Поражения в ринге, синие трусы и рок-н-ролл

На вечеринке речь зашла о боксе, и я вспомнил, сколько всего серьезного и важного там было. Я ведь отдал этому делу 13 лет, когда-то это было большей частью моей жизни, потом полжизни, сейчас четверть жизни. И дело как раз не в победах – ну, победил и победил (хотя там тоже были драматичные сюжеты). Гораздо интереснее поражения, а также тренерские моменты, когда сумел кому-то помочь. Победить.

Одна из самых смешных и одновременно суровых историй – это мое триумфальное поражение на первенстве МВО (Московского военного округа). Чтоб было понятно: МВО – это нынешний Центральный административный округ, т.е. вся Центральная Россия. Я служил в СКА МВО, в Лефортово. В свои 18 лет я был юный кмсик, а там у нас служили чемпионы СССР, Европы, СКДА (стран дружественных армий Варшавского договора, где заправляли кубинцы) – то есть мастера международного класса. Я нравился главному тренеру ЦСКА, который раньше был главным тренером олимпийской сборной СССР перед Олимпиадой 1976 года в Монреале и по-прежнему входил в тренерский штаб страны. Он меня и призвал в московскую спортроту. Но я не нравился майору -- начальнику спорта МВО, который распределял квоты на места в спортроте для «блатных», но не имел отношения к боксу в принципе. Старшие ребята смотрели на меня как малыша, щенка, многие из них уже были офицеры .

И вот состоялся турнир на первенство МВО. Моя подготовка выглядела так: месяц на строительстве стрельбища в Алабино (Таманская дивизия), где в глину засасывало так, что целая бригада потом лопатами выкапывала и вытягивала наружу, оставляя сапоги в земле и выкапывала их отдельно. А потом после работы, вечерами по своему желанию делали кроссы в сапогах и бои с тенью. В армии не особо заморачивались со спортивной подготовкой.

А за день до отъезда в Тамбов в ЦСКА провели жесткие спарринги, где я нечаянно нокаутировал парня на голову выше себя по классу (он тоже копал стрельбище, тоже не был в форме и тоже тренировался после раскопок в кирзовых сапогах и ввязался со мной в рубку). Он, кстати, потом выиграл этот турнир, первенство МВО, хотя на гражданке ему бы запретили выступать еще минимум полгода после сотрясения мозга. Для сравнения – на гражданке спортсменов холят и лелеют, на каждую тренировку свой собственный тренировочный план(сегодня работа над выносливостью, завтра над скоростью, послезавтра над взрывными качествами, и т.д.), кормят витаминками и делают массаж. А в армии – просто гоняют копать глину.

И вот приезжаем в Тамбов рано утром и сразу идем на взвешивание. Взвешиваемся, естественно, до еды. И слышу громогласный клич: «А хто такой тут Гэндлин?». Отвечаю: «Я!». Подходит огромного роста капитан и говорит: «Я из Ковровской дивизии. И почему ты приехал в 60 кг, если у меня в этом весе есть свой боксер?».

А дело в том, что я изначально был приписан к Ковровской дивизии, она считалась самой мрачной в МВО, там начинал службу в учебке в качестве механика-водителя самоходной зенитной установки «система Круг» (предшественник нынешних Буков и С-300), и поэтому выступал официально за Ковровскую дивизию. Я ответил товарищу капитану, что мне похер, кто будет биться на турнире в моем весе, тем более, что я совсем к нему не готов. На что он ответил, что сейчас он примет командирское решение, но перед этим мне нужно провести спарринг с его подопечным, чтобы он мог выбрать лучшего.

Я, будучи рядовым срочником, скромно заметил, что это не самая удачная идея – проводить спарринг в день боев. Тем более, что мы еще ничего не ели. Он, будучи капитаном, сказал, что не мое дело ему указывать, он сам играл в баскетбол и кое-что знает о спортивной подготовке. На том и порешили.

В армии спорить не принято, пришлось надеть перчатки и вылезть на ринг. Парень оказался непростым, очень жестким, и мы прилично расхерачили друг друга. По итогу боя капитан решил, что представлять Ковровскую дивизию буду все же я.

После спарринга я позавтракал и выполз разбитым на ринг. Против меня оказался какой-то монгол (как потом оказалось, капитан монгольской армии, проходивший
стажировку в тамбовском училище химзащиты). Хуже того, он оказался участником Московской Олимпиады 80-го года в составе сборной Монголии и, как потом я узнал, весьма достойно, в упорном бою проиграл в четвертьфинале победителю этой Олимпиады кубинцу Анхелю Эррере (тот, кстати, в финале Олимпиады выиграл по рассечению у моего кумира Виктора Демьяненко, который до этого дважды побеждал его на Кубе).

Бой начался лучше не бывает. Никогда еще так меня не ****или. Я как обычно начал пристраиваться и прицеливаться справа. А чувак оказался левшой. Из 77 боев я проиграл 11, из них семь проиграл левшам. В спаррингах я нормально бил левшей. Но в турнирах мне почему-то всегда попадались высококлассные левши. И этот как назло оказался суперский. Короче, я не успел даже навести прицел, как пропустил жесткую серию по голове. Из-за отсутствия специальной подготовки и спаррингов подсела реакция и навыки защиты, и я пропускал раз за разом. Просто не видел его длинных прямых ударов. После первой же атаки рефери остановил бой и стал смотреть мне в глаза – не плыву ли я. Потом продолжил бой, и я пропустил новую жесткую атаку. Рефери снова остановил, но потом продолжил. После третьей пропущенной атаки он открыл мне счет. Это был первый и последний случай, когда мне отсчитали нокдаун. Хотя нокдауном там и не пахло, просто искры из глаз, но никакой потери сознания не было (я до этого в нескольких боях терял сознание на ногах, но рефери даже не замечали этого, потому как продолжал боксировать на автомате, как курица с отрубленной головой продолжает бегать по двору). Но в том бою удары были слишком отчетливы, и голова отлетала слишком заметно.

После отсчета я понял, что следующая атака станет последней (второй нокдаун в любительском боксе обычно означает остановку боя). И надо менять тактику. Я привык к академическому боксу с прицелом на удар. Но тут это не работало. Поэтому первым делом я сделал зверское лицо и со всей дури эбнул его правым боковым. Он отлетел к канатам. Трибуны выдохнули. Тут же добавил повторным справа. И не давая опомниться бросился в драку. Это совсем не мой стиль, меня всю жизнь учили умному боксу, но выбора не было. В том моем состоянии боксировать с ним было бы самоубийством. Тупо лез на него с ударами, не давая сосредоточиться. Он был умный мастер, и сначала действовал академически – проваливал на отходах, контратаковал жестко, уходил в стороны. Но в этой безумной атаке мне удавалось его зацепить хоть одним ударом, и это не давало повода рефери остановить бой (хотя я напропускал еще жестче и сильнее). Трибуны сильно оживились. Публика вообще любит, когда кто-то не сдается.

В итоге товарищ устал играть со мной в бокс и ввязался в драку. И там все его преимущество пропало. Я выровнял бой, и трибуны поровну разделились на тамбовцев, болевших за «своего» монгольского капитана, и на приезжих, которые орали за меня. Никогда еще так меня не поддерживали. В первом перерыве капитан из Коврова, сидевший в моем углу, скорбно сказал: «Да, зря я тебя выбрал, может другой лучше бы выступил». Это было очень ободряюще, то, что надо в таком бою. Но мне было уже похуй.

Во втором раунде я перерубил этого парня. Я не давал ему ни секунды передышки, и он стал отступать. Силы заканчивались, но я понимал, что любая остановка даст ему возможность свести мозги в кучу и что-то придумать. Поэтому махал без перерыва под грохот трибун. И выиграл раунд.

Во втором перерыве капитан услышал, как объявили моего соперника – участник московской Олимпиады – и страшно возмутился: «Мы так не договаривались, будем подавать апелляцию!». Но в третьем раунде я сдох окончательно, хотя и продолжал давить до конца. Трибуны тоже грохотали до конца. Мне было нечего терять, и это было не геройство, а просто я понимал, что вблизи я в большей безопасности, и здесь у меня больше шансов. Я понял этого чувака, и проблема была лишь одна – я еле стоял на ногах. Но он тоже выдохся. Победу все же отдали ему, хотя считаю, что несправедливо (но как известно, с судьями не спорят). Но с ринга меня унесли на руках – откуда-то набежали люди, они схватили меня и начали подбрасывать, и потом понесли к раздевалке. А там меня встретили мои приятели, для которых я был щенком, и они хлопали меня по плечу и говорили: « Ну, ты, чувак, выдал!». И я сказал: «Спасибо». Потому что их оценка тогда для меня была важнее всего в жизни.

Вечером наш майор, заведовавший боксом в СКА МВО, подозвал меня и сказал: «Ты хорошо выступил, но пойми: у меня в твоем весе уже есть парень, который выиграет мне все, что я захочу. Так что ты мне не нужен, и поедешь обратно в свой Ковров».

Я уехал в Ковров, потом меня оттуда снова вызвали тренеры в Москву, но я по дороге решил в первый раз в жизни заглянуть в бар. На Таганке. На мне были туфли соседа по коммуналке и рваная куртка. Со мной зафлиртовали две девушки, наугощали, я напился и ночью на Ярославском вокзале меня разбудил военный патруль. Как они обычно делают при виде коротко стриженного юнца призывного возраста – велели расстегнуть ширинку и увидели синие сатиновые армейские трусы. На другой день меня забрал с гауптвахты Алешинских казарм тот самый майор, привез в Лефортово, выписал проездной документ и отправил обратно в Ковров (по дороге туда я еще посидел на губе во Владимире, но это отдельная история). На этом со спортротой было покончено и началась новая армейская жизнь.

Потом, лет через пять, был случай, когда случайно помог парню. Было первенство МГУ, в котором я обязан был участвовать, поскольку получал допстипендию от Спорткафедры МГУ, и защищать честь факультета. Обычно я приезжал на эти соревнования за пять минут до боя, и без разминки одевал обувь и перчатки прямо в углу. Поскольку сами бои были формальностью, там не с кем было биться. И вот после очередного боя подходит делегация и просит помочь товарищу – у него первый бой в жизни, и причем против жесткого опасного парня. Для меня этот парень был никакой, но для новичка он был серьезной проблемой. И меня попросили посекундировать в углу. Я, конечно, согласился. Бой вышел, как и ожидался – опытный парень пошел гасить нашего новичка, и нормально так ему вломил. Но там была такая тема – наш парень был непростой, он был мастер спорта по спортивному рок-н-роллу всесоюзного уровня. То есть профессиональный спортсмен.

Мне еще в подростковом возрасте спортврач сказал: «Занимайся своим спортом и не лезь в другие». Это когда я поехал кататься на горных лыжах и сломал ключицу. Потом я вспоминал это напутствие, когда меня заманивали каратисты в свои секции – первое время я чувствовал себя с ними беспомощно. А когда они надевали перчатки и дрались по правилам бокса, то сами выглядели беспомощно. В общем, этот танцор вернулся в угол довольно побитым и разобранным. Первое, что я его спросил: «Ты меня слышишь?». Потому что в первых боях обычно такая паника, что не слышат. Он отвечает: «Слышу». Тогда я ему сказал: «Слушай, что надо делать, и ты сейчас набьешь ему моську». Он вышел и сделал все, что я ему сказал. Я велел ему «ни шагу назад", а бежать вдоль канатов как пони по кругу, потом шаг к противнику с серией ударов и тут же бежать в другую сторону, опять шаг к нему с ударами –и снова в другую сторону». Он дисциплинированно сделал все как было велено. Победу ему не отдали, но этот новичок сделал из «опасного парня» дурака. И вышел из боя невредимым. Потому что профи.

Через много лет он позвал меня в «КоммерсантЪ», где я провел самых счастливых 22 года. И он регулярно вспоминал эту историю.

Много лет спустя, лет через 30, я пришел в родной спортзал в Институт физкультуры, чтобы немного привести в порядок фигуру и намечавшийся животик. Любимый тренер, Виктор Борисович Утешев (ныне покойный) стал меня ставить с мастерами. А через какое-то время я открыл собственную группу в фитинес-клубе в центре, на Серпуховской. Денег это не приносило, все уходило на аренду. Но человеческие отношения сложились обалденные, обратная связь была невероятная, словно с семейным доктором. При том, что «клиенты» были взрослые, состоявшиеся люди, не имевшие спортивных амбиций.

Пришел парень, который раньше пытался заниматься боксом, но ему сказали, что он бесперспективен. Вскоре он стал лучшим в моей группе. Однажды прислал мне смс в таком духе: мол, несколько лет не мог завести ребенка, и вот наконец родился мальчик. И они с женой рассчитали, что зачатие произошло в тот день, когда он пришел в мой спортзал. И он сделал вывод, что гормональный взрыв от его первой тренировки мог стать триггером зачатия. Мол, спасибо, тренер.

Потом пришел парень, который захотел выступить на первенстве Москвы. Я рассказал ему про все психологические проблемы, связанные с первым боем. Это примерно как прыжок с парашютом, только еще по голове бьют. Мы поработали, и он выиграл турнир. Сказал: спасибо, тренер.

Потом пришел еще один парень, с Дальнего Востока. Скромный и вежливый, но неудержимый в бою, и очень жесткий. Даже со мной он бросался в драку, и мне иногда даже приходилось его немного остужать встречным, но он, придя в себя, снова бросался. Настоящий боец. Через четыре месяца занятий я выставил его на московский турнир. Выиграл. Его соперник был вчетверо опытнее его, тренировался два года и был очень способным. Моему парню пришлось нелегко, но я накручивал его тактику: Вперед и справа! Вперед и справа! Не потому что сторонник такой тактики, а просто других вариантов не было. Он выиграл из последних сил.

Когда мы довели его до раздевалки, первая его фраза была: «Бля, никогда в жизни так не уставал». Вторая его фраза была мне -- «Спасибо». Это офигенное чувство – когда тебе говорят «спасибо».

Самое поганое, что своему ушедшему тренеру я так и не успел сказать «спасибо». Хотя, в принципе, он и так знал про все эти спасибы.