Портрет графини Екатерины Стройновской

ПОРТРЕТ ЕКАТЕРИНЫ СТРОЙНОВСКОЙ.

1. " УЖЕЛЬ ОНА ЗВАЛАСЬ ТАТЬЯНОЙ ? "

   Это название статьи Надежды Вылегжаниной из газеты "Новгородские ведомости" за 2012 год,  посвященной Екатерине Александровне Стройновской,в том числе и ее портрету,  выставленному в экспозиции Новгородского музея и ставшему его визитной карточкой.

   Вот комментарии к портрету графини  из этой статьи:
 
" Такой смотрит она на нас с полотна, надпись под которым лаконична: «Портрет графини Е.А. Стройновской». Автор картины неизвестен. Но, по некоторым предположениям, это был польский мастер. Сейчас специалисты музея проводят специальные исследования на сей счет. Портрет, скорее всего, был написан в Санкт-Петербурге, но украшал стены усадьбы в деревне Налючи, находящейся сегодня на территории Парфинского района.
— Картина долгое время не привлекала к себе особого внимания, пока в 1972 году в ряду других полотен из собрания музея-заповедника не была выставлена в залах Третьяковской галереи на большой выставке «Забытые и неизвестные портреты», — говорит искусствовед, автор исследовательской работы, посвященной картине «Портрет графини Е.А. Стройновской», Ирина ВАСИЛЬЕВА. — Хотя имя Екатерины Стройновской хорошо известно в пушкиноведении. С ней связано много гипотез и даже легенд. Она, по мнению литературоведов, является наиболее достоверным жизненным прототипом пушкинской Татьяны Лариной в романе «Евгений Онегин», а также адресатом его «Экспромта» и прообразом графини в поэме «Домик в Коломне».

Выставка тех лет вызвала большой интерес к этому полотну, который до сих пор не утихает."

   Отметим, что искусствоведы считают  этот портрет работой польского художника. Но какого?  Для предположений такого рода необходимо перейти к биографии графини, которую считают одним из прототипов пушкинской Татьяны Лариной.
 Вернемся к этой же статье:

"— Катенька, в девичестве Буткевич, родилась 6 августа 1799 года в семье отставного генерала Александра Буткевича,
— говорит Ирина Васильева. — По воспоминаниям современников, нрав он имел крутой и необузданный, был трижды женат. Внук его Николай Маевский написал любопытную семейную хронику, опубликованную в 1881 году, в которой немало строк посвятил и судьбе своей тётки, старшей дочери Александра Дмитриевича — Екатерине.
По воспоминаниям Маевского, с детства девочку отличали мечтательность, душевность, любовь к природе. Так сложилась судьба, что она вышла замуж за старинного друга Буткевича, сенатора, графа Валериана Стржемена-Стройновского, который был на 40 лет старше своей супруги. Венчались они в Коломенской церкви Покрова в Петербурге 6 января 1819 года.
— История этого «неравного брака» вряд ли привлекла внимание, если бы не несколько слов, оброненных Маевским в конце рассказа: «Была ли счастлива молодая красавица? Пушкин не был с нею знаком, но ходил, говорят, в церковь Покрова, что в Коломне, полюбоваться ею; там её можно было видеть каждый воскресный или праздничный день. Затем появился «Домик в Коломне», где тётка моя под названием графини изображена с поразительной верностью», — рассказывает Ирина Михайловна. — Действительно, всего в каких-нибудь двухстах шагах от дома Буткевича стоял дом вице-адмирала Клокачёва. В нём в квартире своих родителей с июня 1817 года до мая 1820 года жил после окончания лицея Александр Пушкин — тогда всего лишь чиновник десятого класса. И можно предположить, что семьи Пушкиных и Буткевичей, живя рядом и имея много общих знакомых, вполне могли быть знакомы между собой.

После женитьбы супруги Стройновские купили в Новгородской губернии деревню Налючи и в 1823 году поселились в ней. После смерти мужа в 1831 году Екатерина Александровна ненадолго уехала в Петербург в собственный дом на Большой Морской, где зимой 1832–1833 года жила и семья Пушкиных. Так что возможностей для знакомства и общения Пушкина и Стройновской, как следует из жизнеописания графини, было немало.
— Спустя год после кончины мужа графиня снова вышла замуж — за новгородского губернатора Елпидифора Зурова. И с 1846 года окончательно переехала  в новгородское поместье, — говорит  Васильева."

   Отметим здесь некоторую неточность, так как сенатор Стройновский умер в 1834 году, второй раз замуж Екатерина Александровна вышла замуж за Зурова в 1836 году. Об этом в письме к мужу сообщает Ольга Павлищева. О домах Стройновского стоит упомянуть отдельно, поскольку это важно для моего повествования:

"В 1832 году в книгу петербургских домовладельцев ( дом № 59 по Большой Морской улице) записана графиня Екатерина Александровна Стройновская, тайная советница. О ней пишет Пушкин в стихотворной повести “Домик в Коломне”:
                Она была богата, молода;
                Входила в церковь с шумом, величаво;
                Молилась гордо…
Но поэт видел, что она была несчастна. Дочь генерала Буткевича, чтобы спасти семью от разорения, вышла замуж за старого графа Стройновского. При первом выезде на бал на нее обратил внимание сам царь Александр I. После этого Стройновский перестал вывозить ее в свет и запер в доме на набережной Фонтанки. Но затем Стройновский разорился, и дом пришлось продать. Дом на Большой Морской был куплен незадолго до смерти старого графа. Овдовев Екатерина Александровна вышла замуж вторично и в 1837 году числилась хозяйкой этого дома уже по фамилии второго мужа – Зурова."

    Впрочем, в этой справке о домовладении не все так очевидно, поскольку "разорившийся" граф Стройновский владел  роскошными поместьями на Украине, в том числе Гороховым - бывшим поместьем польского короля Станислава Понятовского. Довольно скоро граф приобрел не менее шикарный дом на Большой Морской, владелицей которого и указана здесь графиня Стройновская.

   Итак, несмотря на проживание в новгородской глуши, Екатерина Стройновская имела  возможность бывать в Петербурге, где , как утверждают искусствоведы, был и написан ее портрет. Возраст графини на нем можно определить как уже не совсем юный, особенно по тем временам. Вполне возможно, что ей было в ту пору в районе двадцати пяти - тридцати лет. Но тогда, предположительно, портрет мог быть написан  польским художником  Иосифом Олешкевичем. Манера письма при сравнении с другими его работами удивительно похожа, кроме того, Олешкевич написал портрет Иеронима Стройновского, родного брата Валериана Венедиктовича Стройновского, мужа графини.

2. ХУДОЖНИК ИОСИФ ОЛЕШКЕВИЧ.

   Олешкевич Иосиф Иванович (Юзеф, Jozef Oleszkiewicz) — польский живописец, портретист, автор картин на исторические, мифологические и религиозные сюжеты, подданный Российской империи. Родился в 1777 году в семье провинциального музыканта в окрестностях Шилува на Жмуди Минской губернии. При поддержке графа Александра Ходкевича молодой Иосиф Олешкевич смог учиться в 1798-1779 годах на факультете изящных искусств Виленского университета. Его наставниками были Франциск Смуглевич и Ян Рустем.
С 1803 по 1806 год Олешкевич совершенствовал свои знания и технику живописи в Париже, обучался у знаменитых живописцев Жана Огюста Доминика Энгра и Жака-Луи Давида. После возвращения из Западной Европы работал в Вильно. В 1810 году переехал в Санкт-Петербург, писал портреты, в том числе и членов семьи дома Романовых. В 1812 году за полотно "Благодетельное призрение и попечение императрицы Марии Федоровны о бедных" (1812, Русский музей) был принят в императорскую Академию художеств.

  Олешкевич в своем творчестве придерживался академических традиций, создавал свои произведения в духе позднего классицизма с легким налетом сентиментальности. Многие картины Олешкевича хранятся в Национальном музее Варшавы (Апофеоз императрицы Елизаветы, 1813; Портрет офицера Владислава Браницкого, 1819; Женский портрет, 1823), в Вильнюсской картинной галерее Художественного музея Литвы находятся портреты Адама Ежи Чарторыйского, Иеронима Стройновского, Мартина Почобута. Особую известность в Санкт-Петербурге Олешкевич приобрел благодаря высокому положению, которое занимал в среде петербургских масонов. В 1822 году Олешкевич был избран главой петербургской ложи Белого Орла. Олешкевич Иосиф Иванович умер в Санкт-Петербурге в 1830 году, похоронен на Смоленском кладбище.

3. БРАТЬЯ СТРОЙНОВСКИЕ.

  Пожалуй, тут стоит подробнее рассказать о братьях Стройновских, один из которых был супругом Екатерины Буткевич Стройновской.

 Историческая справка:

   Стржемень-Стройновский, граф Валериан Бенедиктович — сенатор, тайный советник, писатель, сын Иеронима Бенедикта С.-С., родился в Ходашкове (Кременецкого уезда, на Волыни), в 1770-х годах (точная дата неизвестна). Образование получил в польских учебных заведениях, после чего посвятил себя юридической карьере. Своей деятельностью он приобрел влияние в своей провинции и пользовался доверием и милостью короля Станислава-Августа. Последний вел с ним частую и оживленную переписку, наградил его многими орденами и званием "генерала (podkomorzym) земли русской". Будучи избран депутатом четырехлетнего сейма, в многочисленных своих речах обнаружил недюжинный ораторский талант и явился защитником "нового устава" (конституции). После падения республики, Речи Посполитой, С. переехал в Петербург, где вступил на русскую службу, причем пользовался покровительством Сперанского. За время своей служебной деятельности получил графское достоинство, звание сенатора и дослужился до чина тайного советника. Написал на польском языке следующие юридическо-экономические исследования, в свое время пользовавшиеся известностью: "Duch prawa, o bankrutswach i dawnosci ziemski;go" (Luck, 1808); "О ugodach dziedzic;w z wloscianami" (Wilna, 1808); "Ekonomija powszechna krajowa narodow" (Warszawa, 1816). Последние две работы переведены В. Анастасевичем на русский язык, первая под заглавием "Об условии крестьян с помещиками" (Вильна, 1809 г.) и вторая — "Всеобщая экономия народов" (СПб. , 1817 г). Умер С. в Петербурге, 12 ноября 1834 года.

   Добавлю здесь, что в том же Новгородском музее хранится портрет Валериана Стройновского в молодости. Автор этого портрета ( Олешкевич?) тоже неизвестен, но он хорошо исполнен и ясно показывает, что в молодости граф был весьма недурен собою. Считается, что граф, кроме всех своих прочих достоинств, был ловеласом и любителем красивых женщин. Его первая жена из рода Тарновских  рано умерла и оставила ему детей. Он второго брака с Екатериной у супругов была дочь Ольга, о ее судьбе пишет племянник Маевский. Она  рано вышла замуж и умерла в тридцать лет, успев родить сына и дочь.


  И совсем немного о брате Валериана Бенедиктовича,  Иерониме Стройновском, портрет которого написал Иосиф Олешкевич. Сейчас портрет хранится в Вильнюсе. Личность яркая, оставившая после себя след в истории. Ему можно посвятить отдельный рассказ, а здесь я только сообщу краткие сведения о нем.

Историческая справка:

  Иероним Стройновский (Иероним Бенедикт Стршемень-Стройновский 20 сентября 1752, село Ходачков Кременецкого повета на Волыни — 5 августа 1815 под Вильной) — польский правовед, экономист, государственный и религиозный деятель; ректор Главной виленской школы и первый ректор императорского Виленского университета; брат экономиста Валериана Стройновского.
  Похоронен в Горохове, в семейной усыпальнице Стройновских. В Вильнюсском университете ему поставлен памятник-эпитафия, как выдающейся личности.

  Как видим, оба брата занимали высокие посты и были людьми вполне определенного высокого круга, обладали писательскими талантами.  Поэтому весьма странным кажется подозрение, павшее на графа Валериана в торговле крадеными бриллиантами из ожерелья Марии Антуанетты. Выдумка эта получила распространение благодаря писателю  Михаилу Ивановичу Пыляеву, построившем целую теорию по этому поводу.Правда, писатель не упоминает фамилию Стройновского, он называет свой персонаж в книге "Замечательные чудаки и оригиналы" польским графом В-ским.Кстати, другие свои персонажи он скрывает под именами,близкими к их настоящим. Например,В-ий- Волконский, Н-ин- Нащокин и другие. Но на основании этого предположения возникла легенда о перстне с изумрудом, будто бы подаренным Александру Сергеевичу прекрасной графиней Екатериной Стройновской  в момент расставания. Но родной племянник Екатерины Александровны Маевский, сын ее сестры Любови утверждает, что они даже не были знакомы....
Перескажу историю с перстнем  вкратце.

4. ПЕРСТЕНЬ С ИЗУМРУДОМ.

 " В 1827 году художник Тропинин писал портрет Пушкина. Этот портрет нам известен, как одно из самых удачных прижизненных  изображений поэта, по которому мы имеем представление о внешности Александра Сергеевича. Помимо вдохновенного образа Пушкина, художник с документальной точностью также  зафиксировал все характерные бытовые детали, среди которых на большом пальце поэта перстень с зелёным камнем.

Квадратный изумруд в перстне, А.С.Пушкин называл магическим кристаллом за его таинственное зеленоватое мерцание и запутанную историю. Поэт трепетно относился к этому ювелирному изделию, считая его не просто украшением, а талисманом и источником творческого вдохновения. Этому перстню Пушкин даже посвятил своё известное стихотворение «Храни меня, мой талисман...»

Откуда этот перстень взялся у Пушкина — неизвестно, к тому же, множество легенд окутывают само происхождение перстня. Был ли этот перстень, возможно ранее принадлежавший царям Ивану III и Борису Годунову, подарком дяди Василия Львовича перед ссылкой поэта в Бессарабию, либо же перстень принадлежал самому библейскому царю Соломону; или же кольцо было для Александра Сергеевича прощальным подарком от Екатерины Стройновской, жены одного знатного польского графа, — видимо так и останется загадкой."

  Еще раз упомянем, что племянник графини Маевский совершенно четко указывает на то, что Александр Сергеевич не был знаком с Екатериной Александровной.
  Никаких подтверждений тому, что именно она подарила ему этот перстень не существует. Впрочем, как не существует  подтверждения и тому, что этот изумруд был частью ожерелья Марии-Антуанетты, похищенного Жанной де Ламотт и проданного ее мужу. Будто бы граф тайно занимался торговлей раритетами.
  Но действительно ли Пыляев писал о Стройновскои? Вот отрывок из его книги:

"Императрица Екатерина II привлекла своими милостями многих поляков и посредством браков старалась соединить таких поляков с русскими, которые были особенно покровительствуемы императрицею. Граф Соллогуб, князь Любомирский и князь Понинский женились на трех дочерях Л.А. Нарышкина, граф Виельгорский- на графине Матюшкиной, Д.Л. Нарышкин женился на княжне Марии Антоновне Четвертинской, граф В. Зубов - на Потоцкой и т.д...

Граф В-кий жил в Петербурге в доме графини Браницкой (теперь дом князя Юсупова на Мойке), затем купил собственный дом на Большой Морской, на углу Почтамтского переулка. Комнаты В-кого были меблированы с большим великолепием...

Граф В-кий купил лучшие вещи на несколько больших комнат, шелковые обои, китайские и японские вазы, фарфор, бронзу и т.д., которыми и убрал комнаты. Он имел богатое собрание картин лучших мастеров. Но что составляло истинное богатство этого миллионера - это коллекция драгоценных камней и редких ювелирных вещей, которые находились в витринах за стеклами в его кабинете. Коллекция его золотых эмалированных табакерок считалась первою в Европе: между ними находились известные в целом свете двенадцать эмалированных табакерок с живописью знаменитого Петито. Табакерки эти некогда принадлежали французскому королю и о них существовало много рассказов. Несколько столовых сервизов В-кого тоже изумляли богатством и изяществом, особенно золотой сервиз со вставленными драгоценными каменьями. Между редкостями В-кого был известный целому свету сапфир, изменявший свой цвет после захождения солнца и послуживший известной французской романистке г-же Жанлис предлогом написать повесть...

 Виленскому университету он подарил свою редкую коллекцию минералов, которая теперь хранится в Киевском университете.
Говоря об источниках его богатства, мне кажется, нельзя ошибиться, если сказать, что он приобрел его торговлей драгоценными камнями, картинами и табакерками. Все петербургские ювелиры собирались у него ежедневно, как на биржу, по утрам и приносили вещи или брали их из его витрин. Известный ювелир Я.Д. Дюваль вел для него даже переписку с Парижем, Лондоном и Амстердамом, и через тогдашнего банкира барона Раля им переводились за границу и получались оттуда огромные суммы денег. В делах В-кого все обнаруживало торговлю, но вел он её секретно, через других. В то время в обществе охотнее принимали ловких шулеров и разных темных авантюристов, чем купцов...

О старых выгодных покупках драгоценностей существуют целые легенды. Век романов, я думаю, и теперь не прекратился, человеческие страсти всегда были сильны. Старые петербургские ювелиры все знали, что знаменитое алмазное ожерелье Марии-Антуанетты, наделавшее столько шума в Европе своим скандальным процессом, было продано в Петербурге графу В-кому одним таинственным незнакомцем, впоследствии довольно известным лицом в Москве. Знаменитое алмазное ожерелье было сделано парижским ювелиром Бемером. Это великолепное украшение стоило 1800000 ливров. Царское украшение состояло из многих рядов и один из них в 17 великолепных бриллиантов в орех величиною. В 1784 году придворные ювелиры представили королеве Марии-Антуанетте это бриллиантовое ожерелье редкой красоты."
  Здесь можно отметить два момента, явно указывающих на то, что это граф В-ский и Стройновский не одно лицо.
  Первый момент: Пыляев указывает на то, что граф В-ский приобрел особняк на углу Большой морской и Почтамтского переулка. Но графу Стройновскому и его супруге Екатерине принадлежал дом на Большой морской, 59, как я уже писала. Этот дом находитя не на углу,а прямо по Большой Морской. А вот угловой дом имеет совсем другой адрес : дом 53.Эти совершенно четкие сведения помогают установить, что граф В-ский и граф Стройновский разные лица.
  Второй момент:
  Украденное ожерелье Марии Антуанетты состояло из 395 чистейших бриллиантом, как показывает его восстановленная копия. Ни одного изумруда в нем не было...
Действительно, его средняя часть состоит из 17 бриллиантов величиной с орех, как показала его копия. редким камнем из коллекции графа В-ского указан сапфир, но не изумруд.Перстень Александра Сергеевича, как известно был со старинным изумрудом, судя по всему, никакого отношения к коллекции графа В-ского не имевшего.
   Легенду  о  подаренном перстне, правда с оговорками, подтверждает и писатель Матвеевский,  родственник Буткевичей, опять таки на основании домыслов Михаила Ивановича Пыляева. Но гораздо интереснее то, что он подтвердил , как пишет Владимир Гофман в своей работе "Две миниатюры из нашей  коллекции"  принадлежность миниатюрного портрета Екатерины Александровне Стройновской, своей дальней родственнице.
Портрет-миниатюра написан в 1820 годах и изображает совсем юную девушку с тонким профилем и синими глазами.

  Впрочем, дадим слово автору - Владимиру Гофману.

5. МИНИАТЮРНЫЙ ПОРТРЕТ. 

  Статья  "Две миниатюры из нашей коллекции"  опубликована в журнале "Наше наследие". Вот та ее часть, посвященная портрету Екатерины Стройновской, которая интересна нам здесь:

" Как коллекционеры мы впервые встретились с пушкинским наследием в 1992 году, когда нам удалось приобрести замечательный автограф стихотворения «На холмах Грузии» — лист альбома, который, как мне удалось установить, был подарен Пушкиным Каролине Собаньской в самом конце 1829 года. Публикация этого автографа существенно дополнила представления об отношениях Пушкина с Собаньской накануне сватовства поэта к Наталье Гончаровой. Ныне, как и почти все рукописи поэта, он хранится в Пушкинском Доме.

Вторая встреча с пушкинской реликвией состоялась относительно недавно — в декабре 2012 года, когда в Женеве распродавалось наследство графини Лилиан Алефельд, вдовы С.М.Лифаря. Речь идет о миниатюре, изображающей графиню Екатерину Александровну Стройновскую; этот портрет принадлежал ранее Сергею Лифарю...

Среди предметов, связанных с личностью и эпохой Пушкина, наряду с драгоценными реликвиями и рукописями поэта, такими как его письма к невесте (из собрания Дягилева), в зале Плейель экспонировался и миниатюрный портрет графини Екатерины Александровны Стройновской. Молодая графиня была изображена неизвестным художником в профиль, в синем платье с изысканным кружевным воротником и с высокой прической. В каталоге было указано, что Сергею Лифарю этот портрет удалось приобрести всего за несколько дней до открытия выставки.

( добавим, что  об этом  портрете пишет пушкиновед Н.Лернер. в статье в газете "Русская Старина" за 1917 год ).

В аннотации к портрету графини Стройновской, составленной, судя по хорошо знакомому нам стилю, Модестом Гофманом, содержалась ссылка на поэму «Домик в Коломне». И в самом деле, по утверждению П.А.Плетнева и П.В.Нащокина, близких друзей Пушкина, в этой поэме он посвятил графине несколько прочувствованных строф:

XXI

Туда, я помню, ездила всегда
Графиня... (звали как, не помню, право)
Она была богата, молода;
Входила в церковь с шумом, величаво;
Молилась гордо (где была горда!).


XXIII

Она казалось хладный идеал
Тщеславия. Его б вы в ней узнали;
Но сквозь надменность эту я читал
Иную повесть: долгие печали,
Смиренье жалоб... В них-то я вникал,
Невольный взор они-то привлекали...
Но это знать графиня не могла
И, верно, в список жертв меня внесла.

XXIV

Она страдала, хоть была прекрасна
И молода, хоть жизнь ее текла
В роскошной неге; хоть была подвластна
Фортуна ей; хоть мода ей несла
Свой фимиам, — она была несчастна.

Во втором издании известного справочника Л.А.Черейского «Пушкин и его окружение» (1988) супругам Стройновским посвящена статья, снабженная библиографией. Однако самую пространную публикацию, посвященную Стройновским и Пушкину, Л.А.Черейскому не было дано учесть: книга Бориса Матвеевского (Бориса Викторовича Буткевича) «Незнакомый Пушкин и “утаенная” муза поэта» вышла в свет спустя десять лет. Автор этого издания, дальний потомок графини, посвятил свое сочинение доказательству собственной гипотезы об «утаенной» любви Пушкина к Екатерине Стройновской; по его мнению, графиня послужила главным прототипом Татьяны Лариной в романе «Евгений Онегин»."

  Тут выскажу собственное мнение, что, судя по всем нравам той поры и воспитанию, данному Катеньке в семье, вряд ли она была способна на столь легкомысленное поведение. Александру Сергеевичу в ту пору было всего лишь девятнадцать лет, так же, как и юной невесте. К тому же,у нее был влюбленный в нее молодой жених. Свадьба не состоялась из-за отказа отца жениха. Катенька практически была опозорена по тем временам. Вынуждена была выйти замуж за ревновавшего ее старого графа. Совсем не светская львица, ведь муж никуда не вывозил ее. Молодая графиня посещала лишь только церковь,  где ее и видел  поэт.

"Екатерина Александровна Буткевич была старшeй дочeрью отставного генерал-лейтенанта Александра Дмитриевича Буткевича; она родилась 6 августа 1799 (по другим источникам — 1800) года. Ее племянник, Николай Маевский, автор любопытной семейной хроники, опубликованной в 1881 году, свидетельствует, что она с детства отличалась мечтательностью, душевностью, любовью к природе. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, за ней стал ухаживать граф Алексей Николаевич Татищев. Страстно влюбленный молодой граф считался уже ее женихом. Но его отец восстал против их отношений, запретив ему и думать об этой невесте... Скомпрометированная отказом, молодая девушка вынуждена была выйти замуж за пожилого вдовца — сенатора и богача графа Валериана Венедиктовича Стройновского (1759–1834). Венчание состоялось в коломенской церкви Покрова, на углу Садовой и Фонтанки, в январе 1819 года, когда невесте шел двадцатый год."

  Впрочем, дата рождения графа Стройновского называется разной в различных источниках. Если он родился в 1770 году, о чем тоже есть данные, то в 1819 году ему было сорок девять лет, т. е. он был старше невесты не на сорок, а на тридцать лет. То есть, это совсем не старый человек, о чем и подтверждает рождение у супругов дочери Ольги в 1823 году.

"В Коломне графиня Стройновская проживала до замужества, в двухстах шагах от дома вице-адмирала Клокачева, где с июня 1817 до мая 1820 года жил по окончании Лицея Пушкин. Судя по строкам поэмы «Домик в Коломне», молодой поэт встречал графиню Екатерину Александровну в местной церкви; в ее чертах он читал печать несчастья, наложенную на нее неравным браком...

До нас дошел лишь один живописный портрет графини Стройновской, хранящийся в новгородском Музеe изобразительных искусств. Великолепный портрет не установленного до сих пор мастера убеждает нас в том, что Пушкин не ошибался. Графиня представлена сидящей в кресле на открытой террасе, в голубом платье, с накинутой на плечи легкой кружевной шалью, с красным, расшитым золотом, тюрбаном на голове, украшенным страусовыми перьями. Ее фигура выделяется на фоне парка и неба, освещенного догорающими лучами вечерней зари. Она проста и величава, но печальная улыбка не оживляет невеселое тонкое красивое лицо."

   Это описание "Новгородского портрета", о котором я писала в начале своей работы. Мастер не установлен, но позволю себе сравнить этот замечательный портрет с другими работами художника Иосифа Олешкевича, о котором я писала вначале. Портреты других дам той поры его работы исполнены в той же классической манере, часто на фоне пейзажа. настроение передано с некоторым  налетом сентиментальности. Особенно похож на портрет Стройновской другой  портрет его работы неизвестной на фоне пейзажа,  выполненный в 1823 году. Та же манера изображения женской фигуры в нарядном платье на фоне освещенного лучами солнца неба с плывущими по нему облаками. Тщательно выписаны лицо, прическа, нарядное платье молодой дамы, как и на портрете Екатерины Стройновской.

" Вскоре после свадьбы богатый граф Стройновский приобрел трехэтажный особняк «в 11 oкoн» на набережной Фонтанки (ныне дом № 167), где она проживала «в роскошной неге», в окружении картин и статуй, привезенных из Италии. Но так как при первом же выезде в свет ее ожидал шумный успех на балу в присутствии государя Александра I, пожилой и ревнивый супруг перестал вывозить жену в свет, oграничив ее окружение лишь родственниками и близкими друзьями. Три года спустя у нее родилась дочь, и супруги переселились в Новгородскую губернию, где Стройновский приобрел имение с барским домом в деревне Налючи, близ речки Ларинки. По местному преданию, название этой речки помогло Пушкину подыскать фамилию для Татьяны, героини его романа «Евгений Онегин»... Овдовев в 1834 году, графиня вышла замуж вторично; ее избранником стал Елпидифор Зуров, тульский губернатор.

Живописный портрет графини Стройновской ныне является своего рода визитной карточкой новгородского Музея изобразительных искусств. Но, как справедливо отметил Борис Матвеевский, образ графини Екатерины Александровны, воспроизведенный на миниатюрном медальоне из коллекции Лифаря, более притягателен, ибо он представляет ее в те годы, когда ею любовался и восхищался Пушкин..."

   И действительно, изображение на этой миниатюре передает совсем юный и нежный облик Екатерины, видимо, только что вышедшей замуж. Ведь считается, что миниатюра на медальоне написана в 1820- х годах, а свадьба состоялась в 1819 году. Возможно, что еще на родилась дочь Ольга в то время. Как утверждает пушкинист Лернер в своей статье 1917 года, этот медальон принадлежал сестрам Марковым, как крестницам графини.


6. ЖАННА ДЕ ЛАМОТТ.

  Как видим, Екатерина Стройновская вела весьма замкнутый образ жизни,  в свете не блистала, знакомств ни с кем, кроме родственников не вела. Версия с перстнем отпадает, но мог ли граф Стройновский скупать бриллианты у французской авантюристки ? Теоретически да, поскольку  она, предположительно,   примерно в это время приезжала в Петербург. Почему бы и нет? Ведь приобрела же Татьяна Васильевна Юсупова приблизительно в это же время бриллиантовые серьги Марии - Антуанетты. Но это всего лишь предположение, поскольку жизнь знаменитой авантюристки окутана тайной. Кратко расскажу о ней, поскольку ее имя упорно связывают с именем графа Стройновского и изумрудным (?) перстнем, будто бы подаренным Александру Сергеевичу  Екатериной Стройновской.

 Историческая справка:

 Жанна де Люз де Сен-Реми; де Валуа;1756—1826 — авантюристка, выводившая своё происхождение от Анри де Сен-Реми , который считается внебрачным сыном короля Генриха II Валуа от связи с Николь де Савиньи. В 1780 году она вышла замуж за графа Ламотта, офицера гвардии графа д’Артуа, и взяла его фамилию.

Родилась в бедной семье, но в юности была хороша собой. Это в сочетании со слухами о её высоком происхождении помогло Жанне удачно выйти замуж. Графиня де ля Мотт была введена в высшее общество, стала любовницей кардинала Луи де Рогана и считалась близкой подругой королевы Марии-Антуанетты; по-видимому, степень дружбы с королевой (сама Мария-Антуанетта впоследствии утверждала, что вовсе не была знакома с де ля Мотт) была сильно преувеличена самой графиней и служила ей и её любовнику в качестве средства для осуществления различных мошеннических операций. Участвовала также в предприятиях известного авантюриста Калиостро. В течение двух лет, с 1784 по 1786, она заинтересовала собой всё европейское общество как печальная героиня известного «дела об ожерелье».

Осуждённая на пожизненное тюремное заключение, она бежала из тюрьмы (как некоторые подозревали, при помощи королевы) и напечатала в Лондоне свои оправдательные мемуары, а также памфлет, направленный против королевы и высших придворных лиц, под названием " Жизнь Жанны де Ламотт в Сен-Реми, де Валуа, графини де ля Мотт и т. д., описанная ею самой". Этот памфлет (фактическая сторона которого крайне сомнительна) имел большое влияние на отношение к королеве во время революции. Принято считать, что до суда и казни Марии-Антуанетты графиня де ла Мотт не дожила. Как утверждается в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, в 1791 году в Лондоне она в припадке умопомешательства (приняла стучавшегося в дверь кредитора мужа за агента французского правительства) выбросилась из окна и умерла через несколько дней. Впоследствии несколько самозванок выдавали себя за графиню де ля Мотт.

В 1882 году в Воспоминаниях баронессы М. А. Боде, опубликованных в «Русском архиве» (Вып. 3—4. — С. 125—129) появилось сообщение, что графиня де ля Мотт в 1812 году, перед самым вторжением Наполеона, появилась в России, где приняла русское подданство как графиня де Гаше. До 1824 года она жила в Петербурге, где поддерживала знакомство со многими аристократическими семействами. В 1824 году императору Александру I стало известно о пребывании де Гаше в столице через камеристку императрицы Елизаветы Алексеевны, некую англичанку Бирч. Александр I пригласил де Гаше во дворец, и после беседы она была вскоре фактически выслана в Крым, отправившись туда вместе с баронессой Юлианой Крюденер и графиней А. С. Голицыной. Здесь графиня де Гаше и скончалась в 1826 году в Старом Крыму.

7. ВОСПОМИНАНИЯ БОДЕ.

 "  Баронесса М.А. Боде в своих " Воспоминаниях " сообщала много интересных сведений о таинственной француженке де Гаше. Она знала ее в 20-х годах старушкой среднего роста, с седыми волосами, с умным и приятным лицом. О графе Калиостро, о различных личностях двора Людовика XVI говорила она бойко и увлекательно как о людях близкого круга, что служило темой для различных догадок и толкований. Отношения между графиней и отцом баронессы М.А. Боде были очень интересны. Графиня желала купить в Старом Крыму у барона Боде сад, который некогда принадлежал крымским ханам и хранил развалины Монетного двора, в котором находились монеты и кувшины. Барон купил этот сад в одичалом состоянии и сам построил в нем дом. Он просил за этот сад 3 тыс. руб., а графиня давала 2,5 тыс. руб.
Барон уступать не хотел, надеясь все-таки найти покупателя. Но, купив землю в Судаке, он начал разводить виноградники и ему понадобились деньги. Он был согласен продать свой сад за сумму, которую давала графиня. Но теперь она ему предлагала только 2 тыс. руб. Посердившись на графиню, барон согласился и на эту цену, но она предложила ему 1,5 тыс. руб.
Эта история продолжалась примерно год...

Барон всегда заезжал к графине, долго и с удовольствием с ней беседовал, так как тоже был эмигрантом, хотя и более поздней поры. Как-то графиня изъявила желание жить в Судаке, чтобы быть его соседкой. Она обещала рассказать ему много интересного о себе и своей жизни, всегда окутанной тайной, помогать по дому, а, главное, образовывать дочь для света, в который той рано или поздно придется вступить.
Этот план понравился семье барона Боде, так как образованные люди в Крыму в те годы были большой редкостью. Барон решил построить для графини домик в своем имении. Дом еще не был готов, когда графиня заболела и вскоре умерла.
Своим душеприказчиком она назначила барона. Деньги, оставшиеся после ее кончины и вырученные от продажи ее имущества, были по ее завещанию отправлены во Францию, в город Гур, какому-то господину Лафонтену. Барон купил с аукциона много вещей графини, но ничто не раскрыло ее тайну.
Перед смертью она, по словам ее служанки: "провела всю ночь, разбирая и бросая в огонь свои бумаги: запретила трогать ее тело, а велела похоронить ее как была, говорила, что тело ее потребуют и увезут, что много споров и раздоров будет при ее погребении".
Служанка, омывая ее после кончины, заметила на ее спине два пятна, очевидно, выжженные железом, что подтверждало догадки о том что эта женщина была графиней де Ламотт, укравшей ожерелье у французской королевы Марии Антуанетты.
Когда правительство узнало о ее смерти, то тотчас же потребовало ее запертый ларчик в Петербург. Местный же губернатор рассказывал отцу баронессы Боде, что он имел поручение наблюдать за графиней де Гаше, что она долго жила в Петербурге под именем де Гаше и никто не знал ее настоящего имени.
Француженка скончалась в Старом Крыму, во время одной из поездок, и похоронена была на местном кладбище. На ее могиле был установлен памятник в виде белой лилии."
  Вот такие интересные сведения о знаменитой авантюристке можно узнать из воспоминаний баронессы Боде. Материал этот опубликован в статье " Голицына, владелица усадьбы в Кореизе." Статья проливает некоторый свет на личность мадам Гоше, также из нее следует, что в деньгах она не нуждалась, если собиралась покупать поместье. Вполне возможно, что даме удалось все же продать бриллианты из краденного ожерелья, но графу Стройновскому ли ? Это так и останется тайной.


НА КОЛЛАЖЕ: ВЕРХНИЙ РЯД:СЛЕВА " НОВГОРОДСКИЙ " ПОРТРЕТ ЕКАТЕРИНЫ СТРОЙНОВСКОЙ
                СПРАВА ПОРТРЕТ-МИНИАТЮРА ЕКАТЕРИНЫ СТРОЙНОВСКОЙ,
                РЯДОМ ПОРТРЕТ ГРАФА  ВАЛЕРИАНА СТРОЙНОВСКОГО 

            НИЖНИЙ РЯД: СЛЕВА КОПИЯ КОЛЬЕ МАРИИ-АНТУАНЕТТЫ, РЯДОМ ПОРТРЕТ              ЖАННЫ ДЕ ЛАМОТТ- МАДАМ ГОШЕ,СПРАВА- ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОЙ 1823 ГОДА РАБОТЫ  ХУДОЖНИКА ОЛЕШКЕВИЧА.