растерянности. Они не знали, верить этому или нет. Неля и Леля тоже прочитали книгу. И все они были в сомнении. «Мне кажется, что это – ложь», - сказала Лиза. «Не знаю», - ответила Люся. Леля предположила, что вполне такое могло быть. А Неля тоже сомневалась. Решили подождать, что будет дальше. Лиза была уверена, что раз перешли Рубикон, теперь начнут о Сталине говорить плохо. «Стоит только начать, и пойдёт писать губерния. Откуда Сталин мог знать, что делается на местах – в тюрьмах и лагерях?»

     Примерно в таком состоянии был весь народ. Хрущёв не вызывал никакой симпатии. Он везде ездил, кричал, что устанавливает дружеские связи с народами Востока. Вышли в свет две иллюстрированные книжки на мелованной бумаге, в твёрдом переплёте, с цветными фотографиями самого Никиты Сергеевича. Алик принёс эти книжки домой. Все посмотрели цветные фото радостного Хрущёва. «На народные деньги катается – миролюбец», - заметил язвительно Алик. Потом стали появляться во всех газетах хвалебные статьи о Хрущёве. Из-за границы он привёз идею-фикс выращивания кукурузы в нашей стране. И меткий народ прозвал его «кукурузником». Теперь, с лёгкой подачи руководителя страны, диктовали совхозам и колхозами в обязательном порядке выращивать кукурузу.

     Неля спросила Лелю: «Леля, ты ела кукурузу?» - «Нет, а ты?» - «Я тоже нет». Никто из девушек не ел кукурузу и понятия о ней не имел. «Скоро будем есть кукурузу вместо хлеба» - «И свинину будем есть вместо говядины, - сказала Леля. – Что Вы разве не знаете, что в новой пятилетке взят курс на производство свинины и на сокращение производства говядины». Лиза вспомнила: «Девочки, нам учительница по истории рассказывала, что есть часто говядину вредно. Через пять лет говядину мы будем есть только по воскресеньям». Леля рассмеялась: «Ой, девочки, карточную систему пережили и «кукурузника» переживём».

     Но смех смехом, а вдруг стало плохо с хлебом, булки начали выдавать по талонам, только нуждающимся в диете. И с молоком появились проблемы: за ним в магазине выстраивались длинные очереди. Анна Павловна как-то пришла и сообщила новость: «Новая метла по-новому метёт. Организовали совнархозы. Какая от них польза, не известно». А вскоре узнали, что Никита Сергеевич Хрущёв обещал через двадцать лет построить в стране коммунизм.

     О совнархозах, или советах народного хозяйства, был особый разговор. Лиза его подслушала, когда мама Анна Павловна рассказывала о них бабушке. Сразу после революции их организовывали, чтобы справиться с разрухой в стране. Потом отказались от них. Это была чрезвычайная мера. Хрущёв проводил свою реформу, не слушая своих соратников по партии Микояна, Булганина и других. Они призывали его сначала всё дать на откуп науке, чтобы не ошибиться и не наделать ошибок.

     Хрущёв шёл напролом и в конце концов добился, что отказались от отраслевых министерств. Всю территорию страны поделили на экономические административные районы, в которых создавали совнархозы. Они образовывались верховными советами союзных республик, ими утверждались председатели, замы и члены. Сначала это привело к сокращению управленческого аппарата и приблизило руководство к предприятиям. Но по мере развёртывания реформы стали появляться отраслевые и функциональные управления и отделы, и это привело к тому, что структура и аппарат начали раздуваться. По сути совнархозы превратились в министерства в миниатюре.

     Сразу стала очевидна поспешность реформы. То, что было хорошо для больших городов, где много предприятий, плохо было, например, для кавказских республик, где одно – два предприятия. Поэтому, как только Хрущёв получил отставку в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году, реформа была отменена. Государство вернулось к отраслевой системе управления. Экономические районы были упразднены, совнархозы ликвидированы. Промышленные министерства восстановлены. А сколько ушло народных денег на эти эксперименты.

     «Ого! - сказали девочки. – Теперь нам осталось дожить до коммунизма. Без молока и булок уже посидели. Как только молоко и хлеб появятся в изобилии, так и коммунизм придёт». Люди не поверили в обещания Никиты Хрущёва. Слишком крикливая и самодовольная фигура: маленький, толстенький, лысенький – красавец сельского масштаба. Люди к коммунизму стали сушить сухари и делать заготовки на зиму из разных овощей, квасили капусту, заготавливали ягоды и грибы, как в самые тяжёлые послевоенные годы.

     Одно хорошо, Хрущёв начал строительство малогабаритных квартир. И высота потолков в них была низкой – не достигала трёх метров, и метраж квартир был небольшой, и совмещённый санузел, но люди из коммуналок начали выезжать и получать благоустроенные квартиры.

     И первой из деревянного дома выехала семья Лизы, но не в новый дом, а в шлакобетонный двухэтажный на восемь квартир. Там ещё стояли круглые железные печки, а на кухне – плита. Но двухкомнатная квартира была на себя. В ней были две смежные комнаты, но во вторую маленькую комнатку можно было войти как из комнаты, так и из кухни. Горячей воды и ванны ещё не было, но зато был отдельный туалет. Зимой очень холодный, потому что в нём стоял не унитаз, а была дыра, а внизу огромная шахта – выгребная яма. Оттуда, конечно поддувало.

     Позже поставили газовую плиту. В тамбуре, с правой и с левой стороны, были устроены кладовки, с полками. Здесь можно было хранить продукты, вместо холодильника… Холодильники ещё не выпускали. А когда начали выпускать и продавать, то за ними стояли огромные очереди. Делали списки и были переклички в определённые дни. Как бы там ни было, это была отдельная просторная, так казалось семье, квартира, и все этому радовались. У брата Лизы появилась своя комната, а Лиза жила в одной комнате с мамой. Было много радости.

     Вторые выехали из деревянного дома Неля с мамой и бабушкой. Им дали большую двадцатиметровую, вместо восьмиметровой, комнату в новом доме, в самом центре города. Это случилось много позже, но тоже было замечательно. В квартире было уже паровое отопление, современный туалет, ванна с колонкой. Её надо было топить дровами. Позади дома стояли дровяники, и внизу в подвале тоже каждая квартира имела сарайчик, или кладовку, которая закрывалась на ключ.

     Девочки договорились не расставаться, а звонить друг другу, по возможности. У Лизы был телефон в квартире, а у Нели телефон был общий на всю квартиру, стоял в коридоре, позже они поставили себе отдельный аппарат в комнате. Девочки предварительно созванивались, договаривались и встречались в кафе. Встречи были весёлыми и радостными.

     Самой последней из дома выехала семья Люси. Она получила большую трёхкомнатную квартиру, полностью благоустроенную, с паровым отоплением, газовой плитой, ванной с газовой колонкой. Хрущёвка состояла из одной общей комнаты-гостиной и двух изолированных комнат, прилегающих к ней. Была кухня и совмещённый санузел – ванная и туалет. Такая квартира тогда казалась сказкой, а для семьи был настоящий праздник. Но телефона в квартире не было. Но девочки находили возможность встречаться.

     В старом деревянном доме осталась жить Леля с семьёй. Дом постепенно отремонтировали, в квартирах заработали водопровод, туалет и ванна. Провели газ и установили паровое отопление. Коммуналки все расселили, а квартиры отдали семьям.

     Хрущёв правил страной ровно десять лет. Отдал Порт-Артур китайцам. Те сразу разгромили могилы русских воинов. А Крым подарил Украине - ведь сам был родом оттуда. Лиза страшно возмущалась: «Как так?! Русский Крым отдан Украине?! Он что воевал с турками, чтобы иметь право отдавать Крым?!» Леля успокоила её: «Ну что ты возмущаешься?! Украина - наше государство» - «Сейчас наше, а завтра не наше» - «Да что ты говоришь, Лиза?! Наш Советский Союз - это нерушимое государство. Наша держава» - «Наша держава, - недовольно повторила Лиза. –  Римская империя тоже была неделимой, да развалилась» - «Наш Союз, - сказала уверенно Леля, - был, есть и будет. Мы же отстояли его в такой страшной борьбе» - «Не знаю. Но мне не нравится, что он раздаёт русские земли, завоёванные кровью русских людей. Зачем Порт-Артур отдал?» - «Не знаю. Наверное, наверху виднее» - «Ой, Леля! Как тебя легко обвести вокруг пальца» - «Ничего подобного».
     - «Как спокойно и надёжно было жить при Сталине. Милиция нас защищала, на каждом углу стоял милиционер. Где они сейчас? Сидят за закрытыми на ключ дверями» - «По-моему, ты всё преувеличиваешь. Наше Советское государство никуда не денется. Это – народная власть, и никто не сможет её отменить» - «Я бы тоже так хотела думать. Но дали свободу слова, и такая муть и грязь хлынула на страницы газет. Читать невозможно. Они расшатают все устои государства. Что у нас врагов нет? Были, и сейчас их не меньше» - «Лиза, вот сейчас вы живёте в отдельной квартире. Это же лучше, чем было раньше. И так будет всегда. Жизнь будет становится лучше» - «Твой оптимизм меня радует. Слушай, а ты не замечаешь, что Хрущёву подданные поют много дифирамбов, и у него почти что нимб над головой, как у святого?» - «Не знаю» - «Сам разоблачал культ личности Сталина, а дорвался до власти и тоже: «Я да я», «Я да я». До чего всё противно» - «Ладно, Лиза, не сердись. Всё как-нибудь образуется».

     В народе всё подмечали, и люди видели уже проявления культа личности в самом Хрущёве. И только он собрался праздновать десятилетие своей власти, нашёлся по его душу Леонид Ильич Брежнев, с «хортанным выховором», родом из Днепропетровска, подсидел Хрущёва, потеснил его, пока тот прохлаждался под крымским тёплым солнцем. Хрущёв не трепыхался, а принял это достойно, назвав этот шаг «веянием нового времени». Надо же?!

     Брежнев не смешил людей нововведениями, как Хрущёв, но был стар и немощен, едва ворочал губами, потому стал предметом насмешек со стороны сатириков. Девочкам рассказали смешной анекдот про Брежнева: «Звонок в дверь. Он подходит к дверям, достаёт из кармана бумажку и читает: «Кто там?» Он действительно был старым и открыл собой галерею престарелых вождей Советского государства, которые, порулив несколько месяцев, отправлялись в мир иной.